They'll come soon I keep waiting... And I wait... Won't somebody... save me?..
Она лежала на койке, подтянув к груди колени, и смотрела на серую стену с закрепленной на ней камерой. Всевозможные хаотичные, бессмысленные мысли метались в ее голове, словно стая беспокойных зергов, в висках стучала боль. Пустота внутри подобно черной дыре разрасталась все больше и затягивала в себя все эмоции и чувства, высасывая из нее жизнь и оставляя лишь опустошенную оболочку. Все ее движения делались инстинктивно, автономно, без вмешательства разума для каких-то четких, продуманных действий. Она закрыла глаза, когда услышала, как металлические створки, ограждающие ее от внешнего мира, начали с лязганьем открываться. «Она в сознании. Все показатели в норме». Защитное поле слабо мерцало в полутьме голубым цветом, и занудные, монотонные голоса ученых доносились сквозь него приглушенно и неразборчиво. Они толпились перед ее камерой, держали в руках планшеты с результатами тестов и говорили, говорили, говорили. Следили за каждым ее движением, как за подопытной крысой, напичканной кучей препаратов и посаженной в бесконечный лабиринт, называли ее «хорошей девочкой», когда она с легкостью проходила какие-то глупые испытания и, конечно же, «вознаграждали» ее заветным куском сыра – редкими и совсем короткими встречами с Джимом. «…Удвойте дозу. Принц Валериан приказал закончить раньше срока». А потом все повторялось по кругу. Как в какой-то старой книжке одного писателя далекой-далекой древности. Девять кругов Ада, без малейшей возможности на спасение и очищение души. Просто смешно. В последнее время, она все чаще сравнивает свою жизнь с Адом. Возможно, это и есть ее кара за все преступления и загубленные жизни. Она не заметила, как голоса ученых за ее клеткой стихли, и только когда металлические створки вновь сомкнулись, все погрузилось в тишину. Сара открыла глаза и медленно села, ссутулив спину и опустив бессмысленный взгляд в пол, которого едва касались босые ноги. В свете приборов ее кожа казалась еще бледнее обычного. – Керриган… – в тишине было отчетливо слышно, с какой наигранной обеспокоенностью звучал голос Валериана. – Как вы себя чувствуете? Сара не двинулась с места, молча прижав пальцы к засаднившим вискам. Валериан мог часами говорить с ней, пытаясь расшевелить, заставить испытать эмоции, но все его речи терялись в тихом, едва различимом для человеческого уха гуле защитного барьера и бесконечно-бессмысленных мыслях самой Керриган. Иногда он читал ей что-нибудь и даже включал телевизор. Саре было все равно. Правда, на этот раз Менгск-младший продолжать не стал и просто отключился. В Саре на секунду возникло удивление, которое вновь было поглощено серой хандрой. Головная боль становилась все сильнее. Он стоит совсем близко, так близко, что она может разглядеть мельчайшие морщины вокруг его глаз, почувствовать запах сигарет и заметить, как напряжено до предела его тело. Но защитный барьер отделяет ее от него, и она бессильно бьется в стены, крича и требуя освобождения. Почти до крови она сбивает кулаки, срывает голос, а он сам готов пристрелить Валериана из-за всех этих тестов. В ее камере все парит верх дном, из-за мощнейшего псионического скачка, а приборы принца зашкаливают, готовые взорваться в любой момент. Но голос Рейнора: такой успокаивающе-тихий, обеспокоенно-заботливый – проникает сквозь весь шум и крепко заседает в ее голове. Он стоит рядом с ее барьером до тех пор, пока не закроются железные створки и продолжает говорить, а Сара слушает, слушает, слушает… Все хорошо, дорогая… Я здесь, милая. Я с тобой. Я не оставлю тебя. – Джим… – она едва шевелила губами, а слова давались с трудом. – Ты мне нужен… Валериан, отделенный от Керриган толстой стеной и пуленепробиваемым стеклом, вздрогнул. Он слышал эту фразу много раз, а иногда Сара могла часами так бормотать себе под нос, раскачиваясь из стороны в сторону, вперив взгляд в барьер. Сердце Менгска-младшего наполнялось в эти моменты какой-то жалостью к сломленной и разбитой женщине, потерявшей все из-за зергов, а потом… Потом он запускал новый тест и старался загнать свою совесть куда-подальше. Умом Валериан понимал: если он хочет помочь ей выбраться отсюда, то стоит побыстрее провести все испытания и доказать, что бывшая Королева Клинков не опасна.And if you're feeling lucky... Come and take me home. And if you feel loved... If you feel lucky, if you feel loved, If you feel lucky, if you feel loved.
– Мисс Керриган. Выстрел. Еще один. Маскировка. Рывок в сторону укрытий. Все звуки, царящие в эти секунды на Тарсонисе, слились в единую ревущую какофонию, от которой барабанные перепонки готовы были лопнуть в любой момент. От сухого пыльного воздуха тяжело дышать, и кашель готов вырваться из груди в любой момент. Не отвлекаться на мелочи. Не останавливаться. Бежать. Бежать. Бежать! Вздох. Вскинуть винтовку и отметить цель. Выдох. Выстрел. Бежать. Бежать. БЕЖАТЬ! Она выберется отсюда… – Мисс Керриган! Голос Валериана вырвал ее из липких объятий страшного сна. Она с трудом открыла глаза и стиснула пальцами края тонкого одеяла, жадно глотая ртом воздух. Со своего места принц Менгск не без удивления и некой радости отметил, что ее движения становятся более… Осмысленными и живыми. – Валериан, – присев на койке и вытерев тыльной стороной ладони лоб, ответила Сара. – Что тебе нужно? Он сделал еще одну пометку, что она, наконец-то, начала отвечать ему. – Кое-кто… Кое-кто пришел навестить вас, мисс Керриган. Я уж боялся, что вы не проснетесь. – Уж не твой ли отец, Валериан? – едко процедила бывшая Королева Клинков, и ее полные губы растянулись в подобие улыбки. Обрывки сна вновь ярко вспыхнули перед глазами. Менгск-младший не ответил, и Сара качнула головой, слушая, как металлические створки вновь открываются, и полумрак камеры заполняется светом «с той стороны». За защитным барьером уже стояла широкоплечая заветная фигура. – Сара, – столь необходимый ей сейчас, родной голос… От него по спине Керриган пробежали мурашки. – Джим… – она соскочила со своей койки и вплотную приблизилась к барьеру. Широкие ладони Рейнора легли на поле в то место, где были прижаты ее руки. Мужчина ободряюще улыбнулся ей, но взгляд его все еще оставался обеспокоенным. – Как ты, милая? – Забери меня отсюда, Джим, – тихо произнесла Сара, сжимая ладони в кулаки и ударяя по барьеру. На секунду ее глаза вновь приобрели янтарный оттенок, а вокруг рук вспыхнуло голубое сияние. Приборы Валериана в ее камере тихо запищали, предупреждая об опасности. – Тише, дорогая, – Рейнор чуть повысил голос и махнул рукой засуетившимся ученым. – Я обещаю тебе, что мы уедем отсюда. – Когда? – Керриган поджала губы, и псионическое свечение вокруг ее рук погасло. – Ты каждый раз обещаешь это. Одних обещаний мало, Джим, ты сам знаешь! – В эту субботу нас здесь уже не будет. Я уже знаю, куда мы улетим, – Рейнор снова улыбнулся. – Так что, возьми себя в руки, милая. Я верю, что ты справишься. От его слов у Сары защипало в глазах, а в горле появился ком. Ей хотелось сказать, что она безмерно благодарна ему, но слова так и не сорвались с ее губ. Джиму же ответы и не требовались – он и так все знал сам. – Я люблю тебя, Сара, – напоследок сказал он, отдаляясь от барьера. В груди все защемило, и Керриган подалась следом, упершись руками в защитное поле. Быстро удаляющаяся фигура Рейнора заставила ее застонать от горечи. – Джим… Металлические створки начали опускаться, вновь ограждая ее от внешнего мира. – Я тоже… Валериан, дождавшись, когда его оповестят о том, что Рейнор покинул лабораторию, попытался заговорить с ней, но звучание его голоса показалось Саре омерзительным и ненавистным. – Люблю тебя… – с лязганьем двери захлопнулись, и адъютант с небольшой задержкой оповестила о начале нового теста.You've crossed the walls - excelled. Further along through their hell, All for my heart, I watch you kill You always have, you always will. Now spread your wings and sail out to me...
Убраться отсюда… Подальше отсюда… Найти Менгска… Уничтожить. Отомстить. Сбежать из клетки, вырваться из лабиринта, стать свободной. Никаких камер, никаких барьеров, никаких тестов. Жить. Жить. Жить. Энергия льется через край, стремится вырваться наружу, желает обрушиться волной на врагов. Убить доминионцев! Разрушить все! – Сара! – крик Джима донесся до Керриган, как сквозь вату. – Сара! Очнись! Опьяненная желанием уничтожать женщина вскинула руку, направляя поток псионной энергии в группу врагов, и от мощного взрыва их раскидало в разные стороны, как игрушки. Предсмертный хрип, запах паленого мяса, окровавленный и дымящийся скафандр. Широко раскрытые глаза, жадно глотающий воздух рот, блестящая в слабом свете ламп слюна на щеке. Это было не самое приятное зрелище, и она не раз видела подобное, но отвращение отчего-то сменилось темной радостью от расправы над врагами. Ей захотелось рассмеяться и наступить на горло полуживому «Призраку», у которого от удара лопнули ушные перепонки и сосуды в глазах, и кровавые «слезы» катились по его щекам. Она уже сделала шаг к нему, когда крепкая рука сомкнулась на ее локте, останавливая. Энергия вновь начала концентрироваться в ее ладонях. Резкая боль пронзила сознание Рейнора, дезориентировав его на несколько секунд, и также резко отступила, оставив его выжатым, как лимон. Сквозь вату он услышал сдавленный вскрик Керриган. Жадно глотая ртом воздух и еле передвигая онемевшими ногами, он повернул Сару к себе и сжал ее плечи. – Сара, черт возьми, ты угробишь и нас тоже! – прокричал Рейнор, встряхивая ее, и ее тело, словно кукольное, мотнулось в его руках. У него кружилась голова, и лицо Сары двоилось в глазах. – Джим… – заполненные золотым светом глаза Керриган приобрели изначальный оттенок. Моргнув и взглянув на мужчину уже более осмысленным взглядом, она обессиленно выдохнула и опустила голову, прижавшись к его груди. – Прости. Я… Забылась. Я не могу позволить им отнять у меня свободу. – Все будет в порядке, милая, – Джим ободряюще улыбнулся, не отводя от нее глаз. – Мы выберемся отсюда. А сейчас будь добра, контролируй свои силы, а то мои мозги после очередного такого контакта превратятся в кровавую кашу. Позволь теперь мне продемонстрировать… Свои умения. Сара вздрогнула и передернула плечами. Наклонившись к ее лицу, Рейнор коснулся сухими губами ее лба, а затем первым пошел вперед, вскинув винтовку. Керриган несколько секунд стояла на месте, глядя ему вслед, а затем, мысленно собравшись, поспешила следом. Мужчина улыбнулся, когда услышал ее быстрые шаги чуть позади себя. – Джим, – окликнула его Сара, когда они уничтожили очередной отряд Доминиона и остановились перевести дыхание. – Я ведь так… И не успела поблагодарить тебя. За все. – Не стоит благодарностей, Сара, – хмыкнул Рейнор, поднимая на нее глаза. – Я вытащу тебя отсюда, чего бы мне это не стоило. Не зря же я прошел через весь этот ад ради тебя. Керриган грустно улыбнулась, кивнув. «Ты всегда убивал ради меня».And if you're feeling lucky... Come and take me home. And if you feel loved... If you feel lucky, if you feel loved, If you feel lucky, if you feel loved.
«Умри, Арктур Менгск. Ты подписал свой смертный приговор еще тогда, на Тарсонисе. И сейчас я приведу его в исполнение». Клинки вонзаются в податливую плоть, и Сара не без удовольствия слышит хруст его костей и сдавленный вскрик императора. Она нарочно двигает крыльями, принося ему еще больше мучений, но не смеет улыбаться, глядя в расширившиеся от панического страха глаза Арктура серьезно и холодно. Менгск хрипит и заплетающимся языком шепчет проклятия, пока Сара медленно приближается к нему. – Я… Я сделал из тебя монстра, Керриган… – …Ты сделал монстрами всех нас. – Тебе везет, милая, – насмешливо проговорил Рейнор, и его голос едва дрогнул. Солнечный свет, пробивающийся сквозь бесчисленные множества зергов в небе, невольно слепил глаза. Ветер доносил с земли запах дыма, гари и обугленных тел, а грохот постепенно начинал смолкать. По приказу Королевы Клинков зерги возвращались на Левиафаны, оставляя Августград обезображенным шрамом на теле Корхала. – Джим… Она обернулась к нему и несмело улыбнулась. В ее глазах мужчина видел горечь и боль, и в его душе все невольно сжималось. Керриган сделала к нему неуверенный шаг и дотронулась до его плеча. Рейнор молча смотрел на нее, отчаянно стискивая зубы. – Ты знаешь, что я… Должна была это сделать, – ее ладонь – обжигающе-горячая – коснулась щеки Джима и осторожно погладила ее подушечками пальцев. Ее ярко-лиловые глаза блестели от слез. – И я должна уйти. – Я знаю, милая, – хрипло проговорил он, отведя взгляд. «Я всегда это знал, но так надеялся, что смогу все исправить», – мысленно закончил он, никак не экранируя свои мысли и зная, что Сара все равно услышит его. «Ты ничего бы не исправил… Такова моя судьба, – печально отозвалась Керриган, качнув головой. – Сверхразум знал это…» «У всех нас есть выбор, Сара». «Только не у меня», – горько закончила она, убирая руку и поворачиваясь к горящему Августграду. Он смотрел на нее долго и внимательно, запоминая каждую черту и деталь новой Королевы Клинков. Сара не двигалась, глядя на едва виднеющиеся среди туч Левиафаны, и молчала. Безвольно опущенные крылья-клинки касались обугленного пола бывшего кабинета Арктура. – Когда все закончится… Ты заберешь меня домой, Джим? – вдруг прошептала она таким голосом, от которого Рейнору захотелось завыть в голос, и он с трудом подавил в себе это желание. Керриган повернулась к нему и почти с мольбой посмотрела ему в глаза. – Конечно, милая. Я не оставлю тебя, – только и смог выговорить мужчина, сглотнув тугой ком в горле. Сара еще несколько секунд смотрела на него, а затем тихо произнесла: – Спасибо тебе, Джим. За все… «Я буду всегда ждать тебя».