Незнакомка

      Саске мрачно жевал шоколад и смотрел прямо перед собой абсолютно невидящим взглядом. Как можно жевать шоколад мрачно Итачи до сегодняшнего дня не представлял, но этот сосредоточенный вид и безразличный тон, которым вещал младший брат, только добавляли антуража к полному драматизма поглощению обожаемой сладости.       Он сидел в потрепанной футболке, которую для него привез будущий маркетолог из университета с соответствующей символикой, а также вытянув прямо перед собой ноги, облаченные в домашние бриджи. Вокруг него валялись фантики от конфет и шоколада, а причина сего страдальческого вида бережно покоилась на коленях — аккуратная стопочка писем, со всей любовью перевязанная синей атласной лентой. Старший Учиха уже минут десять слушал рассуждения больного, как тот сам себя обозначил полным обреченности голоса, заявив, что не выйдет из комнаты, пока современные ученые не придумают лекарство от заболеваний некими шумными личностями.       — Ты можешь объяснить, что случилось? — спокойно и уже в пятый раз подал голос посетитель оккупированной заболевшим комнаты. — Я уверен, всё не так плохо, давай, расскажи мне, — Итачи сел на пол на корточки прямо перед братом и заглянул в глаза.       Лучше бы он не делал этого.       Саске вздохнул, выдерживая положенную трагедией паузу, отломил новую дольку и теперь начал сверлить взглядом объект перед ним, будто если посчастливиться воспламенить родственника, все его проблемы уйдут. Выше упомянутый родственник позиций не сдавал, стойко выдерживая все оттенки маньяка в темных глазах неудачливого братоубийцы. Недопреступник зажевал еще дольку и опустил голову, оповещая тем самым, что говорить он хочет, но гордости не хватает признать это.       Дело совсем плохо, осознал Итачи, раз уж мелкий сдается так просто. Он осторожно подхватил шоколад, отломил и себе кусочек, кивая, чем давая знак, что готов выслушать что угодно.       — Он хочет быть друзьями, — сухо констатировал Саске и с особой жестокостью отломал от плитки ещё шоколада.       Старший брат устроился удобнее, стащив себе подушку с кровати, и задумчиво протянул:       — Но стопка тут, с чего бы такие выводы? — он, конечно же, знал о сложном и полном стратегических ходов плане влюбленного. Младший наследник Учих хмыкнул и покосился на несчастные конверты с особенной нежностью, при том сердито поджав губы, явно вспоминая что-то отдаляющее его от объекта мечтаний. — Он сегодня сказал, что мы могли бы стать друзьями, — Итачи внимательно посмотрел на брата после очередной лишенной всякой эмоциональной окраски реплики и с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.       Ох уж эти влюбленные девятнадцатилетние Учихи.       — И что? Саске, ну это же хорошо. Вы будете общаться, а там уже всякое может случиться, — младший брат поднял полный надежды взгляд и моргнул.       Его решение впасть в эту депрессию со вкусом шоколада было настолько стремительным, что он и не подумал о таком варианте. Поспешные выводы и страх перед отказом имели слишком большое значение. Он вообще, несмотря на всю решительность, был склонен очень быстро додумывать чужие решения и действия, интерпретируя их по-своему. В отличие от брата, который как раз разбирался в людях куда лучше и был обаятелен как сам черт, когда продавал людям очередную полную ерунду.       — Ты думаешь? — аккуратно поинтересовался мгновенно приходящий выздоровевший парень и сощурился, ему нужно было какое-то подтверждение. Было необходимо, чтобы блестящий рекламщик сейчас же привел пару десятков железных аргументов к своим доводам.       Итачи вздохнул обреченно, кто если не он вправит мозги неразумному.       — Саске, перестань решать за других людей, что они думают. Может быть, ты даже нравишься своему Узумаки, но он и сам этого не подозревает. Ты дай хоть немного времени парню, дружить вначале не так и плохо, он начнет тебе доверять, — Учиха притянул к себе остатки шоколадки из рук страдающего, решив, что заслуживает награды за свои подвиги. — А потом, если вы будете проводить много времени вместе, он расскажет тебе о письмах, и ты поймешь, что он сам думает по этому поводу. Ты ведь понимаешь, что нельзя получить все и сразу, — младший брат, выслушав внимательно спокойную речь, снова поджал губы и невольно кивнул, потому слова были разумны и рассудительны.       Мир вокруг снова начал обретать краски и прелесть завтрашнего дня. И правда, если они будут много общаться, будет намного проще разобраться с этими письмами. Желание запереться тут до конца своих дней отступало, возвращая уверенность в непременно удачном завершении своего плана. Телефон, валявшийся под горой фантиков, подал короткий сигнал. Итачи покосился на предмет связи и готов был побиться головой о мягкую часть кровати, все-таки младший брат умел раздувать небольшие сложности до размеров вселенной.       Саске же вытянул мобильник и открыл входящее сообщение, которое емко вмещало в себя резкий поток эмоций в душе Учихи: «Завтра в три у меня. Наруто».       Наверное, Наруто подумал, что слишком долго до воскресенья и нужно заняться проектом, или же компания решила закатить что-то, и он любезно решил его позвать.       Саске едва заметно улыбнулся и легким движением сбросил с кровати все яркие обертки, вскинув подбородок.       — А чего ты не работе? — подозрительно изрек он, взглянув на Итачи, который увлеченно грыз особо приглянувшийся сорт конфет. Старший брат хмыкнул, всё же закатив глаза. Порой Саске просто невозможен, ладно хотя бы передумал устраивать поминки своей влюбленности, утопив ее в сладостях, и на том хорошо.              ***              Саске на следующий день стоял прямо перед дверью апартаментов номер два дома на Флатбуш-авеню. Он не знал, зачем именно его позвал Наруто, но на всякий случай прихватил с собой аккуратно подшитые конспекты по литературе девятнадцатого века, в тайне надеясь, что тот предложит ему одну из книг, о которых он рассказывал в письмах.       Успокоенный братом Саске вовсе не переживал, уверенность в собственных силах не покидала его со вчерашнего вечера. Не существовало на свете такой вещи, что у него не получилась бы.       На экране телефона было почти три, и он вежливо постучал в дверь. К его удивлению открыли почти сразу же, а Наруто предстал перед ним напряженным и дерганным. Хозяин квартиры сухо кивнул в знак приветствия и повел подбородком, приглашая тем самым войти внутрь.       Это было странно, но мало ли что там стряслось в этой неудачливой квартире, где кажется и дня не проходило без поломки. В комнате никого не оказалось, а какая-то нервная чистота вокруг становилась отталкивающей. Будто бы Узумаки всю ночь начищал гостиную так, что теперь тут исчезло то самое беззаботное, располагающие к себе существо, выражающееся в разбросанных бумагах и стопке чашек у раковины.       — У тебя все нормально? — аккуратно поинтересовался Саске, на что получил полный задумчивости взгляд и молчаливое приглашение на диван. Ничего не оставалось, и он, справедливо расценив, что не играть в тишину его сюда пригласили, направился к комфортной мебели. Но сделать совсем пару метров у него не вышло. Он замер в нескольких шагах, взгляд наткнулся на кофейный столик, на котором ворохом лежали его письма. Саске ошарашено глядел на исписанные собственной рукой листы и не знал, как это воспринимать.       Сердце остановилось на мгновение и сорвалось в бешеном ритме, отбивая с такой силой, что кровь зашумела в ушах. Захотелось немедленно развернуться и сбежать, но преодолевая себя, он шагнул к дивану. Медленно опустился, садясь с абсолютно ровной спиной, и сверлил взглядом разбросанную бумагу, надеясь, что она немедленно испарится.       Наруто сел напротив на заранее приготовленный стул и молча смотрел на своего гостя, ожидая, что он заговорит первым. На самом деле Наруто не хотел верить, что эти самые письма ему писал Саске. Он всю ночь ворочался и боролся с мыслями, которые подобно мозаике складывали детали: чертов кофе с мятным сиропом, брат, про которого говорил сам Саске, литература, манера выстраивать заумные строчки в, казалось бы, романтических посланиях. Всё, о чем мечтал Наруто, —чтобы парень перед ним немедленно задал вопрос: какого черта тут происходит, чтобы засмеялся на все его предположения и обозвал кретином, чтобы сделал хотя бы что-то разрушающее эту догадку. Но Саске ничего не делал, тем самым только подтверждая. Он так пристально смотрел на письма, что не оставалось почти никаких сомнений.       — Ничего сказать не хочешь? — недовольно фыркнул Наруто, начиная злиться на заткнувшегося гостя, и, нервничая, невольно смял в пальцах край своей футболки. Саске отрицательно качнул головой и начал подниматься, еще больше раздражая Наруто.       Парень сорвался вперед, снося дурацкий столик в сторону, и схватил Саске за руку. Учиха не смотрел на него, дергая плечом.       — Нечего сказать, да? — Наруто, рвано дыша, затряс пришибленного сильнее. — Черт тебя дери, Саске! Да как так-то! — он едва не взвыл и отпихнул от себя Учиху, вынуждая тем самым обратно упасть на диван.       Тот по-прежнему сохранял абсолютное молчание, не отрывая глаз от выхода из квартиры. Наруто где-то на грани сознания отмечал, что держится Саске достойно такой неловкой ситуации, потому как ожидал он разной реакции, даже, что его ударят. Но Учиха сохранял позицию, позволяя тем самым почти срываться на крик.       — Да объясни ты мне, в конце концов, — схватив за кофту, Наруто навис над гостем и вновь с силой тряхнул, надеясь услышать хоть какой-то ответ.       Саске наконец заглянул в глаза своего «собеседника» и жестко отпихнул от себя.       — Отвали, — прохрипел гость и, пользуясь моментом, рывком поднялся, направляясь к своему спасению. Наруто зашипел, чувствуя, как бешенство буквально закипает в нём и схватился за чужую сумку, потянув ее на себя со всей той яростью, что сейчас в нем взыграла.       Темная, безликая сумка неожиданно легко поддалась, срываясь с рук, и распахнулась в полете. На пол вывались многочисленные конспекты прилежного студента, множество листов кружили вокруг, и Наруто схватил один из них. Уже знакомым, ровным почерком были выведены строчки текста, и больше не нужно было ничего.       Дверь захлопнулась, а Наруто продолжал сверлить взглядом отрывок из эссе, написанный Учихой Саске, его Незнакомкой.       Наруто был готов кричать в голос от досады, он смял в пальцах листок и отшвырнул его от себя. В нем так сильно кипела злость, что он начал мерить шагами комнату, не имея ни единой возможности остановиться и успокоиться. Это никак не укладывалось в его голове, он был готов поверить в любую ложь Саске, только бы не соглашаться с очевидным. Но этот ублюдок и тут все умудрился испортить!       Наруто пнул его сумку в сторону, продолжая остервенело ступать из угла в угол. Да как он мог! Как такое вообще возможно? Может, это всё-таки не он? Взгляд снова наткнулся на многочисленные листочки, и он сильнее сжал челюсти, признавая, что тут уже никакое самоубеждение не поможет.       Его Незнакомка ускользала сквозь пальцы, и отобрал ее именно несносный идиот, Учиха Саске! Он ее отнял, Наруто зажмурился и пихнул ногой столик, неудачно попавшийся на новой траектории пути.       Невозможно, почему именно этот кретин забрал у него это?       Ему казалось, он словно побывал в нежной душе своей Незнакомки, когда провел целый день наедине с ее письмами и откровениями.       Ему вспоминался океан, оставивший самое невероятное впечатление и снова, и снова манящий на дикий пляж. Всё, что он увидел, было таким потрясающим, таким близким и понятным ему самому, что еще вчера он понял: они с этой девушкой созданы друг для друга, какой бы она не была.       Все эти маленькие кусочки ее мировоззрения, небольших писем и картин города, цепляющих за самое нутро. Каждый элемент из этой истории складывался в единое осознание и видение изумительной Незнакомки. Она должна была, как в сказке, войти в какую-нибудь кофейню в центре, и сердце Наруто бы мгновенно прониклось любовью.       Учиха Саске отнял у него эту сказку, чем вывел из себя просто до безумия.       Наруто был готов прибить ублюдка, только бы вернулась она.       Ино, пришедшая со свидания около пяти, застала лучшего друга, пересекающего гостиную, застланную листами бумаги. Она прикрыла за собой дверь, но он даже не услышал ее появления, продолжая отпихивать от себя разбросанные повсюду листы.       Девушка поставила сумку на полочку и наклонилась, поднимая измятую страницу чьих-то конспектов. Почерк показался ей смутно знакомым, она нахмурилась, перебирая в голове, где же она видела эти ровные буквы.       Наруто, наконец заметив соседку, скривился в жуткой усмешке и ненавидящим взглядом начал сверлить ее руки. Она даже отступила на шаг к двери, а он опустил глаза и остановился, приглушенно произнося:       — Учиха.       Яманака снова покосилась на текст, и внезапно явилось осознание. Именно такими же строчками были исписаны те самые послания, на которые она настоятельно рекомендовала не отвечать. Перед глазами у нее вспыхивали вопросы один за другим: «Как такое произошло? Что случилось? Как ты узнал? Что было?»       Но все это сейчас не имело значения; она, не снимая своей тонкой курточки, пересекла комнату и притянула стоящего столбом Наруто вплотную к себе. Он сжал в пальцах мягкую ткань ее одежды и кивнул, будто подтверждая самые жуткие догадки.       Ино обняла его и ласково запустила ладонь в волосы, интуитивно чувствуя, что такому важному в ее жизни человеку сейчас плохо. Плохо от того, что он запутался, что, кажется, влюбился в придуманный самим же образ, а им оказался мрачный сокурсник. Наруто всегда воспринимал всё острее, относясь ко многим простым вещам куда наивнее окружающих. Ему очень хотелось чудес и волшебства, несмотря на то, что идиотом, мечтающим о невозможном, он не был, ему хотелось верить. Еще Наруто всегда ценил людей, берег, как самое дорогое сокровище всех, кто относился к нему искренне, оберегал и был самым невероятным другом в целом мире. Наверное, поэтому он так легко ввязался в эту авантюру, цепляясь за такую страшную жажду быть кому-то по-настоящему нужным, именно поэтому поверил, придумал образ и влюбился в него.       Она нежно перебирала светлые пряди друга, улыбаясь ласково и обнимая свободной рукой крепче. Узумаки стоял и мял в пальцах тонкую ткань ее куртки, понимая, что больше нельзя будет мечтать о прекрасной девушке, которая показала ему океан. Они стояли так несколько долгих минут, а потом Ино тихо спросила, пускай и очевидное, но она больше была не в силах молчать:        — Расстроился?       Наруто хотел было уже кивнуть, но не стал. Он все еще рассматривал пол, на котором прямо перед его ногами валялись листы, и понимал, что и не расстроился он особо. Просто ему было обидно терять тот эфемерный, светлый образ, что в его голове ассоциировался с чем-то белым, нежным и легким. Теперь же этот образ нужно было как-то сложить с колючим, странноватым парнем, критикующим его манеру общения.       Девушка, не дождавшись ответа, немного отстранила друга и стянула с себя ненужную куртку, затем потянув парня на диван. Она усадила его рядом с собой, уложив голову ему на плечо, и прикрыла глаза. Наруто не собирался говорить, ему хватало просто того, что она рядом сейчас. Да и о чем говорить? О том, что он, не зная того, был увлечен парнем?       Они сидели и смотрели в окно, как темнеет улица и включаются фонари. У Ино затекла шея, но она даже не думала уходить. Она иногда тихо рассказывала, как прошло ее свидание, или о том, что Сугейцу каким-то чудом договорился с комендантом и теперь будет жить вместе с Инузукой. Наруто молчал, но внимательно слушал ее, стараясь отвлечься на эти короткие рассказы от своих мыслей. Спать не ложились очень долго, наплевав на завтра, учебу и договор с Гаарой встретиться пораньше, чтобы он передал перед учебой нужные и отсутствующие записи у Наруто.       Уже за полночь, когда разошлись по комнатам, Ино долго сверлила взглядом стену, разделяющую две крохотные спальни. Она вспоминала взгляды Саске и обдумывала всё это; странно, но Учиха ей казался нуждающимся в Наруто, от чего становилось даже жалко, что всё сложилось вот так.              

***

             Итачи возвращался домой поздно, мечтая только о горячей ванне и тишине, в которой не будет галдежа голосов сотрудников о предстоящем релизе. Он кивнул консьержу и, счастливый, зажал кнопку лифта, чувствуя, как подходит к своей цели все быстрее и быстрее. Но окрыленному Учихе не суждено было так быстро добраться до горячей воды и своего ноутбука, потому что на площадке перед единственной квартирой сидел его собственный брат.       Прямо на полу, откинув голову к стене и всматриваясь в потолок. Усталость отступила перед свербящим чувством беспокойства за любимого братца, вдруг случилось что-то ужасное.       — Где твои ключи, Саске? — мягко поинтересовался Итачи, сверху вниз рассматривая причину отмены своей усталости и отыскивая повреждения.       Младший брат перевел на него взгляд, долго рассматривая и тихо ответил:       — Ключи в сумке, сумка у Узумаки, — в его голосе не было надрывности или даже той толики драматизма, что проявлялась вчера. В тоне Саске не было вообще ничего, сухая констатация, ответ на поставленный вопрос. Юноша снова перевел взгляд на потолок, мысленно прокручивая в голове эту бесконечную цепочку: «Ключи в сумке. Сумка у Узумаки. Наруто».       И вот так за последний час, наверное, раз сто. Когда Саске выскочил за дверь, он вроде как отключился. Ему очень нужно было сбежать куда угодно, только подальше от полного гнева взгляда Узумаки. Саске быстро преодолел несколько домов до конца квартала и свернул в переулок, прислоняясь к стене и закрывая глаза. Ему очень-очень хотелось съехать на грязный асфальт и не вставать никогда. Мир, который последний год так тщательно он строил вокруг себя, рушился и осколки ускользали сквозь пальцы. Он хотел сейчас просто закрыться у себя в комнате и смотреть какие-нибудь тупые фильмы, очень долго смотреть, чтобы даже мгновения не было подумать о Наруто. Ужас, паника и ни с чем несравнимое ощущение потери.       Теперь он никогда не сможет общаться с Наруто также легко, как пару дней назад. Учиха с шумом втянул воздух и взглянул в темное осеннее небо, надеясь, что сейчас-ещё-пара-минут и ему будет лучше.       Но лучше не становилось, а вот холодно вполне. Чтобы не окоченеть прямо тут, в переулке, где даже брату будет сложно его найти, он побрел по улице. Жалость к самому себе сжирала изнутри, а особенно хорошо самобичевание подстегивал взгляд Наруто, постоянно всплывавший перед глазами.       Саске изо всех сил старался не думать, он обнаружил в кармане карточку метро и просто поехал домой. Он старался вспоминать какие-нибудь задания из университета, которыми сядет и займется, как только окажется в комнате. Просто потому что, если он позволит себе сесть и задуматься о случившемся, то уже никогда не встанет.       Но вот, оказавшись уже перед дверью, он начал искать ключи. А потом мысли замкнулись в цикл, раз за разом возвращая его к Узумаки, тем самым усугубляя положение до максимально возможного.       Итачи понял всё легко и сразу— тут гением быть не надо — сумка оставлена не в порывах страсти, если еще добавить сюда, что Саске не посмел за ней вернуться и предпочёл сидеть на площадке, дожидаясь брата. Гением, в общем, не нужно было быть.       Итачи присел прямо перед младшим и устало улыбнулся, просто от того, насколько же сильно его глупый маленький брат был влюблен. Это же было хорошо, просто замечательно. Только вот сейчас перед ним была худшая из всех стадий влюбленности — потерянность.       Ведомые чувствами девятнадцатилетние Учихи не умели воспринимать в полумерах, только в полных и абсолютных смыслах, так что если больно, —то так, будто весь мир настиг апокалипсис.       Коснувшись волос Саске, он постарался ободрить его хоть немного, прекрасно зная, что никаких объятий, долгих разговоров и прочего тому сейчас не надо. Потом, может быть, да, но сейчас запутавшемуся братцу нужно, чтобы его отвлекли и не давали так остро осознавать собственные промахи, а что винит юноша во всем себя, Итачи даже не сомневался.       Саске посмотрел на него, в немом вопросе вскинув бровь.        — Пошли, мне нужна твоя помощь в одном очень важном деле, — на губах юного Учихи мелькнула тень улыбки, это было ему необходимо. Просто не думать и позволить занять свой мозг всякой ерундой. Итачи потянул его с пола, ласково растрепав непослушные волосы брата, а тот на мгновенье поддался ласке, просто воспринимая этот жест поддержки как самое главное. Подпихивая вперед Саске, старший из отпрысков покачал головой и захлопнул дверь квартиры. Придется нелегко, учитывая уровень без эмоциональности мелкого, но он что-нибудь придумает, как же иначе.       Девятнадцатилетние влюбленные Учихи абсолютно не умеют разбираться в своих проблемах с объектами внимания.              ***              Привет, Наруто       Теперь ты знаешь, кто я, и, думаю, ты сильно разочарован. Мне жаль, потому что я не знал, что всё так закончится. Когда я написал первое письмо тебе, даже не думал, что ты решишь, что я – девушка, а потом я не находил в себе сил признаться. И всё происходившее вокруг очень мешало, мне не хотелось обманывать тебя, но и рушить общение с тобой тоже. Я думаю, это было ошибкой с самого начала. Теперь ты, наверное, даже не захочешь со мной разговаривать. Я хотел общения с тобой, а получилось вот так, но я рад, что ты увидел важные для меня места. Еще я хотел, чтобы ты знал о моих чувствах, которые вынудили меня пойти на всю эту глупость. Прости за обман.       Учиха Саске              Итачи перечитал несколько сухих строк еще раз и взглянул на уснувшего, наконец, брата. Письмо он положил обратно, поверх аккуратной перевязанной стопочки, покачав головой. Он знал, что Саске не отправит это признание, но очень надеялся, что младший братец сможет справиться со своей влюбленностью, которая вскружила голову.