Никогда не покупай у незнакомцев тёрки

Баба Зоя как-то косо на меня посмотрела. — Куда намылился? Коммуналки, к слову, я ненавижу. — Мусор вынесу, — буркнул я себе под нос. — Дверью там не хлопай! Поздно уже, на ночь не выносят! «Твоё какое дело? Всю ночь вонять ему что ли?» — порывался я ответить, но не решился. Соседи меня жутко достали, но деваться некуда. Хожу я тише воды, ниже травы, в ванной ни разу потопов не устраивал, а в сортире дольше чем на три минуты не задерживался. На кухне моя плита стоит не пользованная, потому что бабка-террористка выскакивает в коридор с нравоучениями как только хлопает моя дверь. Чем не угодил — понятия не имею. Но бесит это до зелёных чертей. В подъезде света отродясь не бывало. Я б телефоном посветил, да умудрился забыть. «Ладно, не буду возвращаться. Всё равно мне туда и обратно». А мусорка, кстати, далековато. Иду дворами, никого не трогаю, помахиваю на ходу зловонным пакетом и почти хихикаю. Погодка замечательная, вечер тихий такой, тёплый. Аж не верится, что апрель на дворе. — Э, пацан! «Да что ж ты будешь делать...» — Э, пацан! Слышь, тёрку купи, а? Я немного сбавляю ход от неожиданности. — Слышь, купи! Нормальная тёрка! Тяжелая рука ложится на моё плечо, и выхода не остаётся. Оборачиваюсь. — Милейший, ну зачем же мне тёрка? «Продавец» уже абсолютно неадекватен, и у меня есть смутная надежда на то, что сбить с ног мне его удастся первее, если будет необходимость в такой возможности. — Купи тёрку! — требует он. — Зуб даю — хорошая вещь, себе бы оставил, но на пиво надо. Осмелев, начинаю выходить из себя. Почему, собственно, честный человек вроде меня должен спонсировать алкоголизм какого-то отброса, и нахрена мне, собственно, тёрка? Мне, которому вход на кухню разрешен только после полуночи, когда зловредная бабка уже дрыхнет без задних ног? Хм, повезло, право, что старческой бессонницей и чутким сном она не страдает. — Милейший, я всего-то и спустился, чтобы мусор вынести. Денег с собой нет, так что попытайте счастья ещё с кем-нибудь. «Продавец» скривился и махнул рукой. С чувством, будто надо мной развеялись тучи, я пошёл своей дорогой. Ветер почему-то стал дуть какой-то холодный.

***

— Слышь, и ты купил? — ржу я в голос, впившись взглядом в своего соседа Саню. — Ну, купил... Злосчастная тёрка триумфально возвышалась на столе над кипой тетрадей. Немного ржавая и местами исцарапанная, но вполне годная и качественная. Да, как и обещал тот, кто её продал. — Хрен с ней. На кухне пойду поставлю. — А давай заодно и пожрать замутим? — Ну, давай. У тебя что есть? — Да капуста вроде была, лук, картошка... — У меня колбаса есть. И пол морковки. — Может, борща тогда наварим? — А паста томатная? — Кетчуп сойдёт.

***

— Блять, я же на этой тёрке... морковку вчера натёр... — сокрушался Саня. Вид у него был отвратительный. Как, впрочем, и у меня. С утреца пришли менты. Искали тёрку. На этой сатанинской машине, оказывается, тот псих, что продал её, перетёр двоих человек. Вот так вот просто! Убил своих соседей, разделал, кости потихоньку выкинул за гаражами на пустырь, собаки начали их таскать. Я помню эти сраные кости... Мы-то всё думали, что это говяжьи, из мясного магазина. Их тут куча валяется, никто уже и значения не придавал. А мясо заморозил и перетёр на тёрке. Жрал его сам, угощал собутыльников, а четыре килограмма всё равно осталось. Пацан, оказывается, большую часть жизни отсидел, а потом вообще спятил и в дурку угодил. А год назад сбежал, и хрена-с-два его нашли. Я вот думал сначала, что невозможно человека на тёрке перетереть. А теперь ни в чём уже не уверен. Менты тёрку забрали как вещественное доказательство. — Выливай нахрен этот борщ... — умоляю я, едва сдерживая внезапный приступ тошноты. — Да мы почти весь его и сожрали... Борщ вышел, надо сказать, на удивление вкусный. Хоть мы и готовили его почти что из ничего. Мы сожрали по две тарелки вчера и успели позавтракать им сегодня. Как раз за этим завтраком менты нас и обрадовали. Я чувствовал себя так, будто внутри меня мертвечина. Может, конечно, я и мнительный, да и тёрку мы мыли и даже никакой крови на ней не видели, но это пиздец.

***

— Саня... есть у тебя чего пожрать? Последние две недели меня рвёт от всего, кроме воды. В больницу не ходил, на свет не показываюсь. — Бабка есть. — Чего?! На полу у Санька расстелена плёнка и лежат жирные куски мяса, придавленные кастрюлями с водой. Под ними кровавые лужицы. — Саня! — Ты видел как свиней режут? Мясо надо под пресс, а то с кровью нельзя. — Саня! — Чего ты разорался? Соседей подымешь. Тише надо, тише. Ты жрать вроде хотел? Пошли на кухню. На ватных ногах следую за ним по коридору. Дверь в его комнату остаётся чуть приоткрытой. На кухне шипит сковородка, из-под крышки которой вырывается пар. Запах стоит такой, что чуть сознание не теряешь. — О, готово! — радуется Саня, заглянув под крышку. Он берёт сковородку, и мы возвращаемся к нему. Отодвинув тетрадки в сторону, он ставит сковородку на стол и даёт мне большую тарелку. — Накладывай! — предлагает он. — Вкусно. Содержимое сковородки манит меня. Куски такие огромные, такие аппетитные и ароматные, что удержаться просто невозможно. Спешно наполняю тарелку и обрадованно гляжу на Саню. — Горячее! Саня усмехается и даёт мне ещё одну вилку и нож. — Куски большие, ешь с ножом — так удобнее. На вкус... ну, не знаю. Мне понравилось. Я даже не перчил. Хочешь — вон перец на полке. И соль. Отрезаю кусок поменьше, чтобы остыл быстрее, но не могу удержаться и отправляю его в рот. Восхитительно. Никогда ещё такой вкуснятины не перепадало. — Ну, как? — спрашивает довольный Саня. — Класс! — А завтра будут макароны по-флотски, хочешь? Я уверенно киваю головой, потому что рот забит. — Я и тёрку купил.