Страховой ущерб

Мэри-Маргарет затеяла уборку. Генеральную. Со всеми вытекающими последствиями, типа залезания под диван, извлечения старого столового серебра, и, конечно же, сортировки всякого хлама. Она как раз паковала зимние теплые вещи на антресоль, и уже дошла до свитеров Эммы. Любимый пушистый голубой свитер дочери выглядел очень потасканным, и Снежка уже задумалась, не списать ли его со счетов. Пока она выносила в своей голове приговор шерстяному изделию, из сложенного рукава выпал небольшой свернутый в трубку листок. Читать чужие письма нехорошо. Снежка поскрипела зубами. Герои так не поступают. Но… Она ведь мать. Ей надо все знать. Потом… Может это не письмо? А она всего одним глазком. И… Точно. Не письмо. Глазам женщины предстал список, написанный от руки. Не было ни заглавия, ни обращения к кому-либо. Просто перечислено следующее: − три бочки отменного рома (вылито, выпито, выбито); − две половицы (проломлено); − тридцать три зуба синего морского крокодила (безвозвратно утеряно); − нож кухонный разделочный для рыбы (сломан и не подлежит восстановлению); − деревянная обшивка каюты (проломлена); − старинный сундук Морского Королевства (проломлен); − стол ручной работы мастера Скортолавски (проломлен и не подлежит восстановлению(!); − бронзовый кубок эпохи регентства Огров (погнут); − два подсвечника инкрустированные яшмой (пропали без вести, возможно были утоплены); − три связки каната (разрублено); − любимая шпага (погнута); − кресло из зачарованного дуба (повреждено). После списка следовала небольшое предложение, написанное отличавшимся почерком, очень схожим с почерком Эммы: Ущерб будет возмещен в пределах страховой суммы. − Эй, мам! Я уже дома! – Снизу послышался голос Эммы. Мэри-Маргарет ойкнула, затем попыталась спрятать листок. Потом тут же прекратила, ведь по сути ничего страшного она не совершила. Пока она металась, как ошпаренная зеленая ведьма, ее дочь уже показалась в проеме. − Привет! – Бодро поздоровалась умница-красавица-шериф. − Привет, − увы, не так бодро, отозвалась мать, одной рукой засовывающая под свою королевскую попу голубой свитер, а второй пытаясь незаметно скомкать листок. Не вышло. − Мам, что у тебя там? − А… ничего. Это я так… Ох, Снежка, ты закапываешь себя с головой. Вот что значит не ходить к Реджине играть в покер!. − Ой, − тут почему-то покраснела Эмма, − мой свитер… − Да, я решила вещи зимние убрать, а тут… − отпираться дальше было бессмысленно, и она затараторила. – Эмма, прости, если б это было письмо, я бы ни на секундочку не стала его читать, а тут непонятный список какой-то. − Список, да. Ты нашла его… − Случайно. – Мэри-Маргарет хлопала глазками как нимфа-девственница из Огровского Залесья, то есть ей совсем плохо удавалось изобразить невинность. − Ясно. Ну, это… Это просто список страхового ущерба. − Страхового ущерба? Кубки? Зубы синего крокодила? Какая фирма в Сторибруке страхует такие вещи? − Э-э-э-э… − И тут твой почерк. − Э-э-э-э, − Эмма была явно не подготовлена к такому разговору, − это я открыла фирму по страхованию. – Мысленная Эмма только что отвесила здоровую оплеуху Эмме настоящей и добавила: «Ты чего городишь, мать!». − Ты открыла фирму? Эмма покачала головой и решила сдаться на милость материнскому любопытству. − Нет, не открывала я фирму. Это ущерб нанесенный «Веселому Роджеру». − Кораблю Крюка? − Да. − Но кем? Свон закусила губы, сжалась, и, водя носком правой ноги по полу, промямлила: − Мной. − Что? – Глаза Снежки стали идеально круглого вида, хоть циркулем проверяй. − Ну, такое бывает. − Эмма, ты… выпила бочку рома? − Я не уверена. − Эмма, ты… − Мама, Крюк как бы тоже участвовал в этом… в нанесении ущерба кораблю, − тут уши девушки сравнялись по цвету с ее знаменитой красной курткой. − То есть… − То есть я сейчас пойду, − Эмма подскочила к матери, выхватила у нее листок, − возмещать ущерб. − В пределах страховой суммы? Эмма, у тебя же нет дублонов… − кричала Снежка исчезающей на лестнице дочери. − Зато есть грудь! – послышался снизу голос Эммы и хлопок двери.