Плен

Уже как полтора часа Ватсон был подвергнут ужасной насильственной пытке в каком-то зачуханном подвале. Его жестко имели пять, а то и целых шесть человек одновременно. Он не видел их лиц, ведь его глаза и картину мира разделяла плотная красная повязка, туго завязанная на голове так, что Джон видел лишь одну черную темноту. Спросите, как же так вышло? Все по порядку. Джон Ватсон считал себя лучшим другом Шерлока Холмса, и однажды этому самому «лучшему» другу понадобилась его помощь. Как-то они оба попали в передрягу, кое-как выбрались из нее исключительно благодаря взаимопомощи, но после этого происшествия их жизнь превратилась в ад. Конечно, Шерлока Холмса хотели убить многие, и кто-то даже пытался, но детектив слишком умен, чтобы просто так попасться под пулю. И, несомненно, в этом есть заслуга и его лучшего друга — военного врача Джона. Все обидчики (точно взбесились!) по непонятной причине начали охотиться на них, поэтому Джон превратился в параноика, трясущегося от любого шороха в пустой квартире. Ему постоянно подставляли в лоб пушку, угрожали, били, стреляли… Конечно, не попадали, но всё же. Ну, а что Шерлок? Ему это привычно, ведь он практически двадцать четыре часа в сутки находится под прицелом, но, однако, еще жив. И Ватсон, кстати, тоже. И, собственно, так и было единогласно принято решение — постоянный контроль друг над другом. И вот по пути на внеочередное дело Шерлок с Джоном снова попали в передрягу. На этот раз очень серьезную. Их поймали, но Джону удалось прикрыть побег Шерлока с условием, что Холмс вернется за ним. Джона взяли в заложники, но они оба даже и не представляли, во что Ватсон на самом деле влип. Его связали и долго пытали, пытаясь вытянуть местонахождение Холмса, но Джон не сдался, не вымолвил ни слова о месте пребывания своего друга-социопата. И вот, до чего довело его молчание. Запястья его были туго связаны веревкой, лоб покрыт испариной, вся спина в отпечатках от плети, а на полностью обнаженном теле остались лишь красненькие трусы, сдернутые сзади. Он стоял на четвереньках на каком-то пуфике, и в его нежный зад входили эти извращенцы, по очереди, передавая из рук в руки бедного Ватсона. Они входили так грубо, что он рвал горло от криков, шепотом повторяя лишь одно: «Шерлок… спаси меня… пожалуйста…». Он ждал его. Глупо надеясь, что вот-вот детектив эффектно появится из-за угла и зарежет всех этих озабоченных, спася бедного Джона. У Ватсона не было никаких преимуществ, он был один, а количество похитителей невозможно было даже установить. Он жутко стонал от боли, пальцами сжимая поверхность белого пуфика. Джон был уже не в силах выносить эту адскую боль, и это вынудило его начать думать как Шерлок. Хотя дедукция и была не лучшим выходом, ведь зрительный и слуховой контакт отсутствовал, но это лучше, чем ничего. Эти безбожные доминанты ничего не говорили, они лишь тихонько постанывали от удовольствия. Слишком умны, чтобы выдать себя. Трое, уже «закончив», покинули помещение, им на смену вошел еще кто-то. «Черт, — подумал Ватсон, — это никогда не кончится». Думать как Шерлок не помогало, поэтому в голову Джона пришла идея думать о самом Шерлоке. Ватсон представил, что вместо того очередного незнакомца, что как раз начал медленно входить в него, был сам Шерлок. Как ни странно, этот самый незнакомец трахал Джона нежнее всех остальных, и Ватсон растолковал это как какое-то фантастическое совпадение. Щеки вспыхнули в момент. Его фантазия не знала границ и до попадания в насильственный плен. Да, он и раньше представлял, как Шерлок имеет его сзади, медленно вводя внутрь свой огромный член, страстно целуя своего соседа по квартире в губы. В эту секунду резкие и громкие стоны сменились на тихие и мелодичные. Джон тут же начал возбуждаться в ответ. Сквозь приятные для ушей стоны обладателя тела Джона послышалось и тихое звучание имени Холмса из уст Ватсона. Длинные холодные пальцы незнакомца нежно поплыли по спине Джона вверх, стараясь не задевать раны от плети. Правая рука оказалась на правом плече Ватсона и чуть приподняла его, меняя позу «раком». Незнакомец сильно прижал Джона к себе, полностью входя ему в анус обжигающим членом. Ватсон застонал громче и слаще. Он страстно закусил нижнюю губу, представляя позади себя такого желанного Холмса. — Я вытащу тебя отсюда… — вдруг прошептал на ухо знакомый до боли голос. Ладонь мужчины накрыла рот Джона, и этот тип продолжительно и неистово застонал таким родным баритоном. Другая же рука прижала связанные запястья к груди Джона. Глубокий стон и зажатый ладонью рот заглушили почти внятное «Шерлок!» из губ Ватсона. Только через секунду до Джона дошло, что Шерлок уже давно пришел на помощь, просто ему нужно было вжиться в роль одного из этой банды извращенцев. Боже, только в эту секунду до Ватсона дошло, что все его фантазии и мечты сбылись уже воплотились в реальность, а он даже не знал об этом. И тут же Джон, вспомнив, как выкрикивал имя Шерлока среди потока возбуждающих стонов, в секунду весь покрылся алым цветом. Ему стало ужасно стыдно, но также он до чертиков обрадовался появлению своего спасителя. Вдруг Шерлок плавно зарылся рукой в светлые волосы Джона и резко выгнул его обратно на четвереньки. Связанные руки Ватсон сложил перед своим лицом, используя их как опору. Холмс начал грубее и резче толкаться внутрь, будто это был уже совсем не он. Но страстные стоны объяли все конечности Джона вплоть до самых кончиков пальцев. — Легче! — закричал Джон, изнывая как от глубокого наслаждения, так и от неожиданной грубости Шерлока. Ватсон кое-как сдерживал себя, чтобы не закричать его имя. И наконец, «финишная прямая»: стоны Шерлока стали громче, а потом сразу же утихли, сменяясь тяжелым и горячим дыханием. Джон почувствовал последний рывок и влажный поток у себя в заднице. И только сейчас Ватсон заметил, что его руки были завязаны не туго, и их можно легко развязать, лишь потянув в стороны. — Я закончил, — сообщил серьезный до чертиков голос, уже после того, как Шерлок вынул из жертвы свой член и застегнул штаны. Не успел Джон даже пошевелиться, как послышался спор на каком-то непонятном языке, а затем сразу же раздались два выстрела подряд. Он на секунду застыл, после чего стремительно избавился от веревки и повязки на глазах. Яркий свет от ламп ослепил бедного Джона, но он все же попытался разглядеть то, чего так боялся. И наконец узнал знакомый силуэт. На лице Джона появилась полная наивной радости улыбка, но, заметив два трупа на полу, он посерьезнел. — Джон, поторопись, — шепнул такой долгожданный Шерлок. Он стоял спиной к Джону, возле двери, в полной боевой готовности и сжимал в руках пистолет. Джон поднялся на ноги, но они тут же подкосились, и он зашипел от боли, схватившись рукой за бедро. Шерлок, не раздумывая, сразу подбежал к Ватсону и помог ему подняться. — Джон, ты как? — он заботливо обнял за плечи Ватсона. — …Ш-шерлок… — вздохнул Джон, держась за голову. — Вот, возьми, — Шерлок снял свой пиджак и накинул его на голое тело Джона. — Нам нужно выбираться, — добавил он и, взяв его за руку, повел к двери. Джон, волочась за Холмсом, тяжело вдыхал горячий воздух. — Шерлок, — Джон остановился и потянул его за руку. Тот с негодованием взглянул на спутника. — Что тут было? — спросил слегка контуженый Ватсон, все еще держась за голову и смотря на тела мужчин, лежащих на бетонном полу в с каждой секундой увеличивающихся лужах крови. Холмс только хотел объясниться с Джоном, ведь, на самом деле, эти двое не мертвы, а только ранены. Джон должен знать, что это всё нужно было для прикрытия, и у Шерлока имеется весьма продуманный план побега из этой дыры. Но стоило Ватсону поднять на него свои блестящие глаза, и вдруг что-то внутри Шерлока изменилось. Он, конечно, прекрасно знал, что небезразличен Джону, но то, что произошло… Шерлок пытался не придавать этому значения, мысленно повторяя себе, что это лишь прикрытие для дела. Но неожиданно для самого себя он осознал, что сам Джон не безразличен ему. Да и никогда не был. Шерлок завис на несколько секунд, а потом резко впечатал Джона в стену, длинными пальцами сжимая его плечи. Холмс каждой клеточкой тела прижался к Ватсону. — Ш-шерлок? — Джон смущенно заикнулся. Шерлок серьезно смотрел на него, заглядывая прямо в самую потайную часть души. — Ты же любишь меня, Джон Ватсон? — неожиданно спросил детектив, сам находившийся в шоке от собственных действий. — Боже, Шерлок… — простонал Джон, и его щеки запылали ярким пламенем, а глаза растерянно забегали. Рука Холмса оказалась на шее Ватсона, нежно перебираясь на его горячую щеку. Вот тут-то Шерлок и убедился, что у Джона действительно есть к нему чувства. Далеко не дружеские. Его выдавали красный румянец на щеках, бегающий взгляд и ускоренный пульс. Шерлок буквально чувствовал, как внутри него родились бабочки, и он улыбнулся своей самой искренней (и такой редкой) улыбкой и тут же притянул Джона к себе, пальцами вцепившись в ворот пиджака. Он поцеловал его так страстно и сладко, что, закрыв глаза, смог полностью насладиться вкусом губ его дорогого Ватсона.