Счастливый конец?

-Да не дождемся мы этих ромбиков, Ваня! Оставь уже эту глупую затею, и бери курс на Шереметьево, - кричал на мальчика Гордеев, - не надо тут строить из себя героя! Ты же рискуешь, слышишь? Но Ваня не слышал или не хотел слышать. Он пообещал Юре, что поможет ему. Он переборол свой страх, и сел в самолет и даже сумел поднять его в воздух. А теперь ему предлагают всё бросить? Вот же, Жуковский тут, внизу. Осталось лишь посадить самолет. Ну где же этот чертов диспетчер и чертовы ромбики? Ваня начал злиться. Еще этот крик Гордеева сбоку, который сильно раздражает и отвлекает. Но вдруг наступила тишина. А спустя минуту мальчик понял, что они не дождутся этих злосчастных ромбиков. - Хорошо. Какие координаты у Шереметьево? Но в ответ Ване лишь была тишина. Он обеспокоенно обернулся, но увидев Юру, немного расслабился. - Юра. Какие координаты? – медленно повторил парень. Мужчина поднял голову. Его глаза показались Ване растерянными. - Уже поздно. Топлива не хватит. В душе подростка всё похолодело. Как не хватит топлива? Но ведь это значит, что... Но ведь Ваня не хотел умирать, нет. А как же мама? Она не переживет, если он погибнет. Как же Полина, с которой только начали налаживаться отношения? Даже эти танцы, которые и правда стали нравиться мальчику, хотя он боялся признаться в этом даже себе? И в конце концов, он еще так молод, чтобы умирать. Юра смотрел на Ваню, не смея пошевелиться. Получается, что он своими собственными руками убивает мальчика. Но ничем он не может ему помочь. Он отдал единственный парашют Эмили, той глупой французской репортерше. Посадить самолет он не сможет, тогда остается просто парить в небе, пока не закончатся остатки топлива. Но мальчик в любом случае погибнет. - Юр… - услышал мужчина спокойный голос. - Что, Вань? - Я сказал на дискотеке, что ненавижу тебя, - Кузнецов нервно сглотнул, - но это не так. И раз уж это последние минуты моей жизни, то я счастлив, что проведу их рядом с тобой. Юра не мог поверить в услышанное. Он ожидал обвинения, скандала, в конце концов истерики, но никак не этого. - Прости меня, Ванька. Это я во всем виноват, - но договорить он не успел. - Не надо. Это я сглупил и верил до последнего, что у меня получится, - у мальчика на глаза выступили слёзы, но он попытался незаметно смахнуть их. И тут Юра не выдержал. Он просто подошел и крепко обнял мальчишку, который уже не стал сдерживать слез. - Не бойся, Ванёк. Прорвемся. Ты слышишь? Главное не бойся, я с тобой, - Гордеев внезапно осознал, что этот мальчик стал самым близким человеком в его жизни. Ваня поднял взгляд на мужчину. « Я бы все сейчас отдал, чтобы спасти тебя, друг. ВСЕ, понимаешь?» - крутилось в голове у Юры. - Ты точно никуда не уйдешь? – таким наивным показался ему вопрос восьмиклассника. - Никогда, - прозвучало в ответ. Стрелка, показывающая количество топлива, показала на отметку ноль, и самолет стремительно стал терять высоту.