Зайка моя

На сегодняшний день было назначено собеседование для семи соискателей. Семь человек на одно вакантное место – много или мало? Смотря для кого. Для девочек и мальчиков, тоскливо ожидающих собеседования, наверное, много. А для Дронова А.И., замдира по сбыту, семь претендентов на место менеджера – ничтожно малая величина, при которой результат стремился к нулю. Ведь ни у одного из этих юнцов не было опыта продаж. И со стрессоустойчивостью, скорее всего, у этих малахольных деток тоже беда. Еще раз с тоской проглядев анкеты – «сплошной детский сад, штаны на лямках, хоть бы один нормальный взрослый мужик», – Дронов приступил к практическому отбору. Жесткому, но довольно справедливому. Была у Дронова своя метода – он не разговаривал с претендентами лично. На кой ляд ему смотреть на унылые, перепуганные рожи вчерашних школяров? С клиентами менеджеры общались исключительно по телефону. Так что и Дронову не было никакой нужды видеть прыщавые физиономии несчастных соискателей. А вот услышать голос будущего сотрудника, узнать, как у него подвешен язык и поставлена речь, умеет ли тот держать паузу или заболтать собеседника до умопомрачения, вот это для Дронова было важно. Поэтому он и придумал такой тестик – имитацию телефонного разговора с трудным клиентом. Перед началом всем претендентам объясняли, что от них требуется. И задачка-то простенькая, но, как правило, девяносто процентов до «конфликтной части» разговора даже не доходили, срезались на первых фразах приветствия-знакомства. А иногда и еще раньше. Вот как этот, к несчастью, самый первый соискатель, который от страха стал заикаться так, что не смог выговорить ни «здравствуйте», ни даже «привет». Хоть Дронов ни на что особо не надеялся, но все же расстроился: обычно первыми на собеседование рвались те, что побойчее. Страшно подумать, что же из себя тогда представляют оставшиеся. Второй претендент начал неплохо: – Здравствуйте, Александр, – поприветствовал он Дронова, и тот одобрительно улыбнулся: мальчишка подготовился, узнал его имя. Но дальше… Дальше претендент сбился, неуверенно поинтересовавшись: – Ничего, что я обращаюсь к вам «Александр»? Дронов саркастично хмыкнул и вальяжно разрешил: – Ну, в принципе, хоть горшком, только в печку не ставьте, но мне привычнее, когда меня называют Михаилом… Мальчишка поперхнулся, тихо сказал «извините» и положил трубку. Третья, поздоровавшись, спросила: «А с кем я говорю?» Вполне логичный ответ Дронова «со мной» заставил девицу зависнуть на добрых две минуты. Четвертая и пятый страдали дефектами речи: одна картавила, и ее грассирование звучало даже пикантно, но, увы, девушка безнадежно медлительно соображала. Второй же безбожно шепелявил и вдобавок проглатывал половину слогов. После них соискательница номер шесть отлично справилась со знакомством, но тут Дронову вздумалось включить музыку. Достаточно громко. Да еще и песня оказалась любимой, и он принялся фальшиво подпевать прямо в телефонную трубку. – Вы можете говорить? – напористо спросила номер шесть, и Дронов справедливо возмутился: – Да, могу. Причем с трех лет! – Не хамите! – приказала шестая, и ее участь была решена. Оставался последний кандидат на сегодня, и можно будет отправляться домой, чтобы морально подготовиться к завтрашнему дню и к завтрашним собеседованиям. «Веселенькая перспектива!» – настроение Дронова окончательно испортилось и, набрав номер, он искренне, от всей души рявкнул: – Ну, наконец-то! Звоню, звоню, то занято, то трубку никто не берет, бардак какой-то! – Добрый день! – приятным баритоном поздоровался с ним… – Дронов пододвинул анкету ближе – Болдырев Виталий Иванович. – С чего вы взяли, что он добрый? – злобно проворчал Дронов. – К тому же уже вечер, который скоро станет ночью, а я все на работе! – Искренне сочувствую. Как я могу к вам обращаться? Меня зовут Виталий, и я не люблю, когда меня называют Витей. А каким вариантом имени вам хотелось бы, чтобы вас называли? «Все, Виталик, – злорадно усмехнулся Дронов, – ты попал!» – Меня зовут Зая, и я не люблю, когда называют Александром Игоревичем, Александром, господином Дроновым (и просто Дроновым не люблю), а также уважаемым коммерческим директором. Дронов с улыбкой вслушивался во вполне ожидаемую паузу: несколько секунд из телефонной трубки доносился только еле слышный треск и… слегка утяжелившееся дыхание?.. – Замечательно, Зая, – почти промурлыкал этот… Витя, вызвав у него нежелательную, хотя и не так чтобы неприятную реакцию. – Итак, что вы хотите? – Мира во всем мире, – повредничал Дронов, потом задумался и стал перечислять: – никогда не болеть хочу. Повышения зарплаты каждый месяц. Любовника хорошего. И в отпуск. Солнышко, песок чистенький, море ласковое, неторопливый, обстоятельный секс под звездами. – Под конец Дронов уже по-настоящему размечтался. – Хорошие желания, – хрипловато одобрил Виталик, – надеюсь, что они у вас сбудутся. А с каким вопросом вы к нам-то звоните? – Окно собираюсь поменять на пластиковое, – буркнул Дронов. – Зачем еще я могу звонить в «Мир окон»? – Отлично. Что именно вас интересует? – Окно, – раздраженно заявил Дронов. – Во сколько мне обойдется это чертово окно? – Давайте по порядку. Речь идет об однокамерном или двухкамерном стеклопакете? – Речь идет об окне! – Дронов разозлился. Он ведь почти готов был признать, что Болдырев пока самый подходящий кандидат, и тут такая подстава: парень явно наврал, написав в анкете, что не имеет опыта работы. А ведь он не дурачок, понимал, что укажи он хоть маленький стаж, то шансы получить это место у него бы возросли. Значит, в прошлом у Болдырева случилась какая-то очень мутная история, раз ему было выгоднее совсем не упоминать предыдущее место работы, чем позволить узнать о ней. Нет, Дронов никогда не звонил бывшим работодателям соискателей и сейчас не собирался – он предпочитал полагаться только на свое мнение, – но почему-то почувствовал себя обманутым и, как не глупо, но почти разочарованным. Лично. И лишь исключительно из желания послушать хоть еще немного сочный, будоражащий голос, Дронов продолжил это издевательство над собой и соискателем. Который и не догадывался о его мыслях, и, наверное, потихонечку костерил про себя. – Хорошо, Зая, давайте начнем с размера. – Четырнадцать с половиной. Семнадцать в рабочем состоянии, – четко отрапортовал Дронов, с мстительным удовольствием прислушиваясь, как собеседник давится кашлем. – Рад за вас, Зая, – горе-кандидат осторожно перевел дыхание, – но я вообще-то про другие размеры. Меня интересуют… Договорить ему Дронов не дал: – Извини, Витя, но девяносто-шестьдесят-девяносто это не про меня и не ко мне. Он откровенно фолил, практически выкладывая правду. Это было прекрасно, хоть иногда говорить то, что думаешь, и к тому же отлично помогало избавляться от накопившегося раздражения и нелепого осадочка от мнимого предательства. Виталий хмыкнул и вкрадчиво заверил: – Не имеет значения. Мы вставляем всем, независимо от конфигурации, размеров и сложности доступа. От накатившей волны жаркого возбуждения, перемешанного с ужасом от возможной подставы, голос Дронова сорвался, и он визгливо вскрикнул: – Как вы смеете!.. Я буду жаловаться! – У вас не будет оснований для жалоб, – принялся убеждать его Болдырев, все тем же соблазняющим тоном. – У нас работают лучшие специалисты по производству и монтажу окон. При изготовлении профиля используются самые качественные и экологически безопасные материалы… Сознание Дронова поплыло, подчиняясь гипнотическому воздействию этого медового баритона, и он мысленно махнул на все рукой. Войдя в раж, стервозно потребовал: – Мне нужно такое окно, чтобы створка, значит, была мертвая, а дверка откинутая. Вы такое можете? – Можем! Мы исполняем любые пожелания наших клиентов, – с насмешливой лаской пообещал Виталий. «Любой каприз за ваши деньги» - перевел для себя Дронов и чуть не застонал от предвкушения – мало кому было известно, как он любил капризничать и с каким гордым величием принимал ухаживания. Разумеется, он сорвался и пошел ва-банк: – А посоветуйте, кому у вас можно дать? – Простите, я не совсем понял вопрос. Поясните, пожалуйста. Виталий явно растерялся. Или тоже очень, очень возбудился, судя по тому, как участилось его дыхание. Дронов прикрыл глаза, представляя, что он не на работе, а дома, на диванчике, и рядом с ним пока еще незнакомый, но очень желанный партнер. Грязные разговорчики, как прелюдия к сексу – о, это была маленькая слабость, искушение, перед которым Дронов не мог устоять. – Ну с заднего входа. Без чека. Чтобы побыстрее и подешевле. – О, я понял вас, – легкая хрипотца собеседника ласкала Дронову слух. – Нет, мне жаль, но у нас все официально, что гарантирует безопасность, тепло и уют в вашем доме. – Может, все-таки договоримся? – Дронов не узнавал себя – он всерьез уговаривал этого зеленого юнца на… что? – Ваше начальство не узнает. – Нет, у нас такое не практикуется. Да и ни в одной уважающей себя компании тоже. – Вот тут у вас в рекламке сказано, что вы все сделаете за десять дней. А если не успеваете и просрачиваете то что? – Что вы, у нас никогда не было случаев срыва сроков заказа. – Ну и все-таки! – надавил Дронов. – В этом случае, я думаю, речь пойдет о некоторой компенсации для вас в виде скидок, бонусных услуг или продления срока гарантии. – А виновного накажут? – Вопросы по поощрению и наказанию работников не в моей компетенции, но лично я думаю, что его… У профессиональных кинологов это называется «вязка». Картинка, вставшая перед глазами, взорвала Дронову мозг. Ну и не только мозг. Наверное, сказалась усталость, нервное перевозбуждение, но он истерически хохотал и не мог успокоиться очень долго. В конце концов, Дронов, переведя дыхание, вытер выступившие слезы и влажное пятно на брюках, и, поблагодарив соискателя, завершил эту нелепую, но увлекательную игру традиционным: – О результатах собеседования вам сообщат двадцатого числа. – Александр Игоревич, минутку. Прошу прощения, но я ведь не прошел собеседование? – внезапно спросил Виталий. Дронов вздохнул: – С тестом вы справились. Даже очень хорошо, – разочарования Дронов скрыть не мог. – Ваша ошибка в том, что вы соврали в анкете, указав, что не имеете опыта работы. Трудно доверять сотруднику, которого уже поймали на нечестности. – В анкете чистая правда! Я никогда еще не работал! – Возмущение Виталия было искренним. – С чего вы взяли? – Послушай, Виталик, – устало сказал Дронов, – не считай других дураками. Ты прокололся, когда начал говорить про стеклопакеты. – Так я дипломную работу по ПВХ-окнам писал. Сам писал, пришлось вникать в эту беду, – обескураженно пояснил тот. И, внезапно для Дронова, повеселел: – А, ерунда, все к лучшему. Зая, ты поужинаешь со мной? Ну же, Зая, соглашайся, ты не пожалеешь. Ошарашенный Дронов кивнул, и лишь потом сообразил, что Виталий его не видит. Он заторопился исправить недоразумение, но получилось лишь промычать что-то утвердительное. – Вот и ладушки, Зая моя…