Чернильная линия

Заходило солнце, озаряя розовым светом редкие деревья, окна и крыши домов, из-за чего все вокруг казалось неестественным. По тротуару рядом с небольшой автодорогой, между низеньких домиков красного кирпича, сновали прохожие, которых сейчас было на удивление мало. Только быстро проносящиеся мимо машины разбавляли ленивую и сонную обстановку засыпающего городка. И вдруг – маленькая девочка, лет девяти, выбегает на дорогу – слышится скрежет тормозов и громкий, ошеломляюще громкий для тихого вечера, удар. Парень лет двадцати, за долю секунды до этого выбежавший вслед за девочкой, останавливается как вкопанный в метре от машины. У девочки широко открыты глаза – будто она удивлена такому исходу событий. Никто не обратил на него внимания. Только полицейский, прибывший через минуту, похлопал его по плечу и сказал: - Ты хороший парень. Правда. Больше ему здесь делать было нечего. Он пошел прочь оттуда – прочь от полицейских машин, от катафалка, от скорчившегося на сидении водителя, от рыдающей на асфальте матери и стайки санитаров вокруг нее, от толпы тупых зевак, любящих поглазеть на чужое горе. В полубессознательном состоянии парень дошел до ближайшего переулка и осел на асфальт, прислонившись к кирпичной стене. - Эй, парень – донесся голос откуда-то сверху, из неизвестности – с тобой все нормально? Он поднялся. - Там… - опустив глаза в пол, заплетающимся языком начал он – там… девочка, маленькая, зачем-то выбежала на дорогу… я думал, я спасу ее, а она… все так быстро… Человек сверху замолчал на секунду. - Я попробую помочь тебе, парень. Сейчас. Рука неизвестного человека схватила его за запястье, другая – достала невесть откуда черную ручку. Обычную черную ручку, которые сотнями продаются в любом магазине канцтоваров. Не успел парень и рта открыть, как незнакомец коснулся ей его запястья и стал медленно вести чернильную линию вверх по руке. С этой ручкой явно было что-то не то. Только чернила коснулись кожи парня, как ему показалось, что тело его стало одновременно легким и тяжелым, внутри словно с бешеной скоростью распускались цветы. «Наркотики? – с трудом выудил он последнюю мысль из ничего не соображающей головы – Но как можно провернуть это с помощью ручки?». Линия, наконец, дошла до сгиба локтя – и только, пожалуй, городские голуби видели в переулке странного мужчину с ручкой в руке и очертания юноши, которые стремительно растворялись в воздухе. Заходило солнце, озаряя розовым светом редкие деревья, окна и крыши домов, из-за чего все вокруг казалось неестественным. По тротуару рядом с небольшой автодорогой, между низеньких домиков красного кирпича, сновали прохожие, которых сейчас было на удивление мало. Только быстро проносящиеся мимо машины разбавляли ленивую и сонную обстановку засыпающего городка. И вдруг – маленькая девочка, лет девяти, выбегает на дорогу – слышится скрежет тормозов и громкий, ошеломляюще громкий для тихого вечера, удар. Парень лет двадцати, за долю секунды до этого выбежавший вслед за девочкой, останавливается как вкопанный в метре от машины. У девочки широко открыты глаза – будто она удивлена такому исходу событий. Никто не обратил на него внимания. Только полицейский, прибывший через минуту, похлопал его по плечу и сказал: - Ты хороший парень. Правда. У тебя рука чем-то испачкана. Он опять идет в переулок. Рука испачкана? Он смотрит на нее – только крохотная черная полоска. Кажется, от ручки. Откуда у него черная ручка? И как полицейский увидел этот штрих? - Эй, парень – слышится голос рядом – у тебя все нормально? Он даже не поднимает глаза. - Там машина сбила маленькую девочку. Она побежала, прямо под колеса, водитель не успел, конечно, и я… я хотел спасти ее… - Знаешь, парень – говорит собеседник грустно – есть вещи, которые должны случиться. Просто должны. И ты не можешь их изменить. - И добавил тихо – И я не могу. Он так и не увидел, кто говорил с ним. Но голос почему-то показался ему странно знакомым. Он пошел дальше – домой, чтобы напиться и забыть все страшные события того дня. И если бы голуби умели говорить – они бы рассказали вам о странном человеке, который задумчиво повертел в руке черную ручку, вздохнул и… исчез.