Кот

Он всегда видел их. С самого рождения неясные субстанции преследовали его, пугали и догоняли, когда он убегал. Гладили против шерсти, даже не прикасаясь. Наступали на хвост, дёргали за усы. Подстерегали за поворотами и приходили во снах. Они были везде. Взрослея, кот осознавал некоторые простые истины, касающиеся этих призраков. Они нефизические, нематериальные, а значит, не могут причинить существенного вреда. Но это не мешало им отравлять его жизнь, сбивать с толку, окружать и застилать глаза своим присутствием. Не мешало им существовать рядом, вместе с ним переходить дороги, провожать рассветы и встречать луну. Быть рядом, когда он сидел, склонив голову, перед сбитой машиной матерью; когда он остался один. И он не был один. Мечтая об одиночестве, покое и пустоте, натыкался взглядом на них каждый раз, каждый день, каждый вздох. И он ненавидел этот мир с его наполнением. Мечтал, чтобы чёртовы духи исполнили то, о чём вечно шепчут ему в уши, чем запугивают и упиваются. Они говорили несвязно, безобразно и жутко требовательно, хриплые от яростного шёпота и приглушённые от обезумевших криков. Как же хорошо было бы быть глухим, слепым, не знающим жизни. Мёртвым. И один призрак предложил ему самоубийство, но кот не знал, не понимал, что такое возможно, что это так легко и просто. Кот шнырял по улицам, охотился, искал чистые лужи, разбитый и потерянный. Он не видел чего-то важного, нужного, того, о чём твердили все коты, не обременённые способностью знать о нечто большем, чем о воробьях на ветке или о мягкой зелёной траве. Перед его глазами плясали духи, искрились их ауры, но смысл, цель его жизни всегда ускользала от кота, вынужденного бежать вперёд, к горизонту; от кота, что был прикован к одному месту. Он засыпал на серой коробке, помятой и ненужной. Засыпал под бешеные колыбельные призраков, поющих о холодном солнце и синих кораблях. И столько лет просыпался под их истеричный хохот, их обсуждения о смерти и крови. Под шквал эмоций, обрушивающийся на него от этих падальщиков чувств. Гул существ накрывал его ледяной водой, и он затыкал лапами уши, пытаясь спрятаться, пытаясь не завыть от отчаяния. Но сегодня он проснулся в тишине. Лишь чувствовал успокаивающие поглаживание по боку, который начало припекать солнце. Открыл глаза и увидел человеческого детёныша, голубоглазого и мягко улыбающегося. Видел его маленькую тонкую руку, скользящую по шерсти. Его золотистые волосы, слегка подрагивающие от резковатых движений. Видел обычную девочку, решившую погладить кота. И больше ничего. Не было субстанций, оскверняющих каждое его утро, день, всю его жизнь. И он задрожал. Воздушные слёзы сыпались с его глаз, гулкое мурчание затопило горло. Он трясся, широко распахнув глаза и рассматривая человека перед ним. Материального. Настоящего. Живого. Обычного человека, рядом с которым плясали солнечные лучи, летала пыль, кружащаяся в этом свету; рядом с которым витал запах цветов и стояла тишина, такая тёплая и невозможно приятная. А девчонка улыбалась, лаская чёрного кота с испуганными глазами. А девчонка не могла оставить его здесь. И кот нашёл свою цель в этом маленьком человеке, забравшем его в свой дом. В человеке, невероятным образом спасающего от призраков. В девочке, дарящей смысл жить. И пусть ему оставалось не так много, пусть он прожил слишком долго в крушащем его мире, пусть шерстинки на его морде преждевременно поседели и он ждал восхода в Рай совсем скоро, он понимал, что всегда жил для неё. Ради того, чтобы спать вместе с ней на пёстрых простынях, лизать её руки, когда она грустила, утыкаться лбом в её живот и забирать боль, как когда-то она забрала его из кошмара отчаянных дней. Ради того, чтобы следовать за ней по пятам, волнуясь, когда она уходила, и зарываясь в её вещи, в страхе возращения духов. Ради её улыбок и её счастья. Он всегда видел их. Чудовищ, укорачивающих его минуты на земле. Но он успел, нет, человек успел подарить ему жизнь. И когда кот умирал, он мечтал лишь о том, чтобы сказать человеку спасибо.

Девочка уснула в слезах. Её лучший друг не засыпал у неё в ногах, не тёрся мягким боком о её нежную кожу. Не убаюкивал своим глубоким урчанием. И девчонка знала, что её не разбудят влажным тычком носа в щёку. Она уснула, и снился ей черноволосый парень, такой живой и настоящий, улыбчивый и тёплый, который неустанно за что-то благодарил и целовал её тонкие руки.