Верю, надеюсь...

Порой ломка бывает такой сильной, что сводит с ума. Голод. Когда приближаешься к стадии превращения в безмозглого зверька с единственным инстинктом – «хочу жрать». Страшно. Рискуешь утратить контроль, чуйку, бдительность, а значит, рискуешь своей безопасностью. Возможно, это болезнь, зависимость. Возможно. Только моя зависимость не лечится ничем, кроме дозы. Впрочем, лечиться не пробовал. Я не собираюсь отказываться от своего космоса, совершенно осознанно. Мне нужно другое – найти постоянный «источник питания». И в этом заключается главная трудность. Мало того, что я тематик, позиционируюсь как нижний и на сегодняшний день бесхозный, так ещё и гей. Мдаа… мой папаша, царствие ему небесное, и слов-то таких не знал, максимум, перевел бы – пидор, извращенец. Круг моих потенциальных партнёров крайне ограничен. Чуть проще чистым см-щикам, опытных и разумных садистов найти можно. С другой стороны, нетематических садистов хватало во все времена, а сейчас, на волне моды, они почти законно лезут в Тему. Есть риск нарваться на урода, который о принципах безопасности, разумности, добровольности и не вспомнит. Но у тематиков, тем более нижних, со временем и опытом вырабатывается чуйка, обостряется инстинкт самосохранения. Я, например, почти всегда интуитивно могу определить неадекватного доминанта. Как будто лампочка загорается в мозгах – опасность! Главное, не голодать сильно. Зато болевые практики без секса, проще говоря, садо-мазо сессии, возможны с натуралами, ведь есть мазы, которые не смешивают Тему и секс. Сам общался с топами, которым интересны подобные эксперименты. По-разному называют кайф, который ловит нижний от подчинения. И удовольствие у всех разное. Мазохисты могут получать своё только от подобных практик. У некоторых болевой порог позволяет творить с ними такие вещи, после которых я бы… не, я бы помер ещё в процессе. Соответственно, тематические садисты испытывают наслаждение, причиняя боль, и от обратки нижнего. Хм, если вдуматься… один тащится от боли, другой – от того, что эту боль доставляет. И оба наслаждаются реакцией друг друга. Ненормальные извращенцы? Пусть так, но появляется вопрос. Если прекрасное в своей многогранности взаимное удовольствие по взаимному же согласию – ненормально, тогда что есть норма? Меня ведёт от разных практик понемногу, но слаще всего пси-доминирование. Впрочем, тоже многогранное понятие, часто по-разному трактуемое. Для меня оно проявляется не в грубости или унижении. Тихий, спокойный голос в «умелых руках» может выхлестнуть сильнее кнута и громких криков. И тут всплывает ещё одна моя проблема – не могу я склонить голову перед кем попало. Нет, теоретически смогу, но какой смысл портить мою драгоценную шкурку? Та же боль в сессии вторична, важна обратка. А какой кайф можно ловить от боли и подчинения, когда мне над таким доминантом смеяться хочется? Лучше тогда просто затейливо потрахаться. Но даже жёсткий секс это всего лишь… жёсткий секс. Свой настоящий и редкий космос я ловлю от погружения в истинную власть, растворяясь, отдаваясь безгранично. Принадлежать, обожествлять… В общем, я отлично понимаю, почему мне так трудно. По сути, я ищу исчезающий вид. Я ищу личного бога. Боготворить… это чувство никогда не бывает взаимным. Доминант любит своего нижнего другой любовью. Кто-нибудь пробовал быть богом хотя бы для одного человека? Не потребителем, не самодуром, не фанатиком, а разумным созидателем, покровителем, осознающим свою огромную ответственность за того, кто тебе верит, верит в тебя, живёт для тебя. Но я упёртый. Жалеть себя… с этим как-то с юности не сложилось: некогда было. Когда есть нечего и никто не принесёт ни сегодня, ни завтра, сопли пожевать можно было, но долго ими сыт не будешь. Я ищу. Кто-то не подходит мне, кому-то – я. Последнее, безусловно, обидно, досадно. Я не урод, не дурак, смею надеяться. Не сразу, но и к этому стал относиться философски. В конце концов, я не Бенджамин Франклин, чтобы всем нравиться. Есть верхние уже «не в поиске». Логично, ведь обретя своё в Теме, нормальный тематик бережёт и дорожит отношениями. Но и здесь имеется лазейка. Как и в обычных парах, у тематиков существует опасность завязнуть в бытовухе. Некоторые стараются разнообразить свои сессии, приглашая третьего. Я соглашаюсь, гордостью тоже не наешься, а вменяемые топы нередко встречались именно в парах. Дальше варианты как раз-таки для «затейливо потрахаться». Еще один фактор, сужающий площадь моего поиска – секс. На сессии без сексуальной составляющей я почти никогда не соглашаюсь, а секс без Темы или с её элементами вполне может сойти за перекус. И, наконец, женщины. Да, именно. Здесь тоже были свои трудности. Например, верхняя леди, будучи в поиске постоянного нижнего, не станет углубляться в заведомо утопичные отношения с геем. Оставалась одна категория – платницы – тематические проститутки, по-разному их называют, грязь и оскорбления выливаются вёдрами. Я не был брезглив, я был голоден. К тому же среди платниц встречались такие дамы, что некоторым мужчинам до них топать, как до известного города не менее известным способом. Плеть в хорошей, крепкой руке многое оправдывает, а уж член – замечательная и желанная вещь, даже если он в виде страпона. В этих категориях мне повезло найти относительно постоянных партнеров. Михаил. Не тематик, тщательно скрывает даже свою ориентацию. Среднего возраста, среднего роста, женат, дети, средний начальник в средней фирме. С ним можно поиграть в околотематические ролевые игры, благо его среднестатистическая голова присутствует не только чтобы в неё есть. Хотя в первый раз я его чуть было не выставил. Голоден был неимоверно, но чай-кофе, как порядочный хозяин, всё же предложил. Он не отказался, только кофе пил с молоком. Я попросил его достать сей продукт из холодильника, пока сам варил кофе. Он достал и завис, глядя на дверку. Хмыкнул. Угу, усмотрел средство для лечения повреждённых сосков. Видать, разбирается. Как-никак, семейный человек. Сначала он плоско пошутил про наличие у меня кормящей грудью жены и ребёнка, но увидев реакцию а-ля «не смешно», быстро заткнулся. Однако порадоваться его сметливости я толком не успел. Кофе выпит, ритуал гостеприимства проведён, пора переходить к делу. И он перешёл, сильно сжимая мне ягодицы и наблюдая за моей реакцией, но я даже не поморщился. А он, кивнув каким-то своим мыслительным процессам, вдруг пошло зашептал: «Де-е-етка любит там погорячее». Я чуть не заржал, поражённый его умозаключениями, чуть не ляпнул, что от «там погорячее» у меня есть другие средства, а этот крем используется именно для сосков, моих. В общем, после «деток», ещё и горячих, как-то резко захотелось наплевать на голод и остаться в гордом одиночестве. К тому же мысли о креме притянули ещё несколько здравых подружек. Зажимы в количестве аж двух экземпляров у меня имелись, чем заменить член, тем более найдётся, так что одиночество, оставаясь гордым, могло остаться не таким и голодным. Подобные дрочки уже крайность, но эдак хоть встанет, а так совсем печально. Но Михаил всё-таки случился весьма прозорливым, посмотрел ещё раз на меня внимательно, снова кивнул сам себе и больше не болтал. Зато отымел так качественно и умело, что я, поставив галочку напротив слова «пойдёт», пополз, в том числе и за тем самым средством: с моими сосками чудесно поработали без всяких зажимов. Про себя я называю его «Михаил-обеденный перерыв» за конспирацию и забеги на пару часов. Эти факты нисколько не напрягают, напротив, дают возможность диктовать дни явок. А он практически никогда не отказывает выкроить те самые два часа. Пары. Тут мне повезло почти сразу, глубоко копать не пришлось. Олег и Ванечка. На первый взгляд типичные верх и низ. Но хрупкий Ванечка может быть очень ярким доминантом, а Олег – строго топ и своей властью делиться не собирается, тем более выступать в роли нижнего. Один свитч, другой только топ, этой паре такие, как я, были жизненно необходимы для сохранения своих отношений. Ну а мне, коротко говоря, с ними всегда хо-ро-шо. Смущает только одна деталь: они живут в другом городе, но и не через всю страну добираться, поэтому хотя бы раз в два месяца я приезжаю к ним. Тематические проститутки. Не сразу сложилось, не было у меня опыта общения с доминами. Например, каблуки тут же попали в мои табу, а вот обнаженные женские ножки для потоптаться по мне или облизать их очень даже впечатлили. Был ещё довольно яркий казус. Я обожаю оральный секс, тащусь, когда позволяют ласкать, нежить, вылизывать, сосать. Люблю, когда трахают жёстко, глубоко в горло, как ещё одну дырку, как... короче, приветствую всеми возможными способами. Но когда мне засунули фаллоимитатор, я чуть не блеванул. Нет, мне приходилось и раньше брать в рот подобные игрушки, но это... Это была ядовито-розовая насадка к страпону с натянутым поверх презервативом, который источал противно-сладкий запах, а затем и вкус. Вся экспозиция завершалась корсетом столь же ядовитой расцветки с упакованной в него женской грудью. Ещё меня женщиной пытались наряжать. Не-не-не, это не ко мне. Туда же – в табу. Со временем разобрался и в других тонкостях. Сфера услуг и здесь оправдывала девиз про любой каприз: платные верхние леди хорошо ориентировались «на местности». Главное, подробно изложить свои пожелания. И я, наконец, нашел одну даму. Мария. Рост – 164 см, вес – 51 кг, возраст – 40 лет, согласно информации в анкете. Сам лично не измерял, не взвешивал, на вид вроде всё сошлось, а вот возрасту удивился. При встрече она уточнила, что ей почти сорок, я же дал бы не больше тридцати. Ну, тридцать с небольшим, и то с большой натяжкой. Мария не красавица с точки зрения эталона. Черты лица не очень выразительные, телосложение правильнее назвать худощавым. Но меня это скорее привлекает, чем отталкивает, а неброскость черт Мария использует как достоинство. Она может перевоплощаться в самые разные образы, но даже в ярком «боевом раскрасе» в ней ощущается сильный внутренний стержень и природный аристократизм. И главное, Мария наслаждалась процессом. Она показала мне много нового. Женщины в Теме, оказывается, такие изобретательницы. Но она предлагает игры ненавязчиво, строго соблюдая все мои пожелания и табу, а в итоге интересно, приятно и нет ощущения механичности процесса, как с некоторыми другими платницами. Ведь нижнему важно, чтобы его верх был доволен. А её способность играть разные роли однажды буквально спасла меня от проблемы. Игра, естественно, была не бесплатной, но эффективной и очень эффектной. Наш автоклуб весьма популярен. Лёха и Оля – модераторы форума и организаторы клубных мероприятий, наша парочка массовиков-затейников. Обоим под сорок, трое детей, а не закопались в быту. Своей душевной молодостью и нескончаемым оптимизмом догонят и перегонят очень многих, двадцатисемилетнего меня и подавно. Вдвоём они создали нашему клубу такую славу, что в компанию просились и владельцы других марок, и родственники наших форумцев, и просто друзья самых разных возрастов. Один такой «седьмая вода на киселе» умудрился потрепать мне нервы. Знакомясь со всеми, сей девятнадцатилетний отрок представился по-модному Алексом. Лёха, правда, быстро изменил его представления о моде. – Алекс – это у нас что? – поинтересовался он мимоходом, вот именно так, через «что». – Александр, – надул губки новенький. – Ага, Сашка у нас уже есть, Шурик тоже, будешь Санёк, – коротко присудил Лёха и добавил жизнерадостно: – добро пожаловать, Санёк! А потом ещё потряс руку так добродушно улыбаясь, что у бедняги не осталось шансов оспорить своё новоприобретённое имя. Уж не знаю, как этот вьюнош меня просёк, но подкатил уверенный как в своём радаре, так и в себе. Мой отказ в стиле «я не гей» лишь раззадорил его. – Ой, да лаадно, – вещал он, растягивая слова и давно уже не девственный рот, – я не первый день... вижу я всё. – Ну вот что ты видишь, Санёк? То, что я на твой зад глянул пару раз? Так вертеть надо меньше. Поверь, не я один на тебя пялился. Жека, допустим, – тут я сделал паузу и с удовольствием понаблюдал, как испуганно расширились глазёнки пацана, представившего нашего «Данилу автомобильных дел мастера» и большого любителя женщин Жеку, – правда, он поглядел да сплюнул брезгливо, а с другими может так не прокатить. Въебать могут не только по месту назначения и твоего желания, но и по морде. – А ты у нас, значит, пару раз – не пидорас? – злобно пискнул мальчишка. – Я, Санёк, вообще не у вас. Короче, разговор тухлый и бесперспективный, – закрыл я опасную тему. Но юноша обиделся. Стал цепляться ко мне, пытался кусаться и плоско стебать на соответствующую тему. Разоблачитель мелкий, не отказывали ему, что ли, раньше? Или так мало на свете геев, что, по его мнению, все, кто таковыми являются, вернее, появляются на его горизонте, должны с разбегу прыгать к нему в койку, осчастливленные его вниманием? Нет, с точки зрения внешности мальчишка имел право на такие мечты. На пару раз и я мог рассмотреть его кандидатуру, по опыту зная, что такие вот молодые да ранние наиотличнейшим образом проявляют себя в качестве активов. Так если бы он яйца ко мне подкатывал, а то ведь явно предлагал свою прекрасную заднюю половину, точнее половинки, ещё точнее то, что между ними. Но присунуть я и в кулак могу. Не говорить же ему, что я пассив ещё более махровый, чем он. К тому же не надо забывать, что помимо члена я предпочитаю в и на задницу приключения, следы которых нельзя будет не заметить в постели. А Санёк – не Михаил-обеденный перерыв, и язык очевидно излишне болтлив, когда не занят. Ну уж нах, с Саньком надо было что-то делать, его приколы могут быть безобидными до раза, а мне каминг-ауты без надобности. И как-то у Марии вспомнил об этой истории в нужный момент. Лежу я весь такой голенький у неё на коленях. Кххм... Лежу? Ну-ну. Позиция «мостик», пятками упираюсь в ножки стула, носки еле-еле достают до пола – слабая опора. Руками как могу цепляюсь за противоположные ножки. Напряжение невероятное, но иначе никак. Нельзя нагружать своим весом нежные коленочки Госпожи. Она безмятежно пьёт свой сладкий смузи и курит. А что у нас пепельница? Верно, мой живот. Мария наслаждается процессом, затягивается через раз, никуда не торопится. Её длинная сигарилла никак не заканчивается, дымится, наполняя воздух приторным запахом и по велению хозяйки роняя на меня свои истлевшие кусочки. За это следует благодарить, и я самозабвенно хриплю витиеватые слова, насколько позволяет моё положение вниз головой. Понимаю, что сегодня долго не продержусь: внезапная бессонница ночью и некстати субботний рабочий день сказываются. А ведь данная игра – это только предварительные ласки. Рискую ускорить процесс ХЖМом и одновременно заинтересовать моей задачей: – Миледи… простите за дерзость… окажите честь ничтожному… могу я попросить… заказать… необычную услугу… Мария стряхивает очередную порцию пепла, глубоко затягивается, молчит. – Эскорт-услугу, – уточняю я. Рука замирает, а через мгновение меня спихивают с колен. Едва успеваю уберечь лицо от столкновения с полом и сразу слышу резкий окрик: – На спину! Руки, ноги дрожат, тело не слушается, с трудом размещаю свою тушку, как приказано. Мария ставит на меня ухоженные ножки. Она сама не любит каблуки или колготки, ей нравится чувствовать кожей. Спасибо, даёт отдышаться. Поглаживает, стряхивает пальчиками остатки пепла, подбирается к паху. Останавливается, когда я уже готов замурчать, приказывает: – Говори. Я сбивчиво рассказываю о своей проблеме, обещаю достойно оплатить помощь. Она затягивается своей сигариллой и выпускает дым в потолок. Щурится, губы растягиваются в улыбке. Предвкушение. Наклоняется, смотрит. Да, зацепил. Знал, что тебя заводят и такие игры. Довольно улыбаюсь. Зря. Давит ножкой медленно, плавно и… настойчиво. Ох… да-а-а… Лёха как-то придумал «догонялки». Его десятилетняя дочка на одном из пикников обмолвилась, что папа на догонялки в пятницу ездил. Все посмеялись, но к языкам прилипло. Ничего грандиозного, даже не победы ради, а удовольствия для. По пустым ночным улицам, да с ветерком, да на интерес. Мужикам так понравилось, что «догонялки» перешли в разряд пусть и не шибко частых, но традиционных мероприятий. Я спланировал спектакль на время после «догонялок», уже зная из списков и обсуждений на форуме, что Санёк приедет. Теперь, главное, самому быть без машины. Перед ночью «икс» прошу Лёху взять меня пассажиром. Мол, потусить со всеми хочу, но на работе выпил маленько, по случаю дня рождения начальства и отказать было нельзя. Лёха без проблем соглашается. По окончании игры усиленно делаю вид, что вникаю в какое-то архиважное обсуждение. Когда дискуссия постепенно сходит на нет и народ вот-вот начнёт расползаться по домам, отправляю смс. Через пару минут из-за поворота появляется машина, мчится к нашему постоянному месту сборов, тормозит в стиле «блондинко». – Что за кура? – возмущается Леха. Остальные сокрушенно кивают. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заржать и не выдать: «Да это моя лягушонка в коробчонке приехала» Наслаждаюсь выражением лиц мужиков, когда «кура» идет к нам с грацией и видом аристократки в двадцатом поколении. И не «блондинко», а эффектная, стройная брюнетка с роскошным бюстом... эээ… а это откуда? Народ инстинктивно расступается. Она подходит ко мне, проникновенно, иначе не скажешь, смотрит в глаза, сама чуть ли не выше меня. Как женщины ходят на таких каблуках? – Я волновалась, – спокойно, не обвиняет, не капризничает, не сюсюкает. Я подношу её руку к своим губам, почтительно целую, виновато склоняю голову. – Прости, дорогая, трубка села, а я… подумал, что ты уже спишь… – Хороший мой, я ждала, ты обещал недолго, вы так опасно… как я могла спать? – она говорит, рассказывает о своих тревогах за меня, а в голосе снова нет ни тени упрека. Искренняя забота, нежность. Самому невольно становится стыдно, а свидетели разговора уже, кажется, готовы меня придушить за то, что заставил волноваться такую женщину. Да, Мария знает своё дело, каждая заплаченная ей копейка окупается с лихвой. – Прости, прости, прости, – покрываю поцелуями теперь уже обе руки. Вздыхает томно, снисходительно, отводит глаза, «случайно» встречается взглядом с Лёхой. – О! – неподдельное изумление. Скользит взглядом по всем. – Я вам помешала... кажется. И опять в голосе только благородная вежливость. Зрители и уже почитатели таланта Марии отмирают, подвигаются ближе, наперебой бубнят что-то. Общий смысл сводится к: «Что вы, что вы, ни в коем случае». Она заставляет «зал» затихнуть взмахом руки, машет, собственно, в сторону Лёхи. – Мария. Бедняга и так стоит с открытым ртом, а сейчас залипает на замершей в царственном жесте руке, не иначе как соображая, пожать или поцеловать. Кхмыкаю, приходя на помощь, Лёха вцепляется, правда, только в пальцы, зато двумя руками. – Лё-ё… А-алексей, очень приятно познакомиться с вами, Мария, – и опять зависает, теперь, наверное, думая, не прибавить ли – «королева». Ну что ж, недалеко от истины, особенно если дополнить – «кровавая». – И мне необыкновенно приятно, Алексей, – пальцы плавно выскальзывают из рук Лёхи. Обладательница этих пальцев с длиннющими ногтями – последнего, к слову сказать, я тоже никогда не наблюдал на сессиях – поворачивается ко мне. – Дорогой? – О, да, радость моя, уже иду… И снова её безупречная рука гипнотизирует окружающих, на этот раз касаясь моих губ. – Родной мой, это невежливо. Попрощайся с друзьями, я жду тебя в машине. Разворачивается, уплывает под аккомпанемент всеобщего изумлённого молчания. Когда хлопает дверь машины, первым, как ни странно, приходит в себя Лёха. – Ты! – упираясь мне в грудь пальцем. – Какого хера ты скрывал это... эту... такую... Он так и не подбирает слов. И его изумление понятно. Я же на все клубные встречи, даже семейные, приходил один и разговоров о своей личной жизни старался избегать. А тут «родной», «дорогой», волнуется, и такая мадам, прям моя не смотри. Я изо всех сил пытаюсь изобразить смущенную улыбку, чтоб не расхохотаться, не обесценить маленький, но великолепный спектакль. Выдерживаю паузу. Сейчас меня интересует лишь один зритель, который по понятным причинам не впал в транс от танцев с бубнами женщины, даже таких завораживающих. Санёк смотрит с плохо скрываемой злобой, незамутненным чарами сознанием подозревает, что их всех развели, ждёт моего ответа. Но сегодня не его день. – Бля-я-я, – отмирает Жека, – да я б такую бабу не то что скрывал... дома бы запер, чтоб ни один ху... – Во-от, – перебиваю я, – лучше и не скажешь. Мужики, пошёл я, ладно? И иду. Валить надо, пока, правда, не испортил всё. Санёк преграждает мне дорогу. – Хм, я думал, что ты педик, а, оказывается, подкаблучник. – Мейби, – выдаю в небо и добавляю, уже глядя ему в глаза, – но ты не оспариваешь роскошь этих каблуков. Не вопрос, не утверждение. Так, лёгкий щелчок по носу. Теперь всё, теперь важно не перегнуть, ухожу к машине. После такого Санёк может хоть фотку из гей-клуба притащить со мной в роли посетителя и участника мероприятий, ему никто не поверит, себя только подставит. Но нет, после представления с Марией в главной роли парень притих. А потом стал осчастливливать нас своим присутствием всё реже. Приняв на очередном пикнике явно больше своей нормы, он полез ко мне опять, но теперь уже «попиздеть за жизнь». Со взором горящим Санёк шептал мне в лицо о своём прекрасном прЫнце, делясь не только сердечными, но и желудочными секретами, выдыхая немыслимый коктейль из ароматов алкоголя, жареного мяса, овощей и кока-колы. Порадовался за него искренне, пожелал рассветов, закатов и семейного благополучия. А я… я терпеливо ищу свой редкий восхитительный космос. Верю, надеюсь… Когда-нибудь, дрожа от странного, но моего безграничного счастья, склонив голову, я прошепчу: – Боготворю.