Слезы Шутов

      Темный эльдар безучастно восседал на крыле транспортного Венома, проводя по лезвию своего клинка мерцающим полем силовой заточки. Его занятие было вынужденным, поскольку труппа арлекинов, к которой он страстно желал присоединиться, была в этот момент на представлении. Спектакль он видел уже сотню раз, поэтому предпочел отдохнуть в тени и молчании, занимаясь насущным делом.       Появление нового живого существа отдалось легкой тянущей болью в затылке эльдара, и он тут же вскочил, выставляя клинок вперед. Сначала он решил, что его предупредили рефлексы, но судя по позе необычного арлекина, сидящего напротив, тот был рядом уже давно.       Незнакомец был облачен в пурпурный плащ, усеянный разводами и блестками, похожими на далекое мерцание звезд среди варп-пространства. Сидел он, словно стервятник на насесте, упираясь в камень носочками сапогов, а локти уперев в бедра. Сцепленные пальцы, на которые арлекин опирался подбородком под удивительной красоты маской, постоянно двигались, как будто он наигрывал сам себе какую-то таинственную мелодию. Лишь глаза казались живыми, но в них отражалась бесконечная тоска, ядовитая насмешка и… необузданные желания, с отчетливостью напоминавшие о Грехопадении.       Эльдары несколько долгих мгновений пронзали друг друга взглядами, но гость, наконец, не выдержал. Он легко подпрыгнул вверх, так, словно ничего не весил, и грациозно приземлился на ноги, складывая руки за спиной и по инерции делая шаг вперед. Наклонившись, арлекин медленно обошел напряженного эльдара вокруг, как будто обнюхивая его.       - Я слышал, ты хочешь стать одним из нас.       Тихий, удивительный голос, напоминающий одновременно журчание ручейка и вибрирующую мощь векторных двигателей, отдался в пустой пещере глубоким эхо, повторяя вопрос, который не был вопросом, множество раз.       Новичок вздрогнул и медленно кивнул, сомневаясь, что должен отвечать что-то. Он был абсолютно уверен, что никогда раньше не встречал этого эльдара среди труппы. Странная, грустно улыбающаяся маска, увенчанная рогами, имела лицо, а маски арлекинов лица меняли. Эта странная деталь почему-то смущала его, заставляя вспомнить Шута Смерти, дико хохотавшего после каждой битвы и с ребяческим восторгом жонглировавшего отрубленными головами врагов. Однако пришелец не был Шутом, более того, в нем не было ни капли смешинки или веселья, которое сопутствовало прочим арлекинам, он был ближе к загадочной теневидице, но даже та с легкостью погружалась в общее буйство, опьяненная дымами крейданна. Незнакомец, наоборот, будто бы вытягивал все положительные эмоции из воздуха вокруг себя, погружал мир в тянущее чувство ожидания чего-то ужасного и в то же время невероятного.       Арлекин, наконец, закончил свой осмотр и остановился напротив темного эльдара, как будто улыбаясь под своей таинственной маской. Тот все же нашел в себе силы и тихо спросил, словно боялся ответа:       - Кто ты?       - Я – Та, Что Жаждет.       Эльдар в ужасе отпрянул от внезапного осознания и снова выставил перед собой клинок в тщетной попытке защититься от проклятия.       - Меня смешит твоя наивность. Разве желая навредить тебе, я не сделал бы это гораздо раньше, пока ты сидел и самозабвенно затачивал свой жалкий клинок? – В голосе Солитера появились свистящие змеиные нотки – Ты жаждешь принять судьбу арлекина, так позволь же я расскажу тебе, что это значит, мальчик.       - Я не мальчик!       - Нет, всего лишь мальчик, ибо не зная, на что идешь, ты страстно желаешь этого. Не понимая роли Солитера, ты боишься его. Ты мальчик, всего лишь мальчик и останешься им до тех пор, пока разум твой не раскроется и не засверкает, подобно бриллианту.       Заинтригованный эльдар медленно опустил оружие и недоверчиво огляделся. Прочие члены труппы никогда не говорили с ним так. Его считали учеником, ему объясняли роли, но никогда не упрекали в том, что он чего-то не знает. Пытливый разум потянулся навстречу новому знанию, словно повторяя ошибку предков, приведшую их к Грехопадению, а Солитер лишь улыбнулся под маской. Он стремительно кинулся к юнцу и схватил его за запястье, увлекая за собой и посмеиваясь над гримасами боли, искажавшими бледное лицо.       - Не нравится, как моя рука касается тебя? Привыкай, ведь если ты будешь играть роль одного из богов, тебе придется касаться меня очень часто. Да-да, я понимаю, что ты не ожидал подобного. Первая правда, на которую стоит раскрыть глаза. А теперь скажи мне, кто такие арлекины?       - Актеры, слуги Цегораха, великолепные воины!       - Все это очень хорошо, но я спрашивал глубже. Кто они в душе.       Солитер внезапно остановился и уставился в глаза эльдара, как будто пытаясь сам найти в них ответ.       - Я… я не знаю.       Великий маэстро подождал еще немного и сокрушенно фыркнул, как будто с сожалением прощался с невинностью разума юнца.       - Никто и ничто. Ты не задумывался над этим, правда? Никогда не приходило тебе в голову, почему камень души отторгает арлекина? Почему боль других больше не может подпитывать в нем жизнь? Я так и думал. Ты всего лишь мальчик, так внемли же мне. Вступивший на путь арлекина забывает свое имя, свою суть, теряет душу и разум. Он с этого момента всего лишь марионетка в руках Смеющегося Бога. Ах, ужас исказил твое лицо, как прелестно. Но слушай дальше, мальчик, слушай и запоминай, ибо никто не скажет тебе этого, кроме меня.       - В ритме вечного танца арлекин не только теряет себя, но и забывает все, что связывало его с миром. Ты не думал, почему у масок нет лица? Почему они отражают эмоции? А теперь подумай над тем, что, если не маска – лицо хозяина, а хозяин подчиняется маске. Что? Ты качаешь головой? Но постой, это еще не все.       - С пути арлекина нельзя вернуться, ты знал? Конечно, знал, но каково тебе теперь, когда ты понимаешь, что мир твой навсегда исчезнет, что имя и судьба твоя сотрутся со страниц истории нашего народа, что никогда о тебе и твоем имени более не вспомнят, будто бы их никогда не существовало. Прельщает тебя такая дорога? Ах, нет? Но ты влюблен, - как много чудес творит это странное чувство. Готов пожертвовать всем? А что, если, потеряв себя, ты более не будешь интересен возлюбленному?       Эльдар попытался вырваться из цепких пальцев Солитера, но тот оказался куда сильнее и, взяв его за плечо, подтащил к пропасти, заставляя посмотреть вниз – на карнавальное представление своих сородичей, которые прыгали и плясали на арене в безумном экстазе спектакля.       - Посмотри на них. Они такие счастливые, правда? А теперь присмотрись к каждой маске, что имеет глаза. Ты видишь лихорадочный блеск, не так ли. Я разочарую тебя. Это слезы, слезы шутов, которые столько раз танцевали на этой сцене, что уже не способны ошибиться. Раз за разом они вынуждены повторять истории и раз за разом плачут, не в силах противиться судьбе и вернуть свою личность. Ты думаешь, что эта судьба достойна тебя? Хочешь испытать на себе злой рок? Тогда держи, мальчик.       Он подал эльдару изящную маску, усеянную драгоценными камнями. Её великолепие заставило юнца протянуть руку вперед, словно зачарованного, но тут же отдернуть, с сомнением и болью взирая на карнавал, который подошел к концу.       - Почему ты сомневаешься, мальчик?       - Мне страшно.       - Поверь, это прекрасное чувство, бери её, и ты никогда более не испытаешь его.       - Правда?       - Да, это единственный плюс.       Эльдар осторожно принял драгоценное второе лицо из затянутых в перчатки рук Солитера и тихо спросил, как бы подписывая себе приговор:       - А почему вы стали арлекином? Почему не откажетесь от судьбы?       - Потому что я один имею право быть собой, и мне одному суждено стать добычей нашей Королевы. Ах, ты удивлен, что я называю её так? Ничего необычного, я буквально поклоняюсь ей, боготворю и лелею, ибо однажды мне придется о многом с ней поговорить.       Новоиспеченный арлекин почувствовал улыбку под рогатой маской и нахмурился, словно собираясь что-то сказать, но едва он раскрыл рот, как Солитер подпрыгнул, хлопнув стопами и ладошами, и закричал:       - Лилеат!       И мир вокруг юного эльдара заволокли клубы дыма крейданна, лишь последняя одинокая слеза, в память об утраченной жизни, скатилась по бледной щеке.