Каденс с ужасом смотрела на манипуляции Дискорда. Как известно, магическое лечение исцеляет со значительными изъянами. Шрамов не остается, но раны болят около недели и сковывают движения. Магия не давала шансов на быстрое излечение, но вот Дискорд – другое дело. Однако его методы… Драконикус возился с непонятной конструкцией, называя неведомое чудо «сварочным аппаратом». От двух металлический баллонов шла резиновая трубка, заканчивающаяся каркающей вороной. Дискорд деловито изменял интенсивность пламени из ее клюва. Шайнинг Армор, немного привыкший к странностям драконикуса, пытался абстрагировать от методов сумасшедшего доктора.
– Ну что ж. Приступим. – Деловито потирая лапы, сообщил Дискорд. – Если вы почувствуете легкое жжение, немедленно скажите.
Шайнинг Армор мужественно отвернулся, от приближающегося Дискорда вооруженного «сварочным аппаратом» и обыкновенной метлой. Каденс чуть не потеряла сознание, когда Дискорд близко поднес пламя к шее жеребца. Кобылка всем своим естеством надеялась не услышать криков мужа. Через минуту Каденс решилась приоткрыть глаза. От увиденного кобылка чуть не сошла с ума. Дискорд деловито водил пламенем по ране Шайнинга. Но к удивлению обоих боли капитан не чувствовал, а рана затягивалась. Закончив с порезами, Дискорд перевернул жеребца и начал приколачивать доски к ребрам. Закончив с досками, драконикус сунул под нос жеребцу обыкновенный кирпич со словами. – Ешь! – Шайнинг бросив недоуменный взгляд, приступил к трапезе. К счастью кирпич, хоть и обладал вкусом кирпича, но по составу напоминал желе.
– Молодец больной! – Радостно воскликнул Дискорд, стаскивая шапочку медсестры. – Вы здоровы и, как доедите, можете идти! А меня ждут дела! – Дискорд наскоро зачем-то подмел жеребца и, щелкнув пальцами, исчез.
– Тьфу! Гадость какая-то! – Выплевывая кусок кирпича, пожаловался Шайнинг.
– Кушай. – Неуверенно сказала Каденс. – Это полезно. Наверное.
– Гадость! – Шайнинг умоляюще посмотрел на Каденс. Кобылка бессильно пожала плечами.
– Больше не буду у него лечиться!
Дискорд предстал перед Твайлайт, сидя в кресле, оформленного в виде Дискорда, одетый в смокинг, также оформленный в виде Дискорда, в одной калоше и одной туфле, тоже в виде Дискорда и, естественно, с галстуком, в виде Дискорда и завязанного в того же самого Дискорда.
– Привет. Что-то ты сегодня долго. – Улыбаясь, сетовала Твайлайт. – Это что? Новая мода среди духов хаоса?
– Да! Я сегодня сама моднявость. Ты посмотри! Какой покрой, какая расцветка. Я обязательно навещу Рэрити сегодня. Она обязана это увидеть.
– Дискорд, милый. Я вынуждена тебя расстроить. В прошлом году она купила лампу в виде тебя. И уже создала платье в виде тебя. Оно смотрелось достаточно интересно на прошлогоднем карнавале. – Дискорд тут же посинел. Одежда в стиле тут же исчезла.
– Умеешь ты расстроить друга. – Грустно выдохнул драконикус.
– Ну, не грусти. Завтра-послезавтра ты придумаешь что-нибудь новенькое. Хм. – Твайлайт задумалась. – А ты не пробовал обернуть тело чайниками? Выйдет красиво! – Аликорнша игриво хихикнула.
– Уф. Твайлайт. Ты же знаешь, я ненавижу чайники. Ладно, раз ты меня расстроила, говори, зачем вызвала. – Дискорд облачился в форму генерала. – Ты же знаешь, я очень занятой дух.
– Дискорд, ты таким серьезным стал!
– Война, Твай, во всем виновата война. – Дискорд подпер лапой подбородок и накинул на себя из ниоткуда взявшуюся плащ-палатку. – Хотя мы только и делаем, что сидим без дела на границе. – В лапах Дискорда появились клюшка для гольфа и теннисный мячик. – Скукота! – Дискорд поставил мячик Твайлайт на рог и с силой ударил по мячику. Сомневаться в Дискорде она и не подумала, но все же невольно зажмурилась. После удара мячик улетел в окно, миновав которое, распался на десяток птиц, вырезанных из арбуза.
Твайлайт с интересом наблюдала, как арбузные птицы пропадали в появляющихся на земле воронках.
– Хотя, – Дискорд уменьшился и телепортировался прямо на ухо аликорнши, – тут недавно, буквально вчера, твой братик решил подуэлиться с инквизитором. И я уже заварил его подпорченный круп.
– Что? – Забеспокоилась Твайлайт. – Как он? Что с ним? Почему…
– С ним все в порядке. Я уже его вылечил. Но почему он напал на Верховного инквизитора Кристальной империи, я не знаю. – Дискорд телепортировался с уха и надел осеннее пальто, дополнив свой образ кепкой, естественно проткнув ее рогом. – Но я слышал, что Селестия приказала Каденс захватить поезд. Не беспокойся. Поезд вместе с инквизитором благополучно уехал.
Твайлайт подошла к окну. Аликорнша погрузилась в раздумья, наблюдая за заходящим солнцем.
– Зачем? – Обеспокоенно спросила Твайлайт. – Зачем отбирать поезд? Для чего им нужна… Как же я сразу! – Твайлайт резко обернулась. – Дискорд! Они же подсадили шпиона! Селестия! Их же проверят перед куполом! А лишних либо схватят, либо высадят. О чем только Селестия думала!
– Я могу нагнать поезд! – Хвастливо предложил Дискорд.
– Нет. Я не буду оспаривать решение Селестии. Если она приняла такое решение, то значит, у нее были на это причины. Дискорд, скажи мне лучше, как ты собираешься отвлечь духов. Я слышала, что единороги нашли способ попасть в Кристальную империю.
– Э не, Твайлайт! Это государственная тайна. Ты же не участвуешь в нападении. – К удивлению Твайлайт, на этот раз Дискорд не стал «переодеваться» или превращаться. – Это секрет!
– Дискорд, я же принцесса. Мне обязательно знать такие вещи. «Хм, это не похоже Дискорда. Слишком уж он серьезно относиться к этой атаке», – насторожилась Твайлайт, стараясь ничем не выдать своей обеспокоенности.
– Ну, наверное, ты права. Раз уж ты знаешь, как Селестия решила проблему со щитом. Я, – Дискорд «переоделся» в китель генерала, – отвлеку двух духов. Третий, как сказала Селестия, будет занят. У вас будет около двух дней чтобы войти внутрь купола.
– А ты спросил, как Селестия отвлечет третьего духа льда?
– Ну, она что-то говорила про героический отряд смельчаков. – Заметив гримасу ужаса на мордочке Твайлайт, Дискорд добавил. – Не бойся. Заморозку духа можно обратить. Смельчаки вернуться домой почти целыми. Простую простуду они переживут. Может быть.
– Х-хороший план. – Неуверенно одобрила Твайлайт.
– ОЙ! – Дискорд достал из воротника огромные напольные часы с маятником. Часы, довольно промяукав девять раз, отрастили ножки и забежали Дискорду в рукав. – Мне пора. Пока, Твайли. – Дискорд в спешке сел на скутер и, открыв дверь прямо посреди комнаты, исчез вместе со скутером в короткой вспышке.
– И тебе пока. – В пустоту прошептала Твайлайт.
– Твайлайт. – Жеребец решительно вошел в комнату. Возле него левитировала бумажная фигура зайца. – Нам пора. Ты забыла?
– Н-нет. Денис. Селестия решила отправить отряд… Нет. Пожертвовать отрядом, чтобы отвлечь одного духа льда.
– Это война, Твайлайт. – Жестоко произнес жеребец. – Селестия добивается своего теми методами, на которые у нее хватает мозгов и ресурсов. Тебе придется переступить через себя. А сейчас... У нас есть неотложное дело.
Слезы душили Твайлайт. Целых несколько мгновений потребовалось принцессе, чтобы собрать волю в кулак. – «Я очень надеюсь, что у нас все получится. Иначе… Я не хочу думать об этом». – Твайлайт решительно пошла вслед за жеребцом. Их путь лежал в библиотеку.
Сегодня Флаттершай столкнулась с неразрешимой загадкой. Стайка радужных бабочек пролетела мимо ее дома. Однако бабочки не были настроены на безмерную любовь и жажду познания животного мира молодой пегаски. Бабочки благополучно проигнорировали прекрасный цветочный сад кобылки и отправились куда-то на север. После такого «нахального поведения» Флаттершай не могла не отправиться за информацией об этих загадочных бабочках. Благо дел именно сегодня было не много. Изрядно помучив энтомологов, Флатершай отправилась в библиотеку Твайлайт. Пегаска вот уже несколько часов перебирала книги, хоть как-то касающееся насекомых. Знаний об этом виде в библиотеке не оказалось. Флаттершай уже заметно клевала носом и собиралась уходить.
Темная фигура зайца промелькнула между стеллажами. Пегаска испуганно нырнула под стол. Темная фигура снова прошмыгнула и направилась к одной из полок. Флаттершай стало не по себе. Темная фигура зайца внимательно смотрела на книги, но, как определила опытная Флаттершай, в остальном повадки зайца, хоть и сотканного предположительно из темной магии, ничем не отличались от обычного представителя их вида. Зайчик тем временем продолжал изучать книги и никакого внимания на пегаску не обращал. Флаттершай решила покинуть свое укрытие и, если зайчик окажется опасным, приготовилась использовать свой подчиняющий взгляд.
– Эй, не бойся.– Пегаска осторожно позвала зайчика. – Кто ты?
Заяц недоуменно обернулся. Флаттершай, заметив его красные глаза, тут же замерла в нерешительности. Животное неотрывно смотрело на пегаску, не решаясь на какие-либо действия. Внезапно Флатершай осенило. Заяц был точной копией ее питомца.
– Энджел? – Недоуменно спросила Флаттершай.
Заяц отрицательно помотал головой.
– Так ты понимаешь меня?
В этот раз заяц утвердительно закивал.
– Кто ты, симпотяжка? – С улыбкой поинтересовалась Флаттершай.
Но зайчик проигнорировал и вопрос и комплимент. Вместо этого он осторожно заглянул за стеллаж и в страхе отпрянул.
– Что с тобой? Чего ты испугался?
Флаттершай уже не боялась. Она смело подошла к зайцу, пусть сотканному из тьмы. Зайчик, заметив приближение пегаски, оскалил зубы. Во рту «Зайчика» оказались несколько рядов игольчатых зубов. Флаттершай подпрыгнула о неожиданности. После такой демонстрации зайка уже не казался таким милым, но хотя бы не нападал. Тем временем из дальнего крыла библиотеки послышался шум. На пол кто-то уронил несколько книг.
– Кто там? – Испуганно спросила пустоту Флаттершай. Ответа не было.
Тем временем «зайчик» прижался к копытам пегаски. Флаттершай едва не отдернула их в испуге. Пересилив страх, пегаска хотела посадить «зайчика» на спину и бежать из библиотеки, но «зайчик», предугадав желание пегаски, отстранился и, умоляюще глядя на нее, жестами звал идти за ним. После недолгих колебаний, Флатершай решила последовать за «зайчиком». Пробираясь по библиотеке, словно отрабатывая штурм объекта, «парочка» вышла к запретной секции. «Зайчик» ловко набрал нужный код, и двери секции шумно отворились, открывая зловещий коридор. Флаттершай боязненно заглянула внутрь. Зловещие стены уходили вглубь замка заканчиваясь входом, стилизованным под пещеру. «Зайчик» посмотрев на Флатершай, уверенно припустил ко входу в хранилище. Пегаска мелко затряслась, но отпускать шустрика ей не хотелось. Неуверенный шаг в коридор пегаса активировал систему охраны, которая, впрочем, через секунду отключилась. Кто-то или что-то блокировала магию. Отгоняя прочь дурные предчувствия, Флаттершай побежала догонять зайчика. Шустрый оказался у пустого постамента.
– Эй! Нам сюда нельзя! – Корила зайчика Флаттершай.
«Зайчик» уверенно помотал головой и указал на постамент.
– Что ты хочешь?
«Зайчик» снова указал на постамент, после чего побелел. Магия по капле стекала с листов бумаги, обнажая структуру «Зайчика». Вскоре перед Флатершай лежало лишь очень сложное, но всего лишь оригами.
– Мамочки! – Взмолилась Флаттершай, осознав в какую ситуацию угодила.
«Какая же! Я же… Что это?» – Пегаска пригляделась к оригами. На спине зайца Флаттершай разглядела слова: «Помоги мне! Моя настоящая жизнь находится в этом постаменте. Прочти мои слезы прошлого и пойми меня. Торопись!».
Флаттершай непонимающе смотрела на каменный постамент. Он казался вырезанным из цельного куска камня, никаких надписей на нем не было, ничего на нем не стояло, ни теплом, ни холодом от него не веяло.
– Не понимаю. – Вслух сказала Флаттершай, однако камень дрогнул. Словно услышав голос пегаски, плита постамента поднялась, открывая взору любопытной кобылки завернутую в старую ткань книгу. Пегаска поспешила убрать обертку.
Вскрик ужаса эхом разнесся по запретной секции и коридору. Флаттершай выронила книгу от неожиданности. На переплете книги красовался сам Сомбра. Преодолев оцепенение, кобылка подобрала книгу и решилась прочитать хотя бы название, попутно дав себе обещание, что обязательно расскажет об произошедшем Твайлайт. На переплете было написано.
«ПРИВЕСТВУЮ ТЕБЯ, ПЕГАС ТЫ, ЗЕМНОЙ ПОНИ ИЛИ ЕДИНОРОГ. ЗДЕСЬ МОИ ПОСЛЕДНИЕ СВОБОДНЫЕ ОТ ВСЕПОЖРАЮЩЕЙ ТЬМЫ МЫСЛИ И ЧУВСТВА. Я УЖЕ МНОГОЕ СОВЕРШИЛ, И НЕТ МНЕ ПРОЩЕНИЯ! МОЛЮ ТЕБЯ ЛЮБОПЫТНЫЙ! СОХРАНИ ИХ! ДОСТУЧИСЬ ДО МЕНЯ! ОСТАНОВИ МЕНЯ! Я НЕ СМОГУ ДОЛГО БОРОТЬСЯ С НИМ! »
Флатершай воровато огляделась. К облегчению пегаски, до сих пор ее никто в библиотеку не вошел и не обнаружил беспечно открытого и брошенного безо всякого присмотра входа в запретную секцию. Кобылка решила не терять времени. Закрыв тайник, затем заперев запретную секцию, Флатершай спрятала дневник Сомбры под случайно выбранной книгой о бабочках. Успешно миновав стражу, кобылка полетела домой, чтобы погрузиться в чужие тайны, особенно если это касается существа, в порыве отчаяния изливающего свою душу. Даже если это существо – сам Сомбра.
Денис удовлетворенно смотрел вслед улетающей пегаски.
– Твайлайт, ты не переборщила с зубками?
– Ничего, ей даже понравилось. Поверь.
Денис скептически посмотрел на Твайлайт, поигрывая жезлом контроля.
– Твайлайт, она чуть не испугалась.
– Денис, я сама видела, как она избивала медведя. – Твайлайт сделала невинное лицо. – Конечно, есть возможность, что я неправильно поняла ту ситуацию, но… С ней все будет хорошо.
– Ты забыла в конце добавить «наверное».
***
Флаттершай стремглав влетела домой в окно, едва не разбив его. Энджел недовольно зевнул. Хозяйка редко вела себя так, но встретить хозяйку надо. Для обычного кролика Энджел был очень смышленым. Его потребность в общении была существенно выше, чем у его собратьев. Завидев его, Флаттершай дежурно улыбнулась. – «Что!? Даже тискать не будет!? Что это с ней!?». Энджел бесшумно шел за хозяйкой. – «А в такие моменты она даже мне нравиться!» – Подумал кролик. – « Ладно. Разберемся! Я все понимаю, но так я могу ее снова потерять! Чем она опять увлеклась? В какие игры она лезет?». – Кролик встал у двери. Хозяйка нечасто закрывалась наверху. – «Ты же сюда сбегаешь, только если я тебя достану! Что ты нашла?». – Сквозь щелку в двери Энджел увидел книгу. – «О нет! Вот теперь можно смело паниковать! С каких пор она увлекается Сомброй? Ладно, он все равно будет побежден. Я не зря подслушивал разговоры этих неосторожных хранительниц. Как вообще можно быть такими неосторожными. Могли бы давно понять, что я должен был давно состариться и умереть! Сможете ли вы одолеть его? Сможешь ли ты, моя хозяйка стать аликорном? Ты пегас, и при этом сильна, как земная пони. Тебе осталось еще немного. И тогда я, наконец, буду в силах говорить и смогу избавиться от этого проклятия».
Флаттершай недовольно приглядывалась к двери. – «Энджел! Как же нехорошо подглядывать!». – Пегаска повернулась крупом к двери так, чтобы закрыть телом дневник ото всех точек, откуда маленький сорванец может подглядывать. Но сейчас не в меру любопытный кролик беспокоил пегаску меньше всего. Флатершай вожделенно открыла книгу, оказавшуюся дневником Сомбры:
Первая запись. Я решил не ставить даты. В них нет никакого смысла. Моя грива стала фантомной уже двести лет назад, а это значит, я не старею. Мне больно об этом думать. Сколько я смогу поддерживать жизнь в Хенте? Как долго я буду продлевать ее жизнь? Как долго она будет на это соглашаться? Мы прожили счастливую жизнь! Иногда я был груб, несдержан, но это не помешало нам родить и вырастить троих прекрасных жеребят. И похоронить. Я до сих пор помню, как я стоял у постели. Как они умирали от старости один за другим. Бессмертие – это почти как проклятье. Может быть, потом я привыкну. Но мне сейчас очень больно. Очень больно терять своих детей. Хента тоже с ума сходит, но таков порядок жизни.
Флаттершай до ночи читала воспоминания Сомбры о семье. Не раз она, рыдая, зарывалась в подушку. Воспоминания Сомбры как ножом резали по ее сердцу. – «Сомбра! Почему ты этим ни с кем не поделился? Ты же мог…» – Флатершай снова зарылась в подушку.
Девятая запись. Нет, как я мог быть таким наивным! Тьма подбирается к моему сердцу. Год за годом, ссора за ссорой она подтачивала меня. Черная магия, которую я наивно пытался держать под контролем, рвется наружу. Я не говорю, что не ждал этого, но не думал, что я могу доставить столько боли своим близким! Похоже, это участь всех магов тьмы, и от этого никому не убежать. Мне нужно будет дать ей бой. Ради Хенты, ради себя, ради нас. Да просто ради кристальных пони. Я не правитель, но на меня все равно обращают внимание. Селестия, конечно, против. Но это мой город! И я вижу, как духи льда кружат над куполом. Сегодня перестали добывать кристаллы. Да, добытых хватит на сотни лет, но кристальное поле стало бы дополнительной защитой, если щит будет пробит. Столица будет защищена, и пони будет где укрыться.
Десятая запись. Я забрал кристальное сердце. Пару дней щит продержится и без него, а за это время я сумею его очистить. По крайней мере, я так думал. Хента пыталась меня отговорить. Зря я ее не послушал. С другой стороны, чем дольше я тяну, тем сильнее становится тьма внутри меня. Выбор у меня не велик, но не стоило лезть без подготовки. Я проиграл! Я сдался! Моя кьютимарка почернела, хотя разницы особой я пока не чувствую. Ладно, время покажет, а у меня его полно! Надеюсь, Хента поможет мне все также держать тьму в узде.
Следующим вечером Флаттершай продолжила чтение. Следующий десяток записей был посвящен жизни после смерти детей. Хента больше не хотела заводить жеребят, но Сомбра не оставлял попыток уговорить любимую.
Двадцатая запись. Я решил не ставить даты. Зря, но переделывать я уже не хочу. Прошло пять лет, со дня последней записи. Пять! Мне уже стукнуло три сотни, а я переживаю о каких-то пяти. В моем распоряжении вечность. Если не убьют раньше.
И все же странно и одновременно больно смотреть, как умирают твои друзья. Они живут своими жизнями и умирают от старости. Их жизни меняются, иногда кардинально. Хента на этой почве закатывает мне истерики. Она порой желает состариться и умереть. Я тоже иногда начинаю кричать на нее. Все же тьма во мне делает свое дело. Мне необходимо дать ей новый бой! Но, как? Я даже не знаю, что я делал при первом вызове. Мне нужно больше сил? Уверенности? Или других чувств? Кто бы дал ответ…
Двадцать первая запись. Мы стали чаще сориться с Хентой. Мне стало скучно жить. Я решил занять пост при короле. Конечно, сильный маг не останется без работы, но мне хочется большего, нежели всю жизнь заниматься гравированием посохов? Я не знаю, отчего она так бесится. Я же буду все так же приходить домой. Но ведь моя мастерская практически во дворце. Да и за щитом я слежу. Ведь ничего не поменяется.
Двадцать вторая запись. За два года наши отношения окончательно испортились. Я стремительно взлетаю по карьерной лестнице и скоро стану первым советником. Мне даже выделят покои, и мы сможем жить во дворце. Но… я в сомнениях. С каких это пор меня тянет к власти? Может, потому, что я понимаю больше других? Во всем. Жизненный опыт – интересная штука. И я хочу его применить. Может, стать королем?
Следующие несколько глав были посвящены карьерному росту и дворцовым приключениям. Балы, приемы, интриги. Пару раз Флаттершай прерывала чтение, вспоминая свои визиты во дворцы. Незаметно глаза пегаски стали смыкаться. Через минуту Флатершай мирно храпела.
Тридцать шестая запись. Этот Себастьен меня порядком раздражает. Надо будет вызвать его на дуэль. Я рискую своим местом, но это того будет стоить. Я все больше поддаюсь тьме, а этот гад этим пользуется. Как же я его ненавижу! От этого страдают все! И в первую очередь Хента, не говоря о слугах, друзьях и так далее. Я уже привык, что Хента удаляется от меня, но… Прошло много лет. Наша любовь погасла. Но я открыто срываюсь на слуг. Раньше я такого себе не позволял. Тьма поглощает меня, а вызвать ее на бой у меня не хватило упорства. Я снова сдался. И чем дальше, тем слабее становиться моя воля. Я уже хочу сдаться ей. Мне нужен стимул извне. Что-то, ради чего я бы решил измениться к лучшему. Мне нужно расстаться с Хентой. Отпустить ее. Она и так прожила слишком долго. Она хотела быть со мной вечно, но вечность подвластна лишь сильным, тем, кто готов ее принять. Я перестану ее подпитывать. Но если она захочет жить дальше, то я дам ей сил снова. Лишь если она испугается и прибежит просить сил у меня в надежде только спастись от смерти, без цели в жизни и без идей. То мне останется лишь прижать ее сильнее к груди и помочь ей справиться со страхом. Я чувствую, что будет больно. Очень больно. Этот день однажды придет. Сколько слез мы прольем? Сколько слез потом я пролью у ее могилы?
Тридцать седьмая запись. Ю-ху! Я раскрыл заговор! Радости полные копыта! За четыре сотни лет такое событие! Что же мне делать? Сдать их? Или смело сражаться за короля? Или отсидеться и наблюдать? Какой богатый выбор! Так хочется попробовать все сразу! А может возглавить его и самому стать королем? Стоит подумать. Что подумает Хента? Да все равно! Я хочу что-то сделать! Я хочу остаться на страницах истории, чтобы через тысячу лет вспоминать былые деньки, даже если в этот момент я буду в заключении в Тартаре. Все равно будет весело!
Тридцать восьмая запись. Да! Я выбрал все и сразу! И теперь я Король! В моей власти целое королевство! Целая Кристальная империя. Это немного, но ее технологии передовые в мире! Я могу покорить весь мир! А тем более я бессмертен! Теперь я точно останусь на страницах истории!
Тридцать девятая запись. Сколько я не возвращался к дневнику? Десять лет? Пятнадцать? Каким же я был глупцом! Стоило мне только зайти на трон, как тьма покорила мое сердце. Оглядываясь назад, я вижу лишь два года нормального правления! А что дальше! Сплошь тьма и рабство! Кем я стал? В кого я превратился!? Мне даже хочется уничтожить этом дневник. Но это мои мысли. Я все еще цепляюсь за них. Как за соломинку. Но этого мало. Я сам уже не спасу себя! Эта запись появилась лишь после того, как я смертельно обидел Хенту. Мы давно расстались и у нее появился жеребец. Молодой и красивый. Я убил его! Не за то, что был с Хентой, а за то, что бросил мне вызов. Но все равно мне больно. Я видел безмерное горе в ее глазах. Поделом мне! Я заслужил! Простите меня!
Флаттершай пораженно отстранилась от дневника. По мордочке пегаски текли слезы. Она помнила плен Сомбры, его приказ, кинжал в груди. Но прочитав дневник, Флаттершай начинала понимать тирана, а главное принимать его в ее сердце. Собрав волю в кулак, Флаттершай решила, во что бы то ни стало дочитать до конца.
Сороковая запись. Как же я низко пал. Тьма поглощает остатки моего Я. Сегодня я бросил Хенту в тюрьму. Я навсегда запомню эти глаза! Полные горя и … Я не знаю как это описать. Я уже десятки раз видел такие у приговоренных к казни пони. Но видеть столько боли в глазах Хенты! Я не могу! Мне стыдно, что только после очередного падения, я возвращаюсь к этому дневнику. Сколько я еще смогу держаться? Как долго я смогу хранить дневник?
Последняя запись. Я пал! Теперь я действительно пал. Хента взбунтовалась. Конечно, она не могла терпеть это вечно. Я убивал. Убивал на ее глазах. Последней каплей были пони, что лишь ослушались моего приказа. Я казнил их одного за другим. Это вывело меня из себя. Она кричала, пыталась вырваться из цепей. И я сорвался. Казнив последнего, я взял кнут. Не знаю, выживет ли она после такой порки, но я верю. Тьма исцелит ее, но душу залатать не сможет. Я сломал ее. Одним лишь поступком. Теперь все кончено. Теперь те редкие моменты, когда ко мне возвращается мое давно забытое я, будут бесследно забыты. Я помню, как от моей кьютимарки откололся кусочек кристалла. Хента сказала, что прощает меня за все обиды и даже за будущие ужасы. Тогда в меня вселилась надежда, но я бездарно упустил шанс. В тот момент она со мной попрощалась. Похоронила в том, во что я превратился. Я дописываю последнюю страницу этого дневника в надежде, что его кто-нибудь когда-нибудь найдет. Кто бы ты ни был. Помни! Моя слабость внутри меня! Я боюсь смотреть в прошлое, потому что в нем было больше хорошего, чем плохого. Я был счастлив и мне нынешнему это не понравится. Читатель! Используй мою слабость против меня. И тогда не промахнись! Когда ты прочтешь этот дневник, спрячь его! Подальше, чтобы я никогда не нашел! Я отошлю верного мне слугу с заданием спрятать и умереть. Он выполнит просьбу! Он знает, что на кону. Читатель! Сделай его благородную жертву не напрасной. У него осталась семья. Красивая дочка, которая вырастет под гнетом тирана. Все пони, все! Простите меня! Я поддался тьме! И должен… Нет! обязан кануть в забвение.
К облегчению Флатершай эта запись была действительно последней. Она рыдала. Подушка уже была мокрой от слез. Флатершай не могла поверить. – «Селестия! За маской самодовольного и жестокого тирана скрывался по-настоящему добрый пони, покоренный тьмой. Он заслуживал любви, а недавние события доказывали, что заслуживает снисхождения и право быть… Любимым». – От этой мысли Флатершай пришла в ужас. – «Как я могу думать… Нет!» – Слезы снова потекли по мордочке едва успокоившейся пегаски.
– Он достоин любви! Только за то, что написал этот дневник! Достоин! – Флатершай заревела. Ее плач далеко разносился в вечернем воздухе.
***
Мощный удар копыта справа отправил Дениса на землю.
– У ТЕБЯ НЕТ СЕРДЦА! – Гневно прокричала Твайлайт. – Я НЕ…
– Так ты сделаешь ей еще больнее! – Спокойно ответил Денис.
Жеребец сделал пару вдохов и, сев рядом с Твайлайт, продолжил.
– Твайлайт, мне тоже больно слышать ее… Не ты одна представляешь что твориться у нее в душе, но мы… Ради солдат, ради их жен. Должны попытаться. Каждый раз, когда я делал нечто подобное… Мне тоже подкатывает ком к горлу. Я осознаю последствия, особенно если ошибусь. Но лучше… Лучше пусть поплачут, чем истекут кровью… Я понимаю и тебя Твай. – Договорив, Денис осторожно коснулся губами мордочки Твайлайт.
– Прости меня… Я… – В глазах принцессы заблестели слезы.
– Не стоит. Ты прости меня. Я подвергаю твою душу жестоким испытаниям. Сколь сильна бы ты ни была, к такому нельзя быть готовой.
Услышав это, Твайлайт окончательно разрыдалась. Принцесса долго рыдала на плече сильного жеребца, лишь это не давало ей улететь подальше ото всех проблем. – «Я должна быть сильной. Ради своих друзей! Ради своих подданных! Ради гармонии в Эквестрии!»
