***
Шаги и спортивная сумка за плечами. Ножи, позвякивающие в кармане. Смерть, сеятелями которой они станут через каких-то полчаса. — Фрэнки, сегодня ведь ставят «Ромео и Джулетту», — разочарованно вздыхает он, — Я хотел бы пойти. — Мы сходим позже, милый, обещаю. — Уэй расцветает, и Фрэнк легко улыбается в ответ.Цветущее лицо, с змеиным сердцем! Скрывался ли в таком прекрасном гроте Когда-либо дракон? Злодей-красавец! Ты, ангелу подобный падший дух! О, ворон злой, но в перьях голубицы! Свирепый волк во образе ягненка! Тварь гнусная с божественным челом!
— Да начнется вечеринка в нашу честь, — бормочет он, заряжая автомат, — Каким путем пойдем, Фрэнки? Я хочу закончить около актового зала. — Давай двинемся через задний двор для начала. Потом в столовую, — Уэй кивает. — Я хочу в библиотеку! Фрэнки, потом в библиотеку! — его лицо озаряет совершенно ребяческое выражение лица, и уголки губ Фрэнка самопроизвольно ползут вверх, когда он, кивая, соглашается с ним. — Закончим около актового зала, как ты и хотел, — Айеро с прищуром оглядывает свой карабин, обхватывая его поудобнее. — Да. Закончим, как договаривались? — Фрэнк кивает, сжимая его ладонь в своей и улыбаясь. — Ну, идем? Уэй кивает, проверяя надежность закрепления пистолета. Шаг вперед отнимает оставшиеся секунды от чьей-то жизни. Они же отомстят. Сцена тонет в свете прожекторов, понатыканных везде, где только можно. Зрители изредка перешептываются, не спуская глаз с неопытных актеров, пытающихся не переиграть и перебороть волнение, накатывающее приступами тошноты. — Прощайте. - Богу одному известно; Когда мы с ней увидимся опять. — драматичность голоса актрисы держится в узде. Она не переигрывает вовсе, держась на сцене вполне уверенно. Шаги чуть шаркают по идеально зеленой траве, Фрэнк щурится, приподнимая глаза к идеально голубому небу с форменными облаками, будто с конвейера. Его тошнит от этой идеальности всего вокруг. Джерард насвистывает какую-то мелодию, улыбаясь всему окружающему. Ему нравится сегодняшний день. Багрово-алые кулисы струятся мягкими складками, открывая вид на самодельные декорации, которыми, несомненно, гордятся их изготовители, потратившие на все уйму времени. — Холодный страх по жилам пробегает; Мне кажется, что жизни теплоту; Он леденит. Я позову их снова; Чтобы они ободрили меня. На траве сидят двое, поджав ноги под себя. Они перекидываются фразами, улыбаясь друг другу. — Эй, ребят, как вы? — Джерард обращается к ним, улыбаясь, Фрэнк стоит рядом с ним, хмуро оглядывая их. — Да вроде неплохо, — отвечает парень, пристально оглядывая их. — Мы тоже хорошо, да, Фрэнк? — Айеро кивает. — А что это у вас? — интересуется девушка, вызывая на лице Джерарда ухмылку. — Это? — он покачивает ружьем в руках, заставляя и парня приглядеться к оружию, — Это игрушка, знаешь. Фрэнку порядком надоела вся эта напыщенная игра Уэя, поэтому он вскидывает карабин, быстро целясь и делая выстрел, попадая в голову парня. Визг девушки оглушает перепонки, и все, что он видит — кровь, стекающая вниз по коже и каплями падающая на траву.О, если я средь ужасов подобных Проснуся вдруг, то не лишусь ли я Рассудка, и в безумии моем Не стану ль я играть костями предков, Не вырву ль я Тибальда труп кровавый Из савана и, в бешенстве, схватив Кость одного из прадедов моих, Не размозжу ль той костью, как дубиной, В отчаяньи я голову себе?
Джерард морщится, когда слышит испуганный визг девушки. Ему совсем не нравится. Ему хочется, чтобы она заткнулась. Он подходит ближе, резко дергая ее за русые волосы, и одной рукой надавливая на ее челюсть, раскрывает ее рот, тут же пихая в него дуло ружья. Девушка брыкается и отпинывается, закашливаясь и заходясь рыданиями. Он снова дергает ее за волосы, вслушиваясь в ее приглушенные железом рыдания. Раздается выстрел, и их обоих окатывает брызгами крови и ошметками ее еще свежей плоти. — Фу, Джерард, мог бы и поаккуратней, — ворчит Айеро, морщась. — Ты сам все испортил, — обиженно отвечает он, внимательно оглядывая труп девушки. — Все слишком наигранно, — просто отвечает он, оглядываясь вокруг, — Пойдем. — В этом и суть, Фрэнки. Они должны прочувствовать, что их жизнь в наших руках, понимаешь? Айеро, отмахиваясь, кивает и продолжает идти. Джерарду приходится ускорить шаг, чтобы нагнать его. Фрэнк груб сегодня, думает он, когда Айеро стреляет в воздух, чтобы проследить путь пули и ухмыльнутся самому себе. Но это ничего. Это ведь его Фрэнк.Довольно вам; стыдитесь! Исцеленья Для бедствия в отчаянии нет. И небеса, и вы владели ею, - Теперь ее всю взяли небеса. Тем лучше для нее.
— Почему их так мало на поле? — расстроено хнычет Джерард. Его наполняет какое-то неведомое до этого восхищение. Восхищение тем, что он смог убить. Сейчас он — Бог. Он может запросто отнять любую жизнь. И это чувство вседозволенности и безнаказанности наполняет его, заставляя руки мелко трястись, а сердце подпрыгивать в груди. Он хочет еще. Он хочет еще раз почувствовать эту власть в руках, он снова хочет почувствовать эти невесомые импульсы между ружьем в его руках и пулей, раскраивающей чей-то лоб. Он вновь хочет ощутить это животное торжество, когда кровь окрашивает все вокруг своей неизбежностью. Он хочет мстить.***
Главный вход слишком опасен для них, поэтому они пересекают футбольное поле, направляясь к неприметной двери, ведущей в раздевалку школьной команды. Словно тени они проскальзывают внутрь, рыща глазами вокруг. Никого. — Так, куда мы пойдем? — брови Фрэнка все еще сохраняют свою упрямую хмурость, заставляя Джерарда морщиться. Ему это не нравится. — Фрэнки, — мурлычет он, подходя ближе, — Посмотри на меня, — Айеро обреченно вздыхает и поворачивается на каблуках лицом к Уэю, сталкиваясь с ним взглядами. — Что? — устало спрашивает он, проводя рукой по волосам, взъерошивая их. — Ничего, — улыбается он, закусывая нижнюю губу. Айеро выпускает воздух сквозь крепко сжатые зубы, сверкая глазами. — Черт, нам нужно заняться делом, Джерард! Как же ты не поймешь, что все куда серьезней? Это не твои мечты, очнись! Мы убиваем людей. Настоящий людей. Они не иллюзия. — Уэй ежится под такими нападками. Ему больно. Конечно, он знает, что все это по-настоящему. За что он так с ним? Он всхлипывает и отворачивается, пытаясь скрыть подступившие комком в горле слезы. — Джи, прости, — его тон смягчается, — Я просто нервничаю, — Уэй одаривает его предостерегающим взглядом и качает головой. — Просто покончим с этим, ладно? — его интонация вмиг становится холодной, заставляя Фрэнка вернуться к прежней серьезности. Они будто стали чужими друг другу.***
— Ты веришь в Бога? — с усмешкой спрашивает Джерард, склонившись над девушкой. Ее тушь чернотой растеклась по щекам из-за слез, градом скатывающихся из глаз. Ярко красная помада на дрожащих губах. Уэй прищуривается, а потом восхищенно ахает. — Так ты была там, да? Ты, блять, все видела и гоготала вместе с ними, — девушка вскрикивает, ее глаза расширенны из-за страха, а тело бьет дрожь, — Ты веришь в Бога, шлюха? — рычит он, его кулаки сжимаются и разжимаются, а злоба и раздражение горят в глазах яркими огоньками безумия. — Я… Я… — она давится рыданиями, прижимая ладонь ко рту, — нет, я…. То есть да… я… — ее замешательство и неуверенность прерываются резким ударом ноги Джерарда в ее живот. Она складывается пополам, скуля от боли и боясь поднять глаза на Уэя. Ее трясло, но она пыталась сдерживать рыдания. БАХ! Оглушительный хлопок, заставляющий жмуриться. — Ты закончил с ней? — Уэй кивает и идет за Фрэнком. — Она, ммм… тринадцатая? — Не-а, пятнадцатая, — он замирает на месте, прислушиваясь, — Сирены, слышишь? Айеро останавливается и кивает. — Нам нужно торопиться, пойдем, — шипит он, хватая Уэя за руку. Актовый зал.***
Они то идут, переставляя ноги настолько быстро, насколько это возможно, то бегут, все время оглядываясь назад и тяжело дыша. Джерард слышит высокий и немного писклявый голос актрисы, и на его лице сама собой появляется улыбка, больше похожая на оскал. Где-то вдалеке он слышит душераздирающие наполненные ужасом крики. Его это уже не заботит. Его заботит лишь пистолет, который он сжимает в руке, да Фрэнк, стоящий рядом и с грустью оглядывающий его.Шум! Ну, так я потороплюсь. О, счастье:
— Что? — спрашивает Уэй. Фрэнк качает головой, слегка улыбаясь ему и подходя ближе.При нем кинжал!
Он улыбается ему в ответ. В глазах Фрэнка стоят слезы. Ладонь Джерарда ложится на его щеку, поглаживая кожу большим пальцем. — Эй, ты чего? — Айеро вновь качает головой, тихо всхлипывая, — Я люблю тебя, Фрэнки, просто знай это.Вот, где твои ножны,
— Я знаю, Джи, знаю. Я тоже тебя люблю, — его улыбка сейчас заставляет мурашки по спине Джерарда увеличить свой ход. Это самое ужасное и тоскливо-неизбежное, что он когда-либо видел.Заржавей там, а мне - дай умереть.
Целомудренный поцелуй в лоб и холодное железо, приставленное к груди. Улыбка трогает губы Джерарда, когда он чувствует дуло пистолета, приставленного к его груди Фрэнком. — До встречи. Фрэнк кивает и жмурится. Два почти одновременных хлопка и темнота.