***
Вдох - выдох - это самое главное не забывать дышать, когда до финиша остаются последние метры дистанции. Отработать до конца, несмотря на то, что твои преследовательницы уже передали эстафету. Сегодня я последняя. Нелепая случайность, лишившая возможности бороться за победу. Пускай это не самые важные старты в моей карьере, но сегодня мой дебют и мне очень хотелось победить. Тем более с таким партнером. Наконец-то пересекаю финишную черту, задеваю руку Мартена, отправляя его на последний, заключительный круг гонки. Снимаю лыжи и присаживаюсь на корточки, наклоняя голову вниз. В уголках глаз становится сыро. Мокрая соленая дорожка готова вырваться наружу, но я сдерживаю её из последних сил. Нет, нельзя. Не здесь. Не сейчас. Нельзя показаться слабой, нельзя. Ты ведь сильная. Собравшись с мыслями, встаю на ноги, придерживаясь за спину. В районе поясницы все стягивает и доставляет жгучую боль. Приложив неимоверные усилия, поворачиваюсь к трибунам, которые радостно меня приветствуют, машу им. Сочувствие. Именно это чувство сейчас у них. Все, также держась за спину, опираясь на лыжи направляясь на биржу. Ловлю на себе сочувственные взгляды парней и девчонок. Противно. Противно вызывать сочувствие у собственных друзей. Жалеют меня. - Надь, - кто-то дотронулся до моего плеча. Обернувшись - вижу перед собой Дашу. От резкой смены положение моего тела в районе поясницы начинает колоть, доставляя невыносимую боль. Необходимо к врачу, однозначно. - Надя, ты как? – в глазах жалость, сожаление. Проглатывая слезы, выдаю из себя неестественную улыбку: - Нормально, - отмахиваюсь, будто ничего и не произошло. Но поясница все еще предательски ноет, напоминая о падении. – Я это, Даш, пойду. Вручаю лыжи подруге и ухожу в сторону домика. Кажется, я видела там медпункт. Трибуны все так же не замолкают, встречая группу спортсменов, (в то время когда Мартен еще и отсечку не прошел) которую возглавляет Шипулин. Российский спортсмен кажется просто непобедимым, тем более, когда его главный конкурент отстал почти на круг. Отворачиваюсь от трассы и собираюсь зайти в здание, но меня останавливает мужской, хрипловатый голос, который принадлежит Илье Трифанову. В глазах все тоже сочувствие. На меня тут же направляют камеры, и мое красное лицо видит весь стадион на экране. Спросив о моём состоянии и задав несколько вопросов, на которые я ответила, каким-то не свойственным мне, писклявым голосом, стараясь сдерживать слезы, я все же захожу в здание.***
- Надя, - как только я вышла из здания, меня тут же окликнул мужской голос. Это оказался Женя Гараничев. Спортсмен стоял опустив голову, переминаясь с ноги на ногу. Я подавила непроизвольный смешок: Женя похож на школьника, которого вызвали к директору. - Надь, прости меня. Я, правда, не понимаю, как это случилось. Я, вроде, тормозил, но как-то так получилось... Прости, Надь, я, правда, не хотел. Если хоч... - Хватит, - оборвала я его на полуслове и рассмеялась во весь голос. Настроение с высочайшей скоростью стало подниматься вверх. Странно? Возможно. - Женя, это спорт. Тут всякое бывает, - улыбнувшись, я подняла взгляд на экран, который показывал, что Мартен скоро должен финишировать. - Не расстраивайся, - я подмигнула Гараничеву и отправилась к финишу, попутно поздравляя призеров гонки. Стадион не замолкал, приветствуя все новых и новых спортсменов, которые пересекали финишную черту. Вообще, атмосфера на стадионе была просто потрясающей, в самом начале, когда шло представление участников и тысячи людей в едином порыве начали скандировать мою фамилию, мое тело сковало мурашками, а на глаза начали наворачиваться слезы счастья. На меня вновь навели камеру, но сейчас зрители увидели не раскрасневшуюся, абсолютно расстроенную девушку, а вполне боевую, настоящую меня. Помахав в камеру рукой и послав фанатам воздушный поцелуя, я направила свой взгляд на трассу. Мартен работал до последнего, отдавая гонке все силы. Он показал себя бойцом, настоящим мужчиной, который не сдается ни при каких обстоятельствах. И это несомненно вызывало уважение. Пересек он финишную черту в своем, Мартеновском стиле. Вскинув руки вверх в победном жесте, я направилась в объятия Фуркада. - Надь, прости. Это из-за меня ты упала, мне надо было быть внимательней, - тихий голос Мартена заставил оторваться от него и поднять голову наверх. - Сегодня, что, день извинений? - улыбнувшись, поинтересовалась у него я, - Все в полном порядке. Ничего страшного не произошло, разве что винтовку жалко. Лучезарно улыбнувшись Мартену, я покинула его теплые объятия, собравшись уйти на биржу к Даше. - Я оплачу винтовку, - проговорил Мартен, подзывая к себе и вновь сжимая меня своими крепкими руками. - Это уже лишнее, Мартен, - покачала я головой, немного отстраняясь от спортсмена. - Посмотрим - Фуркад на мгновение отпускает меня, снимает лыжи и вновь притягивает меня к себе. Камера вновь оказывается направленной на нас. Мы улыбаемся и машем всем зрителям, начиная свое движение в сторону подиума, где уже собрались все спортсмены. - Как у тебя спина? - уже стоя на награждение, где объявляли победителей (коими оказались Антон Шипулин и Катя Юрлова), поинтересовался Мартен. - Да, ничего, все в норме. Сходила в медпункт: обезболивающее вкололи, мазь наложили и вроде бы отпустило, - улыбнувшись, ответила я. Мне льстило его внимание, хоть оно и было дружеским. Сегодня я была неимоверно рада, что могу бежать с ним. Спасибо призовому месту в масс-старте. С Мартеном мы общаемся с Олимпиады в Сочи. Именно там я открыла для себя его настоящего: заботливого и нежного, чуткого и внимательного. И, если честно, я просто влюбилась в него, по уши. Ей-богу, как шестиклассница. С этого момента в моей жизни все перевернулось: хотелось постоянно находится рядом с ним, делится впечатлениями от гонок... - Надь, Надя, ты меня слышишь? - меня аккуратно потрясли по плечу, видимо, это был Мартен. - В кого это ты влюбилась там без памяти? - Хитро посмотрев на меня, Мартен улыбнулся. Мне кажется, или это улыбка довольного человека. Как будто клад нашел, честное слово. И вообще... Стоп, я что, сказала это вслух?! - Ни в кого, забудь, - отмахнувшись, я потянула Фуркада на сцену, откуда только что прозвучали наши фамилии. Пожав всем руки, мы встали на свои места. Мартен все также смотрел на меня, улыбаясь. - Специальным призом за волю к победе награждается Надежда Скардино и Мартен Фуркад! - по стадиону прокатилась волна аплодисментов. Приятно осознавать, что тебя поддерживают. Ну что творит-то. Ну, Илюха. Стадион, да и спортсмены, все также поддерживали нас. Получив одобрительный хлопок по плечу от Вали Семеренко, посмеявшись, мы приняли награды, с которыми вскоре нас запечатлели фотографы. - Надь, - протянув букет красных роз, Мартен улыбнулся. - Спасибо, - приняв букет, я почувствовала жар на щеках. Я что, покраснела? - Хватит смущаться, пошли, - взяв меня за руку, Мартен направился к вещам, чтобы собрать их. - Нас ждет Тюменская ночь! Покружившись вокруг себя несколько раз Мартен, рассмеявишь поцеловал меня в щечку, и захватив с собой автограф-карты, направился к болельщикам.***
Веселая, энергичная музыка звучала на весь зал. Последняя гонка позади, а это значит, что можно развлекаться по полной программе, не задумываясь ни о гонках, ни о тренировках. Спортсмены, комментаторы, журналисты - все смешалось. Здесь были все свои. Одна большая биатлонная семья. - Даш, - окликнула я Домрачеву, которая искала кого-то глазами, покусывая нижнюю губу. - Перестань нервничать, придет твой Бьерндален. Куда он денется. - Ой, Надь, - отмахнулась от меня Даша, - Ой, смотри-смотри, он идет. Как я выгляжу? - Как с подиума, - подняв большой палец вверх, я одобрительно улыбнулась. Даша действительно выглядела превосходно: нежное платье, цвета морской волны, выгодно подчеркивало её фигуру. А прямые волосы, которые спадали на плечи, придавали образу некую изюминку, загадку, которую хотелось разгадать. - Девчонки, чего грустим? - к нам подошел Антон Шипулин. Взяв у бармена стакан с минеральной водой, он уставился на нас. Антон был одним из тех, кто не пил. Как он сам утверждал: выпитый стакан того же шампанского, непременно даст о себе знать на какой-либо гонке. - Ой, Шипулин, отстань, - вновь отмахнулась Домрачева, только уже от Антона. - Тебя здесь только не хватает. - Дашк, не истери, - в голос заржал Шипулин. Видимо, не только я понимала, что, а точнее кто, заставляет Домрачеву нервничать, - Не сбежит от тебя Бьерндален. - Иди лесом, а, - цокнула Даша. Антона лишь это еще сильнее рассмешило. - Как дети малые, ей-Богу. Антон, пошли от сюда, а то она нас на шашлык пустит. - Взяв Антона, который потрепал Дашу по волосам, под локоть я потащила его к русским девочкам. - Антон, ты... О, Надя, тебя-то я искал, - на полпути нас настиг Мартен, - Я украду у тебя это сокровище? - подмигнув Антону, спросил четырехкратный обладатель большого глобуса. Рассмеявшись уже в который раз за вечер Антон, подняв руки, удалился. Да, этому человеку и алкоголя не надо, он и так умеет веселиться, без горючего. - Так, и зачем ты меня искал? - оказавшись в тихом помещении, коим оказалась небольшая комната в светлых тонах, не понятно для чего предназначенной, спросила я у француза. - Ну, как это, - удивился Мартен. - Неужели два любящих человека не могут уединиться? - его руки переместились на мою талию, притягивая к себе. - Что? Ты... ты, да как ты... - от возмущения и от такой близости, я захлебнулась в словах. - Надяя, - рассмеялся Мартен, - Ты такая смешная, - проговорил француз, немного коверкая английские слова. - Что? Да как ты, как ты смеешь? Мало того, что притащил меня сюда и ерунду всякую молишь, так еще и издеваешься, - мне не хватало дыхания. - Надя, я тебя тоже. - Что тоже? - не поняла я, к чему он клонит. - Я в тебя тоже влюбился, как шестиклассник, - повторил он мои мысли, точнее, как уже выяснилось – слова, - И, причем очень давно. - Как ты узнал? - сглотнула я, чувства переполняли меня. Мне признались в любви. Мне признался в любви Мартен. Господи, ущипните меня, я, видимо, сплю. - А ты научись молчать, когда думаешь, - усмехнулся Мартен, накрывая мои губы своими.