Будешь со мной встречаться?

Jonathan Rhys Meyers - Elgar/Something Inside Ближе к вечеру Кёнсу становится страшно. Четверг уже почти закончился, до концерта осталось полтора дня. А он все еще неуверен в себе, да еще и этот Тэмин с его презрительными взглядами. По дороге к дому Чонина они заходят в милую кофейню, чтобы перекусить. Младший садится у окна и его брат, послав Кёнсу милую улыбку, присаживается рядом, вокалисту не остается ничего, кроме как сесть напротив. Ничего особенного не происходит, но он чувствует, как на него накатывает раздражение. Каждый раз, когда Тэмин наклоняется к Чонину или мимолетом трогает его руки, Кёнсу хочется встать и выплеснуть свой кофе в его самодовольную рожу. В какой-то момент ему надоедает наблюдать за этим фарсом, и он отворачивает к окну. Спустя пару секунд он чувствует легкое прикосновение к своей руке. Чонин виновато улыбается и накрывает его ладонь своей, чуть сжимая. Противиться поднимающемуся чувству в груди сложно, оно само вырывается наружу, растягивая губы вокалиста в улыбке. - Почему он идет с нами? – внезапно спрашивает Тэмин, когда они подходят к дому младшего. - Нам нужно репетировать, - терпеливо отвечает Чонин, чуть сжимая ладонь Кёнсу в своей руке. - Он снова будет ночевать у нас? - Будет, - худой парень кривится на этих словах, но больше ни о чем не спрашивает. Как только они заходят в квартиру, он молча берет домашние вещи и исчезает в ванной. Чонин сразу включает музыку, начиная разминаться. Кёнсу приятно смотреть, как парень двигается, в танце он преображается. Увлеченный наблюдением он пропускает свои строчки, приходится подстраиваться. Чонин понимающе усмехается и продолжает танцевать. Раньше с открытыми глазами вокалисту петь было сложно, когда вокруг темнота – проще сосредоточиться. Но теперь ему не хочется их закрывать. Он смотрит на Чонина, на то, как он, ведомый голосом Кёнсу, делает одно па за другим, превращая простые движения в завораживающее действие. Тэмин сидит на краешке ванны, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из комнаты. Он слушает музыку и голос Кёнсу, представляя движения Чонина. Он ведь знает его лучше всех, они вместе учились чувствовать музыку. “И не только музыку”, - горько усмехается он про себя. Больше всего на свете он хочет выйти сейчас и станцевать с братом еще раз. Они не виделись год, он безумно скучал. Почему он должен делиться Чонином с кем-то, когда он нужен самому Тэмину? Смахивая непрошеные слезы, он скручивает пучок на затылке и решительно выходит из ванной. Замирая на пороге комнаты, парень пару секунд любуется братом, а потом резко вступает в танец. Его движения более пластичные, в то время как движения младшего – рваные, яростные. Но вместе они смотрятся гармонично, Тэмин даже сказал бы, идеально. Смотря на танцующих парней, Кёнсу испытывает смешанные чувства. С одной стороны, ему не нравится то, что он видит. А с другой, он в безумном восторге. Они двигаются по-разному, но синхронно, в едином ритме, дополняя друг друга. Глаза Тэмина сияют от восторга, когда музыка затихает. Чонин широко улыбается, пытаясь отдышаться, и внезапно дергает старшего брата на себя, заключая в объятия. Они стоят так некоторое время, а потом младший отстраняется и смущенно произносит: - Вот по такому хёну я скучал. Кёнсу решает, что к этой сцене он ревновать не будет. Но она все равно отпечатывается в сознании, потому что позже ночью он видит сон о том, как гибкое хрупкое тело Тэмина извивается под Чонином. Все как в танце: плавные движения бедер старшего и резкие рваные – младшего. Вокалист отчетливо понимает, что это сон, он смотрит на картину перед ним отстраненно, не боясь отмечать ее красоту. Похожие, как настоящие братья, парни представляют прекрасную пару. Картинка резко сменяется, и вот под Чонином прогибается уже не Тэмин, а сам Кёнсу. На это он смотреть отстраненно не может, его тут же бросает в жар, грудь сдавливает стальным обручем. Не то, не красиво. Чонин из его сна оборачивается, ища глазами предыдущего партнера, хмурясь и недовольно кривя губы. Вокалист знает, что это лишь его воображение, отголосок его собственных мыслей о себе, но видеть подобное выражение на любимом лице все равно больно. Он закрывает глаза, но образ недовольного танцора уже пропечатался в мозгу. Он судорожно вздыхает, давя рыдания, и просыпается. Пытаясь прийти в себя, он дышит глубоко и медленно. Рядом спокойно спит настоящий Чонин, он улыбается во сне чему-то своему. Кёнсу смотрит на него, постепенно расслабляясь, возвращаясь к реальности. А потом слышит тихий шум со стороны кухни. Оборачиваясь на кровать, он понимает, что Тэмина нет. Он тихо встает, аккуратно вылезая из-под руки младшего, и идет по направлению к кухне. На пороге он останавливается, заглядывая в небольшую щель между дверью и косяком. Тэмин сидит на столе с телефоном в руках, волосы закрывают лицо, но по звукам слышно, что он плачет. Он смотрит на экран телефона, как будто ожидая чего-то, до белых костяшек сжимая его в руках. Кёнсу наблюдает за ним пару минут, а потом тихо возвращается в комнату и будит Чонина. - Что… - вокалист прикладывает пальцы к его губам, не давая говорить, и шепотом произносит: - Тэмин на кухне. Он плачет, - глаза младшего озабоченно расширяются, он убирает руку Кёнсу и встает. - Ложись, я с ним поговорю, - тихо произносит он и уходит. Старший сидит на футоне, не понимая, зачем он это сделал. Можно было оставить его рыдать дальше и спокойно лечь спать. Но Кёнсу не смог бы так поступить. Он ложится, натягивая одеяло до подбородка, вслушиваясь в тихие голоса на кухне. Когда они затихают, странное чувство беспокойства буквально подбрасывает его с пола. Он, как и в первый раз, тихо доходит до кухни и заглядывает внутрь. Тэмин все также сидит на столе, только телефона в его руках больше нет. Его руки покоятся на спине Чонина, который стоит между ног старшего и, держа его лицо в ладонях, нежно прикасается губами к щекам. Злясь на самого себя за любопытство, вокалист отступает в темноту коридора. Падая на футон, он вспоминает свой сон. Может и правда, они с Чонином совершенно не пара? Может не суждено им быть вместе, таким разным? Кёнсу утыкается лицом в подушку и пропускает момент, когда братья возвращаются в комнату. - Кёнсу-я, - от тихого голоса он ощутимо вздрагивает, но голову не поднимает. Чонин дотрагивается до его волос легким движением, - Кёнсу-я, я посплю с хёном. Он не в себе. Прости. Старший считает до пяти и поднимает голову. Чонин смотрит на него обеспокоенно, а Тэмин сидит на краешке кровати, пряча лицо за волосами. На него жалко смотреть, таким маленьким и несчастным он сейчас выглядит. Невпопад Кёнсу думает о том, что если бы пары строились за счет схожих качеств, то они с Чонином точно были бы вместе – оба слишком добрые. - Да, конечно, - почему-то шепотом произносит он наконец. Чонин благодарно улыбается и укладывает брата на кровать, ложась рядом на спину. Тэмин тут же жмется к нему, обнимает за живот, пряча лицо в плече младшего. Кёнсу переворачивается на спину и смотрит в потолок. В его голове играет надрывная виолончель, мелодия взлетает и падает, становясь все более напряженной. Он думает о том, что скоро все кончится. Чонин обязательно разочаруется в нем, ведь они слишком разные с Чонином. В его голове электронные биты танцевальной музыки, а в голове Кёнсу – виолончель. Внезапно, он чувствует прикосновение Чонина к своему запястью. Он не достает до пальцев, поэтому чуть щипает кожу старшего, надеясь, что тот поймет. Кёнсу неуверенно протягивает руку младшему, и тот переплетает их пальцы, чуть сжимая. В голову старшего яркой вспышкой врывается что-то современное, с ударными и синтезатором, подхватывающее затихающую виолончель. Чонин слегка поглаживает его пальцы, не отпуская, и музыка взрывается новыми красками. Под эту мелодию, чувствуя пальцы младшего, Кёнсу не может думать о плохом. В животе разливается приятное тепло, и он засыпает с совершенно пустой головой.