Прикоснись ко мне, да, Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне там. Дай мне почувствовать, что я дышу, Чувствовать, что я человек.
Сейчас
Аллен до крови кусает губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу стоны. Тело полыхает неукротимым огнем, он шумно вдыхает носом спертый в помещении воздух – в нос бьёт пьянящий аромат мужского пота, хвойного одеколона и секса – и поддается бедрами вперёд. Старается быть ближе. Умелый язык партнера скользит по телу, очерчивая всевозможные фигуры-узоры, вызывая тем самым тягучий, словно мед, жар внизу живота. Сладко. Невыносимо приятно. Язык скользит по животу, прямо во впадинку пупка, и у Аллена искры перед глазами. Он сжимает побелевшими от напряжения пальцами простыни, сдерживаясь из последних сил, когда руки, нежные и горячие настолько, что их прикосновения заставляют чувствовать себя расплавленным металлом, разводят его ноги в стороны. Большие пальцы плавными массирующими движениями касаются внутренней стороны бедер, проникая все ближе к заветному. Господи, Аллену настолько хорошо только от таких пока еще не совсем смелых ласк, что юноша даже не хочет думать о том, что может быть еще лучше. Но Уолкер знает, что ему будет намного приятнее, если партнер прекратит дразнить его и приступит к самому главному. Аллен хочет, невыносимо хочет, чтобы язык прекратил эту сладкую пытку с исследованием его тела и переместился ниже. Коснулся сочащейся смазкой головки члена, прошелся по всей длине плоти – Аллен задыхается и разводит ноги шире только от мысли о подобном действии. Губы, о, эти нежные, манящие губы сомкнулись плотным кольцом, погружая все его желание в притягательную теплоту рта. Аллен все же не выдерживает. Он стонет, тихо всхлипывая, когда все его желания превращаются в реальность. Умелые руки любовника смещаются на ягодицы, обхватывая и слегка разводя, а язык касается уретры. Ему кажется, что мир пестрит яркими красками, разрывается на крупицы немыслимого счастья; эндорфины наполняют его всего, и хочется, чтобы это не прекращалось. Ему хочется больше, чем есть даже сейчас – мучительно получить желаемое не до конца, потому что таких прикосновений ему мало. Вместо того, чтобы воплотить его желание, партнер лишь только слегка касается языком головки, проводит рукой по всему стволу, размазывая пальцем смазку. Аллен выгибается, поддается вперед, издавая разочарованный стон, когда любовник отстраняется. Сердце, кажется, готово выпрыгнуть из груди, а перед глазами фейерверк и калейдоскоп из наваждения. Он почти рычит от нетерпения, протягивает руки вперед, стараясь найти на ощупь желанное мускулистое тело и притянуть его ближе. Вернуть горячие ладони и сводящий с ума язык. Уолкер тихо скулит. Его приподнимают, стягивают с тела остатки одежды – не заботит, что она порвана в порыве страстных и спешных поцелуев – и, наверно, это вообще все не правильно, ведь с потенциальным любовником он знаком меньше, чем сутки, но он не может думать ни о чем, кроме этих жарких ладоней, сжимающих плечи так, что, скорее всего, останутся синяки. Ему плевать. Плевать настолько, что когда губы сминают в жестком, лишенным всякой нежности поцелуе, он только притягивает партнера ближе, зарываясь в жесткие черные волосы своими пальцами. Поцелуй похож на глоток воды в жаркую погоду. Он пьет и не может никак напиться: желание затмевает разум настолько сильно, что юноша дрожит и всхлипывает, прижимается всем телом, кусая губы и посасывая язык любовника. Его руки спускаются чуть ниже, осторожно поглаживают шею, лопатки, сминая ткань темно-синей рубашки. Чувствуют игру мышц, упругое тело; Аллен вдыхает носом воздух, и его ведет от исходящего дурманящего запаха первобытной страсти, безудержного желания. Внизу живота тянет, стягивается в тугой комок, пуская по всему телу импульсы удовольствия. Уолкер больше не может терпеть – член пульсирует, исходит смазкой – и прижимается всем телом, расстегивая крохотные пуговицы, совсем не заботясь об их сохранности. Аллен стонет в поцелуй, чувствуя нежной плотью грубую ткань брюк, но вжимается сильнее, ощущая, как член партнера дергается навстречу. Юношу подхватывают под ягодицы, и Аллен пропадает, теряясь в ощущениях: есть только эти горячие сладкие губы, покусывающие и оставляющие отметины на шее, заветное трение плоти о плоть – он совсем не замечает, как партнер расстегивает молнию своих брюк – и невероятная эйфория от близкого контакта. Будто бы током прошибает – и больно до хруста позвонков, когда Уолкер выгибается дугой, и до ощущения легкого покалывания на кончиках пальцев и жадного томления. Аллен задыхается от нахлынувших эмоций, захлебывается притягательными эндорфинами и видит перед глазами мириады небесных алмазов.***
Менее двенадцати часов назад
Ледяной ветер сковывает и проникает под одежду, но Аллен упорно продолжает стоять на месте. Он плотнее запахивает пальто, стараясь сохранить частички тепла, и окидывает взглядом огромное здание небоскреба. Линали вошла в «этот огромный рассадник зла», по словам Лави – специалиста IT-отдела в компании Kraft Foods*, расположенной как раз в этом самом небоскребе – около часа назад и все не торопилась присоединиться к встрече с Уолкером, назначенной как раз к обеду, полчаса из которых Аллен безбожно уже пропустил. И все из-за того, что ждет Ли с известиями: он нуждается в хорошей работе и достаточно приличном заработке для того, чтобы прокормить себя и своего больного отца, на лечение которого нужны большие средства, а зарплата бариста в кафе рядом с домом, где Уолкер трудится уже около трех месяцев, никак не может соответствовать запросам. Девушка должна была разузнать по поводу свободной вакансии и заполнить за него анкету, на заполнение которой, по расчетам Аллена, уходит около пятнадцати минут, но до сих пор не возвращалась. Он не хочет думать, что случилось что-то плохое. Что вакансии нет, и Лави их просто напросто обманул, выпросив тем самым свидание с китаянкой. Аллен не хочет знать этого. Просто, наверно, на ресепшене слишком большая очередь. И как бы это не звучало нелепо, Аллен продолжает тешить себя этой безумной мыслью, бездумно глядя на лужи под ногами. Не замечая ничего вокруг. И когда ноги обдает ледяной водой проезжающее совсем в метре бентли, Уолкер только морщится и пускает ненавистный взгляд на дорогую машину. А вышедший из нее человек и вовсе заставляет вспомнить Аллена чувство зависти: весь такой идеальный, в стильном костюме явно из последней коллекции одного из известных домов моды, мужчина, ровняясь с ним, даже не смотрит по сторонам – надменно шагает вперед. Аллен ненавидит подобных ему. Вышколенные денежные мешки-оболочки, не знающие простых человеческих эмоций. Думающих, что купить можно все – главное, побольше заплатить. Имеющих все блага мира под рукой, в то время как «низшим» приходится искать самые разные средства для проживания: от многочисленных подработок до предоставления интим услуг. Аллен практически забывает о незнакомце, когда Линали, наконец, выходит из здания, но только для того, чтобы утянуть его обратно – вакансия в компании все же есть, и теперь ему нужно будет пройти собеседование. Когда двери бесшумно закрываются за ними, на небе выглядывает желанное солнце***
Сейчас
- Еще… - просит Аллен, запрокидывая голову. – Еще… Любовник повторяет действие, проводя по разгоряченной коже языком, слизывая капельки пота. Уолкер стонет, сглатывая ком в горле. Голова гудит, мыслей совсем нет – пустота и легкость в теле. Аллен насаживается на проникающие в него пальцы, дугой выгибаясь под жаркими прикосновениями языка к бусинкам отвердевших сосков. Язык обводит темный бугорок, острые зубы прикусывают нежную плоть, и Аллен гортанно стонет. Ему жарко, мокро, до неприличия хорошо. Тихие всхлипы, бессвязный шепот срывается с губ, но он не знает, что именно просит: то ли глубоких и проникновенных толчков, то ли умелых прикосновений языка. Ему нравится все, что делает с ним любовник. И пусть он не знает его имени, но это Уолкер никогда не забудет.***
Менее восьми часов назад
Его смена заканчивается ровно в десять, когда основная масса посетителей уютного кафе покидает из заведение, и Аллен может вдохнуть спокойно. Ему нравится его работа: она не такая уж и нервная, как предупреждали его Лави с Линали, ему нравятся их постоянные посетители, оставляющие скромные чаевые и дарующие немного душевного тепла своими улыбками и радушием, с которыми они входят через обычную деревянную дверь. Его работа доставляет удовольствие, но оплачивается слишком дешево (хотя начальник, Джонни, утверждает, что это самый высокий заработок, который могут заплатить в подобных местах) – денег едва-едва хватает на лекарства первой необходимости и скудный запас продуктов: крупы, немного молока и фруктов, так необходимых больному отцу. Должность, которую ему предложили в Kraft Foods, оплачивается в три раза больше, хоть и времени на работу отнимает не так много, как эта. Аллен спокойно может проводить свободное время с отцом и найти подработку, если получится. Вообще, он планирует взять несколько часов подработки в этом кафе, если позволит хозяин, но вряд ли – Джонни не нужны такие работники. Аллен задумчиво готовит заказ, совсем не обращая внимания за щебетание сменщицы – Джемма учится на первом курсе университета и у нее постоянно столько эмоций, хлещущих через край, девушка делится впечатлениями о прошедшем дне со всеми работниками и посетителями в кафе, что немного задевает Аллена. Он тоже мог бы каждую смену рассказывать официантке Мэг, как кто-то из сокурсников проходит обряд посвящения или же, к примеру, заваливает очередной зачет. В том-то и дело, что мог. Но нет возможности. На стипендию, увы, ему не протянуть. - Черный, без сахара, - слышит Уолкер очередной заказ. – И побыстрее. Юноша поднимает голову и улыбается дежурной улыбкой. Внутри ему горько, он старается не слушать Джемму, и тянется к нужной банке, спеша обслужить клиента. - С Вас два сорок пять, сэр, - ставит перед ним фирменный стаканчик, сверху накрывая салфеткой со смешным изображением черно-белого солнышка, распространяющего свои крохотные лучики вокруг. И замирает, глядя в черные глаза клиента.***
Сейчас
Аллен с шумом втягивает носом воздух, когда плоть проникает в него. Он расслаблен максимально, но дискомфорт все равно ощущается легкой болью, и Уолкер сжимает пальцами плечи партнера. Тот не двигается, дает привыкнуть к ощущениям, смотрит проникновенным синим взглядом в расплавленное серебро глаз Уолкера, пробираясь до самых укромных уголков души. Аллену кажется, что мир где-то упал за пределы реальности; его охватывает странное чувство нежности, первобытной потребности в более тесном контакте и дикое, неконтролируемое желание коснуться розоватых губ. Не размыкая зрительного контакта, Аллен тянется вперед и проводит языком по губам партнера, вызывая у него судорожный вдох и хриплый стон, когда тот, не выдержав, сам поддается вперед и целует. Медленно, будто бы смакуя изумительный напиток. От этого действия член проникает глубже, почти на половину, и Аллен стонет от чувства заполнености. Уолкер чуть шипит, кусая губы, вызвав тем самым смешок партнера, поддается вперед, ведь ему хочется большего. Резких и сильных толчков. Судорожных вдохов и сжимающих до синяков прикосновений. - Не спеши, - шепчут ему сквозь поцелуй. – У нас вся ночь. Аллен знает это. Но ему настолько хочется, что сил терпеть просто нет. Член болезненно стоит, капая на живот смазкой. Аллен опускает одну руку, надеясь прикоснуться к себе и хоть немного ослабить жгучую пытку желания, но его опережают – первый толчок до основания выбивает из легких весь кислород. Он запрокидывает голову, тихо застонав, открывает рот в немом крике, позволяя чужому языку проникнуть глубже. Ласкать, изучать, завоевывать. Тонкие пальцы любовника переплетаются с его собственными, руки закинуты за голову. - Да… - на выдохе. У Аллена перед глазами калейдоскопом проносятся разноцветные картины прошлого и настоящего, переплетаясь в причудливый танец. Кругом голова от горячего соприкосновения чуть бледной кожи, немного щекотно от длинных волос, спадающих с плеч партнера. Аллен никогда не видел таких волос у мужчин. Тонких, по неземному легких и пленительных. В них хочется запустить пальцы, перебирать черные пряди и никогда не останавливаться. У него красивый любовник.***
Около получаса назад
Аллен кутается в ворот пальто, держа замерзшие руки в карманах. Ветер теребит волосы – ему надо бы подстричься - и ему совершенно не хочется идти домой. Он сидит на набережной, глядя как под лунным светом засыпает озеро в парке. Серебряный свет касается волн нежно и ласково, будто бы перед ним нечто хрупкое. Волны легкой рябью касаются берега, словно успокаивая разволновавшегося ребенка. Несмотря на холодную погоду, Аллену тепло. В душе зарождается новое, пока незнакомое, но такое приятное чувство. Уолкер не может дать ему определения, но думает, что это даже к лучшему. Он смотрит на загорающиеся вдали огни большого города, вдыхает полной грудью свежий аромат запоздавшей весны, от которого слегка кружится голова. Чудится, что готов на подвиги - кровь бурлит, эйфория накрывает с головой, и Аллен счастлив. Несмотря на три доллара и тридцать три цента, что лежат в кармане, на которые надо купить поесть домой. Несмотря на то, что недавний звонок из корпорации разрушил его надежду на более благоприятное положение в обществе: ему отказали, несмотря на хорошие рекомендации одного из лучших специалистов IT-отдела – спасибо, Лави, что действительно помог. Даже не взирая на то, что у Джонни, как слышал краем уха Уолкер – он даже не подслушивал – проблемы, и возможно в скором времени кафе придется закрыть. Эти трудности, знает Аллен, временные. Вечно только зарождающееся чувство легкости и чего-то светлого в груди. Чувства, ради которого люди идут на подвиги. А все благодаря сидящему рядом в полном молчании человека в строгом пальто, которого Уолкер даже не узнает до сих пор, а ведь виделись днем – бентли блестит черным золотом в свете ночного светила яркими бликами. Человек спокойно пьет уже остывший черный кофе без сахара, задумчиво теребя выпавшую из низкого хвоста прядь черных волос. Рядом лежит салфетка с изображенным на ней черно-белым солнышком, подмигивающим и хранящим в себе наспех написанными синими чернилами заветными цифрами мобильного телефона и лаконичным именем. «Юу».