"Там, где начинается выбор, кончается рай и невинность."
Артур Миллер
*** Следующее утро было на удивление ясное. Сай, услышав копошение Артема, мгновенно вскочил, энергично завилял хвостом, предвкушая прогулку. Пес радостно наблюдал за хозяином, излучая счастливую преданность. А затем закрыл пасть, хвост уныло поник. Впервые юноша прошел мимо, не обратив на пса внимания, не сказав ни одного слова, не потрепав его по холке. Его привычные круги под глазами словно стали больше, насыщенней, на лице не было и следа улыбки, а глаза были полны тяжелой задумчивости. В такой же странной для Сая отчужденности, молодой человек провел и весь завтрак, и всю прогулку. Единственное, что он делал, это безжизненным голосом отдавал команды и каждые минут десять доставал мобильник, смотрел на экран, хмурил брови и раздраженно убирал его обратно. Пес был в полной растерянности, чувствуя подавленное и такое непривычное состояние Артема. Но, естественно, не мог ничего понять, и точно так же не мог ничего сделать. После прогулки парень механически протер псу лапы, насыпал корм, взял свои вещи и, не проронив ни слова, вышел, закрыв дверь. Впервые в своей жизни Сай заскулил, как только услышал вытаскиваемый из замочной скважины ключ... Артем шел в больницу. Раздавленный, сбитый с толку он в ужасе представлял свою натянутую улыбку на парах, взволнованные вопросы. Нет. Ему нужно отвлечься. Или подумать, но точно там, где никто не будет отвлекать молодого человека личными вопросами. Он поднял голову. Холодное декабрьское солнце совершенно не грело, лишь болезненно напоминало о летних днях, одновременно неприятно искажая и без того бесснежную зиму. А затем дернулся, доставая телефон. Показалось... Он глупо ждал хоть чего-то от мальчишки, одновременно боясь услышать о новых ужасно неправильных действиях Жени... И прекрасно понимал, что это ничего не изменит. Как же хотелось объяснить ему, помочь, показать, что есть нечто большее. Нечто другое, способное затянуть рваные раны, обезболить старые шрамы. А после этого Артем спотыкался в своих собственных мыслях. А чьи старые шрамы он собрался лечить? Не свои ли случайно?... В больнице его были рады увидеть, быстро нашли работу, с радостью готовы были поделиться новостями. Но парень вежливо отказался и от бесед, и от предложенной чашечки кофе. Лишь забрал документы, зашел в временно пустующий кабинет и в тишине начал заниматься рутинной работой, концентрируя все свое внимание на стопке бумаг. Время тянулось, но, к счастью, перестало раздражать. Голые деревья, голая черствая земля, желтая холодная фанера в небе. Артем снова стоял у окна на первом этаже больницы, наблюдая очередную неправильность в сбившемся течении своей жизни, вдыхал табачный дым, отравляя легкие, понимая, что сердце его уже давно чем-то отравлено. Смех, улыбки, друзья да и вообще эмоции его последних лет - все это сейчас казалось ненастоящим, искусственным, выдуманным его больным сознанием. Практически все это не принадлежало ему. Только сейчас, встретив Женю, юноша понял, что улыбаясь в университете, он просто надевал одну из своих многочисленных масок с брендовым ярлыком - гениальной фамилией такого же гениального отца. А как на самом деле? Кто он? Человек, стремящийся покорить врачебный олимп, или лишь породистый и не лишенный способностей щенок благородного происхождения, чье будущее давно предрешено? Артем ухмыльнулся. Кто бы мог подумать, что размышления о "смысле и истинном пути" могут быть вызваны одним лишь мальчишкой. Пусть и к этому мальчишке парень был далеко не равнодушен. Он, провалявшись без сна практически всю ночь, метался из крайности в крайность: то мечтая задушить в себе любые лишние чувства и вернуться к прежней правильной жизни, то впервые за долгие годы обратить внимание на свои истинные желания. Пусть они и были, как ему казалось, продиктованы скорее гормонами и одиноким телом, нежели одинокой душой. Но никто со стороны не мог назвать Артема одиноким. Просто потому что одиночество сидело внутри, а на поверхности всегда оставалось дружелюбие, собранность, целеустремленность, бескорыстие. Он умел притягивать к себе. Вот только... юноша перестал подпускать слишком близко, отдавшись "заветной цели". В добавок последнее время он все меньше обращал внимание на действия и мотивы людей, которые, по мнению молодого человека, не играли большой роли в его судьбе. - Я заметила, что часто тебя здесь вижу, когда что-то происходит, - к юноше приблизилась Маша с неизменно заплетенной длинной косой. - Не поделишься? Парень обернулся, хмуря брови. Девушка облокотилась спиной о стену, доставая свою пачку, и внимательно посмотрела на юношу. - Не думаю, что это будет интересно... - Давай проверим. -...или что тебе стоит это знать, - Артем закончил фразу и отвернулся к окну. Они провели в молчании некоторое время. Молодой человек от раздражения чаще подносил сигарету к губам, а затем заметил свое сбившееся дыхание, из-за которого позорно закашлялся. - Дело в Егоре?... - смотря, как парень, морщась, выбрасывает сигарету, спросила девушка. Ее рука нервно поглаживала русую косу. Артем повернулся и удивленно уставился на нее: - Он-то здесь причем? - Потому что ты вел себя также, когда вы... - Вот вы где, голубки! - по лестнице спускался дежурный врач, неся стопку историй болезни. - Я вас уже обыскался. Артем, для тебя появилось задание, а ты, Маша, бегом в ординаторскую. Девушка еще раз внимательно посмотрела на парня, но понять что-либо по его лицу было невозможно. - Идем... Они направились к лестнице. Когда спустившийся врач скрылся за поворотом, Артем придержал Машу за локоть. - Забудь эту историю. В тот раз я все закончил, - чуть слышно и твердо выговорил молодой человек, а затем отпустил застывшую девушку, обогнул ее и направился на второй этаж. Маша сжала губы, второй рукой взявшись за локоть, к которому прикоснулся молодой человек. Она осталась там, дожидаясь, пока Артем скроется из виду. Лишь потом медленно двинулась в ординаторскую. Артем уже начал жалеть, что вообще куда-то пошел сегодня в том шатком душевном состоянии. Мало того, что он никак не мог разобраться в ситуации с Женей, так теперь ему еще напомнили о старом конфликте. А как же давно он не реагировал на эти воспоминания так эмоционально. В его настройках точно произошел какой-то сбой. День был обманчиво хорош своей ясностью. А может, своей ясностью хотел дать понять, что пора прояснить не только небо. Девушка не успела далеко уйти, не успела приняться за работу. Она вернулась на первый этаж, прошла к кулеру, желая придать себе рабочий настрой холодной водой. А затем приближающийся звук шагов и раздраженный голос привлекли ее внимание. - Надоел... - из-за угла показалась крепкая высокая фигура, в которой легко можно было опознать Егора, благодаря ярким и заметным волосам. - Егор? Что ты тут делаешь? - Мария сделала шаг навстречу. Молодой человек поднял на нее прищуренный взгляд, словно силясь вспомнить что-то. - Ты... ты же Маша, верно? - небольшая заминка в вопросе, после которой шаги юноши стали более уверенными и целенаправленными. - Да. - Отлично! Ты не видела Золотарева? Он сегодня не явился и никому ничего не сказал... А ты же знаешь его. Гипертрофированное чувство ответственности не дало бы ему покоя, - Егор недовольно сморщился, хотя его глаза выдавали взволнованность. - Да, он здесь. Пойдем, я провожу, - Мария двинулась по направлению к лестнице, краем глаза наблюдая за последовавшим за ней юношей. Однако он просто молча шел следом. В течении минуты между ними была абсолютная тишина. Кому-то мешала говорить неуверенность, кому-то занятость мыслей. Мария кусала губы, не рискуя оборачиваться. А потом все же решилась задать волнующий ее вопрос. - А... у вас с ним все хорошо? Ничего не случилось? Второй раз за последний час Маша увидела пару удивленных глаз, уставившихся на нее. - А с чего ты взяла, что что-то случилось? - По Тёме видно... - По Тёме, говоришь... - парень опустил голову, задумавшись. - Зуб даю, что дело в сопляке! Черт... Голос Егора был тих, но количество злости в нем было довольно ощутимо. Маша остановилась. - В сопляке? Ты о ком? - Да этот... ваш пациент бывший. Он вроде тяжелый случай у вас был, - при упоминании Егор скривился еще больше. - Тяжелый?... Неужели, тот изнасилованный мальчик?... - глаза девушки расширились. - Изнасилованный? - юноша поднял на нее взгляд. - А... неважно. А с чего ты взял? - По Тёме видно! - передразнил Егор, сложив руки на груди. Девушка расстроенно нахмурилась. - Ладно, прости... Просто бесит меня это! Парень раздражено заозирался. - Ты до сих пор его любишь?... - плечи девушки опустились. В ожидании она затаила дыхание. Молодой человек стоял, плотно сжав губы и не смотря на собеседницу. - Ладно, пойдем... - девушка первая нарушила молчание, больше не глядя на Егора, чье присутствие волновало кровь побольше неоперабельных больных. Она ускорила шаг, в тайне желая быстрее дойти до кабинета, считая двери палат, чтобы успокоить биение сердца. Но досчитать до конца не успела. Артем сам вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, а затем замер, уставившись на них. - Егор? - Ты гребанный педофил! - рыжий парень яростно кинулся навстречу не ожидавшему такой реакции юноше. - Решил, раз пацан уже разработан, то его можно запросто использовать?! Грудь Егора вздымалась, а сквозь сжатые зубы пробивалось тяжелое дыхание. Мария испуганно охнула и прикрыла губы ладошками. - Что?! - брови Артема резко нахмурились. - Да как тебе такая чушь в голову пришла?! Он уверенным шагом двинулся к Егору, а его незастегнутый белый халат от потоков воздуха сбился за спиной юноши. - Да потому что ты вечно с ним, вечно с ним возишься! Неужели, по доброте душевной? Ха! - молодой человек издал громкий, наигранный смешок. - Уж я-то знаю, что и как ты любишь! Парни наконец приблизились, яростно сверля друг друга взглядами, полными чистой злости, в одном случае, и раздраженным непониманием, в другом. - Ты меня давно не знаешь, - тихо прошипел Артем. - Хочешь сказать, тот пацан - шлюшонок? Сам кинулся? - Егор не смог сдержать злорадной ухмылки. - А о нем ты вообще не смеешь говорить такое! - злость начала просто клокотать в груди. Его руки сами сжались в кулаки в попытке контроля эмоций. - Ребят, хватит! - Маша вклинилась между парнями, отталкивая их хрупкими руками. Юноши сделали по шагу назад. - Твой отец отлично разрулил наши отношения. А что бы он сказал теперь, когда твоя постельная игрушка оказалась не просто парнем, но еще и малолеткой? - Прекрати! - молодой человек буквально рыкнул, дернувшись вперед. - Артем, пожалуйста! Успокойся, не слушай, он просто... - Не смей! - теперь Егор обратил внимание на девушку, прожигая ее взглядом исподлобья. - А с ней ты повежливей! Это один из тех людей, кто действительно тебя любит! - Артем мотнул головой, откидывая выбившиеся волосы. Мария резко опустила глаза, желая скрыть щеки, мгновенно ставшие пунцовыми. - Маша?... - Что здесь происходит? - из дальнего конца коридора к ним подошел высокий статный мужчина, с уложенными иссиня-черными волосами, с волевым подбородком, с острым и внимательным взглядом больших темных глаз. Таких знакомых глаз... - Отец, мы... - Будьте добры устраивать свои разборки не в стенах больницы. Пациентам нужен покой, - он обвел всех осуждающим взглядом, в конце остановившись на Артеме. - А некоторым необходимо вспомнить о своих обязанностях. Юноша молчал, а Егор, презрительно фыркнув, развернулся и направился к лестнице: - Счастливо. - Егор... - голос Маши был очень тих. - Мария, - Золотарев-старший обратился к девушке более мягким, но не менее властным тоном. - Разве у вас нет задания? - Есть, я... - Так выполняйте. Его голос был бархатно-пугающий. Мужчина, идеально выглядевший, идеально одетый и идеально ведущий себя, властным и уверенным шагом направился к одной из палат. Девушка поправила слегка растрепавшуюся косу и, не смотря на Артема, быстро прошла мимо него. Парень же, некоторое время сверля взглядом противоположную стену, резко снял с себя белый халат. С отчаянной злостью комкая его в руках, он двинулся к выходу, буквально сбежав по ступенькам. На вопрос остановившего его охранника он ответил короткой мутной фразой и разгоряченный вышел на улицу, одетый в одну тонкую черную футболку с длинными закатанными рукавами. На холодный дующий ветер он уже не обращал внимание. "Забыть о Жене... Забыть... Забыть! Выкинь его из головы! Забудь! Никому это не нужно... Никому!" Артем сел на ступеньки, бросив мятый халат рядом с собой. "Все идет неправильно из-за этого, все! А мальчишка..." Парень уронил голову на ладони, с силой сжав виски. "...ему плевать." Юноша так и остался сидеть, вдыхая холодный воздух, стараясь отрезвить свои мысли. У него появилась еще одна ясная и понятная задача: максимально сократить время общения с пацаном. И уж тем более выкинуть из головы розовые смердящие мечты. Только почему цель кажется такой недосягаемой?... *** - Мале-енькая свинка, жи-ирные бока! Мале-енькая свинка, кро-овью налита! - переделанная детская песенка из уст Жени звучала еще зловеще. Незамысловатая и знакомая мелодия пугающе ложилась на обстановку, в которой очнулся мужчина. - Ч-что? - Подраста-ает свинка, свинку на убо-ой! Бедне-енькая свинка, глазо-оньки закрой! Мужчина вылупил маленькие глаза, уставившись на мальчишку, поверх привычной одежды которого был надет белый фартук, а на руках - розовые резиновые перчатки. Парень медленно кружился вокруг мужчины, пришедшего в себя в довольно странном положении. Он был поставлен на четвереньки, а под его животом уместилась маленькая, словно детская, деревянная табуретка. Именно она поддерживала несчастного в таком положении и именно к ней он был крепко привязан. Бедрами и руками к маленьким, плохо обтесанным ножкам. Единственное, что мужчина мог сделать - завалиться на бок. Но вряд ли это чем-то ему сейчас помогло бы... - Ч-что происходит?! - голос был неприятно скрипуч и низок. Словно у подростка в период полового созревания. - Уважаемый Василий. Вася.... Крэбб. Вы отдохнули? - паренек приторно улыбнулся, наклонившись вперед с выражением доброго санитара в больнице для умалишенных. - Кто ты? И... и... - Я? О, не беспокойтесь! Я всего лишь сладкая принцесса из вашего сна. - Что?! Мальчишка ухмыльнулся. Медленно прошествовал вдоль, с секунду постоял, наблюдая за дергающимся и пытающимся развернуться Крэббом, а затем размахнувшись, с силой шлепнул мужчину по голой ягодице. Оглушительно звонко в тишине. - Ау, пацан, ты чего?! Ты это... харе играться! Развяжи меня! - Василий зашевелил тазом, осознавая, что голой у него является не только задница. Он был раздет полностью. - Играться? О, я еще не начинал, поверьте! - он медленно стал водить пальцем, обрисовывая красный след от своей руки. - Знаете, я все вспоминал ту ночь и не мог поверить, что был удостоен ваших ласк. Его пальцы пробегали от одной половинки к другой, щекоча, не принося боли или дискомфорта. - Д-да кто ты такой, мать твою?! Какая нахер ночь?! - Крэбб начал мелко подрагивать, то сжимаясь, то слишком сильно дергаясь. - Меня просто поражает, насколько коротка память у вашей компании! - вздох Жени был практически искренний. - Неужели, ты не помнишь ничего? Вечер, "праздник"... пиво вместо смазки? - Пиво, это... - маленькие глазки в ужасе забегали. - Так ты этот... - Да, этот, - парень грубо прервал, обошел мужчину, присел и заглянул ему в глаза. - Это я. И мне кажется, теперь пришла моя очередь развлекаться. - Ч-что? - Смотри, - Женя отошел, взял с дивана обычные шампуры и продемонстрировал испуганному человеку. - Знаешь же что это? Крэбб кивнул, внимательно наблюдая за мальчишкой. - Отлично. И как ты знаешь, на них нанизывают мясо, чтобы пожарить. Еще один кивок. - Так вот. Сегодня я предлагаю приготовить свинину. Как ты на это смотришь? - Х-хорошо, только... - Тш-ш, большего мне и не нужно! - новая улыбка не растянулась на лице, а именно прорезала его, уродуя некогда ангельскую внешность. - С-стоп, стоп, стоп! Ты это... пацан не рискуй! Тебе это... не к лицу, вот! Развяжи эти обоссанные веревки и... это... давай перетрем, как и чё, вот! - Василий с силой несколько раз дернулся, заискивающе глядя снизу вверх. От движений складки на его жирном дряблом теле неприятно шевелились. Мальчишка в отвращении скорчил лицо. - Я и забыл, что свиньи визжат перед убоем. - Чё?! Э-эй, пацан, ты... - Пора заткнуть ротик, - Женя быстро вышел из комнаты, а затем довольно быстро вернулся, неся в руках жутко воняющие, нелицеприятные предметы, некогда бывшие едой. - Я слышал, что свинки обожают помои... Держи! Не слушая безостановочную, сбивчивую речь мужчины, парень придержал его челюсть, надавил и с остервенением просунул старые объедки, найденные в многочисленных мусорных мешках, которые так и не добрались до помойки. Крэбб закрутил головой, половина "угощения" начала сыпаться на пол. Мальчишка с усилием протолкнул оставшиеся объедки рукой, чудом избежав мстительного укуса, а затем встал на колени и начал собирать упавшее, добавляя в то и дело закрывающийся, открывающийся рот. Мужчина стал давиться. А потом не выдержал, его кадык дернулся. Часть содержимого мусорного пакета отправилась в желудок. - Молодец! А ты сопротивлялся! - Женя встал с колен, подавив желание вытереть грязной рукой вспотевший лоб. - Мелкая дрянь! Ш-шлюшка! - Крэбб плевался, выговаривая оскорбления. - Да я тебя потом так оттрахаю, что ты... - А ты доживешь до этого потом? - парень улыбнулся, впервые обнажая аккуратненькие зубки, и взял брошенные в спешке шампуры. - Да я!... Женя, все также улыбаясь, начал молча обходить мужчину, который разразился гневной, но обреченной тирадой. Остановившись сзади, он приставил острый конец закрученного металла к позвоночнику. Настолько близко к шее, насколько позволяла длина руки и его нового оружия. Затем надавил, неглубоко проколов кожу. Алая капля выступила из поврежденного места. Не ожидавший подвоха мужчина взвизгнул. Совсем по-свинячьи. А после из его провонявшего отбросами рта с удвоенной силой полетели проклятия, когда Женя повел острием вдоль позвоночника вниз, оставляя неглубокую, но влажную красную борозду. Он тихо мурлыкал что-то себе под нос, его рука медленно двигалась в ритме мелодии. Медленно, но четко. И остановилась, приблизившись к копчику. Мальчишка прервал линию, наклонил голову вбок. Тело дергалось и грозилось перевернуться. Бросив свои "инструменты" на пол, он придержал тело за бедро. В его глазах промелькнул блеск. Пальцами разведя дряблые, неприятные на вид половинки, он приставил все еще острый конец к сжавшемуся от ужаса анусу. Мальчишка медлил всего секунду. Со всей силой, яростью и обидой он надавил на рукоятку, вгоняя обычный шампур как можно глубже, повреждая упирающиеся, мешающие мышцы. Через какое-то время по металлу, по изгибам потекла алая струя. А затем еще одна. И еще. Мужчина задергался в бешеном крике, срывая глотку. Он практически завалился на бок, но Женя не дал ему упасть. Весь вид корчившегося от боли человека выбил из парня всю наигранную веселость. На ее место пришла злость и отвращение. Интересно, к кому?... Его лицо было напряженно, брови нахмурены. Он быстро схватил второй шампур и с силой начал впихивать его рядом. Острие раздирало стенки, постепенно крови стало стекать все больше. - За все... за все... за все... за все... Мальчишка повторял два слова как мантру, хватая третью рукоять. Затем четвертую. Пятую. Анус был разорван, прямая кишка покалечена, тонкая - изуродована, кровь уже медленно вытекала, лужа на полу становилась все больше. Женя дышал тяжело, его руки дрожали. Под ними не осталось больше ничего, но он с наслаждением воткнул бы что-нибудь еще в тело жирного борова. Он бы нашпиговал его подобно подушечке для иголок, не оставил бы живого места, но... инструментов не хватало. Парень с трудом перевел взгляд на голову мужчины. Медленно, словно накаченный огромным количеством психотропных веществ, он обошел Крэбба и посмотрел на его лицо. Мужчина потерял сознание, видимо, из-за болевого шока. Мальчишка даже не заметил, когда это произошло... Он ушел на кухню, а затем вернулся, держа в руке большой кухонный нож. Потом устало опустился на пол, уронив кажущуюся тяжелой голову. Парень был готов дождаться смерти, выжидать, вдыхать мельчайшие молекулы улетучивающейся жизни, подпитываясь этой энергией, которая по каплям вместе с кровью уходила из мужчины прямо на глазах. Он был готов. А если это понадобится, он перережет глотку, ускоряя процесс. Но не сейчас. Женя медленно посмотрел на настенные часы в комнате. А еще было бы неплохо дождаться того часа, когда большая часть жильцов заберется в свои теплые кровати, и тихо уйти из этого здания. И парень ждал, уставившись в одну точку на полу. Его голова была пуста, мыслей не было. Спустя время он перевел взгляд на свои руки, на перчатки, испачканные кровью. К горлу подступила тошнота. Когда же он привыкнет?... Сорвав их и бросив на пол рядом с ножом, Женя прошел в ванную комнату и включил холодную воду. Плеснув на лицо, он посмотрел на свое отражение в зеркале. С носа упала капля. Мальчишка усмехнулся. Знакомая ситуация. Если бы сейчас пришел Артем, то... Женя тряхнул головой. "Глупости..." Он повернул кран и вернулся к мужчине. К тому, что сейчас действительно важно.