Слепая ярость

Несколько лет назад... Старая обшарпанная дверь тихо закрылась, не нарушив угнетающую тишину квартиры, которая когда-то была большой и светлой. Такой, какой могли позавидовать многие москвичи, жившие в тесных коммуналках. Но теперь, эта жилплощадь больше напоминала притон алкоголиков, нежели квартиру некогда красивой интеллигентной женщины. Ноги быстро освободились от старых сношенных кроссовок, оставаясь в черных носках, на которых красовались несколько дырок, и медленно зашагали в комнату. Когда-то вполне неплохая мебель советских времен сейчас могла развалиться от одного прикосновения. На паркете, покрытом слоем грязи, валялся мусор и пустые бутылки. Маленький столик посередине комнаты был похож на помойное ведро. Чего только на нем не было: рыбные кости, огуречные огрызки, шелуха от семечек, грязные стаканы, недопитая бутылка водки и тлеющие сигаретные окурки. Рядом со столиком, на старом скрипящем диване спал мужчина, одетый в грязную вытянутую одежду. Он был настолько пьян, что даже не услышал, как в комнату вошли. Но зато эти шаги услышала женщина, стоящая на подоконнике перед распахнутым окном, и тут же повернулась, слегка покачнувшись. Вид у нее был ничуть не лучше, чем у мужчины, спящего на диване. Грязная одежда, отекшее от алкоголя лицо, и растрепанные волосы, не мытые уже несколько дней. И сквозь этот «грим» было даже трудно определить ее возраст, не говоря уже о том, чтобы узнать в ней ту красивую женщину, фото которой пылилось на полке серванта. - Ты, - протянула женщина заплетающимся языком, уловив на себе безразличный взгляд. - Ну че ты смотришь?! Че ты смотришь своими противными глазищами?! Это благодаря тебе я стала такой! У-у-у, - снова протянула она, замахнувшись, и пьяно покачнулась, едва успев схватиться за оконную раму, - как я тебя ненавижу! Но ничего, скоро я от тебя избавлюсь. Слышишь?! – она настороженно подняла указательный палец вверх, страшно выпучив глаза. - Они меня зовут. Они обещают мне лучшую жизнь. Без тебя! Ненавижу! Но ничего, - ее губы расплылись в безумной улыбке. – Я ухожу, а ты останешься здесь. И может быть скоро сдохнешь наконец-то. Вот уж я порадуюсь! Она зашлась в страшном пьяном смехе, но потом резко замолчала и сделала шаг вниз. А взгляд стоящего на пороге комнаты, все так же безразлично смотрел в распахнутое окно.