Слепая ярость

Противное чувство смущения, охватившее Дашу еще в кабинете полковника, усилилось в коридоре, поскольку ко взгляду капитана Лесникова прибавился взгляд майора Короткова. Ожидая Каменскую, мужчины без всякого стеснения рассматривали новую коллегу, словно оценивая ее способности по внешнему виду. А Даша, стоя у противоположной стены, смотрела в пол, пытаясь не встречаться с их взглядами. И лишь когда майор Каменская вышла из кабинета, девушка почувствовала облегчение, словно от этой женщины исходила защита. Разогнав оперов по рабочим местам, Настя вместе с Дашей направилась в свой кабинет, где теперь предстояло разместиться и молодой сотруднице. Показав девушке ее рабочее место за свободным столом, Каменская уселась на стуле и начала вводить лейтенанта в курс дел. Рассказывала Настя медленно, чтобы молодая сотрудница смогла как можно быстрее вникнуть в суть, параллельно показывая документы и объясняя их заполнение. А Даша кивала, внимая каждому слову наставницы, чтобы не пропустить самые важные вещи. И когда стрелки часов оповестили об обеденном времени, в голове Даши почти сложилась картина всего рабочего процесса… Продолжая рассказ о работе и сотрудниках МУРа, Настя вместе с Дашей шла по зданию в направлении столовой, где их уже дожидались опера. И едва коллеги, взяв обед, уселись за стол, мужчины тут же уставились на Дашу, снова вгоняя ее в краску. Вопросы летели со всех сторон, и Даша, едва успевала переводить взгляд с одного мужчины на другого, иногда замечая, как улыбается Каменская. Даша тоже заметила, что улыбка пробралась на ее лицо. Но только улыбалась она сама себе, поскольку образ серьезного Юры Короткова, который девушка нарисовала в кабинете Гордеева, развалился вдребезги, обнажая истинную натуру майора. Теперь перед ней сидел среднестатистический мужчина, который, как оказалось, умел улыбаться, а его грубый тон был просто его манерой общения. И, поняв это, Даша смогла, наконец-то, расслабиться. Даже взгляд капитана Лесникова перестал смущать ее. Но длилось это до тех пор, пока Миша, продолжая рисовать обычной шариковой ручкой на салфетке, не произнес: - Ну, про опыт работы мы все поняли… - он сделал небольшую паузу, а затем, вскинув взгляд на девушку, спросил: - Скажите, Даша, а как у вас обстоят дела с личной жизнью? - Миша! – укоризненно протянула Настя, даже перестав жевать. - Ну, а что, Настасья Пална? – посмотрел на нее тот. - Может у меня чувства искренние. Вот я и хочу сразу узнать: занята милая барышня или нет, чтобы не быть спущенным с лестницы ревнивым мужем. - Какие чувства? – усмехнулся Юра. – Ты себя в зеркало видел? Мажор! - Не иронизируйте, Юрий, - спокойно ответил Лесников, выводя чернилами линии на салфетке. Еще плохо зная своих коллег, Даша лишь хлопала глазами, совершенно не понимая, что такое общение привычно для этих двоих, и сводится оно к шутке. - Не слушай его, Дашка, - обратился к ней Коротков и, гордо вскинув голову, выпятил грудь. - Вот я – мужчина в самом расцвете сил… - «Пусть голова моя седа»…, - пропел строчку из известной песни Миша, убирая ручку в карман пиджака, и уставился на девушку. – А еще жена и трое детей. - А ну, - Юра посмотрел на коллегу исподлобья и кивнул на выход, - пошли, выйдем. - Пошли, - кинул Лесников, поднимаясь из-за стола. - Пошли, - грозно проговорил Юра и тоже поднялся. Сцепившись взглядами, они развернулись и быстрым шагом направились из столовой, оставляя женскую часть коллектива. Беспокойно проводив оперов взглядом, Даша повернулась к Насте и спросила: - Анастасия Павловна, куда они? - Не обращайте на них внимания, Даша. Это у них юмор такой, - наконец, пояснила Каменская. – Скоро привыкните. Настя улыбнулась, замечая, как на лицо девушки пробирается улыбка от понимания всей ситуации, и, допив кофе, поднялась из-за стола. - Ну что, - произнесла она, - пойдемте работать, Даша. - Да, - кивнула девушка и тоже встала из-за стола. Но прежде чем направиться вслед за Каменской, девушка с любопытством взглянула на салфетку, на которой рисовал капитан, и тут же вскинула брови. С белой рельефной бумаги на Дашу смотрела она сама. Выведенные синими чернилами завитки волос точно так же спадали на лицо, губы были сомкнуты, а взгляд нарисованных глаз смотрел так, что Даша даже сглотнула от его естественного эффекта. Она быстро сложила салфетку пополам и, сунув ее в карман джинс, поспешила выйти за Каменской, которая скрылась за дверями. *** Солнце клонилось к закату, а на столе лейтенанта Зориной количество бумаг не уменьшалось. Чего среди них только не было: и закрытые дела, данные ей для примера, и образцы протоколов, и еще куча всего, что нужно было запомнить в ближайшее время. Настя Каменская, сидя за своими делами, мельком поглядывала на новую сотрудницу, изредка спрашивая, все ли та понимает. Даша, погруженная в изучение, кивала, не поднимая взгляда от бумаг, продолжая удивлять майора своей работоспособностью. С одной стороны эта девушка казалось Насте странной. Мало разговаривающая, немного стеснительная, но весьма трудолюбивая, она отличалась от нынешнего поколения. И тем более, весь ее образ никак не вязался с образом человека, выросшего в детском доме. Но с другой стороны эта девушка, со своим трудолюбием, очень хорошо могла вписаться в структуру МВД. И, если верить словам полковника Гордеева, продвинуться по карьерной лестнице весьма быстро. На столе раздался телефонный звонок, заставляя девушку и женщину отвлечься от своих дел. - Хорошо, сейчас передам, - сказала Настя, выслушав звонившего, и, положив трубку, обратилась к девушке: - Даша, Виктор Алексеевич просил вас зайти. - Прямо сейчас? – спросила Даша, поднимаясь со стула, и взглянув на часы. - Да, - кивнула Каменская. – Рабочий день все равно заканчивается. Так что, идите, Даша. Аккуратно разложив несколько бумаг по разным стопкам на своем столе, Даша потушила настольную лампу и, прихватив сумку, направилась к двери. - До свидания, Анастасия Павловна, - попрощалась Даша. - До свидания, Даша, - кивнула та и, проводив девушку взглядом, продолжила работу. *** В кабинете полковника Гордеева Даша провела не больше десяти минут, которые дали ей сделать вывод, что утром она не ошиблась в характере начальника. Доброжелательный пожилой мужчина расспрашивал ее о первом рабочем дне и о впечатлении от нового коллектива. Даша отвечала честно, ничуть не лукавя. Первый рабочий день был тяжелым. Горы бумаг и новой информации отзывались усталостью, которая отражалась на бледном лице. И полковник решил больше не задерживать новую сотрудницу. Поднявшись из кресла, Гордеев вместе с лейтенантом вышел из кабинета и, попрощавшись с ней, принялся закрывать дверь на ключ. - Гордеев, новенькая? – раздался голос. Вынув ключ из скважины, полковник повернул голову в направлении Даши, которая шла по коридору, удаляясь все дальше, а затем повернулся к подошедшим. Перед ним стояли двое: оперативник из соседнего отдела и его начальник, полковник Попов, который славился своей непрошибаемостью в работе. Карьера для него была превыше всего, поэтому Попов добивался желаемого любыми способами. Именно за это, большинство сотрудников МУРа недолюбливали его и старались избегать любого сотрудничества с ним. Проигнорировав вопрос Попова, провожающего взглядом скрывшуюся за углом Дашу Зорину, Гордеев кивнул на папки, которые держал опер, и сказал: - Я смотрю, архив ограбили, – усмехнулся он. - Да, дело по нашему серийнику раскрутили, - гордо ответил Попов. - Вышли на психа одного. С девчонками молоденькими по переписке знакомился, потом домой к себе приглашал и душил. Выследили, наконец. Клюнул на наше письмецо. - На живца? – поинтересовался Гордеев. - На него самого. Только бы подходящего найти. Хотя… - закивал Попов и, задумчиво потерев подбородок, спросил: - Слушай, Гордеев, а новенькая твоя как, достойный кадр? Лицо Виктора Алексеевича в один миг стало мрачнее тучи. Слишком хорошо он знал местный контингент, чтобы не догадаться, к чему клонит полковник Попов. Поэтому нахмурившись, Гордеев процедил сквозь зубы: - Даже не думай! Девочка первый день здесь. Опыта нет. Не дам! – четко проговорил он последнюю фразу. - Алексеич, будь человеком, а? – не сдавался Попов. - Операция срывается. Вдруг на дно заляжет. Да и парни мои рядом будут. - Я сказал «нет»! – отрезал Гордеев. - Ладно, не кипятись, - махнул рукой Попов. – Нет, так нет. Попрощавшись с Гордеевым, он, вместе со своим оперативником, скрылся в конце коридора. Виктор Алексеевич вздохнул, мысленно хваля себя за то, что смог отстоять своего сотрудника, едва не угодившего в лапы дурно славящегося полковника, и спокойно направился домой. Но если бы Гордеев знал, чем закончится вечерняя встреча с Поповым, то в эту ночь не сомкнул бы глаз, стараясь решить проблему на корню. *** - Виктор Алексеевич, да вы что?! – в который раз возмутилась Настя Каменская, переглянувшись с коллегами и снова уставившись на начальника. Рано утром, когда сотрудники МУРа начали стекаться на свои рабочие места, полковник вызвал свою группу в кабинет. Его мрачный вид сразу дал понять, что разговор будет не только серьезным, но и неприятным. Поэтому все четверо, рассевшись за столом, приготовились внимательно слушать. Но едва была произнесена суть ранней оперативки, как все тут же пришли в негодование. А Даша, услышав о том, что во второй день своей работы ей придется выступить в роли «живца», казалось, побледнела еще больше. - Это приказ не мой, поэтому, не обсуждается, - пробубнил Гордеев, разглядывая лежащий на столе лист бумаги. - Че, Попов, значит, до генерала доскакал?! – возмутился Коротков. - Операция под угрозой – это все, пиши пропало, - подхватил дискуссию Миша, переведя взгляд с Даши на Гордеева. – А девчонку неопытную запихнуть в квартиру к психу… - Виктор Алексеевич… - снова начала Каменская, перебив Лесникова. Но Гордеев, нервы которого были уже на пределе, больше слушать возмущения своих сотрудников не пожелал. - Приказ не обсуждается, - снова повторил он. – Всё, все свободны, кроме лейтенанта Зориной. - Товарищ полковник… - попытался возобновить защиту коллеги Миша, когда Юра и Настя уже выходили в коридор. - Лесников, выйди! – не сдержавшись, крикнул Гордеев, хлопнув ладонью по столу. И капитану ничего не оставалось, как покинуть кабинет вслед за коллегами. В кабинете нависла тишина. Лишь было слышно, как тикали настенные часы и гудели за закрытым окном машины. Полковник Гордеев медленно поднялся из кресла и, пройдя к окну, открыл его, впуская в кабинет легкий летний ветерок, пропитанный городской пылью. В этом году лето выдалось жарким, раскаляя воздух так, что плавился не только асфальт, но и серое вещество в головах москвичей, поскольку преступность за пару месяцев возросла на несколько процентов, заставляя милицию прикладывать небывалые усилия, чтобы закон восторжествовал. Но в данный момент все текущие дела вытеснились из головы полковника, оставляя лишь одну проблему, которая сейчас сидела позади него, не сводя взгляда своих больших глаз. - Виктор Алексеевич, - неожиданно произнесла Даша, заставляя начальника повернуться, - я могу отказаться? Но он лишь мотнул головой, тем самым давая исчерпывающий ответ.