Гордость, предубеждение и блядские британцы

Бенедикта этому не учили. Либо он сам пропустил урок "Как разговаривать с приятными молодыми людьми наедине". Единственными омегами в его жизни были отец и брат. Само собой, он не девственник, да в Лондоне им остаться и не получится. У него был замечательный дядя, мистер Гэтисс, который, помимо прочих своих жизненных наставлений, водил племянника в бордели и научил пить, но не напиваться. Конечно, это не обошлось без последствий. Первой любовью Бенедикта была шлюха. Но, к несчастью для всех омег, встречавшихся на его пути, мистер Камбербетч был достаточно умен, чтобы отличать вранье от правды. Первая любовь закончилась быстро, когда он уехал в Кембридж и посвятил себя науке. Возможно, что и после окончания обучения Бенедикт продолжил свои занятия наукой, если бы не гибель отца, которая вернула его в свое родовое поместье. Теперь ему приходилось вести дела и приглядывать за младшим братом. Мистер Камбербетч перестал выезжать далеко, и по этой причине среди его университетских друзей остался только один, не забывавший его - мистер Ферт. Какое-то время Бенедикт думал, что частые визиты друга являются следствием его расположения к Мэтту, но это оказалось не так. Колин вытаскивал их с братом из дома в Лондон при каждом удобном случае. И он же познакомил Мэтта с Артуром Дарвилом. Это оказалась та еще парочка: гиперактивный омега и серьезный альфа. В торжественный момент, когда Артур просил руки Мэтта, Бенедикт пожал мужчине руку и сказал: "Теперь ты мучаешься!" Вручив брата в руки отважному (или сумасшедшему) альфе, Бенедикт впервые задумался о себе. Но беда заключалась в том, что его ни к кому не влекло. Он посещал королевские балы, дворянские балы, скучные балы и очень скучные балы. Он проводил вечера в знатных домах и обедал каждый раз в новом месте. Он классифицировал омег на тех, кто: хотел выйти за него, потому что он богат, и тех, кто хотел выйти за него, потому что он шикарен. И все это было даже скучнее, чем вечно сидеть в имении с несносным младшим братом. Так обстояли дела до того самого мига, когда Хью Фрай показал ему на сидящего в углу сына. Его нельзя было классифицировать, потому что в глазах Мартина читалось: "Вы заблудились, нормальные омеги в другой стороне". И ни каких ужимок, лести, попыток понравиться. Спокойный обстоятельный молодой человек, без шила в заднице, как у Мэтта. Если это не то, что Бенедикт искал всю жизнь, то можно сразу застрелиться. - Я сразу прошу меня извинить, но я не мастер в беседе. В рейтинге самых плохих собеседников в Лондоне я занимал предпоследнее место. И только потому, что мистер Ферт на последнем, а его переплюнуть невозможно. Несмотря на то, что все ушли, они сидят рядом и почти вплотную друг к другу. Мартин улыбается словам альфы. Он и сам не большой специалист. Даже дома с братьями он не душа компании. - Вы, при вашем воспитании, должны уметь красиво изъясняться. Можете разговаривать как обычно, я все пойму. Меня тоже обучали. - Я не имел в виду разницу в нашем положении, - ну вот, он уже и напортачил. - Я пропускал занятия по этикету, чтобы поупражняться на скрипке. Родители не одобряли этот музыкальный инструмент, а мне он нравился. И я мог отбиваться от наставников смычком! А вас обучали музыке? - Да, немного, - отсмеявшись, ответил Мартин. Он думал, как же все-таки хорошо, что Бенедикт обратил на него внимание, а сам он не отказался от приглашения. - Я - на рояле. Эван поет. Том освоил кларнет, а Томас флейту. А вот Тэрон тот еще бунтарь, согласился только на треугольники. - Это вполне неплохо. Мэтт тоже на них играет. Уверен, что за такое плохое исполнение, как у него, в Преисподней есть особое наказание. Они снова смеются. Оказывается, что у них довольно много тем для разговоров. - Вам нравятся книги? - продолжает Мартин, переводя тему в свое любимое русло. - Да. Когда я выбираю и читаю сам. Однажды Мэтт решил почитать мне "Разум и чувства" Джейн Остин. Это любовный роман. Ни одна книга еще не казалась мне столь длинной, а брат отказывался прекращать. К концу книги я ненавидел и автора, и ее персонажей. А какие жанры нравятся вам? - Детективные истории. И детективы. Все эти обходительные альфы, которые с легкостью распутывают преступления, а потом им достается любовь и счастливый финал. - Ну, я как-то заметил, что Мэтт украл с кухни банку джема и уличил его в этом. Это считается? - Бенедикт снова смотрит Мартину в глаза и удивляется тому, насколько тот не похож на остальных омег. Может, дело в здешнем воздухе? - Вам так захотелось стать детективом? - Нет, мне хочется омегу и счастливый финал, - и эти слова пугают Мартина. Это все несомненно флирт, а он вовсе не из тех, с кем обычно флиртуют. Это Том легко может ответить на такое, но не он. И у Фримана чертова паника. - И найдете, я уверен. В наших окрестностях много приятных омег, да и в Лондоне, я уверен, тоже. Думаю, мне нужно найти моих братьев, а то я засиделся. И вам наскучил. Мартин вскакивает и с легким поклоном выходит прочь. Почти выбегает. В его голове такая мешанина. Он совсем не отличает простое проявление дружелюбия от симпатии. Ему срочно нужен Тэрон и его глубокий психоанализ. Его брат всегда все поймет и растолкует. Конечно, в своей особой манере. Мартин даже почти слышит вердикт: "Да, батенька, у вас Бенедикт Камбербетч головного мозга! Не заразно, но, когда будете чихать, все же отвернитесь". Сам Бенедикт паникует не меньше, меряя шагами гостиную. Что он сделал не так? Он неприятен Мартину? У него запах изо рта? Целая уйма вопросов без ответов. Только одно он знал наверняка: - Мэтт меня убьет. *** - Я его убью. Хозяева и гости в этот момент возвращались к дому. Дорожка, по которой они шли, была довольно узкой, и им пришлось разбиться на пары. Впереди шли Мэтт и Эван. Колин и Тэрон следовали за ними. Поэтому они почти столкнулись, когда мистер Дарвил замер как вкопанный. Им навстречу шел Мартин в гордом одиночестве и с пунцовыми пятнами на лице. Эван сразу двинулся к брату, чтобы его успокоить. Мэтт, проклиная небеса за своего братца-кретина, повел старших Фраев в дом. Остальные двинулись медленно, понимая, что сейчас они только помешают. - Вам когда-нибудь говорили, что вы умрете в одиночестве и вас съедят голодные собаки? - этот вопрос от Колина почти заставляет Эджертона поперхнуться. Он слышал эту фразу едва ли не чаще, чем слово "здравствуйте". - Нет, что вы. Вся моя семья уверена, что я первым среди братьев выйду замуж, - нет, ну не говорить же ему правду! - А нам с мистером Камбербетчем постоянно предвещают такую судьбу. Но для нас омежья душа - потемки. - Не переживайте, мистер Ферт, - отвечает Тэрон с самым живым участием. - Вы еще встретите идеальную пару. Глухонемую и подслеповатую, чтобы принимать вас таким, какой вы есть. Тэрон улыбается, а Колин только возводит глаза к небу. - Вам явно говорили, что вы умрете в одиночестве. - Каждый день. - И что вы обычно отвечаете? - Передай молоко, пожалуйста. - Я тоже. Никто не вернулся домой обрученным.