6日 (шесть дней)

Шесть дней Кацураги провел без сна. Из комнаты он выходил лишь по естественным нуждам, крайне неохотно, ни произнося при этом ни слова. Часы он тратил, глядя на старые, выцветшие и пожелтевшие от времени обои, изрисованные шариковой ручкой. В любом положении – сидя в рассохшемся деревянном кресле, стоя или лежа, - он смотрел на стены и думал о том, что произошло с ним накануне. Мать волновалась. Замечая, как глаза ее сына вваливаются, окруженные темными пятнами, она не переставала звонить родственникам и жаловаться на состояние Кацураги. Единственная попытка поговорить с сыном завершилась ничем, и госпожа Сейто предпочла общение с людьми вздыхающими и сочувствующими, лишь бы был повод для того. Кацураги же вовсе не думал о матери. Все 6 дней жизнь была вычеркнута из его головы. Не существовало больше школы, друзей, прошлого и будущего, целей, намерений. Сейто даже не думал о том, как жить дальше. Нынешнее его состояние больше напоминало апатичное сумасшествие, но им, скорее всего, не являлось. Какое-то непостижимое чувство владело всем его существом, выматывая, отбирая силы, заставляя раз за разом вспоминать случившееся и размышлять, размышлять, размышлять. Тогда, 15 сентября, он впервые увидел Масару Иноуэ. Новый ученик был вызывающе красив: черные блестящие волосы едва прикрывали уши, гладкая кожа была аристократически бледной, а некрупные изящные черты лица, красиво очерченные губы и слегка надменный взгляд темных больших глаз завершали картину. Даже Кацураги, мизантроп, циник и социопат, заметил его красоту. Помимо внешности, всеобщее внимание привлекала его невероятная харизма, странная внутренняя сила, чувствовавшаяся в каждом движении с тех пор, как он вошел. «Наверное, фотомодель», - лениво подумал он, когда Масару медленно прошагал мимо его парты. В тот год многие школьники начали сниматься для каталогов, считая себя невероятно талантливыми моделями. Агентства набирали мальчиков и девочек от 14 лет, заставляя их работать практически бесплатно. Впрочем, они сами были рады лицезреть собственные фото на страницах дешевых журналов. В тот день Кацураги впервые почувствовал интерес к человеку. Он поразился этому «мерзкому», по его определению, чувству. Оно проявилось из-за того, что Масару повел себя не как типичный новый ученик. Весь первый урок Сейто ни разу не взглянул в сторону новичка, но на перемене его внимание обратил на себя странный шум. Класс столпился вокруг Масару, занявшего последнюю парту. Каждый считал своим долгом задать вопрос или просто представиться этому красавчику. Особенное рвение проявляли девочки. Они буквально наваливались на парня, теребили локоны, выставляли грудь, пытались ненароком коснуться его хоть какой-нибудь частью тела. Выждав пару минут, Масару поднялся и ледяным голосом произнес: «Я не собираюсь с вами говорить, так что прошу, отойдите». Еще пару минут понадобилось ребятам, чтобы осознать смысл слов новичка и, тихо ругаясь, отойти от его парты. Кацураги, ненавидящий одноклассников, мысленно зааплодировал. Ему было плевать на причины такого поведения, – человек, отшивший этих кретинов, был достоин уважения Кацураги в любом случае. До конца уроков Масару молчал. Возмущенные девушки вполголоса обсуждали его поведение, за окном хлестал дождь, а Кацураги впервые почувствовал интерес. Иногда он поглядывал в сторону парня, стараясь делать это как можно незаметнее. Парень, едва улыбаясь краешком губ, быстро записывал что-то в блокнот. Как отметил Сейто, к учебе это не имело никакого отношения, - писал он постоянно. После уроков, в раздевалке, Масару подошел к Кацураги. Сейто завязывал шнурки, когда услышал вкрадчивый мягкий голос, совершенно не похожий на тот, который был у Масару в классе. - У тебя есть зонт? Кацураги вздрогнул от неожиданности и резко повернулся, сбив локтем сумку со скамьи. Учебники разлетелись по каменному полу. - Прости, Сейто-сан, я помогу. С этими словами Масару присел и стал собирать книги. Кацураги смутился. Он неловко опустился на колени и взял один из учебников. Тут же пальцы Иноуэ коснулись его руки и сжали ее. - Я спросил, Сейто-сан, есть ли у тебя зонт? – так же мягко повторил Масару. Кацураги попытался отдернуть руку, но не смог даже пошевелить ей. Он был крайне удивлен и немного испугался. - Нет, но какое тебе дело? – раздраженно спросил он, - Отпусти. Масару странно улыбнулся и разжал пальцы. Поневоле Кацураги отметил, что парень был очень сильным. - На улице идет дождь. Я провожу тебя. - Не стоит. - Прошу, не отказывайся, - тихо попросил Масару, наклонившись так близко, что Кацураги почувствовал запах его парфюма. - Зачем тебе это нужно? – нервно спросил Сейто, резко отстранившись. - Ты мне понравился, - усмехнулся парень, - Такой красивый и отстраненный. Ты единственный, кто ко мне не подошел. Почему? Сейто почувствовал смущение. Он никогда не считал себя красивым по-настоящему. Единственное, что нравилось ему самому – его тело, за которым он следил, тренируясь в спортзале. Приятный рельеф не перекачанных мышц нравился девушкам так же сильно, как не нравился его нелюдимый характер. - Я ненавижу людей и не имею желания с ними знакомиться. Ты случайно не гей? – неожиданно для самого себя спросил Кацураги. Масару засмеялся. - Нет, Сейто-сан! С чего ты взял? - Разве будет натурал говорить незнакомому парню о том, что он красивый? – заметил Сейто. - В твоем случае просто невозможно удержаться. Предлагаю продолжить наш разговор по дороге домой, - с улыбкой проговорил парень, поднялся и засунул учебники в сумку Кацураги. Сейто внезапно согласился с чувством, что хочет пообщаться с Масару, и, тяжело вздохнув, согласился идти с ним домой. «Невероятная аура», - чуть раздраженно подумал он. Но домой Сейто в тот день так и не дошел. Вначале, едва они вышли из ворот школы, разговор шел о всякой ерунде. Масару беззаботно рассуждал о качестве образования в Японии, а Кацураги изредка вставлял слова вроде «конечно», «да», «справедливо», искренне желая лишь одного: чтобы разговор оставался таким же бессмысленным. Но его спокойствие длилось недолго. - Скажи, Сейто-сан. Почему ты ненавидишь людей? – резко остановившись, спросил Масару. Сейто недовольно посмотрел на него. - Это важно? - Твоя ненависть – важный аспект твоей личности. Возможно, именно этим ты мне и стал интересен. - Я расскажу. Но вначале на мой вопрос ответишь ты, хорошо? – протянул Сейто, мимолетом задумавшись о том, как Масару смог узнать о его отношении к окружающим до того, как сам Кацураги сказал ему это. - Спрашивай. Они медленно пошли дальше. Кацураги задумался, подбирая слова. Наконец он спросил: - Почему ты отшил всех этих идиотов? Ты же их совсем не знаешь. - Мне хватает пары секунд, чтобы узнать о человеке все, Сейто-сан, - усмехнулся Иноуэ, - Твоя очередь. - Не верю! – повысил голос Кацураги, - Я хочу знать правду. - Это и есть правда. Они – стадо, люди без воли и ума. Ты единственный, кто смог меня заинтересовать, поэтому я и решил с тобой познакомиться. - А я думаю, это потому, что мне на тебя наплевать. Впрочем, ладно. Я отвечу, - нахмурился Кацураги. – Самое главное в человеке – его внутренний мир. У девяноста процентов людей его нет. Его нет не потому, что с рождения не получили, его никто не получает так просто, это нужно создавать самому. Все дело в том, что они не хотят развиваться. Не хотят узнавать что-то, воспитывать нужные качества, развивать тело, ум и душу. Они не понимают всей ценности внутреннего мира и культуры, за это я их и ненавижу. Из-за них весь остальной мир катится к чертям. - А меня ты ненавидишь? - заинтересованно спросил Масару. - На тебя мне просто плевать, - чуть покривил душой парень, - Ты сказал, что за несколько секунд можешь узнать обо мне все. Тогда не задавай вопросов. - Я хотел поддержать разговор, только и всего, - вздохнув, произнес Иноуэ и вновь остановился. – Это мой дом. Кацураги увидел действительно большой трехэтажный дом из кирпича, обнесенный тяжелым металлическим забором. На воротах были установлены камеры. - Богатый? – невозмутимо спросил Сейто, - Богатых идиотов я ненавижу еще больше. - Надеюсь, ты не посчитаешь меня идиотом. Зайдем? Выпьем чего-нибудь и поговорим. Ты же не торопишься домой? – вкрадчиво спросил Иноуэ. Сейто подумал о том, что много лет не был ни у кого в гостях. К тому же у него оставалось множество вопросов к Масару. - Была ни была. Пошли, - ответил он. Кацураги зашел в дом первый. Сумрачная тишина обрушилась на него подобно лавине. Это была пронзительная тишина, пугающая, подобная бывает в пустых подземельях и склепах. Интуиция подсказала парню о том, что нужно уходить. - Эй, Масару… - начал он, оборачиваясь, и замер с хлопком входной двери. Масару не было, а дверь оказалась заперта. «Что за черт», - едва успел подумать Кацураги, как навстречу из тишины ему вышли два человека. Лица были скрыты респираторами и капюшонами черных плащей. На ногах у обоих были тяжелые сапоги, а руки затянуты в перчатки. - Новая жертва господина, - хрипло проговорил один, - В этот раз он нашел нечто особенное. - Красивее всех, что были, - с булькающим свистом засмеялся второй, - Мне тоже нравятся зеленоглазые. Какое стройное молодое тело. Жаль, что форма его скрывает. Кацураги попытался закричать, но не смог. Горло как будто сдавила железная рука. Судорожно пытаясь вдохнуть, он панически вжался в дверь. Быстро окинул взглядом помещение: в сумраке выделялись лишь две фигуры в плащах и гладкие стены. Крепко схватив парня под руки, они потащили его вглубь дома. Кацураги яростно сопротивлялся, попутно пытаясь восстановить дыхание. Наконец они замерли возле железной двери. Из-за нее раздавались еле слышные стоны и вскрики. - Открывай, Номер 5, - проскрипела одна из фигур. Другая засунула свободную руку под плащ и после непродолжительных поисков вынула связку ключей. Моментально найдя нужный, она открыла дверь. Сейто втолкнули в помещение и заперли там. Вскочив на ноги, Кацураги увидел перед собой самое пугающее в своей жизни зрелище. Огромную комнату освещали факелы, висящие вдоль стен. Тени играли на совокупляющихся людях, придавая этому атмосферность театральной постановки. Повсюду были странные бурые пятна. Приглядевшись, Кацураги понял, что это засохшая кровь. - Что я здесь делаю? Что происходит? – облизав пересохшие губы, тихо проговорил он. Комната была почти битком наполнена людьми, занимающимися сексом. Пары были разные, но именно пар было немного. В основном совокупляющиеся представляли собой шевелящиеся живые клубки, во все стороны торчали дергающиеся, будто в конвульсиях, конечности. Некоторые тела лежали без движения, многие были лишены частей. Сейто заметил, как двое мужчин яростно трахали труп молодой девушки. На ее лице застыло выражение невероятного ужаса, глаза были широко распахнуты, а рот так и остался раскрытым в страшном крике. В воздухе витал отвратительный запах. В углу раздался крик. Кацураги перевел взгляд и увидел, как седоволосый толстый мужчина ножом бьет такую же полную женщину в живот. Паника охватила его. Он практически смог закричать, но тут дверь за ним открылась, и его за шиворот вытащили наружу. Парень не удержался на ногах и рухнул на колени. Послышался голос Масару. - Ну как, понравилось? - Масару, что это… Что это такое? – хрипло и едва слышно произнес Сейто. Его сердце бешено стучало, по спине и лицу катился пот, руки тряслись. - Это наказание. Если не будешь слушаться меня – отправишься к ним. Понял, Сейто-сан? – почти нежно произнес Масару и рывком поднял его на ноги, - Будешь хорошим мальчиком? - Что тебе от меня нужно? – заорал Сейто, отшатнувшись от одноклассника. - Ай-яй, Сейто-сан. Ты не понимаешь? Я продемонстрирую тебе лично. Ведите его, - приказал Масару. Те же самые люди в плащах крепко схватили его и потащили прочь от страшной комнаты. Его завели в другое помещение, разительно отличавшееся от предыдущего. Высокая кровать занимала около трети пространства. На оставшейся части комнаты располагались душевая кабинка, массивный черный комод и большое зеркало на витой бронзовой подставке. На полу лежал красный ковер с пушистым ворсом. - Валите отсюда, - сказал Масару. Кацураги заметил какое-то движение, которое сделал Иноуэ. Ему послышался слабый щелчок. Дождавшись, пока его отпустят, он резко отскочил на два метра и выставил перед собой кулаки, приготовившись бороться. Масару рассмеялся и вытянул руку с зажатым в ней пистолетом. - Раздевайся, Кацураги, - спокойно сказал он, - Делай то, что я говорю, или я убью тебя. - Кто ты такой, мать твою? – закричал Сейто. В мозгу бешено пульсировала одна мысль: я должен выжить, должен, должен убить этого психа, должен выбраться отсюда живым. - Нет разницы. Снимай рубашку. Масару сделал рывок вперед и мгновенно оказался за спиной у Кацураги. Парень попытался развернуться и ударить одноклассника, но почувствовал, как ему в спину уперлось дуло оружия, а на горло легла тяжелая рука. В полной тишине они простояли, по мнению Сейто, около 3 минут. Наконец парень, лихорадочно пытаясь придумать план собственного спасения, спросил: - Что ты хочешь со мной сделать? - Трахнуть. Поиметь, как последнюю шлюху. Если ты сейчас не разденешься, я раздену тебя сам, - равнодушно ответил Иноуэ. – Даю десять секунд на размышление. Кацураги забила мелкая дрожь. Будучи крайне гордым, считая себя выше других, его невероятно испугала и даже оскорбила мысль о том, что какой-то извращенец может его изнасиловать. Но между лопаток он чувствовал холодок от упирающегося ствола пистолета, и это немного подчиняло его гордость стечению обстоятельств. Остался легкий выбор – раздеться самому или дождаться, пока его разденет психопат. Руки потянулись к верхней пуговице рубашки. Рука мгновенно отпустила его, Масару обошел парня и встал перед ним, не отводя оружие. Сейто мучительно посмотрел на Иноуэ. Расстегнув последнюю пуговицу, он замер. - Продолжай, - с улыбкой на губах приказал Масару. Кацураги чувствовал, как злость переполняет его. Он решил оттянуть момент на как можно более долгое время. - Если ты убьешь меня, тебя посадят, - еле слышно произнес он, опустив голову. - Ох, милый и наивный малыш. С моими деньгами и связями я могу делать все, что угодно. С начала учебного года ваша школа стала восьмой, куда я перевелся. Угадай, сколько жертв на моем счету? Впрочем, и это не имеет никакого значения. Ну же, продолжай! – нетерпеливо прикрикнул Иноуэ. Кацураги сжал кулаки так, что почувствовал боль от впившихся в плоть ногтей. Он не мог заставить себя скинуть рубашку, не мог даже пошевелиться. Страх и ненависть – вот те два чувства, которые он мог испытывать в тот момент. Тогда Масару схватил Кацураги за подбородок, рванул его голову наверх и приставил дуло к шее. - Я предупреждал тебя, Кацураги! – почему-то удовлетворенно произнес он. На момент Сейто заглянул в глаза мучителя. «Даже в такой ситуации его лицо остается прекрасным», - мелькнуло в голове у парня. Эта мысль почему-то напугала его больше комнаты, наполненной сексом и трупами. Масару повалил Кацураги на мягкий ковер, уперся коленом в грудь, не отнимая пистолета от шеи, и одной рукой начал расстегивать ремень на его штанах. Парень дернулся и получил резкий удар рукояткой оружия в висок. Боль обездвижила его, в глазах потемнело, появилась легкая тошнота. Удар был сделан на редкость грамотно – сила рассчитана в меру, чтобы не нанести увечий, а лишь приструнить. Чувствуя, как с него сдирают штаны, Сейто не мог поднять даже руки. «За что это все? За мое отношение к людям?», - беспомощно думал он, пока Масару переворачивал его на живот, - «Ему я не сделал ничего плохого…». Оставшись совершенно голым, Кацураги почувствовал легкий холод. Лежа на животе, он не имел возможности следить за действиями Иноуэ, и это невероятно пугало его. Головная боль потихоньку отпускала, и Сейто получил возможность шевелиться. - Вставай и ложись на кровать, - послышался очередной приказ Масару. Сейто поднялся и, покачиваясь, двинулся в сторону кровати. Дойдя до нее, он обернулся. Масару с наставленным на него пистолетом неспешно расстегивал пуговицы на рубашке. Шепотом спросил: - Что будет со мной потом? - Увидишь, Кацураги. Не заставляй меня ждать напрасно, - чуть поморщившись, ответил Иноуэ и, подойдя к парню, схватил его за плечо и швырнул на кровать. Сейто перевернулся на спину и втянул ноги на покрывало. Он гордился своим телом, но в данный момент ему хотелось быть как можно менее привлекательным. Он хотел сказать многое, но отчаянно боялся разозлить вооруженного одноклассника, боялся нелепой смерти, лежа обнаженным на чужой кровати, пытаясь не закричать от страха. Масару стянул рубашку и забрался на кровать. Его рука скользнула между ног Кацураги и коснулась маленького съеженного члена. - Раздвинь их пошире, - с улыбкой сказал он, опустив пистолет на грудь парня. – Думаю, если ты будешь послушным, оружие нам не пригодится. – Иноуэ смахнул оружие на кровать, - Впрочем, я и без него смогу убить тебя. Кацураги измученно вздохнул и чуть развел колени. «Я должен выжить», - твердил он про себя, пытаясь справиться с отвращением. Масару продолжал свои настойчивые ласки. Второй рукой он поглаживал шею, грудь, соски Сейто, с любопытством разглядывая его тело. - Согни ноги в коленях, вот так… Я тебя не возбуждаю, а, Сейто-сан? Передо мной не может устоять никто, запомни это, - почти нежно говорил Масару, склонившись над парнем. Его губы едва коснулись губ Кацураги, спустились к шее и начали целовать ее, оставляя на нежной коже следы от зубов. Парень закрыл глаза и стиснул зубы, мечтая, чтобы все это быстрее кончилось. Но тут Иноуэ неожиданно оторвался от своего занятия, встал и подошел к комоду. Достав оттуда небольшую картонную коробку, он вернулся и бросил ее рядом с Кацураги. - Открывай, - приказал он. Сейто приподнялся и снял крышку. Внутри лежал небольшой, но бугристый фаллоимитатор, ампула с жидкостью бурого цвета и запечатанный шприц. Масару протянул руку, взял фаллоимитатор и приставил его к плотно сжатому колечку ануса Кацураги. - Мы ведь обойдемся без смазки? Отвечай, - весело сказал он и слегка надавил, свободной рукой прижимая парня к кровати. Сейто отчаянно дернулся, руками пытаясь оттолкнуть от себя парня, но вновь получил мощный удар под дых. Задыхаясь, он даже не смог закричать от невероятной боли, когда Масару с силой вставил в него дилдо. Слезы хлынули из глаз парня, он открывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Иноуэ протолкнул искусственный член до упора, подержал немного и потянул на себя. Пару капель крови упали на белоснежную простыню, Сейто почувствовал, как теряет сознание от боли. Очнулся он от вылитого на него стакана ледяной воды. Задница сильно болела, а запястья как будто горели огнем. В невменяемом состоянии он взглянул на левую руку и увидел, что она крепко примотана проволокой к спинке кровати. На запястье виднелись порезы, по руке стекала тоненькая струйка крови. Правая рука оказалась точно в таком же состоянии. - Наконец. Я хочу, чтобы ты увидел это, - послышался голос Масару. Уже обнаженный, с небрежно уложенными волосами, он склонился над Сейто и показал ему шприц, наполненный жидкостью из ампулы. - Что это? – проговорил Кацураги, глядя на бурое вещество. - Тебе понравится, не сомневайся, - усмехнулся Иноуэ и вогнал иглу ему в бедро. Мгновенная боль сменилась странным теплом. Масару со странной улыбкой замер над парнем. Спустя 30 секунд Сейто увидел, как его член начал подниматься. По телу прокатилось возбуждение, щеки парня запылали, боль отступила на второй план. «Афродизиак, черт бы побрал этого извращенца!» - в ужасе подумал Кацураги. Еще через полминуты он понял, что безумно хочет секса, хочет кончить, все равно, с кем и как он будет это делать. Единственное, что сдерживало этот шквал похоти, - разум Кацураги. Под натиском чувств его гордость не сдавалась, страх смерти не уходил, воспоминания о комнате с мертвецами было так же живо, как и прежде. - Проси, чтобы я трахнул тебя, - жестко произнес Масару, сжав член Кацураги. Парень вскрикнул. Тут же послышался его слабый голос: - Трахни меня, Иноуэ… - Громче!! – крикнул Масару, рывком раздвигая его ноги. - Трахни же… меня… и все закончится, - чуть ли не шепотом произнес Сейто, ощущая, как его мужское существо противится этому изо всех жалких сил. - Ублюдок, - облизав губы, так же тихо сказал Иноуэ. Было заметно, что он совершенно не желает ждать. Нагнувшись, он приставил член к дырочке и слегка подался вперед. Его половой орган был в 4 раза больше жалкого фаллоимитатора, длинный, толстый и горячий, невероятно твердый от безумного возбуждения. Кацураги вскрикнул, руки сжали прутья, к которым были привязаны. Задев свежую рану, член Масару погружался все глубже и глубже. Сейто снова не смог сдержать слез боли, он попытался расслабиться, но получилось у него это даже хуже, чем в прошлый раз. - Больно, а? – с садистской ухмылкой протянул мучитель, - Мне тоже. Ничего, твоя кровь послужит отличной смазкой… нужно только продолжать… ах… Кацураги неистово колотило от переполнявших его боли, возбуждения и страха. Его член крепко стоял, из него вытекали капельки смазки. Ощущая, как член разрывает его внутри, задевая чувствительные точки, он невольно сжимался, и новые потоки боли обрушивались на него. Масару закинул его ноги себе на плечи и крепко прижал, касаясь лобком ягодиц Сейто. Затем он медленно вышел из него и вновь вошел одним резким толчком. Кровь сочилась из заднего прохода парня, он не смог сдержать громкий стон, вновь ощутив в себе огромный член. Масару решил не церемониться и начал размашисто его трахать. Вначале Кацураги закричал, судорожно пытаясь соскочить с члена, его скрюченные пальцы впились в спинку кровати, но затем боль стала отступать. Спустя несколько минут он понял, что тело немного привыкло, уступив первый план странному наслаждению. - Правильно, Сейто, кричи… Я хочу слышать, как ты кричишь… - возбужденно произнес Иноуэ, смахивая с глаз челку, промокшую от пота, - Кричи!! Он с размаху ударил парня по лицу. Кацураги вскрикнул, крик перешел в слабый стон, полный возбуждения. Ахая и вздыхая, он крепко закрыл глаза, чтобы не видеть Масару, болезненно сжимавшего его ноги. Афродизиак оказался сильным, настолько сильным, что сквозь боль Сейто безумно захотел, чтобы Иноуэ вставлял в него сильнее и быстрее. Немного подавшись вперед, он наконец сумел чуть-чуть расслабиться. Иноуэ приостановился и внимательно посмотрел на лицо парня, уже не искаженное мучительным контактом. - Тебе нравится? – проведя пальцами по головке члена Сейто, спросил он. Не любивший всяческие контакты с людьми, отстраненный, не имевший прежде сексуальных связей, но при этом умный, обладатель прекрасных темных волос и зеленых глаз, с подтянутой фигурой, Кацураги думал о том, что не сможет себя простить. Остатки разума напрочь глушило вещество из ампулы, растекшееся по его венам. Парень чуть выгнулся в спине и прошептал: - Да. - Я же говорил – передо мной никто не сможет устоять, - удовлетворенно сказал Масару и с удвоенной силой принялся трахать свою жертву. «Да при чем тут ты… Это же все афродизиак, черт…Как же приятно…», - сбивчиво думал Кацураги. Ему безумно хотелось, чтобы Иноуэ обратил внимание на его член, взял его в руку и подрочил, дав кончить, но попросить об этом он не мог из-за страха и стеснения. Терять было нечего, голову наполнял какой-то туман, Сейто, постанывая, все же ждал, когда Иноуэ кончит. Через 15 минут Масару выпустил в нутро парня струю спермы. Тот чувствовал, как кончает его мучитель, как пульсирует внутри него огромный член, и кончил сам. Масару встал и направился к душевой кабинке. Кацураги услышал, как полилась вода, и новая волна страха накрыла его с головой. Это было сродни ужасу, который испытывает человек перед страшной неизвестностью, панически думая, что же будет с ним дальше? Сейто облизал пересохшие губы и повернул голову в сторону двери. В ту же секунду она открылась, и вошел Номер 5, держа в руке шприц. Кацураги закричал, дернул руками, содрав кожу на запястьях. Мужчина подошел, схватил его за ногу, прижал к кровати и вогнал в бедро иголку. Через несколько секунд мир померк. Очнулся он, лежа в кровати в полной темноте, вокруг невозможно было различить даже силуэты окружающих предметов. Голова раскалывалась, хотелось пить, ныли запястья. Кацураги приподнялся, сел и на ощупь определил, что он одет в свою же школьную форму, кровать другая, а его запястья аккуратно перевязаны бинтами. Воспоминания захлестнули его, и Кацураги отчаянно застонал. Уткнувшись лицом в ладони, он заплакал. Все, к чему он стремился эти годы, создавая себя таким, каким ему хотелось: сильным, знающим и невероятно гордым, все рухнуло в один вечер. Этот маньяк, попавшийся ему среди бела дня в школе, полностью сломил его волю с помощью пистолета, укола и прислуги. Вспомнив свое наслаждение от того, как член проникает в его узкое отверстие, распирая всего изнутри, Кацураги начал безудержно рыдать. Ему было стыдно за свой страх, за то, что не справился с афродизиаком. Внезапно будущее перестало его волновать. Жизнь, если таковую дарует ему Масару, все равно потеряла всяческий смысл. Спустя некоторое время пришел Иноуэ, одетый в белую рубашку и простые синие джинсы, и включил свет. Кацураги встретил его молча, угрюмо, и лишь мельком оглядел помещение. В комнате, обитой темно-синими шелковыми обоями, не оказалось окна, а из мебели была только кровать. - Сейто-сан, это только начало, - с улыбкой сказал Масару, присаживаясь на край кровати. Кацураги отвернулся, сверля взглядом шелковое полотно. - Следы на руках мы затерли гримом, в твоих интересах не смывать его. Сейчас 8 часов утра, 16 сентября. Ты проспал 15 часов, Кацураги. В школе тебя сегодня не ждут, вчера ты потерял сознание на улице, поэтому мой водитель отвезет тебя домой. Твоей маме я сказал, что ты остался ночевать у друга, ха… она знает меня под именем Иваки Сато. Если попробуешь обратиться в полицию, мне тут же доложат, и тогда тебе придется очень и очень плохо. Мне нужно будет уехать на 2 недели. Готовься к моему возвращению, - Иноуэ внезапно наклонился к Кацураги и поцеловал его в щеку, - Пойдем. - Ты… Ты, урод… Я обещаю, - Сейто выпрямился и ненавидящим взглядом посмотрел на Масару, - Ты никогда больше ко мне не прикоснешься. Эти слова вырвались из глубины его души. Сам он не был уверен, что говорит правду, но одно он знал точно: он сделает все, что в его силах, чтобы это не повторилось. У него была куча вопросов к Иноуэ, в том числе: что это была за комната? почему, если он такой садист, Масару практически не издевался над ним? кто эти люди в респираторах? Теперь он не хотел их задавать. Гнев, выжигающий его душу, требовал лишь одного: мести. И плевать, что за человек этот Иноуэ, какой у него счет в банке и чем он занимается. Последующие 6 дней Кацураги не мог заснуть. Он не ходил в школу, почти ничего не ел, не читал и не занимался в спортзале. Понимая, что Масару, скорее всего, очень страшный человек, способный убить любого, кто станет на его пути, он, тем не менее, был одержим желанием отомстить. Собственно, весь смысл его жизни свелся к чертовой мести, которую у него почти не было шансов осуществить. Нервы Кацураги были взвинчены до предела. Судорожные размышления прерывались отрывками воспоминаний о пережитом насилии, и тогда Сейто тихо выл, обхватывая голову руками. Глядя на обои, он поклялся убить Масару перед самым ценным, что было в его жизни, - самим собой. На исходе шестого дня в его голове молнией проскочила та самая заветная мысль. Кацураги встал со стула, молча дошел до кровати, рухнул в нее и уснул болезненным, тревожным сном.