Клиенты одной Ведьмы

Доумеки тяжело вздохнул и подхватил на руки еще одно странное существо в своей и без того не слишком спокойной жизни. Ведьма предупредила его сегодня, чтобы он не ходил через реку, а он все равно пошел. Она говорила что-то о переменах и просила быть осторожным. И вот, пожалуйста: сегодня Доумеки нашел русалку. Отличное начало ночи и конец недели. Почему он не может иногда просто пройти мимо, как все нормальные люди? Ах да, он же не совсем нормальный. Русалка (точнее, русал) в его руках тяжело дышал, а кожа на его хвосте и руках уже шелушилась и начинала трескаться. Доумеки прибавил шаг — до храма осталось пройти всего пару кварталов темными переулками. Русалка не должна успеть высохнуть. ~~~ Ватануки пришел в себя в горячей, вкусной и ароматной воде. Он с наслаждением глотал воду и дышал, упиваясь чистотой и тем, что кожа и хвост стали чище и светлее. Он с интересом оглянулся: помещение большое и старое, стены выложены камнем, сама ванна деревянная и достаточно большая, чтобы в ней можно было вытянуть хвост и даже развернуться без ущерба быть зажатым между бортиками. Очень было похоже на общественную ванну. Или ванну в доме богатого человека. Ватануки подслеповато щурился, силясь разглядеть, что находилось в другом конце помещения, но из-за пара видел лишь очертания скамеечек для мытья, тазики и два или три душа. Он приподнялся на руках и оглянулся по сторонам: дверь находилась в метре от ванны, в помещении влажно, есть еще окно, но до него высоко, Ватануки не достать. Дверь открылась неожиданно, Ватануки камнем плюхнулся в воду и отплыл в самый, как он считал, дальний угол. Человек осторожно навис над водой и какое-то время рассматривал его с легким удивлением, потом покачал головой и отошел. Ватануки осторожно (чертово безмерное любопытство!) выглянул из-под воды: человек взял скамеечку у дальней стены и медленно подошел к нему. Одет он был в льняное юката, и рукава подвернуты по плечи, как у простого крестьянина. Человек сел напротив и заговорил: — Меня зовут Доумеки Шидзука, я принес тебя сюда с берега, где ты почти высох. Ватануки прижался спиной к стене и смотрел исподлобья. Доумеки вздохнул и спросил: — Как тебя зовут? И зачем ты полез на берег? Дурак, что ли? — Сам ты дурак, — огрызнулся Ватануки и вынырнул из воды по плечи. — Там было просто невозможно находиться уже, вода была такая грязная, что я заболел. И я не хотел там сгнить. Лучше уж высохнуть на берегу. — Как тебя зовут? — вновь повторил свой вопрос Доумеки. — Ватануки. Меня зовут Ватануки. Где я нахожусь? — Ватануки снова подслеповато прищурился. — Это мой храм, здесь нет никого, кроме меня, сестры и ее мужа. Но шурин не видит духов, так что не беспокойся, тебя не продадут в увеселительные заведения. — Я слишком ослаб, чтобы прятаться от людей, Доумеки Шидзука. Так что пусть он пока моется в другом месте, если не хочет быть сожранным, — Ватануки зло оскалился и еще немного высунулся из воды, хлопнул хвостом. — Я уйду, как только наберусь силы. — Хорошо, я передам, — Доумеки кивнул и внимательно оглядел Ватануки: тот, вроде, выглядел вполне здоровым, во всяком случае, уже не казался таким бледным и тощим, каким был полтора дня назад. — Спасибо, — Ватануки кивнул и подплыл поближе. Доумеки смог разглядеть его невозможные синие глаза, бездонные, как само море. Не зря говорят, что русалки дьявольски красивы. — У тебя есть перекусить? А то я не ел последние пару недель, пытался выбраться из того места. Но оно будто зачарованное было, даже местная стайка рыбок была в ужасе и передохла через неделю. — Я принесу тебе ужин, — снова кивнул Доумеки и вздохнул, вставая и отходя к двери. — Спасибо огромное! — искренне поблагодарил его Ватануки. — И кстати, передай Девочке-кошке, когда встретишь, что с нее причитается. Доумеки кивнул и закрыл за собой дверь. Ну и духи в последнее время ему встречались, взять ту же Девочку-кошку, что пришла позавчера просить вычерпать воду из колодца. Зачем кошке вода, спрашивается? ~~~ — Доумеки, — Ведьма с порога Магазина придирчиво его осмотрела и даже принюхалась. — Ты был на рыбном рынке? От тебя несет рыбой. Что купил? — Русалку, — он передал продукты Мару и Моро и протянул руку за очередным сосудом для воды. Ему еще надо сходить туда семнадцать раз, не считая сегодняшнего. — Русалку! — восхищенно завопил Мокона. — Ты ее съешь? Сердце русалки — очень ценная штука! Ты можешь стать бессмертным. — Нет, — устало ответил Доумеки. — И это скорее русал. — Такой хорошенький парень и щурится все время? — с подозрительной улыбкой спросила Ведьма; Мару и Моро забрали у него портфель и вкладывали в руки перевязанный фуросики сосуд. Доумеки согласно кивнул. — Ну, наконец-то он сюда вернулся! Я завтра приду к вам в гости, мне нужно кое-что ему вернуть. — Хорошо, я скажу Кохане, чтобы она приготовила ужин побольше, — Доумеки перехватил фуросики поудобнее. — Завтра в восемь, я как раз вернусь с работы. — Мокона тоже идет! — Мокона прыгнул Доумеки на плечо и ткнул лапой в щеку. — На Мокону тоже готовить. — Значит, намного больше. — Мы принесем выпить, вино и картофельный шоучу, из моих особых запасов, — Ведьма довольно улыбнулась и хлопнула в ладоши. — А теперь иди за водой! Тебе долго туда ходить, Доумеки. Ну что ж, подумал он, Кохане всегда радуется гостям, а эта женщина всегда была желанным гостем в их доме. ~~~ Доумеки зашел в ванную и пораженно остановился: Ватануки курил кисеру, вольготно расположившись на краю ванны и запрокинув голову, рядом на скамеечке стояли бутылочка саке, пиала и закуска, бамбуковая длинная пепельница, возле кожаного кисета лежала зажигалка. Он лениво приподнял голову с края и кивнул Доумеки, возвращаясь к прерванному занятию. — Русалки курят? — с удивлением спросил Доумеки. — А еще пьют, поют и убивают, — флегматично отзывался Ватануки. — Проходи, садись и рассказывай свои новости. Ватануки перестал быть настороже и расслабился, являя свою истинную натуру. Сейчас он был похож на человека, привыкшего получать все. Доумеки упорно пытался понять, кого Ватануки ему напоминал, но пока что безуспешно, хотя мысль вертелась на краю сознания, не давая покоя. — Девочка-кошка сказала, что заглянет в скором времени, — Доумеки подтащил табуреточку и сел напротив, как и прошлым вечером. — Откуда ты кисеру достал? В ванной было относительно прохладно и пара не было, лишь дым висел облаком над Ватануки. — Ко мне заходил знакомый, он занимается починкой и чисткой кисеру. Моя малышка лежала у него на сохранении, пока я путешествовал. Путешествовала вместе с ним, — Ватануки чуть приподнялся и сел ровнее, хвост расслабленно дернулся в воде, пуская волны. Он вдруг принюхался и поманил пальцем Доумеки ближе. Доумеки с интересом придвинулся. Он даже не сопротивлялся, когда Ватануки взял его за запястье и начал нюхать ладонь. — Что-то не так? — Пахнет знакомо. И вполне может быть так, что это что ты — тот, о ком все говорят в последнее время, — Ватануки отпустил его и вернулся к трубке, обхватывая мундштук губами. — Что еще сказала Девочка-кошка? — Сказала, что мне нужно поторопиться с выполнением заказа. И странно хихикала, когда на меня смотрела. Бормотала что-то про то, что мне не повезло. — Но тебе и в правду не повезло, — улыбнулся Ватануки и стряхнул табак в пепельницу, потом осторожно положил кисеру сверху, чтобы она не упала. — Но не волнуйся, скоро все изменится. — Откуда ты знаешь? — нахмурившись, спросил Доумеки. — Ты начал меняться, по тебе видно. А теперь — за еду. Хотя я пока что не особенно голоден, но Кохане-чан так здорово готовит! — Когда вы успели так сблизиться? — чуть приподнял одну бровь в удивлении Доумеки. — Как, ты думаешь, я получил зажигалку, закуску и саке? Не твоему же шурину мне носить это все, — злорадно ухмыльнулся Ватануки. — Особенно если он меня боится. А она очень милая девушка. Умей я любить — наверное, влюбился бы. — Не стоило пугать его утром, — недовольно поджал губы Доумеки. — Мне не нравится, как он пахнет. Он пахнет, как человек. Грязно и зловонно, — Ватануки аж весь передернулся от омерзения. — Не люблю людей, от вас сплошные проблемы. — А как мы с Кохане для тебя пахнем? — полюбопытствовал Доумеки. — Не как обычные люди. Вообще-то Амевараши больший спец в этом, для меня вы пахнете чистотой, — он неопределенно взмахнул рукой. — Принесешь еще саке? — Я хочу еще что-нибудь услышать про запах, — поднялся Доумеки и подхватил бутылочку. — Тогда неси три бутылочки, я буду много пить, — распорядился Ватануки. — И принеси сырных шариков еще. Просто объедение эта гадость! Когда Доумеки зашел во второй раз с подносом выпивки и закуски, Ватануки сидел на бортике ванны и скреб чешую на боку ногтями. У Ватануки оказались красивая спина и ровный позвоночник, молочная кожа, а чешуя была такого же необычного цвета, как и глаза. А еще она переливалась на свету, отблескивала сине-зеленым. Это завораживало. — Дверь закрой, а то прихожане удивятся, если забредут сюда случайно. Доумеки послушно задвинул дверь, поставил поднос с едой и выпивкой на табуреточку и замер. — К тебе завтра придут, — сказал он. Ватануки с облегчением выдохнул, отдирая ненужную чешуйку с бока и кидая ее на пол. — Женщина, у которой я работаю. — Век бы ее не видеть, — пробурчал Ватануки и соскользнул в воду. — Хотя я и так благодаря ей практически ни черта не вижу. — Так вы знакомы? — Доумеки сел на свое место и подпер голову рукой. — Можно и так сказать, — неопределенно пожал плечами Ватануки и жестом попросил налить саке. — Она всегда была и будет сначала Хозяйкой, а потом человеком. Но это не так уж плохо. Доумеки разлил саке по пиалам, передал одну Ватануки — и тот осторожно ее взял, не соприкасаясь пальцами с Доумеки. — Вы с ней похожи, — просто сказал Доумеки, а Ватануки на это лишь фыркнул. — Как будто занимаетесь одним и тем же. — Нет людей, занимающихся одним и тем же, — строго проговорил Ватануки и выпил свою порцию. — Но да, род занятий у нас похож. Только я предпочитаю не связываться с людьми, с ними очень много хлопот. — Но ты связался со мной, — не понял Доумеки и чуть нахмурился. — Не-е-ет, — рассмеялся Ватануки. — Это ты связался со мной. Не перекладывай свою ответственность на меня. Ведь это был твой выбор. Так что ты еще хотел знать о запахах? — виртуозно поменял тему Ватануки. Его хвост раздраженно хлопал по воде. Доумеки оставалось лишь задавать свои вопросы. В какой-то мере он понимал эту систему с оплатой, он только не понимал, как определяется цена. ~~~ Они устроили ужин прямо в ванной комнате: принесли стол, блюда, приборы и выпивку. Шурин с опаской смотрел на Ватануки и говорил, что это самый странный ужин в его жизни. Ватануки все это время сидел в дальнем углу ванны и курил кисеру, довольно наблюдая за тем, как они накрывали на стол. Кохане тихо смеялась и раздавала мужчинам указания, и пока они ходили по ее поручениям, она села на табуретку возле ванны и обратилась к Ватануки: — Доумеки хоть и ворчун, но славный. — Я знаю, — тихо ответил ей Ватануки. — Мне просто нравится, когда он озадачивается. И дразнить его тоже нравится. И пусть я не вижу его лица так четко, как кисеру, но мне нравится, как он при этом замирает или начинает дышать. Очень забавно. — Ты не видишь вдаль? — Кохане повернулась к нему, удивленная. — За все надо платить, — медленно подбирая слова, проговорил Ватануки. — Есть вещи, ценность которых понимаешь, только лишившись их. В моем случае — это не слишком хорошее зрение. — Доумеки красавчик, — c нехарактерной для нее бойкостью выдала Кохане, как ему показалось. — Самый популярный парень на кафедре — а раньше был в школе и в университете, когда учился. — Я почти влюбился в его спину, — Ватануки подплыл к Кохане и облокотился на бортик ванны. — У него очень красивая осанка. Он либо стреляет, либо танцует, либо ему приходится много говорить с трибуны. — Он преподает и стреляет из лука в свободное время, иногда так защищается от духов или изгоняет их, — Кохане говорила с гордостью. — Ты тоже заплатил Ведьме? — Все мы здесь ее клиенты, Кохане-чан. — Ватануки! — раздался от двери радостный возглас Моконы. — Ватануки! — вторила ей Юко. — Ты наконец-то вернулся, блудный мальчишка! — Сама ты блудная, Юко! — Ватануки поймал ладонью Мокону и улыбнулся Юко. — Вот уж действительно, сто лет, сто зим! Привет, Мокона. — Ну, в твоем случае уже не сто, а все триста. — Триста — это не предел! — рассмеялся искренне Ватануки. Мокона выпутался из пальцев и перепрыгнул на бортик ванны, опасно лавируя на краю. Кохане освободила место возле ванны, подхватила на руки Мокону («Давно не виделись, Кохане! Как твои дела?») и ушла на кухню делать последние приготовления. Юко села на теплое местечко и обхватила лицо Ватануки ладонями. — Ты совсем не изменился, — тихо проговорила она, прислоняясь лбом к его лбу. — Ты тоже почти не изменилась, стала лишь чуточку старше и немного мудрее, — Ватануки положил ладонь на ее щеку в ответ. — Все еще не хочешь съесть мое сердце? — Уже поздно, — покачала головой Юко. — Мы с этим человеком уже сделали так, чтобы баланс не нарушился из-за его желания. — Как давно? По вашим людским меркам — как давно? — тихо спросил он. Юко словно чувствовала его горечь и печаль. — Около тридцати лет. И еще с полгода нужно, чтобы все пришло в действие. У меня даже нет преемника, которому я могу передать Магазин! — она отстранилась и грустно улыбнулась ему. — Никого нет. — Не в моих — и ни в чьих бы то ни было еще — силах вернуть тебя к жизни, — он вынырнул из воды и сел на бортик, взял Юко за руку. — Нужно было соглашаться, когда я предлагал. — Я все еще считаю, что я не человек. Ни тогда, ни сейчас. — И ты бы не стала человеком, — он обнял ее — и она со смехом отстранилась: — Фу, ты мокрый! — И не в моих силах снова сделать тебя человеком, — добавил он. Юко выдохнула: — Так, Ватануки, хватит о грустном! — Ты принесла нам выпить из своих особых запасов? — жадно поинтересовался Ватануки. Он переключался так быстро, как только мог, но горечь никуда не ушла. — Да, для нас с тобой — шоучу из страны, где умеют делать спиртное на славу, — Юко хлопнула в ладоши и мечтательно прикрыла глаза. — Кохане делает изумительные закуски. И для нее будет вино. — А для мужчин? — удивился Ватануки, и Юко хитро приоткрыла один глаз: — Мужчины будут пить свое пиво. У них почти день трезвости. — Ты самая настоящая Ведьма! — в восторге хлопал в ладоши и смеялся Ватануки, запрокидывая голову. Доумеки, заходя в этот момент обратно в ванную комнату, понял, как сильно его очаровал Ватануки. Улыбками, голосом, взглядами — ловко покорил его сердце и обосновался там со всеми удобствами. Всего за два дня. Не зря говорят, что полюбить русалку просто, а заставить ее плакать от любви — невозможно. Доумеки надеялся, что он все же более везучий, чем считают окружающие. Кохане сказала, что Ватануки нравятся его осанка и спина. Кохане выглядела в этот момент хитрой, как лиса. ~~~ Ужин проходил весело: Ватануки рассказывал о своих путешествиях, Юко — о приключениях Доумеки, Мокона просто всех веселил, шурин слушал их с открытым ртом, а Кохане тихонько смеялась. Доумеки весь ужин вставлял едкие замечания в истории Юко и задавал вопросы, если чего-то не понимал. Потом, когда шурин отправился спать, а Кохане — готовить новую порцию закусок, Юко и Ватануки начали вспоминать старых общих знакомых: людей, магов, духов и богов. — Я тут недавно встретил леди Джорогумо, — доверительным тоном рассказывал Ватануки. — Выловил одного ее родственника из реки, пока тот не утонул. Так она мне рассказала, что у тебя в Магазине есть хорошенький мальчик. «Сожрала бы его», — томно выдохнул он, явно кого-то копируя. — У меня в последнее время работает только Доумеки, — Юко улыбнулась Ватануки лукаво. — И они с леди Паук недавно оч-чень сильно повздорили. Не поделили Зашикивараши. — Бедная девочка! Она в порядке? — Стараниями Доумеки, — серьезно кивнула Юко. — Он вызволил ее из паутины Джорогумо и даже отнес к священной горе. Получил от тенгу, а тенгу получили и от него, и от Амевараши, и даже сама Зашикивараши повысила голос. Если верить той же Амевараши. — Амевараши, наверное, с ума сошла от страха за подружку. Как эту тихоню вообще угораздило? — Ватануки мерно стучал хвостом по воде. — Она же одна никуда не ходит. Доумеки неожиданно почувствовал себя ребенком, который слушает разговоры взрослых. Он не смел вставить и слова. — Джорогумо решила, что ей скучно, и выкрала Зашикивараши. Хорошо, что до сердца не успела добраться, а просто наслаждалась мучениями... А Амевараши теперь сама никуда от Зашики не отходит, да и тенгу несут пост — всегда. — Растяпы они, хоть и милые, — Ватануки выпил за здоровье Зашикивараши вместе с Юко. — Тебе еще Лисий Бог передавал привет, очень благодарил тебя за совет. — А ко мне тут недавно Девочка-кошка заходила, сказала, что теперь твоя чешуя какая-то особая. Я хочу ее! — капризно протянула Юко. — У Девочки-кошки есть твоя чешуйка, а у меня не-ет! — Ты знаешь условия, Юко-чан. Особенно после слова «хочу», — Ватануки немного пьяно улыбнулся ей. — Одной бутылки будет недостаточно. — Жадина! — Юко подставила ладонь и позвала Мокону: — Мокона! Доставай еще шоучу! — Мокона тоже его будет пить! Ватануки же угостит? — Угощу, — благостно кивнул Ватануки. — Тебе с бока или с хвоста? — С хвоста! — в восторге, словно девочка в цирке, хлопала в ладоши Юко. Мокона широко открыл рот — и Юко поймала светящийся шарик, который оказался еще одной бутылкой шоучу. Ватануки запрыгнул на бортик ванны подальше от стола, приподнял и осмотрел хвост, начал соскабливать пару чешуек, которые легко отходили. Он отдал их Моконе, в один прыжок оказавшемуся рядом, и соскользнул обратно в воду. — А зачем вам чешуя Ватануки, Юко-сан? — Доумеки с интересом следил за Моконой, который лавировал по краю бортика, идя к Юко. — Это не просто чешуя Ватануки, это чешуя русалки, Доумеки-кун, — Юко довольно улыбнулась, когда Мокона положил ей на ладонь чешуйки, и почесала его за ушком. — А чешуя русалки — это редкий амулет. Ты знал, что каждая русалка привлекает к себе что-либо, будь то удача, любовь или деньги? — Нет, — Доумеки перевел взгляд на Юко. — Дедушка никогда не рассказывал о русалках. Сказал, что, съев сердце русалки, можно стать бессмертным — и все. — Это правда. А чешуя в большинстве случаев приносит удачу, некоторая — деньги, славу и любовь. — Чем же так особенна чешуя Ватануки? — Доумеки вспомнил про небольшую горсть собранных чешуек. — Она привлекает сильных духов и еще помогает накапливать силу. Если ты будешь ее носить с собой, то твоя духовная сила увеличится, но и духов вокруг станет больше. А если ее будет носить твой шурин, то через какое-то время он сможет увидеть духов. И поймет, в каком мире вы с Кохане живете. Доумеки кивнул в знак того, что понял. Ватануки смотрел на него с любопытством. После прихода Кохане они снова передавали приветы от всевозможных старых знакомых и говорили о вроде бы ничего не значащих вещах. — Я должна тебе кое-что отдать, срок нашего уговора как раз истек, — проговорила Юко перед уходом. Она вынула футляр для очков, на котором стоял магический круг, из клатча, и передала его в руки Ватануки. — Твои очки, что ты отдал на хранение. — Мои очки, что ты забрала в качестве одного из условий моего желания. На долгое-долгое время, — улыбнулся ей Ватануки. — Мое время пришло? — Твое время пришло, — согласилась Юко. Она поцеловала его в щеку и приобняла за плечи, Ватануки же поцеловал ее ладони и запястья, крепко сжал и отпустил пальцы. — Прощай, Ватануки. — Прощай, Юко. Доумеки не знал, чему только что стал свидетелем и откуда у него ощущение, что увидел то, что ему не положено было видеть. Доумеки подумал, что так прощаются навсегда. ~~~ Ватануки надел очки через несколько дней: футляр все это время лежал рядом с пепельницей или на нем лежала кисеру. Ватануки много курил, мало говорил и много думал. Доумеки задавал вопросы, получал на них ответы, но большей частью они молчали в присутствии друг друга. — У тебя хороший храм, — в один из вечеров сделал комплимент Ватануки, разглядывая потолок. — Здесь хорошая атмосфера, правильная. Это храм твоего деда? — Это семейный храм, деду он достался от его деда, а тому от отца — и дальше по мужской линии. Дед не любил об этом говорить, — Доумеки перевел взгляд на Ватануки. Он как раз натирал полы щеткой. — Твой отец не участвовал в жизни храма? — Мой отец умер вскоре после рождения Кохане. Просто не проснулся утром. Дед еще был жив тогда. — Даже так, — многозначительно выдохнул Ватануки. — Хитро сделано. — Юко сказала, что здесь особенное место, чистая вода, чистые люди, чистая энергия. Да и духам здесь нравится, — Доумеки вновь принялся за натирание полов. — У нас в кроне одной из старых сакур живет девушка, иногда она играет нам на флейте. — Она играла на рассвете. Очень красивая мелодия, — Ватануки повернул голову в сторону Доумеки, начав наблюдать за ним. — Не хочешь спросить, почему я такой? — Потому что тебя убил любимый человек. Утопили, если быть точным, — помедлив, ответил Доумеки. — Не думаю, что ты захочешь вспоминать это. — Иногда мне кажется, что я люблю ее до сих пор. Она была нежной, как цветок, — тихо поделился Ватануки. — Черные глаза, смоляные волосы, всегда улыбалась, всегда смеялась. Детьми мы часто играли вместе, а потом меня призвали на службу во дворец, мне тогда было семнадцать. Я был хорошим другом принцу, верным и преданным подданным, практически его тенью. К двадцати семи я уже был полковником и прошел не одну кровопролитную битву... Бессмысленные сражения и подвиги. Когда я приехал домой впервые за эти почти десять лет, то узнал, что мы обручены. Со мной приехал и принц. Ватануки вздохнул, скрутил шарик из табака и вставил его в чашу кисеру, поджег табак и затянулся. Доумеки перестал чистить полы, оперся о ручку щетки и наблюдал за Ватануки. — Ее семья решила, что принц — более выгодная партия. Да и он влюбился в нее, глаз отвести не мог. От моей жены, — Ватануки усмехнулся и сильно затянулся, выдохнул тонкой струйкой дым. — Когда она топила меня в озере, то плакала. Ее слезы смешались с водой и сделали из меня чудовище с хвостом, я даже не могу ходить. Мое тело так и не нашли, озеро его забрало. — А что стало с принцем и твоей невестой? — Доумеки действительно интересно, что стало с этой парочкой. И как об этом расскажет Ватануки. — Они поженились, из принца он стал Императором, а она его Императрицей. Родила ему несколько детишек. Его убили во время переворота, а над ней надругались и упрятали в храм. Говорят, она повесилась. А еще говорят, что их детей тоже утопили, — Ватануки говорил об этом просто, будто не о людях, которым он верил и доверял, которых любил, а о простых знакомцах. Говорил без выражения и равнодушно. Доумеки вдруг понял, что у Ватануки все отболело и горевать он больше не будет. — Я не знаю, что в итоге с ними стало — со всеми ними. Но одно я знаю точно: ни один из них не умер своей смертью. За все надо платить. Доумеки услышал горькое смирение на последних словах, будто Ватануки не нравится эта истина и ему хотелось бы, чтобы его близкие, хоть и предавшие его люди не платили за это так. Доумеки показалось, что Ватануки сам бы за них заплатил, лишь бы они были живы и счастливы до конца отпущенного им времени. — Ты ни в чем не виноват, Ватануки, — просто сказал Доумеки. — Это был не твой выбор. Он не знал, правильные это слова или нет, помогут ли они Ватануки избавиться от груза чужого выбора, но ему казалось, что Ватануки должен это услышать. Он отвернулся от притихшего Ватануки и вновь принялся чистить полы. В этот день они больше не разговаривали, а наутро Ватануки был в очках. Утром Доумеки казалось, что он выиграл небольшое, но решающее сражение. ~~~ Сегодня Ватануки приказал вытащить в самый дальний угол храма надувной бассейн и перенести его туда. У него немного подсохла кожа, стала будто покрыта солью, а сам он показался несколько больше, чем был, когда Доумеки подобрал его на берегу. От Ватануки несло рыбой и немного — речной водой, благовониями и табаком. — Спасибо, Доумеки-кун, — сказал он, когда Доумеки положил его в бассейн, и тут же принялся скатывать табак в шарик. — Я позову, когда меня нужно будет забрать. Сегодня у меня клиент. Доумеки на это лишь кивнул и ушел убирать дорожки и сад возле храма от листьев и сора. Ватануки прикурил кисеру, вытянулся с наслаждением и уставился в небо. А через часа полтора пошел дождь, который совсем не обещали в прогнозе, да такой сильный, что на улицу без содрогания не выйдешь. А Ватануки так и не звал. Доумеки не знал, как будет звучать этот призыв, но почему-то понимал: не звал — и долго еще не позовет. Доумеки просидел на веранде часов шесть, пока ливень не закончился: поговорил с шурином о делах храма, договорился по телефону с управой об организации фестиваля через несколько месяцев, поговорил о ритуалах изгнания и молитв за упокой с Кохане. Попросил ее пригласить знакомого медиума или гадалку поиграть в маджонг, чтобы проводить в последний путь дух девушки. Он даже выпил с Кохане по бутылочке саке, пока шел дождь. — Наверное, у Ватануки особый гость, — сказала Кохане, пока они сидели наедине. — Принимать клиента в такой ливень... Кстати, недавно приходила Девочка-кошка, пока тебя не было. Они о чем-то долго говорили с Ватануки. — Ватануки почти такой же, как Юко-сан. Выполняет желания в меру своих сил и возможностей, — он посмотрел в небо и кивнул: — Скорее, гостья, — в небо поднималась девушка, держась за зонт. — Как-то она знакомо выглядит. — Боги вообще кажутся старыми друзьями в последнее время, — улыбнулась Кохане. — С Юко-сан скучать не приходится. — У нее много проблемной работы. — Зато она хорошо платит. — И лишь поэтому все боги кажутся знакомыми. Кохане разлила им остатки саке по пиалам, они чокнулись, выпили, и она ушла, забрав с собой посуду. Дождь прекратился после ухода гостьи часа через полтора, Ватануки же позвал ближе к сумеркам. — Подними меня отсюда, — требовательно сказал Ватануки, как только Доумеки подошел, и вытянул руки. Доумеки молча поднял его на руки и содрогнулся от холода, пальцы почти сразу же онемели, а потом и запястья закололо, обжигая. — Амевараши была не в духе, — Ватануки поудобнее обнял его за шею, пошевелил хвостом и дал курс на облюбованную им ванную. — Радует, что мерзнуть я уже отвык. А вот ты явно этого не умеешь: быть человеком, в некотором роде, то еще удовольствие. Хотя мне нравилось им быть. Доумеки молчал, лишь только ускорил шаг: Кохане приготовила горячую ванну и горячее саке с закусками. После визита Амевараши прошли месяцы, Ватануки полностью восстановился и выполнил желание Кохане в качестве платы за тепло, уют и еду. Доумеки нес его по улице к Магазину Юко — и удивлялся тому, что на него никто не пялился. — Мне нужно попрощаться с Юко, пока это еще в моих силах. А потом ты отнесешь меня к колодцу на заднем дворе, — беззаботно болтал Ватануки, покачивая хвостом в такт шагам Доумеки. — И тогда я отдам тебе плату за мое спасение и приют, Доумеки-кун. Доумеки кивнул в знак того, что услышал. Ватануки вообще подозрительно был словоохотлив сегодня: сам позвал, сам предложил вместе принять ванну, сам вытолкал за завтраком и выпивкой, сам отпустил, попросил только заглянуть после обеда, когда прихожане уйдут и Доумеки будет свободен. Он сидел на бортике ванной, опустив хвост в горячую воду, курил кисеру, а рядом лежало его полотенце, в которое он заворачивался, когда просился на улицу. — Время пришло, — сказал Ватануки. — Время прощаться с русалкой, Доумеки-кун. Он зажал кисеру зубами, вымочил полотенце в воде и отжал его, положив в месте, где хвост сгибался, как колени. Выбил табак из чаши в пепельницу, положил кисеру в футляр, туго завязал кисет и протянул руки к Доумеки, чтобы тот взял его. Доумеки подхватил Ватануки, подождал, пока Ватануки накинул полотенце так, чтобы не намочить Доумеки, сосредоточился и кивнул, что можно идти. — Знаешь, что мне в тебе нравится, Доумеки-кун? — Ватануки говорил с улыбкой и смешинкой в голосе. — Что же? — из вежливости поинтересовался Доумеки. — Ты не жалуешься, что пахнет рыбой. Доумеки хмыкнул в ответ. Он все еще помнил, как злился дух Карпа в детстве на них с Кохане, когда они воротили нос из-за ужасного запаха рыбы на заднем дворе храма, где был прудик. — Куда тебя отнести? — Доумеки зашел во двор Магазина и остановился. — К колодцу, лучше туда. А потом позови Юко-чан, пожалуйста, — Ватануки был предельно вежлив и собран. Доумеки понес его на задний двор, за ними тут же выскочили Мару и Моро, увидели Ватануки и побежали за Хозяйкой. — Все же они хорошие помощницы, — Ватануки сел на бортике поудобнее. — Наберешь воды? Нам нужно всего одно ведро. Доумеки начал набирать воду, потому что на территории Магазина он привык делать то, что ему говорят. Даже если не совсем понимал, зачем это надо. — Ты все-таки решил прийти со мной попрощаться? — Юко плавно вышла на задний двор медленным и ленивым шагом, девочки несли подол ее кимоно, чтобы оно не запачкалось. — У меня страшное похмелье, Ва-та-ну-ки. За чем ты пришел? — Избавить тебя на прощание от похмелья, — Ватануки улыбнулся. — Потому что тебе сейчас это необходимо гораздо больше, чем я хотел бы. Доумеки-кун, оставишь нас? Доумеки понятливо отошел к дверям Магазина, Мару и Моро передразнивали Ватануки и смеялись, Мокона выпрыгнул из дома на их смех и начал гоняться за девочками, играя в догонялки. Доумеки смотрел на них и думал, что тоже хотел бы жить так беззаботно. Потому что обычные, мирские проблемы не беспокоили их слишком давно. Зато у них хватало своих забот, но они все же продолжали смеяться и веселиться. — Он зовет тебя, — Юко подошла тихо и незаметно, держа подол кимоно в руках. — У него для тебя достойная оплата, Доумеки. ~~~ Ватануки сидел, выпрямив спину и сложив руки в том месте, где должны быть колени. Он смотрел прямо, и Доумеки видел решительность в его взгляде. — Ты был моими ногами, иногда — руками, ты был моим собеседником, — Ватануки сглотнул, выдохнул и расслабился, сел, сгорбившись, и опустил голову к плечу. — На самом деле, ты меня видел всяким и был всем. Подойди поближе? Доумеки подошел, остановившись на расстоянии вытянутой руки, и Ватануки притянул его еще ближе, заглянул в глаза снизу вверх. — Что ты знаешь о русалках? — Что вы бессмертные и не умеете любить. — Как с тобой скучно! — улыбнулся Ватануки. — Хотя я рад, что не надо объяснять таких простых вещей. Я не умел любить. И не должен уметь любить. Но я встретил Юко, когда еще не было этого Магазина, и загадал ей желание, — Ватануки замер на несколько секунд, взял себя в руки и продолжил. — Я загадал ей полюбить однажды. И мое желание исполнилось. Ватануки горько рассмеялся, заставил Доумеки наклониться и осторожно поцеловал его. Доумеки остолбенел, потому что никто и никогда не делал такого прежде. Никто и никогда не брал у него что-либо силой. Ватануки разжал пальцы, откинулся назад, бухнулся в колодец и пропал. Сначала Доумеки хотел было прыгнуть за ним, но его остановили Юко и девочки. Юко сказала, что Ватануки нужно гораздо больше сил и духовной энергии для исполнения желания, чем он может получить в храме. Что такое количество есть только на Святой горе, где обитает Зашикивараши. ~~~ Из жизни Доумеки ушла Юко, а Магазин остался. Полупустой, он вызывал в нем тоску. Девочки становились все более унылыми, Мокона — безрадостным. Доумеки стал приходить в Магазин все реже. А однажды ночью в его храме раздался звонок, которого он совсем не ждал: — Доброй ночи, Доумеки-кун, — сказал голос, который он не слышал почти полгода. — Я хочу, чтобы ты принес мою кисеру с табаком, маринованные сливы и закуски из корня лотоса. Я так проголодался, пока гостил у Зашикивараши. А тенгу толком и не едят, да и не пьют тоже, — голос замолчал всего на мгновение. — Так ты придешь?