Две фотографии

Хогвартс. Гриффиндорская башня. Спальня мальчиков. Пятый курс. На часах ещё 6 утра, но никто из мальчишек даже не собирается спать. Начало курса, всё свободное время уходит на подготовку шалостей и обмен идеями, накопленных за каникулы. — Ребята! Мой гениальный мозг породил такую гениальную идею… — Не много ли «гениальности»? — ехидно спросил молодой парень с аристократической внешностью, едва заметно ухмыляясь. Он ведь знал, что его лучший друг на самом деле гениален, но самомнения у него… Хоть лопатой греби да откидывай. — Ой, молчи, Бродяга, — сказал слегка обиженный, но всё ещё воодушевленный парень, носящий прическу «а-ля ежидзе». — Так вот. Я уже давно всё продумал и даже привёз некие необходимые инструменты… — Слушай, а это безопасно? — с некой тревогой в голосе спросил пухлолицый мальчик с выцветшими глазами. — Конечно же, нет. У Сохатого никогда не было ни одной безопасной идеи. Джеймс посмотрел на Лунатика взглядом, будто говорящим: «И ты, Брутус». На что Ремус лишь хмыкнул: — Давай, говори уже. Было очень заметно, что темноволосому мальчику в очках невыносимо хотелось состроить недовольную мину, но всё то же воодушевление опять взяло верх: — Я подумал, что неплохо было бы самим создать некое подобие колдоаппарата. Маггловский фотоаппарат у нас уже есть, — с этими словами Сохатый вытащил из-под подушки новенький фотоаппарат. Бродяга мгновенно подбежал к кровати друга и вырвал у него из рук непонятную, для него — Сириуса, штуковину. — Это что ещё за хрено… Невольно рассмеявшись, Джеймс аккуратно отобрал у буквально оторопевшего друга маггловский аппарат. — Фотоаппарат. Магглы при помощи него делают фотографии. Но, в отличие от наших, они не двигаются. Настоящий колдоаппарат стоит не особо дорого… Да даже не в деньгах дело, — задумчиво произнес парень. — Тут дело именно в принципе! Именно этот «принцип» сыграл важную роль в принятии решения. Некогда сомневавшиеся в правильности поступка Хвост и Лунатик, проголосовали единогласно «за» идею Джеймса, не особо обращая внимание на готового рваться в бой Сириуса, который уже начал пританцовывать от нетерпения водворить задумку в жизнь. *** После недели штудирования материалов про колдоаппараты и всего, что с ними связано, громкого ворчания миссис Пинс и косых взглядов Эванс, Мародёры помчались в Выручай-комнату, непосредственно для проведения самого эксперимента. *** Полночь. Зловещая тишина. Четверо мальчишек столпились у круглого стола, в центре которого лежал маггловский фотоаппарат. — Ну, пожалуй, можно начинать. Лунатику, как самому ответственному, было поручено следить за процессом и комментировать выполнение работы, то есть, давать дельные советы. Ну, это как обычно. Хвост сидел неподалёку и в его глазах одновременно отражались и страх, и благоговейный восторг. Непосредственно в само дело вмешиваться он не стал. А Бродяга с Сохатым, с одинаковыми заговорщицкими улыбками на лицах переглянулись, встали по разные стороны стола, в центре которого всё ещё лежал фотоаппарат, и принялись за работу. Спустя полчаса можно было наблюдать такую картину: Ремус, у которого в каждой руке находилось по книге осматривал получившийся результат эксперимента с довольной, но вымученной улыбкой; Питер уже мирно посапывал в углу комнаты, которая любезно выделила ему кровать; а Джеймс и Сириус, в глазах которых ясно читался одинаковый азарт, сгорали от нетерпения опробовать эту штуку на ком-нибудь. Но утро, как говорится, мудренее. Рассудительный Лунатик погнал неугомонных Бродягу и Сохатого по кроватям, расставленных по углам такой уютной Выручай-комнаты. *** На следующий день, с трудом отсидев практически все занятия, Сириус с Джеймсом побежали в гостиную для приготовления масштабного мероприятия. Поскольку повод для праздника в голову измученным Мародёрам совсем не приходил, решено было совсем отказаться от этого повода. Праздник просто так. Вернувшись в гостиную после последней пары трансфигурации, Ремус с Питером застали такую картину: все кресла и диваны были отодвинуты к стенам комнаты, освобождая обширную площадь в центре. На потолке сияло солнце. На потолке. Солнце. Ремус, конечно, знал, что фантазия друзей безгранична, но… Это довольно сложная магия, всё-таки. Примерно за седьмой курс. Но разве для Мародёров существуют препятствия? То там, то тут, стояли небольшие столики с огромным количеством еды, которую заблаговременно притащили с кухни. Однако, эти столики совсем не мешали движению. В гостиной играла приглушенная музыка, которая смешивалась со слабым птичьим пением, исходившим, казалось, от стен. На полу был постелен мягкий зеленый ковер, имитирующий траву. На лицах ребят, заходивших в комнату, отражались различного вида эмоции, но все они вскоре сменялись восторгом. Джеймс с Сириусом делали вид «мы тут ни при чём», но всем было ясно, кто зачинщик этого торжества. — Решили устроить летнюю дискотеку? — Лунатик обошёл Бродягу с Сохатым сзади. Ответом ему послужили два синхронных кивка. Хвост же с открытым от удивления ртом рассматривал данное чудо природы. И только Лили Эванс прожигала Мародеров взглядом. Но, потом, решив для себя, что ничего в этом такого сверхъестественного, нарушающего школьные правила, нет и можно со спокойной совестью присоединиться к танцующей толпе. Джеймс решил взять инициативу в свои руки. Он подошел к Лили и пригласил на танец. На удивление, она согласилась. Сердце нашей холодной принцессы начало потихоньку оттаивать. «Мечтать не вредно», — с грустью подумал про себя Сохатый. Лунатик услужливо переключил на «All my loving»* и Джеймс закружил Лили в танце. Она искренне смеялась и веселилась, а почему бы, собственно, и нет? Карие глаза Сохатого светились за очками таким неподдельным счастьем, что невольно начнёшь умиляться этой парочкой. Нет, пока ещё не парочкой. Но никто не знает, что будет с каждым из них дальше. Подростки танцевали, наслаждаясь каждым моментом жизни. Никто из них даже не заметил, как Минерва МакГонагалл вошла в гостиную, чтобы отчитать тех, кто ещё не в постели, но… Она невольно остановилась у входа, неподвижно замерев. В комнате царила атмосфера умиротворенности, веселья и детской непосредственности. В большом мире в данный момент происходила огромная война. Люди гибли сотнями, тысячями… И, к сожалению, этим ребятам тоже предстоит заглянуть настоящему страху в глаза. А они все дети… Скупая одинокая слеза скатилась по щеке Минервы и последняя вышла так же незаметно, как и вошла. Кошачьей походкой. Улыбнулась танцующей Полной Даме и зашагала к себе в кабинет. *** А Мародеры тем временем не тратили времени зря. Они испытывали новенький аппарат. Чтобы навсегда запечатлеть эти счастливые моменты. Одну из многих фотографий Джеймс ценил больше всего. Ту, где зеленоглазая девушка искренне улыбается, танцуя вместе с ним. Позже, он поставит это фото в рамку. Затем, на седьмом курсе, он сделает дубликат и отдаст эту фотографию той, кому навсегда принадлежало его сердце. Она тоже поместит её в рамку. А ещё позже, эти две совершенно одинаковые фотографии будут стоять на самом видном месте в доме. В их доме. Через три года, после сотрясшего дом взрыва, стекло в рамках лопнет и покроет фотографии царапинами, похожими на паутину. А ещё через шестнадцать лет, в этот дом зайдет их уже ставший совсем взрослый сын и поднимет эти фотографии с пола. Слёзы потекут по его лицу, но он даже не подумает вытереть их. Аккуратно вытащив эти две совершенно одинаковые движущиеся карточки, Гарри вложит их в альбом, найденный ранее. «Сентябрь 1976. Пятый курс» — гласила надпись на титульной странице. Большую половину тех молодых ребят, изображенных на фотографиях, Гарри знал. Некоторых даже лично. «Они все мертвы». Они все мертвы… Сердце пропускает удар. Сириус. Тук. Ремус. Тук. Родители. Тук. Собственный пульс эхом отдавался в его ушах. Нет, так нельзя. Да, они все ушли, навечно, навсегда, но мы достигли того, за что боролись. Достигли того, за что погибли эти люди. Нельзя забывать цену победы. Развернувшись, Гарри покинул этот дом. Он вернётся сюда позже. Конечно же, он вернётся… Придя домой, Гарри откроет альбом и вытащит оттуда десятки фотографий. В том числе, те самые, две одинаковые. Возьмет новые рамки и поставит фотографии на полку. На самое видное место.