В хороших руках

— Наша Надежда в хороших руках, — бормочет Элайджа в трубку телефона, одновременно наблюдая за тем, как Ками укладывает Хоуп спать. — Как и я. Завершив звонок, он впервые за долгое время чувствует облегчение. Может быть, это из-за того, что Клаус простил ему убийство Татии. А может, причина в том, что рядом с ним сейчас находится Ками, чьё присутствие всегда согревает его вампирское сердце. Элайджа никак не может понять, почему это происходит, но даже сейчас, прожив тысячу лет, он порой встречает людей, которые меняют его. Почему он неизменно продолжает заботиться об этих смертных? Почему помогает им выживать в безумном мире сверхъестественного и так зациклен на том, чтобы дать им возможность прожить обычную человеческую жизнь, а главное — умереть людьми? Первым настолько дорогим для него человеком была Татия, но их счастью помешал Клаус, который любил её ничуть не меньше и считал, что так же имеет на неё право. Элайджа тогда не отступился, однако результатом борьбы между братьями стала гибель девушки. После этого он долго верил в то, что всё это было наказанием за их соперничество. Именно поэтому, встретив Ками и поняв, что она интересна Клаусу, Элайджа отступил сразу же, сдавшись без боя. Он старался не встречаться с ней, не общаться, говорить только по необходимости, держась при этом отстранённо и холодно. Клаус, что забавно, вёл себя точно так же рядом с Хейли. Будучи уверенным в том, что между ней и Элайджей что-то есть, он великодушно «дарил» её своему брату. Элайджа не пытался переубедить его, решив: пусть думает, что хочет. Но в действительности Хейли, хотя и была удивительно красивой, дерзкой, смелой, но при том очень женственной, всё же никогда не заставляла его улыбаться. В его глазах она не сияла, словно солнце, но именно таковой Элайджа видел Ками. Сейчас, после того, как огромный камень вины наконец-то упал с его души, Элайджа чувствует, что Красная Дверь в его сознании уже наполовину закрыта, и от этого внутри у него разливается свет спокойствия и мира. Да и понимание того, что Татия погибла по совсем иной причине, хоть и терзает его, но всё же даёт надежду. Он может больше не избегать Ками. И это вторая хорошая новость за день. Они говорят о чём-то до поздней ночи. Элайджа наслаждается возможностью даже просто смотреть на неё и делает вид, что впервые слышит о тех вещах, что она вычитала в своих книжках по психологии. Стрелки часов неумолимо отсчитывают время, и они, наконец, решают разойтись. Ками пытается встать и сталкивается с Элайджей, который поднимается одновременно с ней. На его лице появляется лишь мягкая улыбка, но на самом деле Элайджа чувствует, что теряет контроль от их неожиданной близости. Красная Дверь еще не захлопнулась, но, если раньше его терзало желание убить желанную женщину из ненависти к самому себе, то теперь он чувствует совершенно иное. Он хочет любить. Он отстраняется, позволяя Ками пройти, но та не сдвигается с места. — Я сейчас немного не в себе. Должно быть, это из-за пережитого стресса и хронического недосыпа, — тараторит она. Элайджа даже не успевает понять, что она пытается сказать, когда Ками решает, что лучше обойтись без слов и просто накрывает его губы своими. А затем начинает срывать с него одежду, словно обезумев. Не до конца веря в происходящее, Элайджа осторожно обнимает её за талию, словно проверяя, реальна ли она, а удостоверившись в этом, начинает раздевать её, торопясь и едва не разрывая одежду. Они дышат в унисон — человек и вампир. — Мне кажется, я готова отдать тебе свою душу, — шепчет Ками, и Элайджа окончательно теряет голову. Его губы ласкают её губы, целуют лицо, шею, ключицы. Её рука скользит по его телу, изучая на удивление гладкую вампирскую кожу. Добравшись да своей цели и мягко обхватив её рукой, Ками делает несколько движений, которые заставляют Элайджу замереть. В его глазах разгорается тёмный огонь, а из горла вырывается стон удовольствия и, глядя на него и продолжая ласкать его твердую плоть, Ками вдруг понимает, что пробуждает в Элайдже нечто опасное, то, что тот прятал слишком долго. Постоянно напоминая себе о том, что в его руках смертная девушка, Элайджа сдерживает себя. Он подхватывает её и усаживает на кровать, а затем целует, прихватывая нижнюю губу и не закрывая глаза. Его руки начинают изучать её тело. Прикосновения слишком лёгкие, и вскоре Элайджа чувствует, как Ками начинает подаваться навстречу, желая большего. Он отпускает её губу, перемещает свои руки на её грудь, и Ками слегка вздрагивает, но, стоит ему едва ощутимо сжать её, и девушка закрывает глаза, вздыхая так томно, что Элайджа и сам не может сдержать тихий рык. Он проводит языком по одному из затвердевших сосков и улавливает непроизвольное движение бёдер. Такая реакция вызывает у него довольную улыбку. Ками не находит себе места, пытаясь найти более удобное положение и почему-то чувствуя себя слишком неопытной, но Элайджа проводит рукой между её ног, и она замирает, полностью подчиняясь. Один палец скользит ниже, к изнывающей плоти, а затем оказывается внутри, и Ками резко выгибается. Элайджа осторожен. Его палец мягко проникает вглубь и скользит обратно, в то время как ответные движения бёдер начинают ускоряться, а другая рука придерживает девушку. Вскоре он добавляет ещё один палец, и тихие выдохи постепенно превращаются в стоны. Элайджа решает, что пора. Он накрывает Ками своим телом, опускаясь меж её бедер, и захватывает в плен её губы. Оба застывают, когда Элайджа входит в неё. От удовольствия вдоль позвонков начинают проходить волны неконтролируемой дрожи. Бёдра сходятся и расходятся, а тела прижимаются друг к другу так тесно, как только возможно. Его руки крепко сжимают плечи Ками. Тела двигаются всё быстрее и быстрее, стремительно приближая друг друга к моменту высшего восторга. Элайджа то рычит, то снова и снова шепчет ей что-то, пока она заходится в беззвучном крике наслаждения… Позже, когда чувство усталости заполняет Ками до краёв, она позволяет сну одержать над собой верх. И Элайджа, осторожно каясь её волос, бережёт этот сон. Его так долго пытались убедить в том, что он не может дарить любовь и принимать её, но теперь он наконец-то понял, что это не так. Он был любимым и любил. Элайджа чувствует, как Красная Дверь медленно, но всё же закрывается окончательно. Так, что её никогда уже больше не открыть.