New Life или Испытание временем

Раннее воскресное утро. Что может быть прекраснее, чем проснуться пораньше, и, приготовив кофе, наблюдать за восходящими лучами солнца? Тихая музыка ненавязчиво играет в наушниках, и в душе пробуждается радость от встречи с новым днём. Что же он преподнесёт?.. Ведь через несколько часов Джин уже будет в другом городе, в прекрасном и вечно солнечном Мэрионе. Какие сюрпризы ждут парня в новом городе? Скучать по родному дому? - Нет, он не будет. Грустить? - Не в его правилах. Ведь не ради этого Аканиши навсегда покинул группу и родной Токио, переехав в Нью-Йорк. Новая жизнь, совсем другая обстановка. Вот только чувства те же. Боль и любовь воедино в душе одинокого японского парня. После смерти любимой мамы Джину было очень трудно первое время, но он смог. Обещание, данное матери перед ее смертью, он был обязан выполнить. Ради себя, ради неё и одного человечка, что похитил его сердце... Перелёт выдался трудным. Татцуя никогда не любил длительные полёты, после которых у него иногда побаливала спина. К тому же рядом с ним разместился какой-то странный тип, который всю дорогу о чем-то бубнил. Наконец, добравшись из аэропорта домой, Татцуя открыл дверь и, впустив внутрь Кирея, огляделся. - Что ж, довольно мило. Даже лучше, чем я ожидал. Пройдя в дом и разобрав вещи, Уэда решил прогуляться и посмотреть, что здесь есть и где можно провести досуг. - Кирей, пошли погуляем! - улыбаясь своему псу, произнес парень. - Ну, вот я и дома... - такси затормозило, шурша шинами по асфальту. Джин, расплатившись с водителем, покинул салон, не забыв захватить вещи. Новый дом. Новая жизнь. Но всё та же мечта. А сможет ли он вновь начать всё сначала? Оставив сумки в гостиной, парень ушел в душ. А спустя полчаса отправился в парк. После долгого перелёта и поездки в авто, хотелось немного прогуляться и, возможно, с кем-нибудь познакомиться. Не замечая ничего вокруг, Аканиши шёл по аллее, слушая любимую музыку. Опавшая листва шуршала под ногами, разлетаясь от лёгкого порыва ветра. Солнце просачивалось своими еще тёплыми лучами сквозь ветви деревьев. Шёл месяц ноябрь, но, несмотря на это, погода была ясной и относительно тёплой. Гуляя, Татцуя обнаружил парк и решил свернуть к нему. Парню всегда нравилась природа, и, как только выдавался свободный момент, Уэда старался выехать на природу или на пляж. - Ну что, идём туда?- гладя своего друга-пса, произнес Уэда. Холодный ветер заставил его немного поёжиться и поднять ворот куртки. Достав из кармана мобильник, Татцуя подумал, стоит ли сообщить друзьям о том, что он добрался? Но, решив, что это помешает парням на работе, бросил эту идею. И, спрятав обратно в карман телефон, пошёл вдоль дорожки, не упуская из виду своего пса. А тот бежал впереди и всем своим видом выражал радость и счастье. Вдали маячила чья-то фигура, но человек находился довольно далеко, и Уэда не мог разглядеть и понять, кто это. В отличие от Кирея, который, словно почувствовав родной запах, с радостным лаем помчался к этому человеку. И тот остановился, с интересом поглядывая на весёлого пёсика, что так просился на ручки. - Кирей? Ты что это тут делаешь? – Джин с удивлением взглянул на него и присев, погладил по мягкой шёрстке. Кирей чуть не урчал от удовольствия, ластясь к парню. «Мне это снится? Или..» Осознание происходящего пришло не сразу, и Джин, как в замедленной съёмке, поднялся на ноги и обернулся, замирая. - Татцуя?! – услышав родной голос, Уэда поднял глаза и тоже замер, заметив Джина. Улыбка коснулась его губ, и он робко протянул руку, желая развеять морок. Но Аканиши не исчез. Он подбежал к Уэде и обнял, прижимая к себе и не скрывая счастливой улыбки. - Тат-чан.. Как я рад тебя видеть! Я только вчера приехал. А ты? - Ох, Аканиши! Медведь, ты раздавишь ведь! - с улыбкой произнес Уэда, обнимая друга. - Я тоже рад тебя видеть. Сегодня вот прилетел и решил прогуляться, осмотреться в новом городе. - Как у тебя дела? Еще поешь в группе? Или тоже ушел? – засыпал вопросами Уэду Джин, заметив растерянность на лице парня. - Эмм.. Да у меня всё хорошо, - Уэда почувствовал, как пёс уткнулся своим влажным носом ему в ногу. - Да, ладно-ладно, отстал я от твоего Джина, видишь? - Татцуя отстранился от Аканиши и хихикнул. - Джинка, мой пёс ревнует тебя ко мне! - Он такой лапочка, - парень взял пса на руки и прижал к себе, позволяя тому лизнуть себя в щеку. - Мы с ним подружимся. - Хорошо, - парень покосился на друга. - Этот слон весит 20 килограмм, надорвёшься.. И да, я еще пою, – опомнился Уэда, решив ответить на вопросы Джина. - Просто сейчас в творческом отпуске. Надоело это всё. А ты сам-то как? Как здесь оказался? - Я отлично. А здесь... Мама недавно умерла, и я решил уехать куда-нибудь, - Аканиши погрустнел и вернул пса на землю. - Прости, я не знал об этом, – Уэда с сочувствием посмотрел на парня и похлопал его по плечу. - Всё нормально. Я сам ещё не до конца это осознал, – Джин вздохнул и заставил себя улыбнуться. – Не будем о грустном. Может, в клуб сходим, отметим наше новоселье? - Хм.. В клуб.. Там народу много. Может ко мне лучше? - Давай к тебе. Только много мне не наливай! - отчеканил Джин. - Ай! Кирей! Вот ревнивец! Похоже, тебя и собаки любят, – Татцуя потёр укушенную собакой руку и косо посмотрел на парня. -Ты и не будешь пить? А ты точно Аканиши? Или настоящего Джина забрали пришельцы для опытов, а нам сюда прислали клона? - Просто я завязываю с этим. Устал от постоянных вечеринок и алкоголя. - Ясно всё с тобой. Ладно, пошли ко мне. Чаю попьём с вкусняшками, – Уэда на мгновенье приобнял ожившего от такого предложения Джина, и отстранившись, махнул Кирею, бегавшему неподалёку и гоняющему бабочек. – Кирей! Веди нас домой! Дом Татцуи отличался от всех других, находившихся на той же улице. Он стоял от них чуть поодаль, словно скрывая от посторонних свою красоту и статность. Два этажа уюта и аристократичности украшала крыша из темной черепицы. Большие окна были декорированы резными рамками с изображением цветов. Изнутри были видны шторы с резным орнаментом, скрывающие внутреннее убранство дома. Маленькое и красивое крыльцо так и манило к себе, подняться и зайти в гости. Скромный, но прелестный сад во дворе добавлял уюта этому архитектурному чуду. Завершала сию картину изгородь бледно-зелёного цвета, в некоторых местах обвитая стеблями растений. В воздухе витал аромат роз, нежный и манящий. - Ничего себе домик! Прямо дворец! - восхищённо ахнул Джин, разглядывая внешний вид дома. А ведь действительно, казалось, что в таком жилище может жить только принц или король. - Ты ведь помнишь, моя мечта была жить в замке, – улыбнулся парень, и открыв дверь, пропустил Аканиши вперёд. - Проходи. - Конечно, помню. Прошу прощения за беспокойство! - Джин послушно зашёл внутрь, осматриваясь. Свет автоматически зажёгся во всем доме, открывая его тайны. Внутреннее убранство дома очаровывало. - Тат-чан, вот это да! Красотища! Начиная с небольшой, но весьма уютной прихожей, дом будоражил воображение. Повсюду стояли искусно расписанные вазы, на полочках тут и там ютились различные сувениры. Наверное, собранные с разных уголков Японии и не только. Гостиная, как и спальня, была выполнена в современном японском стиле. Пол из красного дерева прикрыт белоснежным мягким ковром, на котором расположились такие же белые диванчики. На стене висел плазменный телевизор, а под ним пристроился небольшой журнальный столик. Вместительный книжный шкаф был наполовину заполнен книгами и дисками. Музыкальный проигрыватель ожидал своего часа, разместившись в углу, вдали от окон. Еще один столик умещался между окнами, в окружении атласных подушек. Пока Джин осматривался, бродя по комнате и не упуская возможности показать своё удивление и восхищение, Уэда достал из шкафа два стакана и из сумки бутылку виски. Поднимая ее вверх, он радостно произнес, привлекая внимание друга. - Джинка, смотри! Эту красивую бутылочку мне Рё подарил! - Круто! А можно я тебе тоже подарок куплю? Любой, какой захочешь. - Подарок?- удивился Татцуя. – Ну, если тебе так хочется, - парень пожал плечами и, откупорив бутылку, разлил напиток по стаканам. -Да, хочется. Спасибо, - Джин отпил и улыбнулся, с интересом посматривая на парня. - А что тебе хочется? Татцуя на секунду задумался, а потом глядя на друга, просто ответил: -Джи, ну, ты ведь знаешь, что мне нравится. Их разговор прервала мелодия телефона – «Butterfly». Уэда немного смутился и, извинившись, ушёл в прихожую. Откуда и доносилась музыка. - Знаю. Но всё равно, хотел бы услышать твоё желание, – крикнул Аканиши и поудобнее уселся на подушке на полу, ожидая друга. Спустя пару минут парень вернулся в гостиную. Всё такой же смущённый, он опустился на пол рядом с Аканиши и залпом выпил виски. - Тат-чан? - Джин, поставив стакан на столик, сел поближе к Уэде и забрал стакан у него. - Что ты хочешь?.. Скажи мне... Аканиши приблизился к лицу парня, опаляя его горячим дыханием и с желанием заглядывая в глаза. Отодвинувшись немного от Джина, Татцуя с серьёзным видом произнес: - Вновь творить… Кажется, я утратил свой потенциал... – парень отвёл взгляд. - С прошлого года я не написал ни одной песни. - Напишешь ещё! У меня сейчас тоже проблема с написанием альбома. Ищу свою музу. И ты свою найдёшь, - Аканиши провёл пальчиками по шее парня, убирая пряди волос. - Ты помнишь, как мы писали песню? Что ты чувствовал тогда? - Помню. Что я чувствовал? Хм.. Удовольствие, восторг.. - с задумчивым видом произнес Татцуя. - А ещё? - не унимался Аканиши. - Не помню. Джин, чего пристал? - с наигранным возмущением спросил Уеда. – Мне вообще сказали, что как актёр я худший из всех. - Пфф... - фыркнул Джин и приобнял парня, робко прижимая к себе. - После "Бандажа" мне сказали то же самое. А потом слёзно умоляли не уезжать в Нью-Йорк на съёмки «47 ронинов». Забей на это. Казуе вот после Гокусена говорили, что он плохой актёр. Люди, знаешь.. Они порой такие странные.. - И заметь, кроме трёх дворам у меня больше ролей не было, - Уэда прижался к Джину, чувствуя себя таким жалким и ничтожным. - Тебя ещё признают как актёра. Не грусти из-за этого, - погладил он парня по волосам и чмокнул в макушку. - Слушай, а может нам еще одну песню написать? - Написать песню? Джин, я растерял весь свой талант! – пробурчал Уэда. - Тат-чан, не паникуй ты так! Мы просто попробуем. Постараемся пробудить в тебе вдохновение, - Джин припал к шее парня и нежно поцеловал. Татцуя вздрогнул от нежного прикосновения и сдавил пальцами ворс ковра, наклонил голову, позволяя другу целовать себя. Как же ему не хватало этих ласковых поцелуев. Посчитав такую реакцию друга за согласие, Аканиши чуть сильнее сжал парня в объятьях, с упоением целуя его в шею и опаляя ее горячим дыханием. Прервав своё увлекательное занятие, Аканиши слегка подул на кожу. - Ммм, Джинка, зачем.. Ведь столько лет прошло.. Аахх..- прикрыв глаза, прошептал Уэда, стараясь запечатлеть в памяти этот сладостный и прекрасный миг. - И что? Я помню о нас и не хочу забывать. Ты мне не безразличен, Татцуя.. - томно прошептал Джин на ушко парню и чуть прикусил мочку. - И это не минутное желание. - Я тоже помню. А так же помню и то, как ты ушёл, говоря, что любишь Казую. А потом.. Та девушка с тобой на фото.. – Уеда отстранил от себя погрустневшего парня и немного отодвинулся от него, боясь поднять глаза. - Я любил его.. Пока он не сказал мне, что его любовь была лишь игрой на камеру, - Джин огорчённо вздохнул и обнял себя руками. - Как и с Мейсой. Они лгали, они все мне лгали... Я так устал от этого, Тат-чан.. Им всем было плевать на мои чувства.. Деньги и секс - все, что им нужно.. - А ты лгал мне, - Уэда поднялся, и, даже не взглянув на друга, направился в сторону лестницы. - Спокойной ночи, Джин-Джин. -Тебе я НИКОГДА не лгал… Оясуми, Тат-чан.. – Джин, вытерев выступившие слезы, встал с подушки и ушёл на улицу. Так плохо он себя ещё никогда не чувствовал. Боль словно ножом резанула по сердцу, заставляя вспомнить всё. Всё, что так яростно хотел забыть Аканиши. Стереть из памяти, будто и не было никогда тех долгих лет. Ничего не было. Татцуя зашёл в спальню, и, съехав по двери на пол, уткнулся лицом в колени. Сердце трепетало от прикосновений Джина, и болело от того, что прогнал. Видимо, Тат всё же любил его. Тихо хлопнула входная дверь, и в дом погрузился в тишину. Джин спустился по ступенькам, и, выйдя за ограду, сел на траву. Достав из пачки сигарету, щёлкнул зажигалкой и закурил. Слезы душили, и парень закашлялся, но упорно травил себя никотином. Не хотелось ничего. Не дышать, не чувствовать, не жить. Он любил Уэду и всегда любил. Вот только, кому нужна эта чёртова любовь? Шоу-бизнес ведь дороже чувств. Поддавшись желанию, Уэда дрожащими пальцами набрал смску: "Если ты не ушёл далеко, то поднимись, пожалуйста". Татцуя бросил телефон и прижал руку к груди, сжимая рубашку. «Холодный Принц», так его все называли, но никто не знал, что за этой маской скрывается хрупкая и ранимая душа. Докурив, Джин хотел достать ещё одну сигарету. Но, почувствовав вибрацию телефона, вынул его из кармашка и слабо улыбнулся. Сердце в груди на миг замерло и забилось быстрее. -Татцуя… Поднявшись, Аканиши вбежал по ступенькам и зашёл в дом. Тишина, болезненно тяжёлая и холодная, давила и мучила. Парень прокрался на второй этаж и робко постучал в дверь. -Тат-чан... - Да.. - послышался робкий голос. Татцуя отполз от двери и уселся на краешке ковра в ожидании. Джин безмолвно зашёл в комнату и, сев рядом с Уэдой, обнял того. Просто обнял, не прося ничего взамен. Боль, бесконечная боль, изводила обоих парней, лишая рассудка и способности мыслить. Они были нужны друг другу, и оба это знали. Но гордость была выше чувств, пробуждая ещё большую боль. Это был замкнутый круг. Разорвать его они могли, лишь признав своё поражение на поле битвы за любовь. Татцуя так любил эти объятия, чувствовал себя защищённым в них. - А знаешь, Каме очень волновался о тебе все эти годы. Почему ты тогда ушел? – всхлипнул Татцуя и взял Джина за руку. - Неужели он что-то чувствовал ко мне? – поморщился Джин, отгоняя назойливые и неприятные воспоминания о прошлом. - Я ушёл.. Потому что чувствовал себя лишним в группе, особенно после ссоры с Казуей.. Плюс я давно собирался заняться сольной карьерой.. - Почему ты не сказал мне о таком важном решении? Почему я узнал это от Китагавы, а не от тебя? Неужели, тебе, правда, всё равно на то, что я чувствовал? - Я не знаю, почему.. В тот момент я был сильно расстроен и повёл себя как ребёнок.. Тат-чан, прости меня.. Хотя я знаю, что не имею права просить прощения за такое.. - Джин отстранился, пытаясь в полумраке разглядеть лицо парня. Татцуя, поднявшись, ушёл к окну. Ему не хотелось, чтобы Аканиши увидел его слёзы, его боль и грусть. Он стоял, отвернувшись к окну и молчал. Наверное, он снова погрузился в себя, размышляя над всем произошедшим. - Если хочешь, я уйду и больше не потревожу тебя… Исчезну навсегда.. Я не достоин твоих чувств.. - Джин с грустью смотрел на парня, желая обнять. Но нет. Нельзя. Татцуя повернулся к нему и вытер слёзы с лица. - Джин, почему ты такой дурак? Почему ты не замечал меня, когда я хотел поговорить с тобой, пропускал звонки? Знаешь, как я переживал за тебя! - Ты хочешь знать правду? - Джин поднялся, и, подойдя к парню, не сводящему с него пристального взгляда, тихо вздохнул. - Я.. Да, я дурак! Повёл себя как придурок последний! И жалею об этом… Я бы всё отдал, чтобы вернуться в то время и набить морду Казуе.. Чтобы быть с тобой, а не с ним.. Эти шоколадные глаза всегда нравились Уэде. Он смотрел на Джина и до сих пор не верил в то, что он сейчас здесь, рядом с ним. Татцуя незаметно ущипнул себя за руку. Почувствовав боль, понял, что это не сон и Джин правда стоит рядом с ним. - Я всегда завидовал Казуе, ведь его ты любил. А я.. я любил тебя.. - Любил.. - попытался скрыть своё разочарование Джин. Сердце в груди предательски билось, сбиваясь с ритма и не давая своему хозяину хотя бы немного успокоиться. Поддавшись порыву, Татцуя сам обнял Аканиши, тихо всхлипывая и вздрагивая от накатившей истерики. - Тат-чан.. - прошептал парень, и замолчав, прижался к Уеде, робко обнимая и пряча заплаканные глаза у него на плече. - Как же давно я хотел тебя обнять, Джинка. - И я… Я избегал встречи с тобой, боясь быть отвергнутым.. Татцуя.. - Дурак, ты, Аканиши! - Я такой по жизни.. - тихонько усмехнулся Джин и, слегка отстранившись, посмотрел в глаза Уэде. Татцуя, не в силах побороть свое вспыхнувшее смущение, выбрался из объятий друга. - Жарковато, – подойдя к кровати, Уэда снял футболку и бросил ее на покрывало. И правда, от взгляда Джина даже в таком полумраке казалось, что кожа просто горит. - Да, сегодня погода на удивление тёплая. И это в конце ноября-то, - Джин невольно окинул взглядом прекрасное подтянутое тело друга и судорожно сглотнул: «Кхм.. Это как понимать, Тат-чан?..» - Джинка, с тобой все в порядке?- Татцуя взволнованно посмотрел на парня. -Да, всё нормально, – Аканиши попытался вернуть себе невозмутимый вид, что получалось с большим трудом. - Можно.. Можно я у тебя останусь? - Конечно, можно. Я тебя так поздно и не отпустил бы. Прости, я толком еще не знаю дом, так что не могу сказать, где тут что находится. - Всё равно спасибо. Тогда я.. – Джин, наконец, сняв толстовку, повесил её на спинку кресла. -Я пойду поищу ванную и кухню. Думаю, ты не откажешься от вкусного ужина? - А я точно смогу потом есть то, что ты приготовишь? - Татцуя улыбнулся. - Сможешь, конечно. Что-что, а вот готовить я научился, - Джин улыбнулся в ответ и ушёл в коридор на поиски нужных ему комнат. А спустя пять минут Уэда услышал радостный вопль Аканиши, доносившийся уже с первого этажа. - Ятта! Я нашёл заветную комнату! Мы не уснём голодными!! Уэда рассмеялся, и, сняв брюки, повернулся к шкафу, выуживая оттуда лёгкие хлопковые шорты и майку, а затем надел их. - Знал бы ты, как я соскучился по твоей стряпне… - Тат-чан! - Джин уже успел оглядеть кухню и вернуться обратно. - Я и ванную нашёл. Слава Ками-сама, что они на первом этаже. А вот здесь, на втором этаже.. Темновато там.. - Я рад, что ты не потерялся. Я в душ пока, и Кирея мне ещё покормить надо. - Кирей.. Бедный Кирей! Я про него совсем забыл! - Джин взволнованно схватился за волосы. - Надеюсь, что он десятый сон видит. Немного успокоившись, Баканиши продолжил. - Я обещал тебя покормить! Всё, я ушёл! Тихо хлопнула дверь, и Джин скрылся в полумраке коридора, а после спустился на первый этаж и ушел на кухню, которая уступала гостиной разве что размером. Шикарный обеденный стол, уютный мягкий уголок и кухонная техника, выполненная по заказу хозяина. Всё просто, но со вкусом. Татцуя улыбнулся и, закинув полотенце на плечо, отправился на поиски ванной комнаты. Найдя её, парень быстренько разделся и, включив воду, забрался в душевую кабинку. Подставив лицо струйкам воды, прикрыл глаза. Если бы только Джин знал, КАК сильно Уэда скучал по нему. - Аахх.. - простонал он, сжимая рукой возбуждённую плоть. – Джинка.. я хочу тебя.. Добравшись, наконец, до кухни и пошарив в холодильнике, Аканиши принялся за готовку. Что-то напевая себе под нос, он резал овощи на салат и поглядывал за тем, как варится рис в рисоварке. - Джин, Джин.. - Татцуя продолжал водить рукой по стволу, а второй скользил по влажной от воды плитке. Холодная вода охлаждала горячее тело. - Аааах...ммм....ааххх...Джинка... Уэда надавил немного на головку и охнул, затем вновь стал водить рукой по стволу всё быстрее, желая поскорее кончить. - Нгхах…ммм…Джжжинн…ммм.. Тяжёлое дыхание, сладкие стоны, в мыслях один единственный…Его упругое тело, бархатная кожа, аппетитная задница…ммм… А Джин тем временем вовсю увлёкся процессом готовки, не замечая ничего вокруг. Приятные ароматы распространялись по всему дому, как и мелодичное пение окрылённого Джина. Сняв стресс, Уэда прислонился лбом к стенке и, постояв так еще немного, вылез из душа. Обмотав бедра полотенцем, направился в сторону спальни. - Тат-чан, ужин готов! - Джин выглянул из кухни и помахал рукой парню. -Жду тебя. - Я сейчас приду, - скорчил смешную рожицу Уэда и поспешно ретировался на второй этаж одеться. Вскоре он уже стоял на пороге кухни. - Вкусно пахнет, -Татцуя улыбнулся увидев Джи, хозяйничающего на кухне. «Интересно где он нашёл фартук-то?» - Присаживайся, - Джин с улыбкой указал парню на уже накрытый стол и принялся разливать чай по кружкам. В тарелках лежали красиво завёрнутые рисовые шарики с горкой салата и ещё какая-то вкуснятина. - Вкусно, - взяв маленький кусочек, произнес Уэда, запил чаем, и старался не встречаться взглядом с Аканиши. Он не мог показать ему, как сильно скучал. - Я рад, что тебе нравится. - Джин, смущённо улыбаясь, начал кушать. И правда, было очень вкусно. Может быть, потому что он готовил для... любимого человека? - Я давно не ел домашней еды, спасибо. Эмм... Может, тоже сходишь в душ? А то как-то несправедливо получается. Я подыщу тебе сменную одежду. - Хорошо, - Джин, съев ещё один рисовый шарик, вытер руки о салфетку. И всё это под пристальным взглядом Уэды. Чего только не было в этом взгляде - обида, боль, грусть… И страсть…Уэда скучал по Джину, и тот отчётливо это видел. - Я скоро вернусь... - невесомо чмокнув парня в щёчку, Аканиши вышел из-за стола и исчез из поля зрения друга. Татцуя, не ожидав такого, поперхнулся, а затем расплылся в улыбке, прикоснувшись рукой к покрасневшей от поцелуя щеке. -Джинка..- всё так же с улыбкой произнес Уэда. Ему было приятно. Собрав посуду, Татцуя загрузил её в посудомоечную машину, а сам пошёл в гостиную и включил телевизор. На самом деле ему не хотелось ничего смотреть, и он просто перелистывал каналы, ожидая, когда вернётся Джин. А того не было почти полчаса, которые показались Уэде целой вечностью. Когда же Аканиши закончил с душем, обвернул полотенце вокруг бёдер и вышел в коридор, прислушался и по звукам ТВ добрался до нужной комнаты. - С легким паром! - произнес Тат и смутился от соблазнительного вида парня. - Эмм, одежда ..н-на...к-кресле...не уверен ч-что под-д-дойдет, но всё же. - Спасибо, - Джин, мельком глянув на аккуратно сложенную пижаму, подошёл к Уэде и сел рядом, просто смотря в глаза и не осмеливаясь поцеловать, прикоснуться, поддаться желанию. А так хотелось… - Джи, од-денься.. – Татцуя, всё так же стараясь не смотреть на Джина, краем глаза заметил, как капелька воды стекла от шеи к ключицам, и судорожно сглотнул. - Я тебя смущаю? Прости... -Аканиши одарил щёчку Уэды ещё одним поцелуем и, прихватив вещи с кресла, ушёл в соседнюю комнату. Когда Джин скрылся в дверном проеме, Татцуя вновь прикоснулся щеке. Он улыбнулся и тут же загрустил. Он не хотел вновь обжигаться, не хотел вновь страдать, ведь во второй раз этого просто не вынесет. «Зачем я это делаю? Зачем попросил приютить на ночь? Ему от этого только больнее.. как и мне.. Но я так хочу быть с ним..» Пребывая в печальных раздумьях, Джин переодевался и сушил волосы, стоя перед зеркалом. - Джии, ты куда пропал? Хмм... Похоже придётся вызывать 119. - Однако, без меня тебе и пять минут не усидеть.. - Джин быстренько повесил полотенце на спинку стула и вернулся обратно к Татцуе. - А вот и я… Прости, что заставил тебя долго ждать.. - Ты всегда долго собираешься...- Тат улыбнулся парню и подвинулся поближе. - Да, я - копуша.. Какой был, таким и остался.. - Джин виновато посмотрел на Уэду и робко взял его за руку. Сказать "Люблю" - это так сложно, особенно когда тебе не верят. - Прямо как раньше, да? - улыбнулся он и прижался к любимому медведю. - Ага, - Джин с нежностью переплёл пальчики, наслаждаясь желанной близостью с тем, кого он действительно ЛЮБИЛ и ЛЮБИТ до сих пор. - Джинка... я скучал по тебе... – посмотрел он в глаза друга. - Очень скучал… - Тат-чан.. я.. - Джин запнулся на полуслове и отвёл взгляд погрустневших в миг глаз. Он не знал, что сказать своему возлюбленному. Как ему объяснить своё долгое отсутствие. - Я тоже скучал… - прошептал он и вновь посмотрел на парня. - Мне не хватало тебя… Я боюсь, что сейчас это всё окажется сном.. И когда я проснусь, тебя не будет рядом. Я не вынесу этого во второй раз. -Нет, это не сон. Я буду рядом, Тат-чан… - Джин ослабил объятья, но лишь затем, чтобы притянуть к себе Уэду и нежно поцеловать в губы, вкладывая в этот поцелуй свою любовь и грусть от долгой разлуки. Татцуя обвил руками шею Аканиши и ответил на поцелуй. Как же он скучал по нему. Отстранившись, чтобы вдохнуть воздуха, Уэда посмотрел в глаза возлюбленному, и, тяжело дыша, произнёс: - Как же я скучал по тебе… -Татцуя, ты… позволишь мне любить тебя? - прошептал Джин, не смея отвести взгляда и прижимая к себе такого желанного сейчас человека. - А разве я запрещал это когда-нибудь? Я так рад, что ты здесь. Правда, я не надеялся, что ты останешься. Думал, что не захочешь. На что Джин только нежно обнял Уэду, прижимая к себе и чмокая куда-то в шею. На глазах невольно выступили слезы. Неужели, это правда? И любовь есть? И Уэда любит его.. Любит.. ЕГО. - Джин-Джин, щекотно. Глупый, ну чего ты плачешь? - Татцуя вытер слезинку с лица парня. - Я.. я счастлив, Татцуя… - Джин взял парня за руку и чмокнул в ладошку. - Ты здесь со мной... мы.. мы вместе.. - А надолго ли? Стоит ведь тебе увидеть симпатичную девушку, и ты делаешь всё, чтобы затащить её в постель, - Тат посмотрел на него глазами, полными боли.- Казуя говорил, что прилетит навестить… Но я боюсь, что увидев его, ты снова уйдешь... - Тат-чан, дай мне время, пожалуйста… совсем немного времени.. Я хочу быть с тобой.. - Джин робко провёл пальчиками по щеке парня и вновь прижал его к себе. - Пусть прилетает. Мне всё равно. Он не оставил мне ничего, кроме ненависти и боли. - Могу ли я тебе снова доверять? Ты изменил меня, Джин... полностью изменил...и твой уход меня ...ладно… ничего...- Татцуя опустил глаза, он так хотел быть снова с Аканиши, но боялся вновь быть брошенным, боялся той боли, которую он пережил. - Ты прав. Ты имеешь право не доверять мне. Просто дай мне время. Я тоже должен измениться.. ради тебя.. - Джин приподнял Уэду за подбородок и нежно, почти невесомо поцеловал. - Джи, мой Джи. - Я хочу быть твоим.. Всегда.. - Если бы ты знал, как я люблю тебя... до сих пор люблю.. - Любишь меня... - Джин грустно улыбнулся и отвёл взгляд. - Я столько боли тебе причинил… Я ненавижу себя за это.. - Боль нас закаляет. Я теперь Холодный Принц и многие девушки пытаются растопить моё сердце, но, увы... его может растопить лишь один человек... Мой медвежонок, - Уэда привстал и поцеловал Джина в уголок губ. - Татцуя… - от слов парня он смутился, чувствуя, как краснеют щеки. - Что?- Татцуя улыбнулся и потрепал Джина по волосам.- Солнышко моё. - Твоё… - Аканиши усадил Уэду к себе на колени и обнял, чувствуя, как трепетно бьётся сердце в его груди. Тат положил голову на плечо Джина и прикрыл глаза. Давно им не было так хорошо вместе. Они так скучали друг по другу. Джин гладил Татцую по руке, думая, что будет дальше с ними. Вместе быть им не запретит никто. Даже Казуя, которого Аканиши люто возненавидел после расставания. Даже если он и приедет, Джину было плевать. Ведь у него теперь есть ради кого жить. - Знаешь, твой черепах влюбился в меня... И приедет, чтобы убедиться, что у меня все в порядке...- Татцуя посмотрел на Джина. - Если ты думаешь, что я что-то испытываю к нему помимо дружественных чувств, ты ошибаешься. - Он не мой и никогда им не был. Мои чувства он променял на карьеру, -парень улёгся на диван, укладывая любимого на себя. - Как бы это грубо не звучало, но его жизнь меня не касается. - Давай хоть разложим диван? - Уэда ощущал некий дискомфорт, лёжа на Джине. - А может, в кровать пойдём? - хитро улыбнулся Аканиши, гладя друга по волосам. - Правда, спальню надо найти ещё. - Она наверху, - Татцуя поднялся и протянул руку Джину.- Идём? «И откуда ты всё знаешь?» -Идём, - Джин тоже поднялся и, взяв Уэду за руку, отправился на второй этаж искать спальню. Спать хотелось жутко, но Аканиши боролся с собой. Ему хотелось еще послушать Татцую, и было совсем неважно, что тот расскажет ему: о себе, о своей жизни - о чём угодно. - Вот спальня… Спокойной ночи.. - Уэда улыбнулся и хотел было уйти, но почувствовал, как Джин взял его за руку, и обернулся. - Спасибо тебе за всё… - Аканиши притянул парня к себе и, запечатлев на его губах нежный поцелуй, отстранился. - Спокойной ночи, Тат-чан… «Мой прекрасный принц». - За что ты меня благодаришь? - Татцуя смотрел в глаза Джина и тонул в них. - За твою доброту и гостеприимство… и.. - парень вздохнул, подбирая слова. - И за любовь… Джин прижал ладонь Уеды к своей щеке, наслаждаясь теплом его руки. - Давай спать, я устал за сегодня, - Тат опустил глаза. Ему приятно было ощущать тепло Аканиши, но в этом он ему не мог признаться. - Угу… Добрых снов, мой принц… - почти прошептал Джин, увидев удивление в глазах Уэды и расцепил руки. Нежно чмокнув в щёчку парня, он зашёл в спальню и, бесшумно закрыв дверь, сполз на пол. Сложно, неимоверно сложно сказать о своей любви… Завоевать доверие того, кто любит тебя всей душой. Любит и боится твоего предательства. Татцуя немного постоял перед дверью, прикоснувшись рукой к щеке. На ней все еще остался поцелуй. Он пошёл в свою комнату и лёг на кровать, закутался в одеяло как гусеница, пытаясь уснуть. Из головы все не выходил его поцелуй и слова. «Что же я делаю? И зачем? Он любит меня и боится потерять вновь…» - раздумывал Аканиши, укладываясь в постель. Он пребывал в шоке от самого себя и всего, что говорил. Завоевать доверие Уэды? Да он сам себе не верил после своего тёмного прошлого. И что делать дальше, не знал, однако пытался верить в лучшее. Татцуя метался на кровати и никак не мог уснуть. Поднявшись с постели, он, как в детстве, сделал себе из одеяла плащ и вышел из комнаты. Пройдя в другой конец коридора, он замер около двери, за которой спал Джин. Сердце гулко стучало, а руки будто задеревенели. Не решаясь даже постучать к другу, Уеда просто сел у порога, кутаясь в одеяло. Мирно тикали часы на стене, нарушая тишину в комнате. Из окна струился прохладный лунный свет, озаряя собой уютную комнату. И всё вроде бы хорошо, но сон никак не шёл. Джин сел на постели и прислушался. Стук собственного сердца казался ему очень громким в этой тишине. Бессвязные мысли и желания мучили парня. Совсем отчаявшись, он поднялся с постели, и, стянув с себя пижамную футболку, подошёл к окну и открыл его, впуская в комнату свежий воздух . Татцуя сидел под дверью Джина. Он не решался войти, сделать шаг к нему и лечь рядом, прижимаясь к тёплому и любимому медвежонку. Закутавшись по самый нос в одеяло, Уэда просто сидел, погружённый в собственные мысли. - Я так хочу тебя, но сам себя боюсь... - прошептал Джин, и, закрыв окно, задёрнул полупрозрачную штору. Приятный лунный свет совсем не радовал парня. А ему так хотелось отвлечься от мыслей, поспать хотя бы пару часов до рассвета. Но нет. Сна не было, и возвращаться в кровать не было смысла. «Интересно, а ты спишь уже? Что тебе снится, малыш?..» - Джинка… - прошептал в темноту Уэда.- Медвежонок мой.. любимый.. Подойдя к двери, Джин приоткрыл её и выглянул наружу. И не зря. Глаза привыкли к полумраку, и Аканиши различил чей-то силуэт, сидящий на полу. - Татцуя? С трудом открыв глаза, Уэда не сразу понял, что его зовут. Повернувшись, он увидел знакомый рисунок пижамы с мишками. - Джинка… - потёр Тат-чан глаза и улыбнулся. - Такой хороший сон… «Ты думаешь, что я тебе снюсь? Ммм...» - Сонька мой… - Джин поднял на руки Уэду вместе с одеялом, и, занеся его в комнату, уложил на постель. - Ты не уйдёшь? Полежи немного со мной, - Татцуя посмотрел на Джина умоляющим взглядом. Всё же ему не хватало его тепла. Да, в Токио он всегда спал с Киреем, но даже пёс не заменит тепла любимого человека. «Я от тебя теперь никуда не уйду, малыш..» - Я не уйду, Татцуя… - прошептал Аканиши и, чмокнув парня в лоб, лег рядом, обнимая и согревая собой, тепло своей души. Уэда посильнее закутался в свой кокон и повернулся спиной к Джину. - Оясуми... пандочка.. - Оясуми, мой лисенок… - прошептал Джин и, улегшись рядом, вскоре уснул. С губ парня не сходила счастливая улыбка. Татцуя обнял сквозь сон Джина и губами прикоснулся к его ключицам. Ему еще никогда не было так спокойно и уютно. Рядом самый любимый человечек. А Панданиши крепко и сладко спал, прижимая к себе своего.. Парня? Возлюбленного? И изредка улыбался, что-то шепча во сне. Ему снился Уэда. Прекрасный и нежный сон, который ничто не может потревожить. Татцуя проснулся среди ночи от кошмара. Тяжело дыша, стал оглядываться вокруг и понял, что рядом с ним Джинка. Немного поелозив, дотянулся до его губ и легко поцеловал, а затем прижался к его груди, вновь погружаясь в сон. Настойчивые и тёплые лучи солнца пробирались в комнату сквозь окно, норовя пробудить спящих молодых людей. В комнате стояла абсолютная тишина, не считая тихого дыхания парней. За окном шёл снег, беззвучно падая на землю и укрывая её своим холодным покрывалом. Зима медленно, но верно окутывала город своей снежной пеленой. Джин немного поворочался, просыпаясь. Как-никак, а спать при свете - занятие отнюдь не приятное. Открыв глаза, Аканиши прищурился и прикрыл глаза рукой, пытаясь вспомнить, дома ли он. Потому что у Джина дома в спальне окна всегда плотно закрыты темными шторами, не давая будить хозяина дома с утра пораньше. Раз светло, значит Джин не дома. А где тогда? Парень улыбнулся, чувствуя под рукой мягкую шевелюру мирно спящего Уэды и притянув другой рукой одеяло, укрыл им друга. - Мой лисёнок… любимый лисёнок… Татцуя причмокнув губами, сладко улыбнулся. - Джинка...- произнес он с закрытыми глазами, продолжая улыбаться, а затем перевернулся на другой бок и сгрёб подушку в охапку. - Доброе утро, Татцуя… - Джин, повернувшись к другу, чмокнул его в плечо и, поднявшись, отправился готовить завтрак. Любовь любовью, а кушать-то хочется. Уэда нехотя открыл глаза. Он только что слышал голос Джина или это прекрасный сон? Парень сел на кровати и потянулся, сладко зевнув. Примятая постель, на полу кучей лежала скинутая одежда. Вздохнув, он поднялся и направился вниз в ванную, а после, как всегда, разбудить Кирея и отправиться на пробежку. Спускаясь вниз, Татцуя услышал шум, доносившийся из кухни. Заглянув туда, парень не смог сдержать улыбки: на кухне Джин, стоя у плиты и орудуя лопаткой, колдовал над завтраком. «Значит, сон оказался правдой». - Доброе утро, Джин! - Доброе, Тат-чан… Я тебя не разбудил своей вознёй? – виновато глянул на парня Джин, одарив смутившегося на миг друга нежной улыбкой. - Нет, не разбудил. «Как же я рад, что ты здесь, мой медвежонок!» -Тогда давай в душ и за стол. Будем завтракать! - Аканиши хихикнул и помахал лопаточкой над головой. - Кстати, Кирей уже проснулся и успел по тебе соскучиться. И, словно услышав слова Джина, на кухню радостно лая, забежал милый пёсик Кирей. Ластясь к своему хозяину и по-своему радуясь ему. - Привет, моя радость! Ты выспался?- Татцуя присел возле пса и начал его гладить, задорно смеясь. Джин же продолжил готовить, но не упускал возможности любоваться любимым. Ему нравилось слышать его смех. «Будь моим ангелом, Татцуя.. на день.. на час.. на мгновенье.. Мне с тобой так хорошо!» Джин краем глаза посматривал на Уэду, умиляясь тому, как он ведёт себя с любимым питомцем: смеётся, что-то говорит, гладит и чмокает счастливого до невозможности пса. - Так, ну всё-всё, хватит. Ахахха.. Кирей прекрати.. Прекрати, иначе не пойдём гулять, - поднявшись с пола, Тат погладил пса и направился в сторону ванной. Улыбаясь, Уэда отметил для себя, что Джину идёт этот хвостик на макушке и с ним он кажется гораздо милее. - Жду вас на завтрак! - крикнул ему вдогонку парень, аккуратно выкладывая яичницу на тарелки. Аканиши улыбался и не верил своему счастью. Ведь ещё вчера он был полон отчаяния и боли. А сегодня всё иначе. Хочется жить, мечтать и творить. Умывшись, Уэда посмотрел на себя в зеркало: торчащие в разные стороны волосу, пухлые губы, глаза в которых изредка мелькает огонёк. - Да, Уэда, ты изменился... Быстренько накрыв на стол, Джин собрал всю грязную посуду и отправил ее в посудомоечную машину. Желудок предательски заурчал, напоминая о себе. «Ну, ты прям вовремя!» - Вечно голодный Баканиши… - шутливо произнес уже вернувшийся Татцуя, залезая на свой стул. - Садись уже за стол. Улыбка всё не сходила с лица Уэды. Он был счастлив. Татцуя ненавидел готовку, а Джин так легко со всем этим справился. - Ну что? Давай есть? - Давай. Итадакимас! - Вооружившись палочками, Джин принялся за еду, изредка поглядывая на Уэду. «Чувствую себя шеф-поваром!» Завтрак прошёл в тишине. Каждый из парней был погружен в свои мысли. Задумавшись над чем-то, Татцуя закусил палочку и смотрел куда-то за плечо Джина. - Татцуя? - Аканиши помахал рукой перед лицом парня, но безрезультатно. Тот даже не моргнул, продолжая смотреть куда-то вдаль. Джин обернулся, и, убедившись, что сзади никого нет, продолжил трапезничать. Сытый и довольный Кирей мирно спал под столом, удобно устроившись у ног своего хозяина. «Наверное, очередная фея», - подумал Джин, поглядывая на любимого. Аканиши не догадывался, какая борьба ведётся в душе его друга. Уэде хотелось бросить всё и впиться в губы Джина страстным поцелуем и ни за что никому на свете его не отдавать. А с другой стороны – что-то ему подсказывало, что это всего лишь очередная его ложь, и что как только подвернётся удобный случай, Джин вновь уедет, оставив его в одиночестве. - Татцуя, о чем задумался? - Аканиши помахал рукой перед лицом Уэды, однако вскоре понял, что это бесполезно. «Ты такой странный, когда о чем-то задумываешься…» - А? Ты что-то сказал? – Татцуя моргнул, возвращаясь в реальность. - Ты такой задумчивый… - обернулся Джин, с нежностью взглянув на парня. - Я всегда был таким, -пожал плечами Уэда и отпил чая из кружки. - Чем займёмся сегодня, Тат-чан? - Джин с интересом посмотрел на Уэду. -Не знаю. Попробовать написать песню. Если удастся. - Давай попробуем. Глядя в окно Уэда начал напевать свою любимую «Hana no mau machi». - Как будто привлечённый чем-то, Я вдруг поднял лицо И встретился глазами с тобой. Мой мир перевернулся, и сердце пропустило удар. Время, проведённое с тобой, Мчится со скоростью света. Я так люблю твоё лицо, Твою смущённую улыбку... Подперев голову рукой, Джин с улыбкой наблюдал за любимым, в душе радуясь их случайной встрече в новом городе. В этой новой жизни, в которую они сбежали вдвоём. Голос Татцуи, как и раньше, очаровывал Джина, особенно когда они вместе сочиняли песню "Butterfly". Что в студии, что на концерте Уэда был таким сексуальным. Полностью уходил в песню, утягивая за собой и Аканиши. Джин был абсолютно уверен, что к его другу вернётся вдохновение. Возможно, не сегодня, но Татцуя сможет написать еще одну прекрасную песню. Закончив петь, Татцуя ненадолго ушёл в гостиную. И вернулся оттуда с толстым блокнотом и ручкой. Он сидел и что-то черкал на листочке, затем комкал его и выбрасывал. Вскоре вокруг него выросла целая куча "снежков". Он иногда поглядывал краем глаза на Джина и, закусив губу, что-то записывал и рисовал. - Тат-чан, у тебя есть гитара с собой? - вырвал его из мыслей бархатный голос Джина, который сидел и потягивал остывший чай из кружки. И когда он уже успел налить его? - А? Эмм, да есть, сейчас принесу тебе. Уэда поднялся и побрёл в спальню. Проведя рукой по кожаному чехлу, открыл его и окинул взглядом свою любимую гитару. Бережно взяв ее в руки, вернулся обратно на кухню. - Вот! - протянул Татцуя своё сокровище Джину и сел за стол. - Красавица… - восхищённо прошептал Аканиши и, осторожно взяв гитару в руки, с благодарностью посмотрел на Уэду. - Спасибо. - Пожалуйста. «Неужели он забыл, что сам мне ее подарил?» Вздохнув, Татцуя вернулся к своим мыслям. Аканиши провёл пальцами по струнам и умиротворенно вздохнул. Эту прекрасную гитару, кстати, сделанную по заказу, Джин подарил Уэде два года назад, еще до своего ухода из группы. На день рождения Татцуи. Тот уже давно мечтал о ней, и Джин долго бродил по магазинам, но всё никак не мог найти ту, что могла бы быть достойной. Устав от бесконечных поисков, Аканиши в итоге сам нарисовал эскиз, и спустя несколько недель гитара была готова. А сколько радости, немого восторга было во взгляде Татцуи, когда он развернул блестящую упаковку. Эта гитара… Именно на ней Уэда играл их совместную "Butterfly" впервые. Татцуя с грохотом опустил руки на стол, а потом лбом оперся о поверхность стола, тяжело вздохнув. Стол подозрительно скрипнул, грозясь развалиться от ещё одного нехилого удара. - Всё! Иссяк мой талант! От неожиданности Джин чуть не выронил гитару из рук. Но опомнившись, прижал её к груди, словно дорогой сердцу раритет. - Отдохни, Татцуя… Помнишь, сколько мы писали "Butterfly"? Неделю! Целая неделя ушла на текст и музыку. Так что, не торопись. - О-ох…- потёр ушибленный кулак Татцуя. - А говорили, что стол очень прочный. Конечно, помню. Эту песню я пишу уже два месяца. И никак не напишу. Ещё роль в дораме предлагали, но как только я подписал контракт на эту дораму, меня тут же сняли с роли. Мол, нашли другого. - Пишешь и напишешь! Ну-ка давай посмотрим, что ты там наваял за два месяца? - Джин осторожно поставил гитару на пол и взял исписанную бумажку. – Ох, уж эти продюсеры! То одно не по ним, то другое. Слушай, у вас в ближайшее время будут съёмки в журнале «AN-AN»? - Были уже, - Тат поднялся и подошёл к окну.- Утвердили Каменаши. Три разворота его. А мне сказали, что не подхожу. С Юичи должны были участвовать в передачи, в итоге взяли Тагучи, моё соло из альбома вырезали. Сказав, что оно корявое. - Может Тебе вообще из группы уйти? - Джин вновь уткнулся в бумажку, изучая её содержимое. - Кстати, песня выйдет очень даже неплохая! Уэда развернулся к Джину, бросив на него злой взгляд. - Уйти из группы? Аканиши, я не ты! Я не могу вот так просто взять и начать сольную карьеру. Увы, не настолько талантлив. Я не умею ничего, кроме того, чем сейчас занимаюсь. Ох, ладно, забудь об этом разговоре, хорошо? -Татцуя криво улыбнулся и, забрав листочек из рук Джина, бросил его в кучу таких же «снежков», а сам поднялся наверх. - Ты такой предсказуемый.. - огорчённо прошептал Джин, когда Уэда скрылся из виду. Аканиши унёс гитару в гостиную и вернулся обратно на кухню, раздумывая об еще одной кружечке горячего ароматного чая. Лежащий на столе мобильник Уеды внезапно завибрировал. Неспешно налив себе чай, Джин прихватил телефон, и, нажав кнопку приёма, поднёс аппарат к уху. - Татцуя, привет!! - раздался в трубке радостный голос Каменаши. - Это я! Слушай, у меня завтра съёмки заканчиваются, и я хотел к тебе приехать. Ты непротив? От услышанного Джин чуть не выплюнул весь чай на пол. Но взяв себя в руки, с трудом проглотил его и ответил. - Казуя?? И тебе привет! - Джин?? - в голосе Черепаха сквозило удивление с большой толикой шока. - А где Уэда? - Я за него, - усмехнулся Аканиши, представив ошарашенное лицо парня, и вновь отпил из кружки. - А.. А можешь его позвать? - Да, конечно. Татцуя, тебе Черепах звонит! Давай бегом сюда! – крикнул Джин, прислонив телефон к плечу. Баканиши, лыбясь во весь рот, продолжал дразнить бывшего парня. Уэда, услышав, что его зовут, спустился вниз, на кухню. -Ну, и чего орёшь? - Казуя тебе звонит, - расплылся в улыбке Аканиши и, вручив телефон парню, ушёл в гостиную. Слушать разговор своего бывшего и нынешнего парня Джину нисколько не прельщало. Татцуя расхаживал по коридору, меряя его шагами и улыбаясь. Ему было приятно, что Казуя не забывает о нём, и держит своё обещание звонить. - Завтра... - вздохнул Джин, усевшись на диване и с задумчивостью водя пальцами по струнам. - Мне нужно быть готовым увидеть его снова… С одной стороны, Аканиши уже простил ту боль Казуе и готов был увидеть его снова. А с другой - капля ненависти к своему прошлому всё еще жила в душе парня, вызывая неприятные воспоминания. Их встречи, поцелуи. Всё то, чем так дорожил Джин. И то, что превратилось в руины после слов Казуи в последний их вечер вместе. "Я никогда не любил тебя. Это был всего лишь пиар-ход!» Счастливый Уэда зашёл в кухню и, положив телефон на стол, стал варить кофе, напевая себе что-то под нос. - Я до сих пор не понимаю, почему ты лгал мне... - прошептал Джин и с трудом успокоившись, заиграл до боли знакомую мелодию. Песню, которая для него была особенной и очень личной. - Saki no koto dore hodo kangaete itemo Hontou no koto nante dare ni mo mienai... Голос срывался на шёпот, но Джин продолжал петь. Несмотря на боль, гулким эхом отозывавшуюся в душе. Татцуя услышал знакомую мелодию и стал тихонько наблюдать за парнем. Он прекрасно знал, что чувствует Аканиши и что для него значит эта песня. Уэда понимал чувства Джина, ведь он чувствовал то же самое. Боль, предательство, обида... Это все было и в душе Татцуи. Музыка сменилась тихими всхлипами Джина, который прижимал к себе гитару. О не знал, куда деться от нахлынувших воспоминаний и боли, от которой не было спасения. Ему было страшно и одиноко, как тогда. В минуту признания Казуи весь мир рухнул. Аканиши положил гитару на стул, а сам сполз на пол, всё еще всхлипывая и обнимая себя руками. Жалость… Нет, жалости к себе он не хотел ни тогда, ни сейчас. Ведь он сам причинил боль и теперь расплачивается за это. - Джинка… - Татцуя присел возле него и прижал к своей груди. Он знал, что чувствует Джин, ведь сам не раз вспоминал их отношения, тот день, когда Джин ушел. - Почему все так, Татцуя? После всего, что произошло?.. Разве я имею право любить тебя? Имею ли право быть твоим любимым? - прошептал Аканиши, прижимаясь к Уэде и ища спасения в его объятьях. - Я был так слеп... какой же я дурак.. - Джин, ты имеешь право на это, - прижимая к себе парня, произнес Татцуя, поглаживая парня по спине.- И заслуживаешь этого. - Спасибо… - кивнул Уеда. - Казуя сказал, что приедет завтра.. Я.. я должен увидеть его и.. отпустить свои чувства.. всё, что испытывал к нему.. Я не хочу больше страдать из-за своего прошлого… А ты? Ты любишь его? - с опаской спросил Татцуя. Он боялся услышать ответ, боялся того, что чувства Джина к Казуе не прошли. Почему его, Уэду, это так волнует? Ревнует? По-прежнему любит? - Ненависть… Это единственное, что я испытываю к нему... - Джин с грустью взглянул на Уэду и вновь опустил глаза. - Он играл со мной как с любимой, но надоевшей зверушкой... - Мне знакомо это, - Татцуя отвёл взгляд, боясь, что Джин увидит боль в его глазах. Он не хотел, чтобы возлюбленный видел его слабость. «А я чем лучше его? Такой же никчёмный эгоист.. Не замечал твоей любви.. Но я хочу измениться..» - Но всё-таки… Ты напишешь эту чёртову песню, и она станет твоей лучшей сольной песней! - Джин вытащил из кармана ранее спрятанную исписанную бумажку и вручил её Татцуе. - Я почти ее закончил. Татцуя пробежался глазами по тексту и улыбнулся. - Джинка, это...- Уэда посмотрел на него. - Эмм...можешь сыграть? – Тат взглянул на гитару. - Я хочу попробовать её спеть. - Погоди минутку, - парень выудил из того же кармана огрызок карандаша и на пару минут затих. Было только слышно тихое шуршание карандаша по бумаге. - Всё! Давай попробуем. - Давай, - Татцуя ещё раз пробежал по строкам. В них говорилось об искренних и светлых чувствах. Мельком взглянув на Аканиши, заметил, как он настраивает гитару. Ему всегда нравилось наблюдать за Джином в такие моменты. Татцуя всегда считал, что именно таким он был самым прекрасным. -Ну что ж? Начнём? - Джин слабо улыбнулся, и мельком взглянув на текст, вооружился медиатором и начал играть. Эта песня кардинально отличалась от всех, что Аканиши писал ранее, даже будучи всего лишь соавтором. Новая песня была очень личной и откровенной. О чувствах Джина и Уэды, об их надежде на светлое будущее. Татцуя, пробежав глазами по тексту, запел. Голос звучал мягко, и тепло. Сердце вновь забилось в бешеном ритме. Былые, почти забытые чувства вновь пробудились. Уэда не заметил, как по его щеке скатилась слеза. А Джин играл на гитаре, отдаваясь во власть чарующей силе музыки и прекрасного голоса Уэды. Парень не мог отвести от него взгляда, все пытаясь понять одну простую вещь. Несмотря на всю боль, что Джин причинил ему, Татцуя по-прежнему любит его и хочет быть с ним. Уэда закончил петь, но еще некоторое время сидел с закрытыми глазами. Эти слова… Они поразили его до глубины души. Джин написал их для него… И Татцуя это чувствовал и понимал. - Джинка… Эта песня… Она очень красивая.. Спасибо. На что парень ничего не ответил. Тихо положив гитару на диван, он осторожно поднялся и подошёл к Уэде. С нежностью рассматривая любимые черты лица. А после просто обнял парня, чувствуя, как трепетно забилось сердечко в его груди. - Я люблю тебя, - прошептал Татцуя. То ли под влиянием песни, то ли былые чувства возродились в его душе, но ему захотелось это сделать. Немного отстранившись, он коснулся губами губ Джина. «Любишь.. меня.. Любишь?? Меня??» Слегка стиснув друга в объятьях, Аканиши увлёк его в нежный и чувственный поцелуй. Немного робко, словно боясь спугнуть это чувство, словно все происходящее было лишь сном. Уэда обнял Аканиши за талию и углубил поцелуй. Как он долго мечтал снова ощутить вкус этих губ. «Ками-сама, я благодарен тебе за нашу встречу…» Джин с упоением целовал своего возлюбленного, вкладывая в поцелуй все свои чувства, что ждали своего часа уже очень давно. Татцуя отстранился и посмотрел на Джина. - Не оставляй меня одного… Никогда… Он уткнулся лбом в плечо Аканиши, продолжая обнимать. - Я не могу без тебя. - Я не оставлю тебя, Татцуя.. Обещаю.. «А если посмею нарушить обещание, то пусть я умру самой страшной смертью!» Джин грустно улыбнулся и погладил друга по мягким пушистым волосам. Не зря он называл Уэду «лисёнком». Его волосы напоминали мягкую лисью шёрстку. - Не обещай. Ты всегда нарушаешь обещания, - Татцуя прикрыл глаза и невольно заурчал. Ему нравились прикосновения Джина, каждый раз он будто таял в его руках. -Тогда я просто буду рядом… Я постараюсь сдержать своё обещание… Ради тебя… - прошептал Аканиши и чмокнул Тата в лоб. - Ты похож на ураган: врываешься в мою жизнь, переворачиваешь ее с ног на голову и исчезаешь - и так каждый раз. - Я ужасный человек. Но я хочу измениться! - Ты уже изменился, Джин. И я изменился. Мы все изменились. Тогда ведь мы были мальчишками, а сейчас повзрослели, - переплетая свои пальцы с пальцами парня и глядя ему в глаза, произнес Уэда. - Ты прав. Но от этого я не стал меньше ненавидеть себя за всё, что сделал, -Джин вздохнул и смущённо посмотрел на переплетённые пальчики. Этот милый по своей сути жест был очень интимным для Джина. - Это ведь не совпадение, что мы оба переехали сюда, верно? Я думал, что уехав сюда, я забуду о тебе, а вышло всё совсем наоборот. Ты снова ворвался в мою жизнь ураганом, - он улыбнулся и заправил прядку волос Джину за ушко. - Этот шрам… - Татцуя бережно провёл пальчиками по тонкой полоске у виска. - Он ведь остался из-за меня. - Татцуя… - Джин поймал парня за руку и с нежностью коснулся пальчиков губами, видя смущение в его глазах. - Я не жалею о том случае… - Но теперь из-за этого тебе приходиться носить длинные волосы, - неловко произнес Уэда.- Джинка, я... Татцуя хотел было сказать что-то ещё, но его прервал стук в дверь, от которого парни вздрогнули и переглянулись. «Убью того, кто помешал мне в такой то момент!» - Мне ведь идут длинные волосы? - улыбнулся Аканиши и чмокнул Уэду в кончик носа. - Ты ждёшь кого-то? - Того, кого ждал, уже дождался, - возразил Татцуя. - Да, идут и даже очень, - перебирая пальчиками прядки волос, кивнул парень. - Тогда, может, не будем открывать дверь? Никого дома нету, - хихикнул Джин и потёрся щекой о руку парня. Но в дверь вновь настойчиво постучали, нарушая минутку нежности. - Думаю, придётся открыть, а то еще двери выломают, - грустно улыбнувшись, прошептал Уэда. - Тогда я пойду, открою, - состроил недовольную рожицу Джин, и, чмокнув любимого в щёчку, отправился открывать дверь. Спускаясь по лестнице, Аканиши раздумывал над тем, кем мог быть пожаловавший в столь поздний час гость. Подойдя к двери, он щёлкнул замком и открыл её. Взору парня предстали белоснежные кеды, до боли знакомые, стройные ноги, одетые в свободного покроя тёмно-синие джинсы с ремнём. Красивое и в меру подкачанное тело облегала белоснежная футболка, поверх которой была надета в тон джинсам куртка. Взгляд скользнул выше, и Джин отпрянул от двери, словно призрака увидел. А гость, мило улыбнувшись, медленно и элегантно снял черные солнцезащитные очки. В карих глазах играли смешинки, но всё его существо источало равнодушие и прохладу. - Ну, здравствуй, Баканиши! – парень медленно провел кончиком языка по нижней губе, не сводя порочного и темного взгляда с Джина, от чего тот невольно сделал шаг назад. - И тебе привет… - охрипшим голосом поприветствовал бывшего одногруппника Аканиши, он явно не ожидал такого скорого приезда Казуи. Джин сглотнул комок в горле и, набрав побольше воздуху в легкие, крикнул так, чтобы Татцуя в гостиной его наверняка услышал. - Лю-би-мый, Казуя приехал! Иди, встречай! - Аканиши сделал вид, что не услышал грохот за спиной: то ли это выпал чемодан из руки Каме, то ли его челюсть встретилась с полом. Джин повернулся к Каменаши и натянуто улыбнулся, стараясь не показывать, насколько сильно он раздосадован. Ведь он надеялся, что Каме приедет завтра или через неделю. Или вообще забудет об обещании. - Заходи… располагайся. Есть будешь?.. – Аканиши изо всех сил старался быть вежливым, но у него это плохо получалось. - Ага... Не откажусь, – Казуя закатил свой небольшой чемодан на колёсиках в дом, не обращая внимания на недовольный взгляд Джина. «Любимый? С каких это пор Уеппи стал твоим любимым?» - внутренне ощетинился Каме, но виду не подал. - Джин? Ты меня звал? - Татцуя вышел из гостиной и застыл на месте, удивленно глядя на незваного гостя. - Казу? – осторожно произнес парень. - Привет! Эмм.. Ты же говорил, что завтра приедешь, - робко напомнил он. - Говорил...- нацепив очки на макушку, произнёс Каменаши. - Сюрприз хотел тебе сделать. «И. видимо. Обломался и с тобой, и с сюрпризом!» - Ты и сделал, - Уеда побошел к Каме и крепко его обнял, не скрывая своего удивения и радости. Джин, поморщившись, скрылся на кухне, оставив парней наедине. - Я так соскучился по тебе… - сладко шепнул Казуя Уеде на ушко, ласково поглаживая его по спине.- Как ты? - Я в порядке, - улыбнулся Татцуя, не замечая откровенных приставаний одногруппника. - Я тоже по тебе соскучился, и по ребятам. Каменаши не мог оторваться от Уеды: эти завораживающие лисьи глаза, притягательные пухлые губы всегда нравились Казуе. «Интересно, какого черта тут забыл Джин? Ему всё равно не удастся увести тебя у меня!» - внутренне ухмыльнулся Каме. Джин тем временем колдовал над вкусным ужином: его фирменные спагетти с пастой и овощной салатик, от которых шёл приятный и до невозможности аппетитный аромат. Аканиши включил радио погромче, чтобы отвлечься от тревожных мыслей: «И чего они так долго там?» По правде говоря, он был не очень рад увидеть Каменаши спустя столько времени. Но постебаться над ним не мог упустить возможности. - Казуя, ты надолго приехал? - Уэда смутился под взглядом друга. Ему хотелось побыть с ним побольше и в то же время нет. Ведь Джин сейчас здесь. Татцуя боялся, что Джин поддастся соблазну и вновь уйдёт к Каме. - На неделю… Может, больше…- Каме не сводил с парня глаз. «Солнышко, как же ты мило смущаешься». - Эмм… Пойдём, я покажу тебе твою комнату, - взяв чемодан, Уэда потащил его наверх в спальню для гостей. - Да я и сам бы мог, - крикнул Каме уже удаляющейся фигуре друга и, улыбнувшись, последовал за ним. - Ты ведь мой гость, Казуя. Оставайся столько, сколько захочешь. Я всегда рад тебя видеть, – Уэда, поднявшись по лестнице, открыл дверь и включил свет. Скромная и уютная спальня с широкой кроватью предстала перед парнями. - Располагайся… - Спасибо, Тат-чан… - Казуя приобнял друга и чмокнул в щёчку. А после зашёл в комнату, осматриваясь. – Тут тепло и… уютно, - прокомментировал Каменаши, пробуя кровать на мягкость. Казуя погладил место на кровати около себя и игриво повел бровью. Однако Уеда сделал вид, что ничего не заметил. - Всегда «пожалуйста». Ванная на первом этаже, слева от лестницы. - Ох, я обязательно туда наведаюсь, - улыбнулся Казуя и откинулся на постель. Уэда лишь улыбнулся очередной попытке Каменаши соблазнить его и вышел из комнаты, направляясь в сторону кухни, посмотреть, чем там занят Джин. Джин зря времени не терял: он накрывал на стол и раздумывал о том, как бы постебаться над "любимым другом". - Может соли ему в чай насыпать? Хм… Неее, нафиг. Что мы, в детском саду что ли? - Аканиши разлил ароматный чай по кружкам и скептически осмотрел сервированный стол. - Чего бы такого придумать-то? - Придумать что?- с улыбкой промурлыкал Татцуя, выглядывая из-за кухонной арки. Джин от неожиданности даже подскочил и чуть не выронил чайник из рук. - Ты чего так пугаешь-то? - Джинка, ну, прости. Так вкусно пахнет, ммм... – Уэда шумно втянул воздух и невольно облизнулся. Тем временем Казуя спустился вниз, и, закинув полотенце на плечо, пошёл в ванную. - Для тебя ведь старался, - Джин подошёл к Татцуе почти вплотную и провёл пальчиками по его щеке, мило улыбаясь. - Лисёнок мой… Я не знаю, что сделать с этим засранцем! – картинно расстроился Аканиши. – Может, его в ванной закрыть или свет выключить? - Ха-ха! Ты ещё скажи, краску в шампунь налить?! – рассмеялся Тат. -О! А это идея! – обрадовался Джин. - Правда, краски-то нету... – быстро сник Аканиши. - Баканиши! - шлёпнул его по макушке Татцуя. - Не будь ребёнком! - Ну, что-о?- состроил невинную моську Джинка. - Бака ты, вот ты кто, - поцеловав его в щёчку, пропел Уэда. - Ммм... – заурчал Аканиши от удовольствия. - Я тебя люблю.. - обнимая парня, прошептал Джин и чмокнул Тата в нос. - Джинка… - покраснел, как спелый помидор, Уэда и прижался к парню. -Скажи это ещё раз… - Я.. тебя.. люблю.. - уже томно прошептал Аканиши на ушко парню и нежно куснул за мочку уха. На что тот ответил тихим нежным стоном. - Д-джин, ч-что ты делаешь?- голос Татцуи неожиданно сел. - Кхем... Простите, за вторжение! - нарочито громко произнес Казуя и вошел в кухню, на ходу вытирая волосы пушистым полотенцем. – Отличная ванная у тебя, Уеда! – похвалил парень и сел на один из стульев, что стояли вокруг стола. - Пожалуйста, Казу! Садись кушать. «Свали в туман, прикройся тучкой!!» Одарив Казую недовольным взглядом, Джин отстранился от Уэды и сел за стол. - Хмм...- ухмыльнулся Каменаши и сел рядом с Татцуей. - Оу, Аканиши, ты научился готовить? Видимо, проживание со мной пошло тебе на пользу, - язвительно заметил Каме, но Уеда не поддержал его шутки, грустно глядя перед собой. - Вы кушайте, а я сейчас, - немного натянуто улыбнулся Уэда и покинул кухню. - Да, с тобой не поспоришь, - Джин придвинул к себе тарелку и улыбнулся, проводив Татсуя нежным взглядом. - Ты решил снова побороться за его любовь? – приглушенным тоном обратился к Джину Казуя и отпил чая из кружки. - Решил снова причинить ему боль?- Каме поднял глаза, полные ненависти и желчи. - Да, решил, - парировал Аканиши. - И на этот раз сделаю всё, чтобы он был счастлив. – Джин смачно отхлебнул из кружки, игнорируя злой взгляд Каме. - Будет. Со мной, - едко заметил Казуя. - Уж я-то постараюсь, - Каме взял вилку и ложку и принялся накручивать спагетти. - Я тебе его не отдам!- прошипел Джин сквозь стиснутые зубы. - А, ты думаешь, я кого-то спрашивать буду? – усмехнулся Казуя и приподнял бровь. - А тебя? Казуя, мы не дети уже делить лопатку в песочнице! Пусть Уэда решит, с кем хочет быть. Но запомни одну вещь: я просто так его тебе не отдам! - оскалился Аканиши, но увидев в коридоре Уэду, надел приветливую маску. - О чем болтаете?- улыбаясь, спросил вернувшийся Татцуя. - Да так… болтаем, - уклончиво ответил Джин. - Вот узнавал, как у него дела? Сто лет не виделись! – беззастенчиво врал Казуя, и, поднявшись, направился к посудомоечной машине и будто бы случайно провёл рукой по спине Тата. От чего тот дёрнулся и смутился. - Спасибо за обед, Аканиши, – нарочито вежливо произнес Каме. - Да не за что, - натянуто улыбнулся Джин, сверля взглядом спину Каменаши, и переключился на Уэду. - Котёнок мой, давай тоже садись кушать. - Джинка, я не ем перед тренировкой. Извини, - виновато улыбнулся Уэда. Каменаши, игнорируя эту сладкую парочку, ушел с кухни и исчез в недрах дома. - Солнышко, ничего если я твою кофту взял? - заглянул на кухню Казуя, облачённый в мохнатую красную кофту. -Ты замёрз? - Уэда нехотя перевёл свой взгляд с Джина на Казую. - Нет, конечно, непротив. Сказал бы, я бы кондиционер сделал теплее. - Ничего, не беспокойся. Мне в ней так тепло, так что побуду в ней, - улыбнувшись Тату одной из своих самых соблазнительных улыбок, Каме скрылся в коридоре, зная, что это разозлит Джина. Вилка в руке Джина заметно погнулась, и он, опомнившись, быстро положил ее на стол, виновато посмотрев на Уэду. - Извини, Татцуя… «Ну я тебе устрою, похотливая ты черепаха! Как лапы распускать и трогать моего котёнка! В панцирь плашмя запихну и отправлю почтой обратно в Токио!» - Ничего, - Уэда запихнул грязную посуду в посудомоечную машину и встал у окна. Услышав клацанье когтей о паркет, парень поднял глаза и увидел семенящего ему на встречу Кирея. Уеда присел на корточки и почесал пса за ухом. - Ну что? Гулять? – ласково обратился Татцуя к псу. Джин с умилением смотрел на этих двоих. - Мы пойдем, Джин, - улыбнулся Уеда и вытянулся во весь рост. - Угу, - кивнул Аканиши. – Идите! Счастливого пути, - помахал он рукой парню, когда тот вышел из дома. По вечерам Уэда любил бегать вместе со своим псом, особенно если была хорошая погода. Воспользовавшись тем, что Татцуя ушёл гулять и, возможно, надолго, Джин решил выяснить отношения с Каменаши. И поставить, наконец, в них большую и жирную точку. Казуя сидел в кресле, закутавшись в кофту, и читал книгу, которую взял с собой, как в комнату влетел торнадо по имени Аканиши Джин. - Казуя… - томно пропел Джин, и подбежав к опешившему парню, выдернул того из кресла, схватил за футболку, с вызовом смотря в глаза. - Я тебе Уэду не отдам! Так и знай! «Раньше думать надо было, друг мой панцирный!» И, не дав ни слова ему сказать, впился поцелуем в губы. Книга с шорохом выпала из руки Каме. «Что он творит? Неужели до сих пор что-то чувствует ко мне?» С трудом опомнившись, Казуя с силой оттолкнул Джина и врезал ему кулаком в челюсть. - Не смей так делать! - яростно прошипел Каменаши, сверля Джина крайне недобрым взглядом. - А то что? - вытерев с уголка губ струйку крови, прорычал разъярённый Аканиши, со злостью смотря на Казую. - Ты думал, что тебе всё так просто с рук сойдёт? А фиг тебе! – Джин от души врезал Каме по челюсти. - Не смей меня целовать! - крикнул Каме, отлетая к креслу. «Напугал ежа голой попой! Идиот!» - Какие мы нежные! Что-то раньше от моих поцелуев ты не отказывался?! – Джин со всей дури дал Казуе под дых. Аканиши трясло от ярости, он тяжело дышал. - Ты еще вспомни, как мы обжимались в палатке на Окинаве! – взревел Каменаши, ударив Джина по лицу и сбив того с ног. - Как я вижу, знакомство с Уэдой тоже не прошло бесследно, – прошипел Джин и сглотнул: кровь и слюна мешали говорить и заполнили уже весь рот; металлический привкус остался во рту. - Конечно, мой парень научил меня парочки приёмов.- Отозвался Каме. «То-то же Аканиши, не стоит играть со мной». Джин рукой вправил челюсть. - Твой парень? – прошипел Аканиши. - Твой? - взревел Джин и резко поднялся на ноги, от чего у парня слегка закружилась голова. - Я вчера целовался с ним! И он МЕНЯ любит! Каменаши вскинул идеальную бровь и взглянул на бывшего друга. - Он сам тебе сказал, что любит? - Казуя грациозной кошачьей поступью подошёл к Джину. - Да, что ты знаешь о нём? После твоего «побега», знаешь, что он пережил? Можешь себе представить? - Могу. И знаю! – воскликнул парень. - Думаешь, мне легко было после ухода из группы? И когда ты бросил меня? А, Казуя? Я тебе верил! Верил такому ублюдку! - Джин оттолкнул от себя Каменаши, еле сдерживаясь, чтобы не ударить его. Ему не очень хотелось портить кровоподтеками эту смазливую мордашку, но кулаки жутко чесались. - Ты всегда думал только себе и слушал продюсеров! – Джин не удержался и ударил Каме в живот, от чего тот сложился пополам и осел на пол около кресла. Судорожно хватаясь за подлокотники. - Сказано было, с тобой фансервис делать - я и делал, - оправдывался Каменаши. - А ты принял это за чувства. Это твои проблемы, Баканиши, - пытался прийти в чувство Казуя. - Оставь Татцую в покое. Сначала меня преследовал, теперь за него взялся? Он только-только забыл тебя и тут снова ты нарисовался! – злобно зыркнул на Джина Каменаши. - Проваливай туда, откуда пришел, тебе ясно? Татцуя мой!- одарив Джина презрительным взглядом, Казуя с трудом поднялся на ноги и ушёл на кухню сполоснуть рот и выпить воды, чтобы успокоиться и не избить этого подонка до полусмерти. - Мы ещё посмотрим кто кого! - крикнул ему вдогонку Джин и ушёл в ванную: нужно было привести себя в более менее человеческий вид, пока Уеда не вернулся. Видок у Джина был еще тот: разбитая бровь, разбитая губа, полный рот крови. Аканиши осторожно подвигал челюстью – вроде цела. Ополоснув лицо и почистив зубы мятной пастой, он обнаружил, что прикусил и язык: на нем красовался ярко-красный след от зубов. Жутко хотелось курить, благо у Джина с собой всегда была пачка сигарет. Достав одну, Аканиши щёлкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся, с грустью смотря в окно, за которым уже стемнело. Только фонари освещали своим слабым светом улицу. Пустынно и одиноко, так же как и у парня сейчас на душе. - Фансервис он устраивал… - грустно усмехнулся Джин, выпуская дым и стряхивая пепел в пустую банку из-под чая. – Неужели, ты настолько бесчувственный чурбан? Я не верю в это… Ведь Коки говорил, что ты не такой… «Или ты просто притворялся хорошим?» - Мало ли что говорил Коки, – материализовался на кухне Казуя, наливая себе виски в стакан – хотелось выпить что-нибудь покрепче обычного чая.- Джин, если я что-то и чувствовал к тебе, то только сексуальный интерес. Ты хорош в постели, - будто, что-то вспомнив, улыбнулся Каме. - Зачем тебе Татцуя? – устало спросил Аканиши, не глядя в сторону бывшего. - Я люблю его... - А он тебя... Любит? - Джин отвернулся к окну, нещадно туша сигарету и вздохнул. «Уйди! исчезни из моей жизни!» - Да, любит. Он сам признался на день влюблённых. Ещё так смущался, когда это говорил. «Ну что Джин, не ожидал?» - Его право. Пусть он всё решит сам. Я уйду, если так будет нужно. Устраивать здесь поле боя я не собираюсь. Ухмыльнувшись, Казуя подошёл к окну, и, заметив силуэт Уэды, схватил Джина за ворот футболки и запечатлел на его губах поцелуй. В этот момент захлопнулась входная дверь. Татцуя стал свидетелем интересной картины. Поводок выпал из руки Уеды. «Ты же обещал...» На глаза наворачивались слёзы, но Уэда постарался сдержать их. Сжав губы в тонкую линию, парень взял на руки Кирея, решив искупать его во второй ванной, что находилась на верху, чтобы не видеть этих двоих, чтобы не думать о том, почему и зачем они сейчас стоят у окна в его доме и так беззастенчиво целуются. Джин отстранил от себя парня, чувствуя, как внутри вновь распускается цветок ненависти. - Чего ты добиваешься, Казуя? – с отвращением, будто выплевывая каждое слово, произнес Джин. – Я же не нужен тебе, и ты мне тоже! - Просто запомни, что я всегда добиваюсь того, чего хочу, - с довольной ухмылкой произнес Казуя. - А вот на счёт того, не нужен ли я тебе, ты всё-таки подумай. Глядишь, былые чувства пробудешь, - хохотнул он. - Смотри не захлебнись от счастья, черепаха! - Аканиши, смерив Казую презрительным взглядом, отправился на второй этаж. Наверху он услышал тихий скулёж Кирея и его попытки пробраться в комнату Уэды. - Кирей? Ты как здесь? - Джин постучал в дверь Татцуи. – Тат-чан, это я. - Уходи! - Уэда пытался придать голосу серьёзность и холодность. - Татцуя... - Аканиши сжал ручку двери, намереваясь войти. - Джин, я сказал, оставь меня! - Уэда лежал на кровати, свернувшись комочком. Он хотел исчезнуть, раствориться, стать невидимым. Боль поглотила его сердце, заставив старую рану кровоточить с новой силой. Зачем он открылся? Зачем он снова поверил ему? - Что случилось- то? – искренне не понимал Аканиши, но вдруг он все понял, обо всём догадался. «Подонок!» - мысленно ругнулся Джин, проклиная Каменаши Казую и всё, что с ним связано. Аканиши открыл дверь и забежал в комнату. Подскочив к кровати и развернув Уэду к себе, прижал к своей груди. - Татцуя… Котёнок мой… Я знаю, что ты видел… Казуя сам меня поцеловал. - Что ты не понял из моих слов?! Уходи! - слёзы катились по щекам парня.- Я снова поверил тебе… Снова совершил ту же ошибку. Я ненавижу тебя, Аканиши... - Ответь мне на один вопрос, Татцуя… И я уйду, исчезну из твоей жизни… И возможно из своей… - Джин отстранил парня от себя, вытирая слёзы с его лица. - Ты любишь Казую? - А разве тебе не всё равно? Вы уже сделали, всё, что хотели. - Татцуя… МНЕ не всё равно.. Просто ответь.. Пожалуйста.. «Я этого хорька сегодня же выгоню на улицу спать!!!» - Уходи, - Уэда не смел поднять на него глаза. - Я ведь знал... и всё равно поверил тебе... «Больно...очень больно» За что ты так со мной? Что я сделал тебе? - Люблю я тебя, дурачок! - вздохнул Джин, и, встав с кровати, пошёл к выходу. - Вот только Казуя прав… Никому я нафиг не нужен ни там, ни здесь! Дверь тихо закрылась, оставляя Уэду наедине со своей болью. Аканиши молча спустился по лестнице, и, прихватив с вешалки толстовку, вышел на крыльцо. «Ну, вот и всё, малыш…» - Уже уходишь? - Казуя вышел на крыльцо вслед за Джином и, достав сигарету, закурил. - А ты всё-таки жесток с теми, кого любишь. Каме выпустил облачко дыма и взглянул на звёздное небо. «Это не моя война.. Почему я должен видеть, как ты страдаешь?.. Малыш…» - Чья бы корова мычала, Казуя, - Джин даже не взглянул на Каменаши, накинув на плечи толстовку и сидя на холодной ступени крыльца. - Ариведерчи, сладкий, - пропел Казуя, продолжая курить. Джин молча поднялся, и, одёрнув толстовку, спустился по лестнице. Обернувшись, с ненавистью посмотрел на Казую и сплюнул на асфальт. А после отправился в парк, в котором ещё совсем недавно он встретил любовь своей жизни. И так просто её потерял, словно уронил любимую вазу на бетонный пол, вдребезги разбивая сердце того, кого так сильно любит, и своё собственное. Болела душа, но казалось, что болело всё тело и отказывалось слушаться. Уэда пытался уснуть, но из головы не выходил поцелуй Казуи и Джина. Любимый человек и друг целуются. Невыносимо на это смотреть. Он закутался, как гусеница, в покрывало и вновь попытался уснуть, но и эта попытка оказалась бессмысленной. - Джинка... – всхлипывая, звал его Татцуя, но знал, что он ушел, ведь сам прогнал его. Уэда все еще не мог поверить в то, что это произошло с ним во второй раз. Снова Джин и снова Казуя. Почему этим двоим, так нравится его мучить? Зачем заставляют страдать? Татцуя решил, что закроет свои чувства и эмоции раз и навсегда. Никто и никогда не узнает о том, что у него внутри. С того рокового вечера прошёл уже целый год. Многое изменилось. Джин, не в силах пережить расставание с любимым и предательства когда-то лучшего друга, вернулся из Мэриона обратно в Нью-Йорк. И жизнь вновь потекла привычно и размеренно. В поисках вдохновения Аканиши старался не думать о прошлом, что всё же иногда отдавалось в душе гулким болезненным эхом. Дни шли своим чередом, сменялись времена года. И боль постепенно притуплялась, уходя куда-то в глубину души, чтобы однажды вновь напомнить о себе. Репетиции, съёмки, концерты, интервью… Джин с головой ушел в работу, желая закончить свой второй по счёту сольный альбом и порадовать любимых фанатов, чья армия с каждым днём становилась всё больше и сплочённее. И однажды, тёплым летним вечером Аканиши, как обычно, допоздна засиделся в студии, потягивая кофе из любимой кружки, и в голову ему пришла одна идея: написать песню о любви и посвятить ее человеку, ставшему для Джина смыслом жизни. Хотя Аканиши и Уэда расстались, Джин не переставал любить его и думать о нём. Иногда Татцуя даже снился ему. Вот только сны эти были полны грусти и безудержной тоски по любимому. Аканиши достал из кармана телефон и коснулся экрана. На заставке стояла их последняя фотография, сделанная незадолго до ухода Джина из группы. Парни улыбаются, стоя почти в обнимку. Глаза сияют счастьем и любовью. И как обычно на заднем плане маячит недовольная и от этого смешная мордашка Казуи. Как же давно это было... - С этой фотографией что-то не так. Но ты не можешь винить в этом камеру. Притворство на фото и рассеянная улыбка. Ты позволил ему забрать всю радость в своей жизни. Блеск в твоих глазах исчезает тоже… Но, скажи мне, для чего всё это? Тихий шёпот срывается с губ, превращаясь в строчки новой песни. Такой грустной и прекрасной. Дрожащими от волнения пальцами Джин коснулся струн гитары, и в его душе проснулось вдохновение, подобно волне цунами, оно сносило все преграды на пути. - Я ненавижу первым провоцировать конфликты, Но настало время кое-что прояснить. Довольно означает «довольно». Просто дай мне ещё один шанс. Одну попытку. Я могу научить тебя улыбаться снова, Потому что ОН не любит тебя по-настоящему. Просто позволь мне быть мужчиной, который будет любить тебя так. Малыш, вытри слёзы. И скажи "прощай". Приготовься к новой жизни. Малыш, всё будет хорошо. Малыш, ты заслуживаешь новой жизни. Ты заставляешь меня тяжело вздыхать. Тебе просто нужно его отпустить. Малыш, ты заслуживаешь новой жизни. И я могу предложить её тебе... Джин отложил гитару и грустно вздохнул. Сердце пронзила боль. Отпуск закончился, и Татцуя вернулся из Мэриона обратно в Токио. ТАКОГО возвращения не ожидал никто: Уэда стал менять девушек, как перчатки. Каждый день его сопровождала новая молодая пассия. Уэда снялся в довольно откровенной фотосессии в журнале «AN AN», лозунгом которой было - " Меня будут хотеть как женщины, так и мужчины", чем утёр нос Каменаши, став в рейтинге самых сексуальных и желанных мужчин на первом месте, в то время как Казу опустился на пятое. Во время съёмок очередного клипа Тат подрался с Казуей. В итоге вывихнул ему челюсть. Получил выговор от начальства и неделю отстранения от работы. Каждую ночь с того самого вечера Татцуя боялся засыпать. Закрывая глаза, он видел вновь одну и ту же картину - целующихся Джина и Казую. Кирей подползал тихонько и поскуливал, успокаивая парня. Уэде очень не хватало Джина. Сердце ныло и болело, по щекам текли слезы. Вновь прижавшись к псу, уткнулся носом в его шёрстку и тихонько заплакал. - Когда-нибудь я спою её для тебя, Котёнок… Мой маленький и нежный лисёнок... Время было уже за полночь, и какой день недели был, Джин не знал. Он уже потерял им счёт, пуская время на самотёк. Всё ещё пытаясь верить в лучшее. Сигарета… Ещё одна… От дыма уже трудно было дышать, но парню было плевать на такую мелочь. Боль, только она теперь стала его верным спутником в новой жизни. Боль любви, прекрасная и беспощадная… Дни тянулись бесконечно долго. Татцуя ненавидел время, оно убивало его и заставляло погружаться в ненужные мысли. Убирая валяющиеся на полу вещи, Уэда увидел фото в рамке. На нём были запечатлены двое: он и Джин на съёмках клипа «Lips». Сердце вновь пронзила боль. - Джинка… - Татцуя коснулся пальцами фото и сел в уголке комнаты, вновь заплакав. - Что-то не так с твоим ритмом. Твой голос утихает, когда ты с ним. Ты позволил ему приглушить мелодию любви, Которая играет в твоей душе. А ты все ещё ищешь способ спеть её. Скажи мне, Почему ты живёшь, отрекаясь от себя? Тихий шорох карандаша по бумаге и листок почти бесшумно падает на пол. Снова ночь за окном. После очередных съёмок клипа Джин, окружённый собственным одиночеством, вспоминает прошлое. Песня закончена, осталось лишь соединить ее с такой же прекрасной и чувственной музыкой. Закрыв лицо руками, Аканиши вздохнул, чувствуя, как сердце вновь сбивается с привычного ритма. В погоне за вдохновением парню стало плевать на собственное здоровье. А если честно, он давно уже лелеял мечту покончить с собой. Уйти, забрав с собой всю любовь. Но нет. Что-то держало его в этом мире. Словно тонкая красная нить, незримая и прочная, не давала Джину даже воплотить свою мечту в реальность, хотя бы наполовину. Будто судьба стояла у его дверей, следя за каждым шагом и вздохом. Сегодня были назначены съёмки передачи «Music Station», где Татцуе нужно было исполнить свою сольную песню из нового сингла KAT-TUN. Уэда сидел в своём кресле в гримёрке и, прикрыв глаза, повторял слова песни. Объявили выход на сцену. Вновь чуть не врезав Каменаши за его длинный язык, Тат вышел вслед за ребятами. Он ждал, готовился к тому, что его объявят. Вместе с одногруппниками он исполнил одну из песен сингла, всё время смотря в камеру и надеясь, что один единственный человечек в этом мире увидит его сейчас. Парни прошли к своим местам, оставив Татцую одного. Он прикрыл глаза на мгновенье, вслушиваясь в музыку. А затем, обернувшись к стаффу, показал руками "Х" с просьбой остановить музыку. Уэда, поднеся микрофон к губам, запел: - О наших душах затоскуют Лишь пройдёт ни один десяток лет. В нашем доме птицы заночуют, Когда в него проникнет тёплый свет... Устав от бесконечно суеты на работе, Джин решил провести сегодняшний вечер дома в компании любимого телешоу и кружки горячего шоколада. Готовить что-то путное не хотелось, да и сил не было. Аканиши уже шёл с кухни в спальню, как вдруг услышал до боли знакомый и родной голос. Шоу уже шло вовсю, и вот звёздный час Татцуи настал. Такой прекрасный и статный парень в белоснежном костюме, стоял на сцене и пел. А в глазах его блестели слезы… - Как известно, жизнь не вечна, Но как много в ней всего. Борьба зла с добром извечна. В душе живёт сомненье При взгляде на него... Чашка выпала из рук Джина, разбиваясь на сотни осколков и пачкая пол горячими сладкими брызгами. Но парень не замечал ничего вокруг более. Всё его внимание было приковано к экрану телевизора. Сердце в груди пропустило удар и забилось с новой силой, словно пробудившись ото сна. Как природа после зимней спячки. - Улыбка ангела, душа демона… Возбуждающий коктейль. Ощутишь его сполна В суровую метель... «Мой холодный принц», - усмехнулся про себя Аканиши, не скрывая собственных слёз. Эта песня… Та самая, которую они написали вместе… Незадолго до расставания… - В глазах боль и темнота Лишь просто взглянет на тебя. И вся дневная суета Заставит вновь познать себя. Подойдёт к краю скалы, Вниз посмотрит, загрустит. Вспомнит прошлые балы. Вновь себя в монстра обратит. На луну посмотрит и забудет, Что когда-то ангелом он был. Воспоминания пробудит, О том, которого любил... Татцуя закончил петь и на мгновенье закрыл глаза. А после, открыв их, снова посмотрел в камеру. Сейчас он скинул маску с себя и был тем Татцуей, которого знали все. Одними лишь губами он произнес "Ты нужен мне" и тут же снова став Холодным Принцем, вернулся на своё место в зале. По ту сторону экрана Аканиши не знал, что ему делать от вновь пробудившихся чувств. Он услышал его зов. - И ты мне нужен мой ангел... Всё еще находясь под впечатлением от выступления Уэды, Джин подбежал к столу, на котором мирно дремал мобильник. И дрожащей от волнения рукой набрал номер менеджера, с которым ему предстояло завтра встретиться и обсудить тематику альбома. - Матсумото-сан, добрый вечер… Вернее, ночь.. - Аканиши в ужасе посмотрел на часы на стене, светившиеся цифрами 23:55. Поздно осознавая, что время для звонка выбрал крайне неудачное. - Простите за столь поздний звонок! - Здравствуйте, Джин! Вы что-то хотели? - раздался в трубке немного сонный голос мужчины. - Да... Я... Я хотел бы перенести нашу встречу на другое время. «Пожалуйста…» - А по какой причине, могу я узнать?- строго спросил менеджер. - Мне нужно срочно уехать в Токио! Завтра по личным делам! Но я постараюсь вернуться как можно скорее, - Аканиши скрестил пальцы и зажмурился, надеясь на положительный ответ. - Джин… - устало вздохнул Матсумото. – Надеюсь, Вы понимаете. Что выпуск вашего альбома не за горами? - Да… - дрожащим голосом ответил Аканиши, не понимая, к чему клонит менеджер. - Думаю, за два дня ничего страшного не случиться, но… Лишь два дня! И вся ответственность лежит на Вас, Аканиши-сан! - Матсумото-сан! Спасибо вам большое! И простите еще раз… - Джин мысленно поблагодарил доброго человека и всех Богов, которым молился. - Всего доброго, Джин. Татцуя вернулся домой поздним вечером и плюхнулся на диван. Кирей толкнулся мокрым носом в ладонь хозяина, от чего тот улыбнулся. - Я дома мой маленький. Ну, как ты? Скучал без меня? - гладя по шёрстке, спросил Татцуя. Пёс запрыгнул на диван и лёг на колени парня. Только это создание знало, каково было Татцуе всё это время. Только ему он не лгал и показывал истинные чувства, только Кирей знал, как разрывается сердце хозяина. Пёсик тихонько заскулил и посмотрел на Уэду. - Кирей, сегодня, я, наверное, совершил самый глупый поступок в моей жизни. Я снова поддался чувствам и спел его песню. Как думаешь, он понял? Кирей ничего не ответил, просто положил лапу на плечо хозяина и лизнул того в щёку. Уэда улыбнулся, и, обняв своего пса, поудобнее устроился на диване. Уставший за сутки организм требовал отдыха. Сон снова не шёл. В голове всё время возникал образ любимого… Его улыбка, его глаза… Он помнил его прикосновения и поцелуи, помнил его мурлыкающий голос… В тот же вечер Аканиши купил билет до Токио и спустя час ожиданий, сел в самолёт и покинул ставший родным Нью-Йорк. Ради любимого он был готов на безумные поступки. Время полёта заняло примерно 14 часов, и в это свободное время Аканиши решил немного поспать. Слушать музыку или смотреть какой-нибудь фильм он не мог. В голове звучал голос Уэды… 14 часов… И каждая минута была сравнима с целой вечностью. В тщетных попытках забыться Джин все же уснул. Ему снился прекрасный сон: он и Уэда, гуляющие вместе по ночным улочкам Токио. Аромат сакуры витает в воздухе, повсюду шум и голоса людей. Вкусные ароматы блюд, тянущиеся из закусочных. Шум проезжающих авто. Но парни вдвоём, держась за руки, идут. И словно они в своём мирке, недоступном для других. Джин улыбнулся. Ему не хотелось просыпаться от столь прекрасного сна. Татцуе всё же удалось вздремнуть. Но этот сон был беспокойным, и Уэда метался по постели. Ему снился кошмар, будто десятки собак разгрызают Джина на части у него на глазах, а он ничем не может ему помочь. С криком Татцуя проснулся и сел. Оглядевшись, он понял, что находится в своей постели в своём доме, а рядом посапывает Кирей. Уэда слез с дивана и подошёл к окну, глядя на полную луну. - Без тебя так одиноко в этом мире, Джинка… Мне не хватает тебя… Моё солнышко… Забери меня отсюда… - хрипло прошептал Татцуя, и вздохнув, сел на подоконник. Было раннее утро. Намечался выходной день. Но сон не хотел больше навещать бедного Уэду. Сидя на подоконнике, Уэда продолжал думать о своём солнышке, о своём ангеле. - Джинка… Где ты сейчас?.. – прошептал парень, и по его щеке скатилась одинокая слезинка. Аканиши приземлился в аэропорту Нарита, и, вдохнув полные лёгкие воздуха, спустился вниз по трапу. - Ну, вот я и дома… - забрав свой скромный багаж, Джин поймал такси и сел в салон, думая, куда теперь ехать. Домой? Нет. Туда он определённо не собирался возвращаться. Встреча с отцом не входила в его планы. Может в отель? Хм.. - Куда поедем? - вырвал из раздумий немного уставший голос водителя. - В "Ana Intercontinental Tokyo", пожалуйста, вот адрес, - Джин протянул таксисту листочек с адресом отеля. Водитель кивнул и завел мотор. Аканиши слабо улыбнулся и откинулся на спинку сидения, закрыв глаза. Мысли вновь вернулись к исходному началу. Из головы всё не шёл этот прекрасный сон, такой яркий и реальный. Телефон вывел Татцую из раздумий. Парень ответил на звонок хриплым голосом и сообщил о плохом самочувствии. Он, и правда, чувствовал слабость. Только простуды сейчас не хватало! С большой неохотой Уэда сходил в спальню переодеться и повёл Кирея на прогулку в дождливый день. - Да уж… Дождь, как всегда, вовремя! - огорчённо пробормотал Аканиши, глянув на улицу через окно автомобиля. Покидать тёплый салон не хотелось, но у Джина на сегодня было запланировано много дел. Поэтому, вручив таксисту деньги, Джин вышел на улицу и дабы не промокнуть до нитки, быстро забежал под крышу гостиницы. Услужливый швейцар открыл перед парнем дверь, а тот прошел на стойку регистрации, и вскоре Аканиши уже наслаждался всеми прелестями пятизвездочного комфорта. - Кирей, солнышко моё, может, вернёмся? Я замерз, - закашлял Татцуя, кутаясь в шарф и, съёжившись, посмотрел на пса. Полчаса спустя он уже был дома. После горячего душа, Уэда, поудобнее устроившись в кресле в гостиной и закутавшись в плед, пил горячий чай, периодически чихая и высмаркиваясь в платок. - Черт… Кажется, я-таки подхватил простуду. - Может в JE Entertaiment съездить? Хотя нет, Джонни-сан вряд ли будет рад меня увидеть. Лучше попробую наведаться к Татцуе домой. Вдруг, повезёт? - Джин приоделся и с привычным скептицизмом посмотрел на своё отражение в зеркале. - Тем более, что он живёт неподалёку от гостиницы. Решив так и сделать, Аканиши прихватил с собой зонтик, и, спустившись на первый этаж, покинул гостиницу. Шёл проливной дождь, омывая холодными каплями землю. Серое грустное небо отражалось в лужах воды, навевая на людей тоску. Джин был в отличном настроении и не обращал на это внимания. Он шёл по улице, прячась от настырного дождя под зонтом, и предвкушал долгожданную встречу с любимым. Татцуя расхаживал по дому в пушистых тапках с мордашками зайчиков, в пижаме с пандами, которую он редко надевает. Из-за начавшейся болезни Уэду немного знобило. После душа и горячего чая парню ненадолго стало легче. Но простуда всё равно боролась с ослабленным иммунитетом. Завернувшись в одеяло, Тат вновь уселся на диван. Дождик наигрывал свою мелодию за окном. Погрузившись в мысли, Уэда не сразу услышал лай пса, доносившийся из прихожей. Пёс подпрыгивал у входной двери и шаркал по ней лапами. - Кирей? Что там такое? Послышался тихий скрип открывшейся входной двери и последовавший за ним радостный смех Аканиши, сопровождаемый тявканьем Кирея. - Ахахаха.. Кирей! Ну, прекрати.. Я тоже рад тебя видеть! – Джин гладил довольного пёсика, который лизал парню лицо своим шершавым язычком. – Ты такой большой стал! Красавчик! - Джин? – в коридор, шаркая тапочками, вышел сам хозяин квартиры, плотнее кутаясь в одеяло и не сводя удивлённого взгляда с Аканиши. – Ты… - Всё, маленький. Мы с тобой потом ещё поболтаем, – Джин напоследок чмокнул Кирея в носик и поднялся с колен, счастливо улыбаясь. – Я вернулся, Татцуя… - Можешь уезжать туда, откуда приехал! Я не хочу тебя видеть! – придав голосу надменности, ответил Уэда и скинул несчастное одеяло на пол, не сводя злого взгляда с парня. – Хотя… Зачем ты приехал? - Я приехал за тобой, лисёнок мой, – Джин сделал шаг к своему возлюбленному, а тот шагнул назад. - За мной? Ха-ха. Так я тебе и поверил! Проваливай, Баканиши! – Уэда развернулся и направился обратно в гостиную. - Подожди…Татцуя… Я… – Аканиши догнал парня, и, развернув его, прошептал, почти касаясь его губ и не сводя грустного взгляда. – Я люблю тебя… И хочу быть с тобой… - Джинка… – в глазах Тата мелькнул страх и он хотел было отстраниться, но Джин не позволил. Нежно припал к его губам, робко и осторожно целуя. - Подожди… – Уэда мягко отстранил парня от себя. – Ты говоришь мне правду? - Да… Я не собираюсь тебе больше лгать. Давай покончим с прошлым раз и навсегда? - Давай. К чёрту всё! – Уэда прижался к любимому, перехватив инициативу в свои руки и впиваясь в его губы страстным поцелуем. И в следующее мгновенье Джин был прижат к стене, с упоением отвечая на поцелуй парня. Тишину дома нарушали звуки поцелуев и шорох спадаемой на пол одежды. Пижамная кофта, а за ней и штаны оказались на полу к ногам, а после за ними полетела куртка и рубашка Джина, его брюки. Парни жадно и сладко целовались, прижимаясь, друг к другу горячими телами. Аканиши тихо застонал и, отстранив от себя Тата, подхватил его на руки и понёс в спальню. Кирей безмолвно топал следом. Обогнав парней, он исчез во мраке коридора. - Джинка… Скажи это ещё раз… – хрипло прошептал Уэда, ложась на кровать и утягивая за собой Джина. - Я люблю тебя… малыш… – Аканиши улыбнулся и вновь припал к губам Уэды, одаривая их поцелуями и скользя рукой по желанному телу. Будто случайно задев затвердевший сосок, Джин сорвал с губ любимого первый нежный стон. - Ты меня любишь… – прошептал Татцуя, будто пробуя слова Джина на вкус. – Знаешь, Джин, пришло время расплаты! - усмехнулся Уэда и перевернул Джина на спину, пошло облизнувшись. «Ну, ты попался, мой пушистый панда!» - За что? - Ты ещё спрашиваешь? За все бессонные ночи, что я провёл в одиночестве. За боль, которую ты причинил мне, когда ушёл снова! – Уэда с удовольствием провёл пальчиками по напрягшемуся прессу Джина и накрыл рукой выпирающий из боксёров бугорок, слегка сжимая его и гладя. - Татцуя… – только и смог из себя выдавить Аканиши, тихо застонав. - Закрой глаза… – Уэда наклонился и прошептал парню на ушко, продолжая его мучить. Джин слабо кивнул и послушно закрыл глаза. На мгновенье в комнате вновь стало тихо. Татцуя поднялся с любимого и, дойдя до ванной, вытянул из пушистого халата пояс. Когда парень вернулся в спальню, Аканиши всё ещё лежа на кровати с закрытыми глазами. - Татцуя, что ты задумал? –томно прошептал Джин. Нетерпеливо ёрзая на постели. - Джинка.. Успокойся.. Не съем я тебя, – усмехнулся Татцуя, любуясь представшей взору картиной полуобнажённого возбуждённого Джина. И вновь оседлал его бёдра. - Да кто тебя знает, – судорожно сглотнул «пленник» и слабо двинул тазом, как бы намекая Уэде о своём возбуждении. – Татцуя… - Тише, родной.. Не торопись.. Уеда завел руки Джина за голову и осторожно связал запястья, а затем закрепил конец пояса на душке кровати. Парень коснулся пальчиками губ любимого и наклонился к его ушку. – Ты теперь в моей власти... Просто расслабься и наслаждайся… Татцуя покрывал шею любимого нежными поцелуями-укусами, зализывая покрасневшую кожу, и заставляя Джина буквально выгибаться на кровати, вновь и вновь срывая с его губ сладкие стоны. Дав немного опомниться Джину, Тат продолжил исследовать его тело таким немного садистским способом. Чувствуя, как и сам уже сгорает от желания. Но торопить события он собирался. Джин от него теперь так просто не уйдёт. Хотя, если он ещё сможет уйти после такого. - Татцуя… – захныкал Джин, когда Уэда добрался до заветного бугорка, уже влажного от выступающей смазки и накрыл его губами, чуть посасывая и водя язычком, опаляя горячим дыханием. Аканиши вновь дёрнул руками, но наручники прочно удерживали его шаловливые ручки. – Пожалуйста… На что Тат лишь улыбнулся и, аккуратно сняв с Джина оставшуюся одежду, разделся сам. - Что ты задумал? – Задал риторический вопрос Джин и тут же замолк, увлекаемый нежным и чувственным и поцелуем возлюбленного. - Молчи! Ты скоро всё узнаешь, – Уэда провёл рукой по возбуждённому члену Джина, сжимая его у основания. А после резко подвигал рукой, не сводя взгляда с парня, от чего Аканиши ещё больше завёлся. Ему хотелось, чтобы Уэда сделал хоть что-нибудь. Ноющая боль в паху уже была не такой сладкой. – Молчи, иначе будет очень и очень больно. Уэда расплылся в злорадной улыбке, и, взяв с тумбочки лубрикант, выдавил немного себе на пальцы. Обхватив рукой член Аканиши, он припал к нему губами, мягко заглатывая и лаская языком. И тем временем осторожно ввёл один пальчик в тело любимого, немного двигая им, и не забывая отвлекать Джина от неудобств оральными ласками. Аканиши немного напрягся от непривычного и дискомфортного ощущения, но вскоре расслабился. И Уэда смог ввести в него еще один пальчик, уже свободнее двигая ими. Задев бугорок простаты, Уэда вынул член любимого изо рта, лаская его пальчиками. Наблюдая за реакцией Джина. Тот задыхался от собственных стонов, умоляя Татцую взять его. Парень выгибался на кровати, чуть шире раздвигая ноги. - Татцуя… – прохрипел он, одарив возлюбленного откровенно развратным взглядом потемневших глаз, и облизал пересохшие губы. – Я хочу тебя… - Хочешь? – Уэда вновь задел бугорок простаты, не сводя взгляда с Джина. - Да! Татцуя, я хочу тебя!! – из последних сил крикнул Джин, смотря на парня уже с мольбой. - И получишь… – вытащив пальчики, Уэда смазал свой член смазкой, и, подхватив любимого под бедра, плавно вошёл в его тело. От нахлынувших ощущений мир заиграл новыми красками. – Джин... Аканиши, немного утомлённый играми Тата, слабо сжал его член в себе, срывая с губ парня стон наслаждения. «Черт… Джин, какой ты узкий… и горячий…» Плавно двигаясь в теле любимого, Уэда нежно целовал его в губы. Он выбивал из него стоны, такие сладкие и желанные. Как же давно Уэда мечтал их услышать. - Да… Татцуя… – Аканиши охрип от собственных стонов, отдаваясь на волю любимого. Стоны парней сливались в униссон, ещё сильнее объединяя их разбитые сердца. Любовь вновь оживила их, заставляя двигаться навстречу друг другу. Горячие капли пота стекали по коже, в воздухе витал сладкий аромат секса. Спустя несколько минут оба, прокричав имена друг друга, кончили. От такого фееричного оргазма, Уэда чуть не потерял сознание. Напоследок чмокнув Джина в губы, он покинул его тело и просто рухнул рядом. Парня потрясывало, и перед глазами плавали радужные круги. - Татцуя… – напомнил о своё присутствии подуставший Джин и улыбнулся, взглянув на возлюбленного. – Развяжи меня, пожалуйста… - Что? Ой, прости! – дрожащими руками Тат с трудом развязал свои же узлы и, растирая покрасневшие запястья Джина, лёг рядышком. - Татцуя, ради такого наказания я готов провиниться ещё раз, – Аканиши с любовью перебирал прядки пушистых волос любимого. За что получил слабый удар по рёбрам. – Ау! Тат, я пошутил ведь! - Хреновый шутник из тебя, Панданиши! – хихикнул Уэда, и, пошарив рукой по кровати, накрыл себя и Джина одеялом. – Я всё-таки решил… - Ты о чём? - Я хочу уйти из группы, – Уэда приподнялся на локте, с мольбой смотря на Джина. – Я устал от постоянного контроля, всяких правил. Никакой личной жизни! Джинка… Забери меня с собой в Нью-Йорк.. - Татцуя... - Обещаю, что выучу английский! – Татцуя поднял вверх мизинец и вновь улыбнулся. - Хорошо, мой милый лисёнок, – Джин притянул парня к себе и с нежностью поцеловал в губы… - Джинка, а мы точно успеем? Когда наш рейс? Где наш багаж? - Успокойся, Татцуя. Багаж уже в самолёте. Пройдя таможенный контроль и регистрацию на рейс, парни минули длинный коридор и заняли свободные места. - Добрый вечер, уважаемые пассажиры! Компания «Japan Airlines» приветствует Вас на борту нашего самолета. Пожалуйста, пристегните ремни. Во время полета запрещается курить и использовать мобильные устройства. Желаем Вам приятного полета! HAPPY END