Это горячее чувство

— Холодно, — Стив с трудом разлепил слипшиеся, пересохшие губы. — Так холодно. Кажется, я умираю, Дэнни. МакГарретт немного выждал, ожидая от напарника хоть какой-то реакции. Дэнни не отвечал, и Стив решился разлепить еще и глаза, хотя тело активно протестовало. — Дэнни? Скажешь нашим детям, что я умер, как герой. — У нас нет детей, Стив. Лежащий на второй половине кровати (скорее на последней ее трети, учитывая габариты коммандера МакГарретта) Дэнни не то что не пошевелился — он вообще не демонстрировал никакого желания немедленно спасать любимого человека, или, как вариант, рыдать над его околевшим телом. Хотя вряд ли у Дэнни получилось бы выглядеть трагично в растянутом свитере с оленями, красно-белой карамелькой во рту и томиком Марка Твена в руке. — И ты не умираешь, ты просто замерз. — Нашим будущим детям, Дэнни. И я умираю. Пройти Ирак, Афганистан и умереть в Джерси… — Если ты умираешь, то какие у нас могут быть будущие дети? — Дэнни все-таки оторвался от книги и перевел ни капли не сочувственный взгляд на Стива. — Кому я говорил взять свитер? «Дэнни, я прошел Ирак, Афганистан и кучу секретных жоп мира, про которые никогда тебе не расскажу, потому что они секретные, думаешь, мне страшен климат Джерси?». — Дэнни очень похоже и довольно комично (совершенно не похоже и абсолютно не комично, по мнению Стива) спародировал самоуверенный тон МакГарретта. — Наслаждайся рождественскими заморозками, детка. Поездка на Рождество к родственникам Дэнни была случайной акцией, серьезно подготовиться к которой у них времени не было. Конечно, в дом Стива они заехали и какие-то вещи прихватили, Дэнни даже напомнил про свитер, но, услышав самоуверенную тираду, просто махнул на любовника рукой. У него были проблемы посерьезней, чем Стив и его свитер, которого у бравого морского котика вполне могло и не быть: Гавайи же, кому тут нужен свитер? Им еще следовало заехать забрать Грейс, попутно уговорив Рейчел отпустить ее во внеплановую поездку к дедушке и бабушке. И придумать для родителей Дэнни удобоваримое объяснение, почему на четвертом десятке жизни их сын, в юности волочившийся за всей школьной группой поддержки разом, вдруг решил съехаться с огромным, брутальным, угрожающе-психованным морпехом. Пока что самым правдоподобным вариантом было: «Он взял меня в плен и держит в подвале, угрожая убить всю нашу семью». К сожалению, такое объяснение могло здорово подпортить семейную встречу. Да и Стив бы обиделся. И вот, спустя долгий перелет и неожиданно уютный семейный ужин, они лежали на слишком узкой для двоих кровати в комнате, где Дэнни провел свою юность. Морозы в этом году решили ударить пораньше и на полную, старое отопительное оборудование едва справлялось, семейство Уильямсов обрядилось в теплые свитера с оленями, и только Стив один такой… морской котик недоделанный. — У меня ноги замерзли, — напомнил про себя умирающий, пытаясь забросить эти самые ноги на напарника. — Носки теплые надень, дурень, — Дэнни не собирался сдавать позиций и проявлять жалость к человеку, который к нему никакой жалости не имел, когда садился за руль камаро. — Только не говори, что ты и их не взял. Яростный взгляд вполне годился за положительный ответ, после которого Стив пошел в атаку, запустив ледяные руки под свитер Дэнни. — Эй, что это ты делаешь?! О чем мы говорили по пути в Джерси, Стив? — Не пугать твою семью своими армейскими штучками? Я помню. Кстати, это было довольно грубо с твоей стороны, учитывая, что я служил во флоте, а это совсем другое, — Стив прижался еще ближе, теперь его дыхание согревало Дэнни ухо, а холодные пальцы добрались до сосков. — Нет, я о другом! — Не выпрыгивать из окон вашей гостиной, даже если я увижу на улице Во Фата? — Нет. То есть, да, но нет. — Не пытаться отобрать у пилота штурвал, потому что я вожу лучше? — Стив! — Но ведь я правда лучше! — Стивен! — Ладно, не кричи. Я помню, — Стив откатился на свою половину (вообще-то две трети) кровати, с сожалением выпуская из объятий Дэнни. — Никакого грязного, развратного секса в стенах дома твоих родителей. — Вообще-то изначальная формулировка была просто «никакого секса в стенах дома моих родителей», но пусть так. — Дэнни поправил свитер и сел на кровати, поджав колени к груди, надеясь, что так стояк не слишком заметен. Они определенно не могли позволить себе ничего такого в доме, напичканном его родственниками, которые просто обожали врываться в комнату без стука. И если мама и сестра Дэнни еще могли пережить такую сцену, то у папы слабое сердце, а явление Грейс не пережил бы сам детектив Уильямс. — Пойду найду для тебя еще пару одеял и отцовский свитер, — неловко кашлянул Дэнни, поднимаясь со своего места. — Правда, папа ниже тебя на голову и в талии шире раза в три, но выбора у нас особо нет, так ведь? Пообещай мне, что посидишь спокойно три минуты, пока меня не будет. Я серьезно, Стивен. Я вернусь через три минуты и хочу застать тебя на том же месте в той же позе, пообещай мне, что не сорвешься накрывать наркокартель или свергать режим в какой-нибудь очередной Корее. — Я никогда не свергал режимы, — с долей сожаления в голосе ответил Стив, перекатываясь на нагретое место и пытаясь натянуть одеяло до ушей. — Обещаю, что буду тут, когда ты вернешься. Дэнни хмыкнул так, будто не поверил ни одному его слову, но все же ушел, мягко прикрыв за собой дверь. Его не было определенно дольше трех минут, потому что Стив успел задремать, проснуться, заскучать и вылезти из-под одеяла. Вечер в доме Уильямсов определенно входил в тройку самых спокойных, уютных и, пожалуй, даже скучных вечеров в его жизни. Не то чтобы Стив имел что-то против спокойствия и уюта, но все… было довольно скучно, его предприимчивая натура требовала чем-то себя занять, хотя бы ради того, чтобы согреться. Стив задумчиво прошелся по комнате, в которой Дэнни не жил со времен поступления в Академию, разглядывая плакаты на стенах, книги и всякие забавные мелочи, которые могли рассказать о Дэнни гораздо больше, чем он сам когда-либо захочет, чтобы о нем знали. Убирались в комнате регулярно, хотя сразу было заметно, что никто тут не живет уже продолжительное время. Вещи стояли не так, как Дэнни бы их расставил, фигурки бейсболистов на полке были перепутаны: Стиву пришлось переставить их по командам, так же, как наверняка сделал бы Дэнни. В углу стояли ящики с вещами, явно принадлежащими более зрелому Дэнни; возможно, что-то, что он забрал из своего старого участка, но не повез с собой в Гонолулу. Конечно, в них Стив просто не мог не заглянуть. Повертел в руках чашку с эмблемой полицейского управления, достал фото в рамке, на котором был Дэнни и какая-то симпатичная темноволосая девушка — видимо та самая Грейс погибшая одиннадцатого сентября, друг и напарник Дэнни. Фото Стив быстро вернул на место, иррационально не желая быть застуканным за сравнением себя с бывшим напарником Уильямса, и взял коричневый ежедневник, с которым и вернулся обратно на кровать. Ежедневник использовался Дэнни как рабочая книга, то есть никаких «купить торт к вечеринке» и «не забыть поздравить с днем рождения», зато полно каких-то схем, цифр, знаков вопроса и коротких записей типа «проверить еще раз?», «это точно была жена, я чувствую» и «я достану тебя, ублюдок!». Эдакая летопись полицейского участка, в жизни не догадаешься о чем речь, если сам не присутствовал. Стив уже собирался положить ежедневник обратно в коробку и отправиться на поиски Дэнни, когда его взгляд зацепился за удивительно связный клочок текста. «Дэнни Уильямс подбит! Сегодня в мою машину врезалась девушка, которой я простил бы даже ограбление банка, не то что небольшую царапину. Ее зовут Рейчел, она англичанка, она привыкла к этому их странному способу вождения и дала мне свой номер, так что в субботу кое-кто идет на свидание». Дальше текст прерывался новыми схемами и рабочими записями, Стиву пришлось пролистать десяток страниц, прежде чем он снова нашел кусок связного текста. «Мы вместе уже три месяца, и я никогда не встречал никого похожего на нее. Рейчел красивая, изящная и смеется над всеми моими шутками, даже над теми, которые мне кажутся не такими уж смешными. Еще рано об этом говорить, но, кажется, это любовь. Боже, я пишу об этом в дневник, будто школьница! Что дальше? Стать оптимистом? Ну уж нет, даже это невероятное теплое чувство в груди не заставит меня отказаться от реального взгляда на вещи». Потом Стив искал уже только записи со словом «Рейчел», пропуская схемы и даже весьма забавное описание допроса. Пришлось пролистать довольно много прежде, чем он нашел, что искал. «Это чувство не проходит. Оно должно было пройти после первого скандала, но вчера мы с Рейчел поругались, а это тепло не проходит. Я не хочу с ней ссориться, я хочу вернуться в наш дом, к ней, и пусть будет права, я на все согласен! Хотя она не права, это же очевидно! Черт, по-моему, она — та самая. Надо рискнуть. Она, конечно, бросит меня когда-нибудь, мы разведемся и будем ненавидеть друг друга, но мне кажется, это теплое чувство не отпустит меня даже тогда. Я хочу быть с Рейчел столько, сколько мы сможем, а потом я буду пытаться вернуть ее, пока она не согласится снова стать моей». — Надо же, ты на том же месте, где я тебя оставил. Или меня так долго не было, что ты успел запихать арестованного преступника под кровать? Только военная выучка позволила погрузившемуся в чтение Стиву не вздрогнуть. Стоящий на пороге Дэнни выглядел слишком довольным, как для… Дэнни. На плече у него лежало свернутое в валик стеганное одеяло, а в руке была чашка с дымящимся чаем. — Что c лицом? Что ты там читаешь? — Да вот, — Стив приподнял ежедневник, демонстрируя его напарнику, — интересное чтиво. Расследование, допросы, схемы. Рейчел. Мне просто интересно, испытываешь ли ты это свое «теплое чувство» до сих пор? И что насчет чувств ко мне, они тоже теплые? Из растерянного лицо Дэнни очень быстро стало злым, Стив внутреннее напрягся, ожидая очередной перебранки, после которой Дэнни не будет с ним разговаривать. Часа три. Но Дэнни удивил, неожиданно спокойно поставив чашку на полку и закрыв за собой дверь, как-то по-особенному провернув ручку. — Теплые? Нет, Стив, скорее я описал бы их, как горячие. Одеяло, до этого мирно лежавшее у Дэнни на плече, полетело в голову Стива, закрывая ему обзор и давая Уильямсу стратегическое преимущество. — Горячее желание придушить тебя, Стив! Дэнни оказался на кровати следом за одеялом, всем своим весом пытаясь придавить его к лицу Стива. Шансов против морпеха у него не было, но напор и неожиданность нападения заставили МакГарретта на секунду растеряться, так что какое-то время борьба даже была равноценной. Потом Дэнни оказался лежащим животом на кровати и с вывернутой рукой. — Все, наигрались, идиот, отпусти меня, — какое-то время Дэнни еще пытался вывернуться, но, черт, Стива же растили в секретной лаборатории, в колбе по соседству с Суперменом, невозможно было вырваться из его захвата, если он сам этого не хотел. — Да отпусти же! МакГарретт отсел в сторону, и каким бы обиженным он не хотел выглядеть, взгляд у него все равно был, как у чертового Царя Горы. И дурацкие штаны-карго совершенно не скрывали стояк. — Примирительный секс? — осипшим голосом предложил Дэнни, для которого эта их возня тоже не прошла даром. — Никогда не пробовал. — Серьезно, вы с Кэтрин никогда не… — Она отличный боец, Дэнни, отличный офицер, с чего бы нам ссориться?! — Стив стянул футболку и с крайне недовольным лицом начал терзать пуговицу на штанах. — Ах да, постоянно забываю, что вас в одной лаборатории растили. — А как там твое правило насчет секса? — футболка и штаны аккуратной стопочкой легли на пол: даже злой, возбужденный и готовящийся к примирительному сексу Стив МакГарретт оставался дисциплинированным морпехом. — Ну, я запер дверь, так что можем не беспокоиться. — Запер… Запер дверь?! А раньше ты не мог это сделать, Дэнни?! — Не ори, пожалуйста, ты очень шумный, а тут стены из картона, — Дэнни тоже разделся, свалив свои вещи куда менее аккуратной кучей, и замер, разглядывая Стива. Уильямс никогда не страдал комплексом неполноценности, хотя тяжело его не подхватить, постоянно тусуясь с кем-то вроде МакГарретта, регулярно видя его в своей кровати, голого и возбужденного. — Нравлюсь? Стив выглядел чертовски довольным, будто бы его пресс и накачанные грудные мышцы хоть как-то искупали дурную голову. — Я бы не спал с тобой, если бы ты мне не нравился, верно? — Дэнни подполз ближе, устраиваясь между ног Стива и сжимая в кулаке его член. Вторую он положил ему на грудь так, чтобы большим пальцем задевать затвердевший от холода сосок. — Хочешь сказать, тебе только тело мое нравится? Руки Стива легли напарнику на плечи, притягивая его ближе так, чтобы Дэнни или поцеловал его, или врезался лбом ему в подбородок. — Нет, детка, я влюблен в твой чудный нрав и стиль вождения. Дэнни надавил ногтем на твердый сосок, чтобы Стив недовольно зашипел и сполз пониже, шире разводя ноги. Так Дэнни мог пристроиться поближе и начать дрочить оба их члена одновременно. Хоть тут тело МакГарретта не способствовало развитию у Дэнни комплексов: член Стива был не длиннее, чем у него. Ну, может немного длиннее. Немного. — Хочу тебе вставить, Стив, только пообещай мне держать свой голос при себе. Представь, что ты на миссии, или мне придется заткнуть тебя подушкой. Стив одобрительно кивнул, видимо, соглашаясь на подушку и миссию, и облизал пальцы. Дэнни пришлось отстраниться, чтобы дать ему возможность смазать себя и как следует трахнуть себя пальцами. Ему всегда нравилось смотреть на это, как блестящие от слюны или смазки пальцы исчезают в раскрасневшейся дырке, затем раздвигают края, и все это выглядит чертовски приглашающе. — Можно мне?.. — зачем-то спросил Дэнни, прежде чем сплюнуть на свои пальцы и добавить их к пальцам Стивена. Слюны было слишком мало, с собой бы Дэнни не позволил такое сделать без нормальной смазки, но это же Стив — ненормальный морской котик, который позволяет трахать себя четырьмя пальцами одновременно почти без подготовки. — Ты так и будешь смотреть, мне самому заканчивать? — хрипло и немного недовольно поинтересовался МакГарретт, вырывая Дэнни из полутранса, вызванного зрелищем того, как растягивается покрасневшее кольцо мышц. — Я сейчас, детка, сейчас. Дэнни размазал еще немного слюны по своему члену и приставил его к заднице Стива, так чтобы головка скользнула по расселине и анусу. Стив немного заворочался, устраиваясь удобнее на узкой для него кровати и закрывая глаза. Он всегда закрывал глаза, когда подставлялся любовнику, и поначалу это Дэнни напрягало. Сильно напрягало, потому что по лицу непробиваемого коммандера еще фиг поймешь, нравится ему, не нравится, может, он об Америке в этот момент думает или, может, ему вовсе противно, и он едва сдерживается, чтобы не свернуть шею одному надоедливому детективу из Джерси. В какой-то момент Дэнни надоело трястись за свою жизнь прямо во время секса и он попросил Стива смотреть на него. Стив удивленно распахнул глаза, и гневная тирада застряла у Дэнни в горле, а все вопросы отпали как-то сами собой. МакГарретту определенно не было противно, скорее он искренне наслаждался членом Дэнно в своей заднице, а полный удовольствия взгляд слишком плохо вязался с образом сурового морского пехотинца. За такой взгляд вполне можно было отдать Стива под трибунал. Неподобающее поведение, все дела, за такое и разжаловать могут! — Ты сегодня тормозишь, Дэнно, — МакГарретту видимо надоело дрочить свой член под пристальным взглядом Дэнни. Еще немного — и он по привычке возьмет контроль над происходящим на себя, и ничем приятным для Дэнни это не закончится, учитывая отсутствие смазки. Нужно было срочно предпринять что-то, отвлекающий маневр… — У тебя ресницы, как у гребаного жирафа, Стив, — МакГарретт вытаращился на него, давая Дэнни несколько стратегически важных секунд. Достаточно, чтобы он успел подхватить одну ногу Стива под коленном, отводя ее в сторону, и приставить головку к поджавшемуся анусу. — Расслабься. Первым толчком удалось загнать только головку и Дэнни самому пришлось укусить себя за губу, чтобы не застонать. Стив только задышал чаще и крепко зажмурился. Вторым толчком Дэнни загнал до половины. Пожалуй, ему надо трахать Стива почаще, чтобы не было так невыносимо туго и не хотелось орать в голос, пока вставляешь ему по самые яйца. Самое обидное, что у Стива даже дыхание не сбилось, только кровь прилила к шее и пот выступил на висках. Дэнни пришлось почти лечь на любовника, чтобы дотянуться языком до одной такой капли. Ногу Стива он закинул себе на плечо, сгибая его почти вдвое, в который раз поражаясь чудесам, которые может выдавать тело Стива в стрессовых ситуациях вроде погони, засады или тайного секса в доме родителей своего бойфренда. Дэнни оперся второй рукой о грудь Стива, начиная трахать его мелкими толчками, на каждое из которых койка отвечала тихим скрипом, грозящим перерасти в истошный скрежет от любого неловкого движения. Неловкий примирительный секс как он есть. Стив с присвистом дышал сквозь зубы, тихо постанывая, каждый раз, когда Дэнни вынимал член, чтобы с силой втолкнуть его обратно в припухшую от трения дырку. Он отлично контролировал себя, пока одно особо удачное движение не сбило с него весь этот контроль, заставив вцепиться зубами в нижнюю губу и распахнуть глаза. «Ресницы, ебучие ресницы мечтательного жирафа» успел подумать Дэнно, прежде чем едва не взвыл от боли в плече, в которое железной хваткой вцепился МакГарретт. — Мне нравится примирительный секс, Дэнно… Продолжай под тем же углом, в таком же темпе. Конечно, это животное еще и издевается! Дэнни подчинился, несколькими движениями стирая насмешливую улыбку с губ Стива, с злорадным удовольствием наблюдая, как любовника покидают остатки контроля. — Миссия, Стив, помнишь? — теперь была очередь Дэнни издеваться, он даже позволил себе положить ладонь на губы Стива, затыкая тому рот. Вторую руку он положил Стиву на член, надрачивая его в том же быстром темпе, в котором продолжал трахать уже не такую тугую задницу. — Или предпочтешь подушку? Ответный взгляд МакГарретта ничего хорошего не сулил, но ни у кого не получится долго поддерживать злобный взгляд, когда тебя ебут, каждым толчком проезжаясь по нужному месту. Дэнни ускорился, стараясь игнорировать отчаянный скрип кровати, и сосредоточиться на Стиве. На том, какой он горячий, во всех смысла этого слова, как его дыхание обжигает ладонь, а язык то и дело задевает мозоли от оружия. Он вспоминал все те разы, когда занимался неловким петтингом со школьной подружкой на этой самой кровати, и это не шло ни в какое сравнение с тем, что он делал сейчас. Никто в его жизни не шел ни в какое сравнение со Стивом, по всем параметрам. Дэнни убрал руку и снова почти растянулся на Стиве, чтобы поцеловать его. Не слишком удобная поза, учитывая их разницу в росте. МакГарретту снова пришлось сложиться вдвое, а его член оказался зажат между их телами. Дэнни слегка заерзал, чувствуя, как влажная головка стивова члена трется об его живот, пачкая волоски смазкой. — Стив? — Да? — Стив посмотрел на него тем самым, достойным трибунала за несоответствующее поведение, взглядом. — Ты не должен был брать мои вещи. — Ты сбиваешь настрой, Дэнно. — У меня есть к тебе чувства. Не такие, как к Рейчел, — Дэнни просунул руку между их телами, обхватывая член Стива, начиная надрачивать его. И не переставая смотреть в глаза любовника. — Не теплые. Горячие. — Ты уже говорил, Дэнно. — Не все они касаются убийства. Частично, но не все. В этот раз Стив сам потянулся поцеловать его и, черт его дери, если он снова не выглядел, как Царь Горы, чтоб его. *** — Примирительный секс очень даже ничего, — Стив снова занимал собой две трети кровати, кутаясь в одеяло по уши. — Надо было попробовать раньше. — Угу, — Дэнни только что вернулся из душа и отчаянно пытался отвоевать себе место на своей же кровати. — Мы вообще часто ругаемся. — Стив. — И дома, и в офисе «Пять-0», и пока едем в камаро… — Стивен! — Дениэл? — Не все мои горячие чувства к тебе касаются убийства, но многие. — Я тоже люблю тебя, Дэнно.