Недомолвки

      В последнее время с Баки творилось что-то не то. Стив чувствовал напряжение между ними, когда за завтраком – казалось бы, таким обычным делом – Баки старательно прятал взгляд в тарелке с яичницей и отвечал с неохотой на ежедневные вопросы, а на утреннюю пробежку уходил задолго до Стива, после чего сразу шел в штаб. Он почти не появлялся дома – Роджерс даже специально узнавал обо всех предстоящих операциях друга, – возвращаясь уже после того, как Капитан уснет.       Вначале Стив не волновался – как он сам убеждал себя, - списывая все на адаптационный период. Он старался быть деликатным, насколько это представлялось возможным: смотрел с ним фильмы, обсуждал новости, читал книги, водил на встречи с Сэмом и Нат, избегая, тем не менее, разговоров о прошлом. Барнсу, к превеликому удивлению, последнее нравилось больше всего – он буквально менялся на глазах, будто и не было этих треклятых семидесяти лет в Гидре, и Стива это радовало.       Но стоило им остаться наедине, как все приходило к началу. Барнс молчал, уходил из комнаты, что-то бормоча невпопад, и все так же сверлил глазами пол, раздосадовано стискивая зубы. На вопрос: «Бак, что-то не так? Я что-то делаю неправильно?» слышалось лишь напряженное молчание и шуршание металлических пластин, когда тот отмахивался от ответа, раздраженно морщась. Единственное, что хоть как-то успокаивало, было то, что Баки всегда возвращался – рано и поздно.       «Слушай, Стив, а что, если он просто влюбился?» - Наташа энергично помешивала кофе, наблюдая за отсутствующим взглядом Стива, когда он в очередной раз решил высказать свои опасения насчет Баки. Только в отношении друга, прошедшего через все круги ада, он мог предполагать самое худшее. Например, что тот ищет остатки Гидры и методично их истребляет. Романова, конечно, на это лишь посмеялась, говоря, что другу стоит доверять. А еще нужно признаться, что Мистер Патриотичная Задница неровно дышит к своему товарищу – хотя бы самому себе. Возможно, стоило рассмотреть вариант, что Нат что-то знает, но Стиву было как-то не до этого.       «В кого? И тогда почему он не рассказал мне?» - Капитан поставил чашку на стол – видимо, слишком резко, – расплескав чай по столу, и потянулся за полотенцем, окончательно опрокидывая напиток на себя. Роджерс вызывал своей ревностью смех у подруги, на что она в шутку предложила проследить за Барнсом. И Стив почему-то решил, что это великолепная идея.       Стив надеялся, что Баки все еще в штабе, когда, стоя на парковке, следил за агентами, мирно расходящимися по домам. Многие приветственно улыбались Роджерсу, на что он отвечал рассеянным кивком, не отрывая взгляда от двери. Может, в другой ситуации он бы поболтал с кем-нибудь, но сейчас его мало волновали окружающие. Он нервно теребил замок куртки, на мгновения прикрывая болящие от напряжения глаза, а затем снова возвращался к слежке. Однако людей становилось все меньше, на улице уже загорелись фонари, а знакомой фигуры в радиусе пятисот метров так и не наблюдалось.       Решив больше не ждать, Стив зашел внутрь. Звонить Барнсу было бесполезно – очередной десяток пропущенных открыл новый проигнорированный звонок, и Роджерс решил просто заходить во все кабинеты, залы и подсобки, какие были открыты. Вряд ли Баки обычно выходит через окно, когда покидает ЩИТ, а поэтому не заметить его очень сложно.       На двадцатой пустой комнате у Роджерса начали сдавать нервы, и он уже всерьез задумался, чтобы наплевать на это дело вернуться домой, когда…       - Ммм… Райан, подожди… По-до-жди… Кажется, я кого-то слышал… Снаружи… - знакомый хриплый полушепот заставил Стива замереть с занесенными над ручкой двери пальцами. Он, кажется, даже дышать перестал, узнав голос. Роджерс мог поклясться, что он слышал эти интонации ранее, еще в пору их бурного юношества, когда Баки… мастурбировал?       - Боже, никого там нет, Джей… Не отвлекайся… - голос второго Капитан не знал, зато отлично помнил полустоны Баки, которые сейчас доносились из-за неплотно закрытой двери. Стив как никогда остро почувствовал укол ревности и некоторую досаду от того, что Наташа была права. «Значит, у него просто появился парень», - он прикусил губу, сдерживая желание выместить всю злобу на стене – быть замеченным ему не хотелось. Он уже даже развернулся, чтобы уйти, но жгучее желание узнать, как же выглядит любовник его лучшего друга оказалось куда сильнее инстинкта самосохранения.       Стив никогда не наблюдал за собой тяги подглядывать за другом – ну, разве что иногда, в редких случаях, - но сейчас будто разом сорвало все тормоза. Он бесшумно приоткрыл дверь – настолько, чтобы можно было наблюдать, оставаясь инкогнито, – и замер в нерешительности. Которая, впрочем, растаяла, едва послышался новый стон. Роджерс прижался к стене и сконцентрировался на силуэтах, темнеющих на фоне вечернего неба. Глаза быстро привыкли к полутьме, и он, наконец, увидел того, кого Баки так тщательно скрывал от лучшего друга.       Стив мог бы поклясться, что, будь он кем-то другим, то решил, что в комнате он сам. Широкая рельефная спина, светлая макушка, крепкие ягодицы, длинные ноги – Роджерс как в зеркало смотрел. Все это выглядело, как качественная, но все-таки копия Капитана. «И почему именно он?» - с досадой вздохнул он, щурясь.       Капитан медленно перевел взгляд на длинные пальцы, вцепившиеся в плечи блондина. Левая рука, наверняка, оставляла синяки на загорелой – почему-то Стив был в этом уверен – коже, и ему хотелось, чтобы это был он на месте молодого агента ЩИТа и на его плечах оставались темнеющие отметины.       Стив тихо выдохнул, услышав тихий шепот, полный ругательств – русских, по большей части. Он уже почти не думал о том, что его могут заметить, когда в открытую уставился на Баки, облизывающего алые и припухшие губы. Он, едва сдерживая свое возбуждение, следил за тем, как по влажной коже гуляют цепкие пальцы, а все тело Барнса подрагивает в такт движениям парня. Баки словно знал, что за ним наблюдают – хотя веки были сомкнуты. Манящие стоны, движения, полные кошачьей грации, тяжелое дыхание… Все его поведение складывалось в умелую возбуждающую постановку, разве камеры рядом не хватало. Стив облизнул пересохшие губы, не в силах прекратить смотреть. Он ощутил, как по телу прокатилась волна сильного жара, на пах давили слишком узкие – чёртов двадцать первый век – штаны, и ужасно хотелось прикоснуться к себе.       Чувствуя приближение разрядки, блондин ускорил темп, оставляя на бледной шее Баки багровеющие засосы. Пошлые шлепки до неприличия звонко разносило эхом в пустом кабинете, и Стив даже не знал, чего хотелось больше: прекратить все это и свалить или расстегнуть штаны и наплевать на все моральные нормы и принципы. Тяжелое дыхание Баки превратилось в непрекращающийся стон, с характерными прерываниями в такт шлепкам. Капитан неосознанно вцепился в косяк, который еще немного – и начал бы трещать под его пальцами.       Шум в кабинете, тем временем, нарастал, стоны, слившиеся воедино, резали по ушам, и блондин выпрямился, кончая с диким рыком. Стив затаил дыхание, видя, как пальцы Баки до кровоподтеков сжимают плечи любовника, и уже развернулся, чтобы уйти, как рука соскользнула с косяка и задела злосчастную дверь шире. Он замер, видя, что черные от возбуждения глаза смотрят прямо на него, а на губах, с которых слетел протяжный стон, ясно читалось: «Сти-ив».       Опешивший Роджерс, осознав, что только что его засекли, отпрянул от двери и практически бегом направился к выходу, на автомате преодолевая лабиринт коридоров штаба.       - И как это понимать? – Стив знал, что этот тон ничего хорошего не сулит. Он поднял голову, отключая воду и глядя в отражение в зеркале. Увидев, как Баки оперся о дверной косяк и раздраженно смотрит на него, скрестив руки на груди, Роджерс все же решил обернуться, снимая полосатое полотенце с крючка и вытираясь.       - Что понимать? Что ты днями не появляешься дома, потому что пропадаешь неизвестно с кем? Что ты со мной не разговариваешь, не смотришь на меня и тебе компания моих друзей приятней, чем моя? И это нормально? – Стив медленно сделал шаг вперед, решив, что проще нападать, чем объяснять то, почему он, открыв рот, наблюдал за собственным лучшим другом, занимающимся сексом, едва сдерживаясь, чтобы не спустить штаны до колен.       - А что, нормально – это стоять под дверью и дрочить, вуайерист хренов? Я избегал тебя, потому что рядом с тобой я не могу думать ни о чем, кроме твоей задницы! Потому что я боялся, что ты выгонишь меня, если я признаюсь, что люблю тебя уже лет восемьдесят! Потому что проще найти тебе замену, чем видеть осуждение и презрение в твоих глазах! – Барнс выпрямился, гневно сжимая кулаки. Стив сделал еще шаг вперед, проигнорировав признание в любви.       - Да, это ненормально! Но ты думаешь, что легко смотреть на друга, который то бегает от тебя, как от прокаженного, то трахается на столе с твоей копией! Я столько лет ждал момента, чтобы признаться тебе, а тут, на, лови подарочек!       - Я тебе не жена, чтобы ты меня отчитывал!       - А лучше бы был женой!       Стив воспользовался секундной заминкой, обхватывая холодными от ледяной воды пальцами лицо Барнса и впиваясь в искусанные губы. Он оглаживал скулы парня, скользя кончиком языка по зубам, углубляя поцелуй. Баки вначале опешил, а потом обнял Капитана, выводя его из ванной. Он прихватил зубами губу и слегка оттянул, довольно ухмыляясь. Но идея идти задом по квартире, в которой постоянно появлялось что-то неожиданно новое и громоздкое, была явно не лучшей, поэтому Барнс просто оторвался и, не произнося ни слова, потянул Стив в спальню.       - Женой… говоришь..? – Баки безуспешно пытался стянуть со Стива его чересчур обтягивающую футболку – что выходило из рук вон плохо, – отвлекаясь на короткие поцелуи. Он едва сдерживал желание разорвать ее к чертовой бабушке, чтобы не мешала, чувствуя, как бедро Роджерса трется о его собственное.       - Или мужем… Черт, давай потом об этом, - Стив нетерпеливо расстегнул брюки Барнса, тяжело дыша. – Да ты снимешь ее когда-нибудь? – он убрал руки любовника, сам освобождаясь от надоевшего предмета одежды. Барнс с неприкрытым наслаждением рассматривал подтянутый торс любовника, выпутываясь из своих неприлично узких брюк, липнущих к влажной коже.       Отбросив многострадальную футболку в сторону, Капитан сначала запустил пальцы в волосы Баки, затем взял его лицо в свои ладони и поцеловал. Барнс при этом двигался, как в замедленной съемке, его пальцы неспешно скользили вверх по бедрам Стива, и на поцелуй он ответил уверенно, но вместе с тем нежно. Тяжело дыша, Роджерс обнял его одной рукой за шею и откинулся назад, утаскивая за собой на кровать. Как только Баки навалился на него, он устроился так, что его член соприкасался с членом любовника.       Барнс тут же перехватил инициативу, завладевая губами Капитана. Он двинул бедрами, выбивая первый сдавленный стон, кончиками пальцев оглаживая гладкую грудь Стива, посасывая его губу. Роджерс обнял его, подаваясь тазом наверх, пальцами лаская шрамы на стыке живой плоти и бионики.       - Какого хрена ты молчал все это время, Роджерс? – с досадой прошипел Барнс, с мучительной медлительностью распутывая завязки на легких штанах Стива. Ловкие руки чуть приспустили их вместе с бельем, освобождая внушительных размеров орган. Он огладил блестящую головку большим пальцем, чувствуя, как тело под ним напрягается и замирает. Довольно ухмыльнувшись, Баки обхватил член, одновременно оцеловывая ключицы и левой рукой легонько царапая сосок.       - Ммм… потом… об этом… Боже… - Капитан накрыл руку возлюбленного своей, второй гладя крепкую задницу. Он одним движением сорвал с него боксеры, оголяя распаленную плоть, и скользнул пальцами между ягодицами. «Еще влажный», - облизнув губы, заметил Стив, лаская податливые мышцы. Ему до одури хотелось оказаться внутри Баки, почувствовать его жар, слышать плохо сдерживаемые стоны, от которых можно кончить, даже не прикасаясь к себе.       Он на мгновение отпустил руку Барнса, чтобы найти в глубине тумбочки хоть что-то, пригодное для смазки. Этим «чем-то» оказался почти не нужный ранее крем для рук, и Стив мысленно поблагодарил Сэма за столь бесполезный, на первый взгляд, подарок.       Наскоро смазав пальцы, Капитан проник внутрь вначале одним, боясь причинить хоть малейшую боль любовнику. Постепенно добавляя пальцы, он медленно разрабатывал мышцы, однако Баки быстро надоело ждать – возбуждение было почти болезненным. Барнс отобрал злосчастный тюбик, наскоро смазывая себя. Он с болезненным полустоном опустился на член Стива, приникая к его губам, кусая и посасывая их.       Роджерс обхватил руками бедра возлюбленного, насаживая его на себя, чувствуя, как горячая кожа соприкасается при каждом толчке. Он чувствовал, как во рту бесчинствовал язык Баки, а его член терся о живот Стива. Капитан переместил одну руку на возбужденный орган, вызывая мелкую дрожь по телу. Он улыбнулся, разрывая поцелуй и наслаждаясь видом, открывшимся его взору: взъерошенные волосы закрывали лицо, по щекам разлился румянец, а с искусанных губ то и дело срывались ругательства, перемежающиеся со стонами. Черные ресницы нервно подрагивали, отбрасывая тени, и Стив подумал, что Барнса, определенно, стоит тащить под венец.       Баки откинул голову назад, выпрямляя спину и ускоряясь, Его руки скользили по груди Капитана, задевали соски, царапали живот. Он едва сдерживал себя, чтобы не разбудить соседей, живущих ниже. Казалось, их слышит весь дом, все знают, что происходит в маленькой и неприметной квартирке под самой крышей. Но с каждым движением Стива в нем всякий стыд медленно, но неотвратимо таял, а на смену ему приходила обжигающая страсть.       Роджерс, в последний раз толкнувшись и ускорив движение рукой, излился в Барнса, который кончил чуть погодя. Обоих накрыла такая приятная слабость, что Баки едва нашел в себе силы лечь рядом со Стивом.       - Бак, ты ведь понимаешь, что теперь ты полностью и безраздельно мой? – Капитан бездумно перебирал темные пряди, пока Баки восстанавливал дыхание. Барнс усмехнулся и несильно ткнул в бок.       - И что ты сделаешь? Окольцуешь и потом прикуешь к батарее, чтобы не сбежал?       - Не смешно. На самом деле, я просто скручу этому Райану шею, если узнаю, что вы спите. Но, вообще, да, окольцую и прикую к батарее. Что на это скажешь?       - Отлично. Потому что я тоже не намерен тебя отпускать. Никогда больше.