Hate

- Командор, вот твои отчеты, - Инквизитор даже не подумала взглянуть на мужчину, что и так был погружен в стопку бумаг. А потому отчеты, связанные красной шелковой лентой, приземлились Каллену на голову. Мужчина редко обращал внимания на выходки Лавеллан, но из раза в раз его все больше бесила бесцеремонность этой девчонки. Она смотрела на него своими непроницаемыми стальными глазами, а яркие, почти алые губы были изогнуты в противной, вызывающей усмешке. Как же он ненавидел эту женщину. Ровным счетом также, как она ненавидела его. Но Резерфорда все равно к ней тянуло необъяснимое чувство в груди. Вот только если он признается Лиарис в этом, она лишь недовольно хмыкнет, приняв это все за ложь и попытку в который раз наладить испорченные в ничто отношения. Лицо девушки недовольно скривилось, и все ее яркие веснушки собрались поближе к ее острому аккуратному носику. Конечно, Инквизитор была красива, как и большинство эльфиек, но всю эту ее внешнюю прелесть вдоволь компенсировал отвратительный характер. Командор действительно ее ненавидел. За все то, что она ему говорила, за всю ее игру на публику. Да, она спасала людей, Лиарис действительно помогала им, но ее вела не открытая филантропия, а понимание того, что больше никто не мог помочь. Когда они только притворялись счастливыми влюбленными, Лавеллан не раз говорила, что она не хотела быть тем, кем она стала, не хотела ехать на Конклав и никак не собиралась спасать Жрицу. Когда-то девчонка действительно ему доверяла. Но она знала, что единственное, что их связывает, это ложь и ненависть друг к другу. Инквизитор ненавидела Резерфорда. За его страх, за его физическую зависимость от лириума, как бы он не пытался от нее избавиться, и его зависимость от собственного прошлого, с которым он никак не мог смириться. В этих красивых карих глазах читалась только тоска по тем временам, когда с ним была беззаботная жизнь храмовника в Ферелденском круге. До Мора, лишившего его всего, включая части рассудка. Он был хорошим военачальником, но это не отменяло того, что он чертовски ее бесил. - Твои ребяческие выходки мне немного надоели, - Каллен пытался держать себя в руках, глядя на Лиарис, что устроилась перед ним на краешке стола. Она внимательно наблюдала за каждым его движением, словно хищник, выслеживающий ее жертву. - Я не буду читать сейчас твои отчеты, поэтому можете быть свободны, миледи. - По-твоему я просто так не спала всю ночь, чтобы это услышать? Если уж я вынуждена портить бумагу твоими псевдоотчетами, то будь ласков, прочти их при мне и прими, не заставляя меня что-либо переписывать, только потому, что, например, это слово слишком неприличное для того, чтобы использовать его в официальном документе. Эльфийка потянулась, зевая и выгибая свое тельце, словно демонстрируя Каллену все его прелести. Хоть он и не раз видел Лавеллан без одежды, но каждый раз понимал, что какой бы сволочью не была девчонка, его слишком сильно тянет к ней, к ее аппетитной фигуре, холодным глазам и озорным веснушкам. И Резерфорд знал, что она пользуется этим, вертя им так, как захочется ей самой. Ведь в душе он все также остался тем мечтательным и романтичным мальчишкой, который все еще лелеет надежду, что все изменится. - У меня слишком много работы, Лиа, - фыркнул Каллен, делая усилие над собой, чтобы отвести взгляд от эльфийки. Он уже больше не смущался, как тогда, в первые разы, когда она заигрывала с ним в начале их знакомства. Его бесил и одновременно так притягивал этот хищный взгляд, но ему не нравилось ощущать себя галлой, на которую вот-вот накинется серый свирепый волк. - Но я же старалась, - томно протянула Лавеллан, - ради тебя. Лишь бы тебе не пришлось самому их писать, как было раньше. - Не манипулируй мной, - мужчина тряхнул головой, отводя наваждение в виде чуть ли не гипнотического голоса Инквизитора. - Что тебе нужно? Ведь ты могла скинуть мне свои отчеты и уйти по своим делам. Или ты решила провоцировать меня? Тебе нравится смотреть, как я злюсь? - У тебя в гневе такие милые морщинки возле глаз, - усмехнулась эльфийка. - А еще ты так сильно сжимаешь свои губы, что они синеют. Всегда, когда тебя что-то раздражает. Как я сейчас. Девушка наклонилась к Каллену близко-близко, так, что его нос почувствовал едва уловимый запах корицы от ее шелковистых волос, да приятный аромат лаванды от ее бледной, почти молочного цвета, кожи. Тело мужчины явно давало ему понять, как он хочет эту девчонку, насколько сильное животное желание овладевает им от ее каждого, почти случайного прикосновения к нему. Но он все еще пытался сдерживаться, потому что ненависть к ней была сильнее желания. Резерфорд коснулся рукой пепельных волос Лавеллан, но она лишь отстранилась, играя с командором в свою любимую игру по загону дичи в собственные лапы. - Ты, правда, думаешь, что я на это куплюсь, моя сладкая? Я знаю все твои уловки и не собираюсь на них реагировать, как бы ты не старалась. Знаешь, я спокойно проживу и без секса. До этого же как-то жил. - Я ненавижу тебя, - открыто заявила Лиарис, впиваясь зубами в мочку уха Каллена, заставляя его поежиться и сдавленно фыркнуть, стараясь не показать, насколько это больно и возбуждающе одновременно. Он пообещал себе, что больше не будет добычей, а потому галлой в лапах золотого льва должна стать Инквизитор. - Взаимно, - прошипел командор, отрывая эльфийку от своего уха и одновременно сжимая в своих руках ее запястья. Казалось, от мурашек, пробежавших по телу Лавеллан, татуировка, что змеилась по ее руке, на секунду изменила положение, превратилась в настоящую змею, готовую наброситься на Каллена. - Возможно, я даже немножечко больше. Или ты хочешь с этим поспорить? - Мечтаю, - оскалилась эльфийка, снова придвигаясь поближе к мужчине, обдавая его губы горячим дыханием и теперь уже вызывая у него шквал мурашек по коже. Девушка терпеть не могла Резерфорда, но ее к нему необъяснимо тянуло, как мелкое животное к ярко-раскрашенному хищнику. Только обычно хищником была она, но сейчас ей становилось не по себе от взгляда Каллена. Хотелось спрятаться, убежать, но сильные руки командора не давали ей вырваться, как бы она об этом не мечтала. Оставалось только поддержать эту чертову игру. Каждый из них двоих мечтал, чтобы хоть кто-нибудь заглянул в кабинет к командору, прерывая их, давая им перерыв и возможность прийти в чувства. Между ними не было любви, только желание плоти друг друга, от которого они тщетно пытались избавиться, все время приходя в себя только тогда, когда страсть переходила в усталость от времени, проведенного вместе. Каллен впился поцелуем в губы Лавеллан, чувствуя металлический прикус крови на языке от покусываний эльфийки. Животная страсть толкала их вперед, перекрывая пути к отступлению. Но даже в поцелуе они не собирались уступать: их языки сплетались в борьбе за первенство и ведущую роль, в которой все же победил мужчина, что все сильнее сжимал запястья Лиарис, пока она наконец не поддалась ему. А еще Резерфорда всегда бесило пристрастие Инквизитора к корсетам. На расшнуровку уходила уйма времени, но сейчас же Каллен, не думая, просто разорвал ленты и откинул ставший тряпкой предмет одежды. Лиарис залепила пощечину мужчине за испорченную вещь, но только это еще больше раздразнило командора, который уже не собирался останавливаться. Резерфорд снова схватил эльфийку за руки, заводя их за спину и смыкая в замок, не давая ей шанса вырваться и изогнуться так, чтобы освободиться из его цепких лап. Ремень с брюк командора обвил в несколько кругов запястья Инквизитора, совсем лишая ее возможности двигаться. - Так-то лучше, - довольно протянул Каллен, оценивающе рассматривая тело девчонки. Он много раз ее видел без одежды, но сейчас, когда она была связана и почти недовольно, злостно, но с еще сильнее читающимся возбуждением, смотрела на него, желание и страсть разгорались в командоре еще сильнее. Ее небольшая круглая грудь вздымалась при ее сбившемся, тяжелом дыхании, а светлая кожа была покрыта миллионами мурашек. Теплые пальцы Резерфорда гуляли по груди девушки, опускались к плоскому животику и останавливались где-то внизу, где начиналась еще не снятая с девушки юбка. Сейчас, когда он был хищником, ему нравилось с ней играть, тянуть с ласками, заставляя ее входить чуть ли не в бешенство. Бумаги, лежавшие на столе, давным давно разлетелись по комнате от ерзаний Лиарис, что все дальше пыталась отодвинуться от нависающего над ней командора. Она понимала, что попалась в свою же ловушку, и теперь не хотела признавать своего поражения. - Развяжи меня, - прорычала эльфийка, но мужчина заткнул ее еще одним властным поцелуем, одновременно срывая с нее юбку и белье. Меховая накидка и верхняя часть обмундирования полетели в угол комнаты туда, где покоились порванные одежды Лии. - Ни за что, - усмехнулся Каллен, отрываясь от губ девушки и переходя на ее шею, покусывая ее и оставляя багровые пятнышки засосов. Пальцы мужчины гладили холодную кожу эльфийки, проходились по груди, обхватывая затвердевшие соски, и опускались вниз, к лону, вызывая в Лиарис тонну смешанных эмоций. Ее тихие просьбы прекратить и остановиться превращались в стоны, так ласкающие слух мужчины, который продолжал целовать ее тело, вдыхая ароматы лаванды от ее кожи. Ей нравилось, когда что-то делали против ее воли, когда она связанная пыталась сопротивляться ласкам Резерфорда, пыталась выгнуться, но ее сильной рукой прижимали обратно к столу. Ей было приятно чувствовать на своей коже горячее дыхание командора, греющее ее от постоянно терзающего холода, исходящего изнутри, с холодного, почти ледяного сердца, которое еще так никто не смог растопить. Последние предметы одежды также улетели куда-то вглубь комнаты, и Каллен закинул тонкие ножки Лавеллан на свои бедра, войдя в нее резко и болезненно, наслаждаясь ее вскриками. Он играл с ней, то замедляя, то ускоряя темп, становясь с ней то аккуратным и ласковым, то вновь резким и жестоким. Губы Каллена ласкали шею, плечи и грудь эльфийки, а руки прижимали ее к столу, не давая возможности вырваться. Лиарис не могла поймать ритм, который задавал командор, пытаясь двигаться ему в такт, но он каждое мгновение менял скорость и силу толчков, которыми награждал тело Инквизитора. Громкие стоны, что срывались с губ Лавеллан, казалось, заполнили комнату, отражаясь от стен, стараясь вырваться наружу, предупреждая каждого, кто хотел бы заглянуть в кабинет к Резерфорду, что он сейчас чертовски занят. Каллен совершил последний, резкий толчок, а после позволил своему семени излиться на животик эльфийки. Мужчина навис над Лиарис, тяжело и быстро дыша, пытаясь прийти в себя, а девушка облизывала пересохшие от нескончаемых стонов губы. Резерфод вновь притянул девчонку к себе, целуя ее со всей нежностью, которую мог себе позволить, даже не пытаясь доказать ей, что он победил в этой игре. Она и так это знала. - Я все равно тебя ненавижу, - тихо, еле слышно прошептала Лавеллан на ухо Каллену, аккуратно кусая его за мочку. - Как и я тебя, Лиа. Это чувство намного сильнее любви, - мужчина прижал к себе Инквизитора, не собираясь ее отпускать. Единственное, что их объединяло, это ложь и ненависть друг к другу. И еще то, что им все равно хорошо вместе, хоть они никогда бы в этом не признались.