Так не должно быть

      «И-и…все-таки финишную черту первым пересек Мартен Фуркад, принеся победу французской сборной в сегодняшней эстафете! Поздравляем!» — прозвучало на стадионе.       Антон снимал лыжи, когда посмотрел на довольного Фуркада. Второй удовлетворенно улыбнулся и кивнул, явно давая понять, кто здесь чемпион, и то, что он больше не собирается уступать русскому. Мужчина ему в ответ лишь устало кивнул и побрел к своим товарищам по команде, которые уже стали подъезжать к финишной черте.       Антон с Мартеном на протяжении нескольких гонок нормально не поздравляли друг друга. Ну и пусть. Шипулина беспокоило совершенно другое. Агрессия со стороны француза, а точнее то, что эта враждебность стала приносить сопернику первые места. Он не горел желанием наблюдать за ликованием чужой сборной, поэтому русский биатлонист никак не мог дождаться награждения, чтобы побыстрей отсюда уйти. Сегодня он второй, как и предыдущие 4 раза, но это не значит, что Мартен лучший. Это значит, что пора выкинуть всё из головы и начать выкладываться на 120 процентов.       Несмотря на проигрыш в эстафете, остальная российская сборная была довольна вторым местом и решила отметить его как следует. Сезон был наполовину пройден. Ребята неплохо старались на трассе, только вот нормально отдохнуть им не удавалось. Постоянные тренировки, перелёты, этапы соревнований выматывали и съедали уйму времени…       Мест для проведения небольшой вечеринки в честь победителей и призеров было мало, поэтому биатлеты разных стран собрались в местном баре, чтобы развлечься и забыть обо всех заботах. Антон не особо любил разговаривать с иностранными биатлонистами, в отличие от вторых, по причине того, что не был полностью уверен в своем английском, да и соперники для него всегда остаются соперниками, не смотря на собственное уважение и их дружелюбие.       Этот вечер был, как и сотни других. Все позволяли себе выпить, расслабиться, порой даже происходили какие-то забавные ситуации. Шипулин же молча пил пиво за стойкой, думая о своем проигрыше. Если быть точным, то он только хотел думать об этом, но мысли настырно сходились на совершенно другом. На Мартене Фуркаде. На этом наглом, порой даже эгоистичном и самовлюбленном французе. Почему он думал о нем и как давно его мучил этот образ? Липкий страх неизвестности не давал Антону ответить на эти вопросы. Попытки выбросить из головы чушь оканчивались неудачей, особенно когда взгляд постоянно падал на темноволосого биатлониста. А ведь совсем недавно русский относился к нему как к спортсмену, как к человеку, который может его обыграть. Так почему все мнения о Мартене не изменились в корне? Почему именно сейчас, когда между ними стала образовываться пропасть? Что это за странное чувство внутри? Яркое, заполняющее всю душу. Злость? Ненависть? Или же… — «Твою мать, о чем я вообще думаю?» — одернул себя Шипулин, в попытке остановить поток мыслей. — Эй, с тобой всё в порядке? — из смутных раздумий Антона резко вывел Женя, который неожиданно оказался за спиной. — А? Что? — растерянно спросил мужчина, в надежде, что ничего не пропустил важного. — Пиво еще будешь? — предложил ещё одну бутылочку тёмного Гараничев, дружелюбно улыбнувшись.       Взяв в руки холодный сосуд с напитком, мужчина натянуто улыбнулся и открыл её. Глоток холодного пива приятно охладил горло, а взгляд непроизвольно вернулся на объект внимания всего торжества, но на сей раз Мартен смотрел прямо на него, на Шипулина, своими глубоко карими глазами. Российский биатлонист не славился проницательностью, но данный взор не смог бы прочесть даже опытный прорицатель. Странно было то, что француз перестал обращать внимание на окружающих друзей, что так рьяно обсуждали на французском. От неожиданности Шипулин быстро отвел взгляд и чуть не подавился алкоголем. — Да что с тобой не так? — озадаченно посмотрел Женя, словно пытаясь понять необычные действия друга. — Извини, всё в порядке, — задумчиво сказал Антон, вставая со стула. — Я очень устал. Думаю, мне нужно уйти обратно в отель. — Но мы ведь только пришли! — крикнул Гараничев вслед, скрывшемуся за дверью, парню. — «Зачем он смотрел на меня?» — пронеслось в голове у Антона, пока тот сдерживал желание обернуться и проверить, смотрит ли сейчас на него Фуркад-младший. Больше всего его пугало то, что он не мог понять, что скрывалось в этом взгляде. Как-будто француз специально смотрел на Шипулина без эмоций, желая не показывать истинную причину, но это слишком походило на фантазию.       На улице было только начало февраля, но даже здесь, в Италии, где всегда была теплая и приятная погода для зимы, поздним вечером было довольно зябко, особенно когда ты забыл куртку в треклятом баре. Холодный воздух, вопреки желаниям Антона, не освежал разум, и уж тем более не давал ответов на его вопросы. Да, холод, обжигающий легкие, немного заглушил запутанные чувства Шипулина, давая ему сил, чтобы быстрее добраться до номера, но не окончательно вытеснил мысли о французе, поэтому пришлось идти быстро дабы не заболеть, и уж тем более не отморозить себе что-нибудь.