Наш мир - это утопия.

      "Война закончилась. Сейчас мирное время. Мне 24 года, меня зовут Драко Малфой. Моего отца убили на войне: Беллатриса Лестрейдж пустила Аваду за трусость. Моя мама пустила Аваду в себя через зеркало спустя полгода после окончания войны. Я отбываю свой срок санитаром специального филиала Мунго для душевнобольных в отделение поствоенных травм. Пациентам нельзя верить, их нельзя слушать, за ними нужно только убирать." Драко вслух, четко и внятно, произнёс, глядя на себя в зеркало, привычную мантру, поправил старый шейный платок; от хорошего сложно отвыкнуть, даже в кромешной нищете. Ведь все его вещи, костюмы, бельё, аксессуары остались, даже если теперь на них нет драгоценностей, и они не хранятся в зачарованных от пыли и насекомых шкафах. Даже если сейчас у него лишь маленькая комнатка санитара: койка, тумбочка и небольшой шкаф, даже штор на окнах нет, впрочем, Драко и не пытался никогда сделать это место уютным. Санитары не должны носить платки, ему всего-то надо пройти по пустырю между общежитием и санпропуском метров сто от силы и снова переодеваться, но это расстояние он дойдёт как лорд Малфой, которому 16, который еще живёт в Мэноре и отец которого не одобрит небрежный внешний вид. Своеобразный бзик, но кто чем спасается. Здесь никто не обращает внимания на странности других и не задает вопросы. Начиная обход больных, палату в отдельном, самом дальнем, крыле Драко оставляет на самый конец, стараясь добраться до неё побыстрее и как можно больше времени оставить на её посещение. Всего на его попечении пять пациентов и один закреплённый. И ни с кем, кроме последнего не возникает особых проблем – рутина, изредка рецидивы, всплески агрессии и то не у всех, и не так, как... Отперев дверь в палату особого пациента, Драко видит привычную картину – худой, даже истощенный, угловатый молодой человек в пижаме на пару размеров больше, зябко закутавшись в покрывало, сидит на подоконнике и задумчиво смотрит вдаль. Окна зарешечены, поэтому он лбом прижимается к стеклу и смотрит ровно так, чтобы не видеть титановые, зачарованные прутья. Вихры чёрных волос со значительной проседью, как всегда, торчат в разные стороны, сегодня их наверняка даже не касалась расческа. Иногда Драко даже сердце щемило от дежавю, словно они всё еще в Хогвартсе и ничего не было и никогда не будет. - Доброе утро, Гарри, - мягко говорит Драко и, подойдя, вытаскивает из кармана расческу. - Доброе, Драко, - пациент застенчиво улыбнулся санитару и вновь повернулся к окну. - Знаешь, сегодня я вспомнил о мантии-невидимке - мне не спалось, и очень хотелось выйти и прогуляться. Выйти на крышу, ощутить ветер, да и адреналин, наверное. Права Гермиона, называя меня адреналиновым маньяком, – Гарри легко засмеялся и повернулся к Драко, внимательно смотря на него зелёными, невероятно яркими, глазами за линзами круглых очков, делающих его моложе своего возраста. - Ты хорошо ужинал? Быть может, тебе мешал спать шум? - Драко неспешно расчесывал жесткие вьющие волосы - немудрено, что они часто спутываются, на такие надо лить тонну укладывающих зелий или забить вовсе, как это всегда делал Гарри. - Не помню, что было на ужин, но мне не хотелось есть. И нет, ночь была даже слишком тихая. Заснуть невозможно от давящей тишины, словно вот-вот что-то случится. Поэтому я пытался вспомнить, сегодня это были Рон и Гермиона - я соскучился по ним. Столько моментов, хотел написать им письмо, но не нашёл бумаги... Ты знаешь, я даже не смог призвать её сегодня, похоже снова перебой в магии, - Гарри легко соскочил с подоконника и теперь теребил край футболки - явный признак того, что он хотел что-то попросить, Малфой уже был готов к этому. - Драко, я знаю, тебе нельзя, но... Можно мне кусочек пергамента. Совсем небольшой, я не буду его отсылать. Просто мне так хочется почувствовать, каков он на ощупь, каков по структуре - мне кажется, я стал это забывать. Я только подержу его в руках и сразу отдам, - на щеках Гарри расцвел румянец, будто он просил о чем-то недостижимом, о какой-то невиданной милости, на деле - так и было. Последний всплеск был всего пару дней назад, а после регулярного и всё учащающегося самообливейта Гарри стал помнить все меньше от раза к разу, частично в течение недели воспоминания возвращались. Но все более частично. Драко подозревал, что когда-нибудь наступит момент, когда Поттер не сможет ничего вспомнить, что тогда произойдет? Вот сейчас он явно не помнил, что над ним антимагический купол и колдовать он и не сможет, пока дело не подойдет к всплеску, что друзья с самого его появления здесь не навещают и не собираются, судя по всему. А также, почему ему нельзя давать в руки ни одну вещь органического происхождения. Даже в его палате, все синтетическое. - Нет, ты же знаешь, что нельзя. Сегодня прогулка будет в обед, если не пойдет дождь. Я прослежу, чтобы ты поел, - Драко смотрел на него твёрдо, не давая даже тени поблажки. Потому что даже спустя столько лет, или именно спустя столько лет, всё чаще хотелось уступить, дать ему то малое, что он просит, сдаться, пожалеть. - Драко... Я понимаю, между нами было многое... Но пергамент, Драко. Просто пергамент, - Гари смотрел отчаянно, будто Малфой отказывался спасти его ручного котёнка от гибели в кадке с водой, подбородок начал мелко трястись, голос задрожал. Если он начал упоминать о своей неведомой виной перед Драко (он никогда не говорил конкретно, в чем она), значит, может произойти всплеск. Остается надеяться, что небольшой, прошло всего пару дней с прошлого. Крыло только-только восстановили. - Гарри, знаешь, я вчера маггловские сказки читал. Хочешь, расскажу? Колдомедик подсунула, на дежурстве - делать было всё равно нечего, - Драко попытался отвлечь Гарри. Сказки тот любил больше всего. - Пергамент, всего лишь пергамент... Не можешь мне простить, Драко? - Гарри смотрел и смотрел непостижимо зелёными, отчаянными, молящими глазами, и Малфой сходил с ума. Это пытка, изощрённая пытка Министерства специально для него. Как, интересно, они узнали? Или им просто повезло найти столь идеальное наказание для него? - Гарри, а магглы, между прочим, верят, что все написанное пером, не вырубить топором, представляешь? У них это называется устоявшимися выражениями, кажется из русского фольклора. Смешно звучит, а подразумевается, что все написанное уже не так-то просто заставить забыть, - Драко подошёл к нему и медленно взял за руку. Гарри любил прикосновения, хоть и не просил никогда о них, но всегда откликался сразу же, стараясь продлить их как можно дольше. - Забавно, - протянул он, чуть сжимая руку Драко уже двумя руками. - Ты мне расскажешь еще такие устоявшиеся выражения? Пергамент... ладно, - Гарри осторожно опустил голову на плечо Драко и замер. Малфой начал рассказывать о других выражениях, отвлекая, пытаясь развеселить, стараясь не думать о том, что даже такие невинные прикосновения и рассказы Гарри воспринимает, как нечто редкое от того еще более желанное. Как мало нужно ему для счастья...       Глупо было думать, что хуже Тёмного Лорда ничего быть не может. Драко теперь знал это точно – может, и еще как. Обстоятельства. Это такое ненавистное слово, такое ёмкое слово, такое универсальное слово. Одно слово и все сразу же понятно. Сколько раз оно мелькало на допросах? "Почему, мистер Малфой, вы пытали, убивали, выполняли?" - "Обстоятельства". "Почему, мистер Малфой, вы не переметнулись на сторону сопротивления?" - "Обстоятельства". И неважно, что он говорил после, какие именно это были обстоятельства. Это уже ничем не могло ему помочь, главное, что они были, эти обстоятельства, не позволившие или наоборот. Неважно, что война отняла у него всех - даже мать не выдержала допросов и их бедственного положения и совершила самоубийство. Неважно, что у Малфоев выбора не было еще с тех времен, когда Люциус, его отец, принял метку. Неважно, что его мать хоть и косвенно, но помогла Великому Гарри Поттеру в победе, что он сам пытался прикрывать героя, как мог. Неважно, всё уже неважно и несущественно. Обстоятельства, - да, снова они, - сложились так, что Драко светило пожизненное в Азкабане. С привилегиями, спасибо речи национального героя, но Азкабана. А у него всего-то астма и аллергия на пыль - такие маггловские заболевания, смешно для чистокровного, правда? А это наследственное проклятие, которое скрывали веками, кто же поверит предателю, сыну Пожирателя Смерти Драко Малфою теперь? Обстоятельства, вновь они сложились так, что ему предложили вместо срока пожизненно работать санитаром в специальном филиале Мунго в отделении поствоенных травм. Всего-то убирать за людьми, которых пытали и калечили Пожиратели Смерти, возможно даже его отец или тётка. Но, не смотря на то, что мать уже умерла, что Мэнор продан с торгов и что жить-то, в общем, незачем и не на что, но жить хотелось. Отчаянно хотелось, толи по инерции, толи из вредности и гордости. И эту жажду было не преодолеть, не скрыть, а еще страшно было умереть от асфиксии в пыли. Поэтому Малфой согласился, ухватился за эту идею сразу же - что же может быть хуже Азкабана? И вновь он прогадал, вновь ошибся. Невероятно сильно ошибся. Первые дни было просто непривычно, унизительно и стыдно. Пациенты, правда, ни в чем не упрекали, в основном они были тихими, накаченными зельями, жалкими и вызывающими жалость. Персонал тоже делал вид, что с ними работает просто санитар, уже позже Драко понял, что им на самом деле всё равно - здесь были и герои и злодеи, главное, чтобы все работали. Мало кого хватает надолго. Когда ему показали пациента, закреплённого за ним лично, Драко сначала по глупости обрадовался - это же был Гарри Поттер. Ну, кто бы мог подумать, что Герой Магического Мира, по официальной версии иммигрировавший в Америку, на самом деле содержится в отделении для душевнобольных? Такой повод поиздеваться и почувствовать своё положение не столь унизительным! Однако довольно быстро Малфой понял, как на самом деле ему "повезло". Диагноз Гарри звучал громоздко и заумно, а если объяснить проще, то в итоге двух пережитых Авад оболочка магического ядра была полностью разрушена, и магия бесконтрольно управляет его телом и разумом. Причем её так много, что хватит Англию разнести за раз, не сильно напрягаясь. Ужас и кошмар. Его бы, наверное, даже убили, если бы могли. Но не так все просто - магия Гарри Поттера по силе сейчас заставила бы и Дамблдора, и Риддла постоять в сторонке, она не даст хозяину причинить никакого вреда. Драко никогда не спрашивал, но, судя по всему, попытки были, и явно не в единственном числе. Тогда Гарри посадили под изоляционный купол - стало чуть проще, психика у него всегда была неустойчивая, надавить на чувство вины, совесть и комплекс героя министерским было просто, один раз его уже заставили пойти на смерть. Однако, даже под самым мощным куполом, стоит Поттеру начать проявлять сильные эмоции, магия сшибает всё вокруг и обливейтит хозяина от суицидальных мыслей. Происходит огромный выброс и, очнувшись, Гарри не помнит, почему хотел умереть. При всём при этом он остается человеком, не только марионеткой стихии. Что вообще есть магия? Есть ли у неё интеллект? Или она – голые чувства? И что в поведении Гарри он, а что магия? Колдомедики активно пытались исследовать его феномен первые годы, но никто не смог выдержать психологически и физически. Не смотря ни на что, Гарри оставался обескураживающе наивен и невинен, никого ни в чем не обвинял, помогал всем исследованиям, напоминая милого ребёнка. Это убивало изнутри всех профессоров, которые, по сути, искали способ его убить. Плюс к этому нерегулярные магические выбросы - то лес вырастал в коридоре, то пропадал весь его больничный блок, то начиналась снежная буря посреди лета. Далеко не всегда обходилось без жертв - маггловских и магических. Исследования медленно, но верно сошли на нет. Последними попытками колдомедики пытались перевезти Гарри в другое место, но тут он сам воспротивился, и ничего у них не вышло, даже когда он был в бессознательном состоянии - магия не дала. Министр, наконец, решил просто оставить его в покое на попечении Драко Малфоя, авось, когда-нибудь это всё закончится. В мире хватало проблем без Гарри Поттера, жизнь идёт всегда вперёд, поэтому вскоре в крыло особого пациента никто кроме санитара Малфоя и (редко) колдомедиков не заходил.       - Доброе утро, Поттер, - Драко первые месяцы приветствовал его как в школе. Для него тогда еще ничего не изменилось. - Привет, Драко. Как погода на улице? Судя по всему, сильная влажность, - Гарри сидел на подоконнике магического окна и махал ногой. Он там сидел практически всегда, когда не спал. - Туман, и, да, действительно очень влажно, - язвить и подкалывать Драко боялся, наслушавшись историй. Но и только. Поэтому отвечал небрежно, выполняя свои унизительные обязанности - перестелить постель, убрать мусор, проверить порядок в полке, подмести пол и прочее. Всё маггловским способом, над Гарри же купол. - Туман мне всегда дементоров напоминает. Хотя кто знает, как они сейчас на меня отреагируют, - Гарри говорил беззаботно, слишком легко, но в словах была и боль, и отрешенность одновременно, словно говорили сразу двое. Одна фраза - мысли одного, другая - другого, а иногда сразу обоих, но контекст разный. Драко был очень неплохим менталистом, лучшим учеником Северуса Снейпа, но тут... Он был уверен, что если попытается применить навыки, его разум взорвётся, как переполненный кислородом шарик. - Здесь нет и не будет дементоров. Ауууу... Поттер, - Драко быстро и без вдохновения изобразил, как в школе, стража Азкабана и, не дожидаясь реакции, продолжил. - Знаю, они не подлетят ко мне. Я их не боюсь. Наверное, даже хотел бы увидеть. Ведь тогда я стал бы обычным, они бы выкачали все хорошее из меня, и магическое ядро бы взорвалось… или нет? - Гарри запутался в своих мыслях и начал тереть виски. Ему не хватало каких-то мелких воспоминаний, картина не складывалась. Это сильно раздражало. Комната начала мелко подрагивать, Драко уже знал, что это значит. Это значит, что Гарри крепко задумался и злится. Уже позже Малфой сообразил, что, скорее всего, так обозначены моменты конфликта человека и магии в Гарри, но кроме него в это никто не верил и не собирался проверять. - Спокойно, Поттер. Давай почитаю что-нибудь, вчера привезли новые книги из библиотеки Министерства, - иногда Гарри удавалось переключить, иногда нет. Тогда Драко, чувствуя, что не справляется, выбегал и подавал экстренный сигнал активации всех щитов на палатах других пациентов и подпитки антимагического барьера над Гарри. Помогало это скверно, но хоть что-то, чтобы успокоить людей.       Бывало, что всё проходило не столь интеллектуально, и Гарри с утра нес околесицу, кидался на входящих, но никогда не излучал в таком состоянии ни грамма магии, как ни странно. Всплески магии происходили только тогда, когда он был в рассудке. Драко за годы обслуживания понял, что Гарри любит, когда его называют по имени, а когда слышит фамилию, начинает вспоминать годы учёбы в Хогвартсе и обязательно происходит выброс. Малфой никогда не упоминал об их разногласиях в прошлом - Поттер в чем-то считал себя виноватым. Чего только Драко не повидал за шесть лет с Гарри - не просто же так он поседел и стал не платиновым, как раньше, а абсолютно белым, морщины делали его лицо лет на семь старше истинного возраста. Взгляд с трудом удавалось остановить на чем-то одном, везде мерещились невероятной зелени глаза, в которых плескался дикий океан магии - в глаза Поттеру никто смотреть не мог. Драко пытался, пару раз честно пытался и вот что из этого вышло... Не смотря на всё это, Малфой понял, что за эти годы по-своему привязался к Гарри и всё острее стал реагировать на многие вещи. Например, как-то он задался вопросом, почему Поттера не навещают друзья, где пресловутое гриффиндорское трио? В его положении выяснить что-то, не выходя с территории корпуса, трудно, но по сплетням, кусочкам разговоров и газетам картинка сложилась. Уизли стремительно делал карьеру в Аврорате, в отсутствие Гарри он стал особенно выделяться, Герой Войны же, о его успехах часто писали, ставили в пример. Рональд даже толкал пылкие речи на церемонии распределения Хогвартса, выжимая всё, что можно из своего положения. Грейнджер поступила в магический университет на факультет артефактологии. Про неё было слышно мало, но, скорее всего, она зарылась в книги, бросила, наконец-то, Уизли и обручилась с Крамом. После университета, Гермиона уехала в Болгарию за уже мужем и открыла частную лабораторию, занимаясь зачарованием предметов и исследованием их свойств. Гарри просто не вписывался в их жизнь, он, как камень, тянул бы их вниз, а им хотелось летать, строить своё будущее, жить полной жизнью. Драко всё это понимал, хотя и раздражался, читая все эти заметки. Понятно, что Министру заболевание Гарри Поттера было даже на руку - такая весомая фигура сразу же выходила из игры. Если бы все было нормально, пришлось бы вербовать, угрожать или заискивать перед пацаном, чтобы поддержал и выказал лояльность, вдруг бы еще заартачился. А тут нет его - и тишина. Люди с каждым годом всё больше идеализировали образ Героя, и постепенно он терял человеческие слабости, приобретая скорее вид непогрешимого божества, где-то в одном ряду с Мерлином. Драко долго не мог ответить себе на вопрос, почему его это волнует. Потребовались годы, чтобы признать, что Гарри всегда ему нравился. Как человек, как друг, как идеал, даже как кумир. За ним хотелось идти, рядом с ним хотелось быть кем-то, ради него хотелось совершенствоваться. Неосознанно, задирая его в Хогвартсе, он хотел показать, что тот потерял, отказавшись от дружбы, пытался заставить жалеть и заискивать, заставить Гарри искать его общества. Однако Поттеру всегда было всё равно, а вот друзей он защищал как лев: кидался при первом же упоминании в бой, при том, что Уизел безбожно ему завидовал и был откровенно никем, а Грейнджер просто была благодарна, что хоть кто-то мирится с тем, что она невозможная всезнайка. Это было обидно и больно, у Драко срывало тормоза в присутствие Поттера, отсюда все их ссоры, проклятия - они никогда не умели вовремя остановиться. Если бы они стали друзьями там, на далеком первом курсе, Драко бы сделал еще попытку или просто промолчал бы про Уизела... Быть может такого сейчас бы не было, быть может были бы живы его мать и отец... Столько всего могло бы быть, но не стоит об этом часто думать - так недолго сойти с ума. Именно от этих мыслей Драко каждый раз проговаривал свою кратенькую биографию перед зеркалом - он всерьез боялся повредиться умом. Здесь словно бы время остановилось - Гарри не менялся год от года, дни были похожи один на другой, и было очень легко впасть в детство и потеряться - потерять себя и время вокруг.       - Драко, а ты хотел бы уйти отсюда когда-нибудь? Чтобы навсегда? - Гарри сегодня был особенно мечтателен и улыбался так счастливо, словно бы поймал снитч. Всё потому, что ему разрешили погулять во дворе и поваляться на траве. - Я не думаю об этом. Здесь тоже хорошо. «Лучше чем в Азкабане, нет пыли и есть зелья от астмы» - мысленно добавил Драко. - Мне сегодня приснилось, что мы вдвоём на какой-то лесной поляне летаем на мётлах, ловим снитч, смеёмся... мы были так счастливы, что даже просыпаться жалко, - Гарри слез с подоконника и сел на кровать рядом с Драко. Малфой понятливо взял его за руку, чуть поглаживая. - Замечательный сон, ты, как всегда, мечтатель, Гарри. Просто запомни эти ощущения и вспоминай, когда совсем тоскливо. Тактил в их отношениях появился не так давно, года два как. До этого момента Драко пытался себя убедить, что это ему не нужно - ни с Поттером, ни с кем-то еще. Зачем ему прикосновения? Проживёт и без них. Но в какой-то момент Малфой понял, что это единственное, что спасает, согревает и подтверждает, что рядом живой человек. - Это может стать реальностью. Я ведь могу... Ты знаешь. Да и ты... Я тебя держу тут? - Гарри как-то неуловимо быстро стал серьёзным и сосредоточенным, стараясь поймать взгляд Драко. - Причем здесь ты? Ты меня спас от тюрьмы. Время обеда, сейчас принесу... - Драко, высвобождая руку, начал подниматься, однако Гарри вскочил быстрее и, не отпуская руку, дернул Драко на себя, другой приподнимая голову, заставляя Малфоя смотреть в глаза. Первый раз за шесть лет Гарри повел себя почти грубо. - Я могу нас вытащить, Драко. Ты всегда переводишь тему и никогда не говоришь, что хочешь ты. Просто скажи, что это. Я не умалишенный, если ты так решил, - Малфой от удивления и шока замер. Потребовалось несколько мгновений, чтобы он пришёл в себя, и резко оттолкнул от себя Поттера, молча, вышел из палаты, принес обед, поставил поднос на стол и снова вышел. Если бы еще Драко знал, что хочет... Но отчитываться об этом перед неуравновешенным, неуправляемым Поттером, который сейчас будто бы с их шестого курса - здоровый подросток c широко открытыми глазами, а завтра может снова стать просто психически тяжело больным пациентом, Драко не станет. Кто знает, какие мысли бродят в его голове и какие из них решит реализовать магия. Последнее время Малфоя и так мучила то паранойя, то какое-то беспричинное беспокойство. Ему иногда мерещилось, что другие санитары за ним следят, что будто бы одного и того же человека он видит сразу в нескольких местах. Драко уже давно приходил к выводу, что скоро станет еще одним пациентом этой больницы, даже пытался попросить отпуск, чтобы не видеть ни Гарри, ни других больных - не дали. Как же мистер Поттер обойдётся без санитара Малфоя? Быть может, если бы Драко объяснил это всё Гарри, попросил вести себя прилично, дождаться его, быть может, он бы и выполнил, но... Нет. Кто-то из них двоих должен сохранять здравый смысл и твёрдость, и так грань становится всё более расплывчатой.       Как ни странно, через несколько дней Гарри вернулся к этой теме, но более спокойно. Драко, конечно же, и не думал изображать обиду или не разговаривать в качестве мести за произошедший инцидент. Раньше он тешил себя мыслью, что просто боится очередной вспышки Поттера, но сейчас он уже мог признаться, что просто не хочется ссориться даже по такому весомому поводу с единственным, если так можно сказать, близким человеком. С другими санитарами отношения были приятельские и не более - у каждого из них был дом, семья или просто отдушина от работы. Это прочно отделяло их от Драко. - О чем ты мечтаешь, Драко? - Гарри без интереса копался в своём стейке. Аппетит отсутствовал у него часто, поэтому Драко обычно кушал вместе с ним, подавая пример, иногда это мотивировало Поттера хоть чуть-чуть поесть. - Ммм, как-то в последнее время сладкого хочется. Через пару дней испекут шоколадные кексы, я уже мечтаю о них, - Драко действительно подозрительно подсел на сладкое в Мунго. Иногда, по праздникам и на его день рождения, эльфы пекли дополнительную порцию со сладким сиропом, специально для него. А Малфой приносил их вечерами в палату к Гарри, и они вместе их ели и обсуждали сказки, книги и прочие нейтральные темы. - Ну да, что еще можно ответить психбольному. Пришибёт еще за что-нибудь другое нечаянно, - Гарри непривычно горько усмехнулся и отставил тарелку насовсем, собираясь вновь сесть на подоконник. - Гарри, не в этом дело, правда, - Драко, почувствовав его горечь, как свою, порывисто взял за руку и притянул поближе к себе, тоже вставая. - Просто я не мечтаю о высоком, я думаю только о новых книгах, интересных явлениях фольклора и сладком, - поднять взгляд Драко не мог, зато подхватил и второю руку Гарри, сжимая теперь их обе в руках. Поттер очень осторожно высвободился и медленно, неуверенно обнял Драко за плечи, не притягивая ближе и даже касаясь слишком осторожно. Ничего шокирующего или зазорного в этом для Малфоя не было, поэтому он потянулся поближе и обнял в ответ, но всё же услышал тихое: «Ты сам себя в этом убеждаешь».       На следующий день Гарри вновь перешел в буйное состояние, не мог связать и двух слов, поэтому Драко быстро приносил ему поесть и быстро уходил. Даже в таком состоянии Поттер никогда на него не кидался, но испытывать свою удачливость Малфой не хотел. Что же хочет Драко? Это вопрос даже для него самого. Свободы? От чего? Если его отпустят отсюда у него ничего не останется в жизни - и так нет ни дома, ни близких родственников, ни денег, ни связей. А сейчас есть комната, еда, тепло и Гарри. Выбор очевиден. С глубоким оптимизмом можно было бы найти какой-нибудь сверхнереальный вариант, по которому он бы сбежал, попытался бы добраться до границы с Францией, а там заявился бы к дальним родственникам и, быть может, убедил бы их ему помочь... Но вот только, как и в Англии, он им не нужен. Да, во Франции он не будет преступником и беглецом, но никто из его чистолюбивых дальних родственников не жаждет повесить его себе на шею. Да и кем бы он стал работать после всего? И смог бы вообще? Домработницей, домашним эльфом? Местным сказочником или бардом магического мира? Нет, если совсем постараться и представить нереальное, он бы хотел свой небольшой домик в лесу, подальше ото всех; счет в банке, достаточный для скромного безбедного сосуществования; и Гарри рядом. Драко часто думал, что если поместить Поттера в покой и уют, предоставить ему свою поляну и настоящее солнце прямо над головой, возможно, не так часто происходили бы выбросы. Возможно, они были бы счастливы, просто живя там. Еще лучше безо всякой магии вообще, как магглы, - Драко уже почти к этому привык и готов был отказаться ради представленной картинки насовсем.       Ко всем прочим неприятностям прибавилась еще одна - в этот филиал Мунго перестали возить новые книги. Драко писал несколько писем в главный корпус, требовал, просил, напирал на то, что они нужны в первую очередь Гарри. Но вот уже месяц как ничего не менялось, а он, словно бы, стал страдать расстройством памяти, потому что большую часть некогда прочитанных книг Драко не помнил... Помнил обложку, помнил, как с Гарри их читал и даже обсуждал, но все это, в общем, и смутно, поэтому смысл упорно не вспоминался ни на йоту. - Драко, - Гарри краснеет и мнётся с ноги на ногу, - ммм, у меня к тебе просьба, не пойми неправильно... - он что-то еще промямлил, невнятно уже совсем. - Не мямли, Гарри. Я тебя не съем, - весело отозвался Драко, ожидая еще какой-нибудь запрещенной просьбы. - Переночуешь сегодня со мной? - выпалил, наконец, Поттер. - Просто сегодня должно быть такое красивое звёздное небо, я вспомнил, где находятся некоторые созвездия, могу показать, и спать мне совсем не хочется. Но если хочешь ты, то ложись, пожалуйста, - Гарри тараторил, видимо боясь остановиться. - Хорошо, покажешь звёзды, - Драко прервал поток слов, просто и привычно взяв его за руки. - Только за пижамой схожу. Эта была первая из многих ночей, которые они провели вместе, и в этом не было ничего от любовных отношений, хотя не сказать, что Драко об этом не думал. Всё-таки в 18 лет начать держать целибат откровенно трудно, вернее даже невозможно. Поэтому еще впервые полгода в больнице Драко попросил в его еду, как и в еду пациентов, добавлять успокаивающие, подавляющие либидо. Да, это вело к импотенции, но ему-то уже и не светило, а лишние проблемы были совсем ни к чему, ибо при всём желании, при отбрасывании всех комплексов, даже Поттер не способен - он под гиппогрифьими дозами транквилизаторов постоянно. Так что так проще. Поэтому, засыпая в обнимку и просыпаясь друг на друге в провокационных позах, у них ничто на это не реагировало и не требовало большего. Они были как братья. И это лучшее, что могло с ними случиться, как считал Малфой. Полгода, которые Драко фактически провёл в палате Гарри, были самыми спокойными и умиротворёнными за прошедшие шесть лет. Приступы были всего четыре раза, что само по себе фантастика. Только вот никого, кроме Драко, это уже давно не волновало. Но и это было уже неважно - они были друг у друга, Малфой выполнял свои обязанности, а всё свободное время рассказывал какие-то истории Гарри, они даже играли в пластиковые шахматы или просто болтали ни о чём. Ночью часто не спали, рассматривая созвездия и просто созерцая клетчатое небо из окна, думая каждый о своем. Спать с Гарри оказалось неожиданно удобно и тепло - Драко постоянно мерз в своей комнатке и не мог заснуть без согревающих чар. Поттер же оказался горячим как дракон, и, если спрятать между его ногами холодные ступни и обнять покрепче, то и одеяла не надо. Иногда, просыпаясь по привычке рано, Малфой долго нежился в объятиях Гарри и думал о том, что вот сейчас ему плевать на мнение о сексуальных меньшинствах просто потому, что в его мире есть только один человек. Никто бы не осудил их, главное, чтобы Гарри не разнёс всё отделение, а пока он спокоен все и на всё закроют глаза. Но они уже импотенты, оба. Иногда было даже жалко, Драко мечтал, как это было бы здорово. У него почти не было опыта в таких делах - до 17 лет он был помолвлен с Панси Паркинсон, а после была война. Где-то глубоко в душе еще жили отголоски подростковых желаний, и была уверенность, что заниматься любовью можно лишь с таким близким человеком, которым стал для него Гарри. Возможно, Поттер никогда бы не разделил его точку зрения и вообще он мог оказаться гомофобом. Может и так, но об этом Драко думать не хотел, мечтать было интереснее и слаще. На такую малость, он считал, имеет право.       Поэтому Драко оказался совсем не готов однажды, проснувшись, отчетливо почувствовать вполне отчетливую эрекцию соседа по кровати, упирающуюся ему прямо в живот, а что еще более шокирующе - почувствовать свою и не меньшую. Малфой уже почти выбрался из кровати, чтобы в панике сбежать, но Гарри проснулся: - Доброе утро. Ты куда? – Гарри, похоже, ничего странного не заметил и недоумевающе смотрел на Драко, который уже держался за ручку двери на выход. - Хочу сходить в свою комнату, у меня чистые вещи закончились, - Драко постарался быстро себя взять в руки, поворачиваясь к Гарри так, чтобы не было видно оттопырившихся штанов. - В пижаме? - Гарри специально приподнялся и посмотрел в окно. - Зима же... - Я быстро, не успею замёрзнуть, - Драко уже открывал дверь, когда взметнувшийся вихрь магии закрыл дверь и прошёл мощным очищающим по пижаме на нём и, как позднее обнаружилось, по всей его одежде в шкафу. - Возвращайся ко мне, не хочу тебя отпускать никуда... - Гарри смутился, натягивая на себя одеяло и говоря не столь уверенно. - В туалет схожу, - Драко быстро метнулся к другой двери. Закрыв за собой, он спиной прижал ее, будто бы ожидая вторжения. Это утро было слишком нереальным, быть может, это просто сон? Потерев лицо и сильно щипнув себя за руку, Драко убедился, что нет. Эрекция? Они ведь точно вчера ели то же, что и всегда. Как это могло случиться после шести лет? Бред. Опустив руку на свои топорщащиеся штаны, Драко ощутил всем телом, как по этому соскучился и как хочет быстрой разрядки. Чёрт. Ладно, если закрыть глаза на собственное состояние, как же Гарри? Не может же быть, что... Драко съехал по двери и прикрыл глаза. Магия. Вот и ответ. Не первый раз магия Гарри будто бы сама по себе выполняет какие-то простейшие заклинания, помогая ему убирать, завязывая ему шейный платок или стирая следы чистящего средства с его рук. Поэтому он даже не удивился её самоуправству сегодня утром, но всё это было нечасто, купол явно не исчез. Быть может и... Может ли магия вызвать эрекцию? Какой бред... Драко вновь вернулся к мысли, что, скорее всего, его психика здорово пошатнулась. То видится ему что-то, то какие-то непонятные мелочи случаются, то вот магия... Словно... Драко встал и с силой потер виски, решив, что этого недостаточно, встал под ледяной душ, который ненавидел все душой. Зато сразу избавился от нескольких проблем. В голове чуть-чуть прояснилось. Что-то нервы расшалились, быть может, просто произошло привыкание к лекарствам и всего-то. Стоит наведаться к колдомедикам, объяснить ситуацию и попросить сменить основной компонент зелий. И ничего страшного, Гарри, наверное, еще и не осознает перемен, что к лучшему. Придя к такому твёрдому решению, Драко всё же потребовалось время, чтобы заставить выйти себя из ванной. - Что-то случилось? - Гарри привычно сидел на подоконнике, правда переодевшийся и причесанный. - Нет, с чего ты решил? - Драко решил делать вид, что всё как всегда. Собственно так оно и было, просто нервы и истерия. - Ты так долго был в ванной, тебе не нравится ночевать со мной? Если не хочешь... я не обижусь, и вообще, я же не заставляю или что-то такое... Ты не думай... - видно, как тяжело эти слова давались Гарри и что он действительно стал переживать из-за этого, видимо, не только сегодня утром. - Решил от меня избавиться? Не получится, - Драко тепло обнял Гарри и, в который раз почувствовал, как ему дорог этот человек. - Нет. Просто ты не обязан, хорошо? - Гарри с ощутимым удовольствием ответил на объятие. - Договорились, - Драко и не думал, что когда-нибудь он вернётся в свою холодную каморку.       Но это были лишь мелочи. Когда Драко приступил к решению проблемы с лекарствами, оказалось, что они уже несколько лет на автономном существовании - с внешним миром их связывает только транспортный камин и редкие совы. В корпусе работают только санитары и с десяток колдомедиков. Такое ощущение, что их просто бросили. Но как такое может быть? Ведь тут поствоенные больные, прошло еще не так много времени, чтобы их совсем перестали навещать, чтобы люди уже обо всём забыли... Драко изо дня в день чувствовал, словно попал в плохую комедию. Словно бы он жил в кем-то плохо придуманном мире, и единственное, что было правильное и настоящее, - это Гарри. К слову о Гарри. Он как-то быстро снова привык к тому, что организм проснулся, что у него регулярный утренний стояк. Пока этим всё и ограничивалось, но надолго ли... Вот самому Драко уже приходилось довольно тяжело. После стольких лет вынужденного воздержания организм словно решил взять реванш за всё - стояк не отпускал его почти днями напролёт. Даже когда он, наконец, сдавался и шел быстро снять напряжение в туалет, строило Гарри улыбнуться или обнять его как обычно, непоседливый орган вновь подавал признаки жизни, и больше всего Драко боялся, что когда-нибудь Гарри это заметит и поймет, что это значит. Можно было бы, конечно, попытаться перевести их отношения на другой уровень, но... Драко, как ни странно, этого не хотел. Слишком страшно было потерять то, что у них есть сейчас ради одноразового секса. Тем более именно душевная близость и удобство были тем, что Драко ценил особенно. Кто знает, как изменяться их отношения при переходе из братских в любовные? Малфой боялся и не хотел нисколько рисковать единственным, что имел. Бывает так, что, составляя сложный паззл, еще толком не понимая, что получится в итоге, долго и кропотливо ища место каждой детали, вдруг вставляешь одну, и от неё узор начинает складываться сам. Драко не давало покоя то, что всё вокруг в какой-то момент стало насквозь фальшивым и даже... механическим. Но полностью картинка сложилась, когда Малфой в очередной раз поднялся в совятню, чтобы послать еще одно письмо с изложением событий и просьбой о помощи, даже с угрозами ухудшения состояния Гарри. Всё было то же - вечно недомытая, пахнущая совиным помётом каморка с большим постоянно открытым окном и рядом насестов вдоль стены с наложенными согревающими чарами. Это место напоминало больше кладовую и не нравилось не только людям, но и, казалось, даже и самим совам. В это утро, только открыв дверь, Драко увидел кипельно-белую сову, очень похожую на Хедвига Гарри, которая деловито чистила перья на своём насесте. Сова, единственная белая сова, из всех в их отделении. Именно та сова, которую он отправил ночью Паркинсонам с просьбой сходить в Мунго и узнать, что там творится. Он не ждал ответа и скорее от безысходности отправил его. Вот только сова была явно не уставшая, без письма на лапке и всем своим видом показывала, что готова к работе и жаждет размять крылья. А поместье Паркинсонов почти на границе с Францией, только туда лететь всю ночь... Драко был когда-то неплохим легилиментом, имел пятый уровень владения ментальными науками, в то время как сам Снейп - седьмой. У него были неплохие шансы развить талант и до седьмого, но не в тюрьме же этим заниматься. За последние годы, Драко редко вспоминал о своих былых талантах и возможностях - так было проще поставить стену, разделяющую его беззаботное прошлое и послевоенное настоящее. Но вот именно сейчас Драко вспомнил слова профессора Снейпа: «Запомни признаки нереальность происходящего - частые дежавю, повторяющиеся сюжеты и стирающиеся детали. Если ты замечаешь что-то из этого, значит, находишься в ментальном плену сильного легилимента. Есть только один способ это проверить - в делах ментальных реально только то, во что ты веришь». Не давая себе времени на раздумья, Драко схватил с маленького загаженного столика нож для вскрытия писем и полоснул им по руке...       - Выпусти меня, придурок! - Драко со всевозможной силой бился в гибкую и упругую темноту сознания Гарри Поттера, отыскивая путь к собственному телу. У менталистов это инстинктивное - бежать от принуждения и плена, иначе неизвестно, стал бы Драко так рьяно вырываться. - Нам надо поговорить, - Гарри возник прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки. - Выпусти! - Драко продолжал биться, собирая силы вновь и вновь. Такая сильная защита... У Поттера, которого знал Малфой в реальности, такой быть просто не могло. Сколько прошло времени, пока он был в плену сознания Гарри? День, два, неделю? Сколько еще осталось у Драко до полного разрыва связи с телом? Что именно случается с не вернувшимся сознанием, растворяется ли оно в сознании того, кто пленил, просто испаряется или еще что-то, не знал никто. Не от кого было узнать. Связь с телом Драко ощущал четко, но сколько времени у него есть на то, чтобы вернуться он не знал - быть может дни, а может и секунды. - Мы в любом случае поговорим, магия не выпустит тебя сейчас, - Гарри присел также напротив него и печально смотрел на попытки Драко вырваться. - У тебя есть еще немного времени. - Нет никакой МАГИИ, не морочь мне голову! Мы уже не в твоей сказке, - впрочем, биться в барьер Драко перестал, вовремя вспомнив, что если сможет отвлечь Гарри чем-то, то и его ментальные щиты ослабнут. - Это была не сказка... вернее не совсем она... Она не придумана. Вернее придумана не мной... Это сложно, Драко. Пожалуйста, послушай меня, - Гарри устало и печально смотрел на Малфоя. Как будто бы он тут жертва. - Не желаю слушать невнятные домыслы, Поттер. Если хочешь поговорить, начни с того, что после войны ты струсил и свалил из реальности, полностью уйдя в себя. Меня, как единственного менталиста приемлемого уровня, на которого до мерлиновой бабушки компромата, заставили проникнуть в твоё сознание, чтобы выяснить, какого драккла ты выпендриваешься. Ну? С какого буя ты такой сильный менталист? И что тебе надо от меня? - Драко не чувствовал ни ожидаемой злости, ни даже страха. Он словно бы всё еще был санитаром Малфоем перед выплеском больного Поттера. - Я... - Гарри сделал глубокий вздох. - Я ничего не придумывал, и не я тебя тут держу, придурок. Лучше бы не голосил, как перепуганный гиппогриф, а послушал, наконец! Почти всё, что было на счет меня в том... видении... сне... ну ты понял! Всё было правдой! У меня действительно большие проблемы с магией! Я не могу её контролировать, понимаешь, не могу! - Поттер, как оказалось, тоже был далеко не спокоен, но, к сожалению, на крепости ментальных щитов это не отражалось, что было странно. И еще: Драко четко чувствовал, что он не врёт - соврать ментально сложно и абсолютно неэффективно против менталиста выше третьего уровня. - Мерлин, Поттер, интеллектом ты никогда не блистал, но постарайся разъясниться понятнее, а? Давай так, отвечай на мои вопросы, - дождавшись злого кивка Гарри, Драко продолжил. - С чего ты решил, что не можешь управлять своей магией? - Это не я понял, а Кингсли. Он говорил, что во сне я творю всякое, что вещи летают вокруг меня, что стены ходят ходуном и прочее. Потом я как-то днём разозлился сильно и в пыль испепелил стол Кинга. И да, я ушёл в себя от неё - хотел разобраться, приструнить. Вообще я медитировать хотел и пробовал, но... - он развел руками, как показывая, к чему всё привело. Понятно теперь почему его вызвали с такой секретностью и с такой спешкой. Только вот почему его? Поттеру явно нужен менталист экстра уровня. - Зачем ты взял моё сознание в плен? Можешь сразу не пытаться врать - в этом была твоя воля, - с нажимом произнёс Драко. - Не совсем... Это сложно. Я был... я не осознавал себя и свои желания. Я не сразу понял, что ты реален и вторгся в мой разум извне, - Гарри начал невнятно жестикулировать и явно пытался сказать что-то, о чем имел весьма смутное понятие. - Хочешь сказать ты неосознанно думаешь обо мне? Польщен... Подожди, как ты медитировал? - Драко смотрел в упор на Гарри. Олух, если дело обстоит так, как он говорит, то нельзя было медитировать без присмотра опытного менталиста. - Ну, произнёс заклинание, ушёл в себя, попытался увидеть своё магическое ядро... всё как в учебнике... - Ты дебил? Мерлин... - Драко со стоном уронил голову в ладони. - Знаю я, нельзя и прочее... Но не в этом уже дело, Малфой. Всё, что было в том... мире, оно отражает то, что случится в этом, как только ты вернёшься в тело, понимаешь? - Гарри как-то потерянно смотрел на свои руки, не поднимая взгляд на Драко. - Не в этом дело? Из-за твоей тупости я тут заперт! - не ругаться Драко не мог. Видимо, Поттер неосознанно создал мир, который, по его мнению, отражал грядущую реальность. Но вот он не знал, что Драко у него в сознании реальный. Именно поэтому было столько дежавю, недоработок, ярко и четко был только сам Поттер и его переживания. Малфой же, как явно более опытный менталист сильно воздействовал на мир, что и приблизило миг разоблачения. - Правильно мыслишь, - ухмыльнулся Поттер, в ментальном пространстве тайного не остается. - Ты должен мне поверить, время истекает. - Допустим… что ты хочешь мне предложить? - вот оно, для чего всё и затевалось. - Я не могу тебя просто так выпустить - не я тебя и впускал, понимаешь? Этот мир… сон... там же были твои эмоции, и там был настоящий я. Ты... - чертовски сложно, даже гриффиндорцу говорить такие вещи. - Ты хочешь узнать, что я к тебе чувствую, Поттер? - зарычал Драко. О да, этот вопрос просто "необходимо" выяснить сейчас! - Да, это всё решит, - Поттер казался и смущенным, и уверенным одновременно. - Это был лишь сон, тень эмоций и сублимированные чувства, неуч, - Драко не хотел сейчас ворошить этот спорный вопрос, он был просто не готов дать ответ на него так скоро. - Не совсем, - Гарри поднял глаза на Драко и четко, старательно выговаривая слова, произнёс: - Мои чувства к тебе там и здесь неизменны. Это факт. Если ты вернёшься в своё тело, произойдет ровно тоже - нас куда-нибудь сплавят и изолируют. Я не хочу этого вновь - я приукрасил нашу реальность. На деле же будут врачи, тонны зелий, полное беспамятство - для меня, и сотни уток, грязи, насмешек и издевательств - для тебя. Драко не отводил взгляда и понимал, что он прав. Сон всё еще мешался с реальностью, Малфой бравировал, что полностью пришел в себя и что тот мир для них двоих ничего не значил для него. Но ведь он прожил те шесть лет, мысленно, но прожил. - Что ты предлагаешь? - Если хочешь уйти - я это устрою. Но ты можешь остаться тут, со мной. Магия не даст тебе раствориться при разрыве с телом. Я придумаю для нас домик в лесу, зелёную полянку, ты придумаешь кучу книг и игр, и мы будем жить в нашем маленьком мирке, пока моё тело не уничтожат. У нас будут десятилетия вместе, без старости, без преград, без боли и осуждения, - Гарри говорил ровно, но в его голосе была страсть и сила и ... - В чем подвох? Я могу уйти и вернуться. Почему я должен остаться именно сейчас? - сощурился Драко. - Потому что я дам тебе свободу от всего, - Гарри с надеждой смотрел на Драко. - Тебе ведь не к кому возвращаться в реал. - Спасибо, что напомнил, - и всё же Драко медлил. Не всё из их видения было сном и вымыслом - изначальная ситуация у Драко была такой же, и те же мысли посещали его от допроса к допросу. Может поэтому видение казалось таким реалистичным и таким... притягательным. Слишком мало времени, слишком всё быстро. Драко не принимал решения в такой спешке, не просеяв факты, не обдумав альтернативы. Ему претило такое решение как менталисту - его годами обучали при любом раскладе возвращаться в реальность. И к счастью или к сожалению, он еще не настолько потерял надежду в жизни. Только фоном, неясной дымкой, на грани чувствительности и осознанности было нечто теплое и до боли родное в Гарри: так и хотелось подойти, крепко обнять, уткнуться в чёрные непослушные вихры, забыть обо всем и снова оказаться в их палате. - Еще скажи, что ты всю жизнь сох по мне, и я точно провалюсь в обморок прямо тут, - озвучив это, Драко понял, что так оно и есть. От этого становилось еще невыносимее, будто его тонко принуждали к чему-то, заставляли, мило улыбаясь. - Сказал бы. Позже. Наверное... Не важно, принимай решение, время истекает... Я чувствую... - взгляд Поттера будто бы рассеялся, он смотрел в никуда. Драко тёр виски и пытался прикинуть все плюсы и минусы. Не получалось, что-то не сходилось или это тоже остаточное ощущение? - Я ухожу, но я вернусь. Такие решения не принимают за считанные секунды. Обещаю, я подумаю, - чтобы не слушать ответ Поттера, сбегая от своего же желания остаться, Драко начал с новой силой биться в барьер, физически чувствуя, как истекает время его организма. Как ни странно, Гарри не стал ничего говорить. Спустя несколько мгновение барьер на миг исчез, и Драко тяжело и болезненно вывалился в своё тело.       Драко был в отключке несколько часов - возвращение после длительного отсутствия было не просто неприятным, а даже тяжким - необходимо было кропотливо проверить все связи с организмом, укрепить сознание, извне ему помогали с поддержанием ритма сердца и прочим, конечно же. Поэтому, открыв глаза, Драко чувствовал себя очень даже неплохо и даже при желании мог бы встать. - Где Поттер? - Драко отлично помнил всё, что было и в реале, и в ментальном пространстве. - Ваше тело почти не успело пострадать. Выпейте зелья, - не слушая его слов и возражений, колдомедик что-то влила ему в рот, и Драко снова отрубился.       Реальность оказалась чудовищна. Драко был к ней не готов. Видимо сказалось продолжительное видение, или просто он был недостаточно силён изначально... Гарри он увидел спустя три месяца - кто будет слушать просьбы фактически осужденного Пожирателя Смерти. Его миссию считали проваленной, по сути на него особенно не надеялись, хотя определённо знали о симпатии Поттера к нему и пытались на этом сыграть. Спустя три месяца его вновь привели в комнату к Поттеру, но в этот раз предварительно объяснив всё. Драко эти месяцы, прокручивая в голове разговор, видение, ощущения, едва с ума не сошёл... Там и тогда всё казалось бредом и вызывало сомнения. Однако Драко слушал, но не слышал то, что должен был. Магия опутала сознание Гарри Поттера, магия не выпускала оттуда Драко Малфоя, выполняя неосознанное распоряжение хозяина. Как он мог его выпустить? Правильно, только овладев магией, слившись с ней, он успел дать мизерную щель, в которую Драко и выскочил. Теперь Гарри стал невменяем, его сознание растворилось, по словам Кингсли, в магии. Он всех узнавал, он все понимал, но не воспринимал и стремился только к свободе. Какие там купола, зелья - Гарри не брало ничто. Кроме арки. Той самой арки смерти, в которой погиб Сириус. Она, по сути, являлась сосудом и генератором энергии, людей и магов она просто убивала силой, накопленной за века, а вот с Гарри они друг друга нейтрализовывали. Это открыли чисто случайно, в попытке достучаться до сознания Гарри. Там его и держали, пока решали, как убить. Вопрос о его лечении не стоял - они считали, что лечить уже некого. Драко к нему допустили только для одной цели - отвлечь, пока в комнату в виде газа пустят самые мощные яды. Расчет был на то, что даже если Гарри магия исхитрится защитить изнутри, то смерть Драко его подкосит, заставит уйти за ним. Глупости, а может и нет... Гарри же у нас герой... И всё-таки министерские перестраховались: магически, как следует, измотав Драко перед входом в комнату, чтобы даже призрачной надежды на сопротивление не возникло. Уже почти влетая от грубого толчка в темное помещение, в центре которого мерцала всполохами серого арка, Драко возненавидел себя за то, что не смог совершить суицид заранее. Тогда бы сейчас всего этого не было, и Гарри был бы жив, хотя бы относительно… Нет, Драко не воспылал неземными чувствами к Гарри Поттеру за эти месяцы. Именно они-то к своему извечному врагу были всегда. Сначала обида, жгучая зависть и непонимание, которые он принимал за ненависть. Потом были интерес, дух соперничества и гордыня, а еще чуть позже зародилась болезненная странная привязанность, симпатия и затаённая тоска. Вряд ли это можно было бы назвать любовью – ничего чистого и светлого не было в этих чувствах, только терпкая горечь и боль. Вся их жизнь была война, они изначально были с разных сторон, в этом была особая привлекательность для обоих – они были детьми, им было любопытно, их тянуло попробовать, узнать. Но и в этом было то, что убивало на корню всё остальное, вымарывало в грязь и копоть то светлое, что могло бы у них быть. Поттер спас Малфоя в Выручай-комнате, но там же Драко потерял своего близкого друга, который был рядом почти с пелёнок. Не важно, каким был друг, не важно, что виноват он сам, но на первом светлом их воспоминании появилась широкая траурная лента. Дальше – больше. Попытка выгородить Гарри в ставке Лорда, минимальная помощь его матери, когда Гарри умер. Везде война, убийства и смерть. Только в той палате, в том сне, они были вдвоем, и каждый их шаг был взаимным, у них было время и не было ничего, что бы их разделяло. Они словно бы переписали историю их отношений, добавили светлой краски на безобразные черные пятна и исхитрились их почти закрасить… Почти, потому что те шесть лет были лишь видением. Но если в реальности нет ни малейшей надежды, нет ничего, что приносило бы свет и заставляло идти вперёд, то зачем она нужна? Столь ли принципиальна грань реального пространства и ментального, если речь идёт о Гарри? Драко за три месяца дал себе ответ на эти вопросы. Оставалось надеяться, что не слишком поздно. Гарри сидел в тёмном углу, поэтому Драко потребовалось время, чтобы найти его в комнате. Приблизившись к нему, Малфой не увидел никаких видимых изменений – ни безумного взгляда, ни дрожащих рук, ни неестественной мимики. - Привет, Гарри, - быть может уже слишком поздно, и Гарри больше нет… Гарри поднял на него взгляд, в темноте было трудно разглядеть выражение глаз. - Драако, - непривычно протянул его имя Гарри. – Как это предсказуемо, вновь воспользоваться тобой. - Я обещал вернуться, - напомнил Драко, его начинала быть нервная дрожь – с кем сейчас он разговаривает? - Нет того, кому ты давал обещание. Но есть тот, кто его помнит, - Гарри хмыкнул и, поднявшись, подошёл ближе к арке. – Зачем ты хотел меня видеть? - Я нашёл ответы на свои вопросы, - чувство разочарования и потери пульсировали на краю сознания. Драко всё более уверялся, что возможность упущена. - Что даст это мне? – Гарри смотрел прямо на Драко и одновременно сквозь него. - Свободу… - почти шёпотом произнёс Драко. – Они убьют тебя, несмотря ни на что. - Яд в виде газа, как в старые времена, - Гарри не менял ни выражения лица, ни взгляда. – У тебя есть минут пять. - Позволь мне поговорить с Гарри, всего минуту, - плевать на гордыню и всё остальное, у Драко осталось только пять минут на то, чтобы умереть не просто так. - Ты с ним уже говоришь. Но пока ему нечего тебе ответить. - Я согласен на твоё предложение, забери меня к себе, - время неожиданно бежало галопом, Драко чувствовал усиливающееся удушье. – Встретимся в твоей палате… Менталисты не просто так держались обособленной Гильдией и ревностно хранили свои секреты. Страшнее врага или война, чем войн-менталист представить себе трудно. Но нет, они не всемогущи. Драко воспользовался маленькой хитростью менталистов достаточно высокого уровня – для них ментальное пространство при желании могло приобрести все свойства реального. И если обычные маги могли аппортировать практически в любое место реального пространства, то маги из гильдии могли переместиться в любое место ментального пространства, где бывали раньше с кем-то. Драко по сути уже ни на что не надеялся, но тяга жизни неистребима, поэтому за последнюю возможность он уцепился всеми силами. Если Гарри не поймает его посыл, не воссоздаст палату, не закрепит координаты, Драко не сможет туда попасть. Он уже никуда не попадёт… Тепло пронизывало каждую клеточку тела Драко, открывать глаза не хотелось категорически – было слишком легко и хорошо. Даже если это потрясающая самоиллюзия – пусть! - Драако, ты вернулся ко мне, - эти слова, безусловно принадлежащие Поттеру, почти убедили, но когда еще и мягкие губы прикоснулись к его и медленно неторопливо начали целовать, Драко буквально сорвался с места, во все глаза уставившись на счастливо сияющего улыбкой Гарри, его Гарри. - Это ведь правда ты? – глупый вопрос, какой-то слащаво-романтичный, но Драко не успел себя остановить, как-то судорожно и беспорядочно ощупывая Гарри. Как он может быть настолько реальным? Неужели Драко потерял последний рассудок? - Просто это Магия, Драко. А это наш мир, - Гарри махнул рукой на окно. Оказывается, они лежали на большой и мягкой кровати, а за большим, во всю стену, окном пели птицы, светило солнце и по траве, азартно лая, бегала небольшая собака, пытаясь поймать бабочку. – Забудь обо всем. - Но как?.. Слишком реалистично, еще и собака, птицы, бабочки… - Драко пребывал в полнейшем недоумении. Менталист может создавать любые места, но он не может создавать животных – у них разум устроен по-другому и они тяжелы в управлении. - Мы вместе создали это место. Для нас оно - единственная реальность теперь, нас больше не отягощают тела, - Гарри нежно обнял Драко, прижимаясь щекой к щеке, целуя в шею и плечо. – Наша мечта сбылась, как я тебе и обещал. - Но… - Драко хотел вновь возразить. Впрочем, какая разница, что еще «но»? Ему безумно хорошо, его Гарри рядом, он бы его ни с кем не перепутал, и у них домик с полянкой. Даже если всё это исчезнет через день или два, или через лет десять, какая разница? Есть здесь и сейчас, и это уже больше, чем он рассчитывал получить. Поэтому, выкинув из головы все возражения, больше не думая ни о чем, кроме человека в его объятиях, Драко с головой погрузился в неспешный поцелуй – их первый поцелуй в их мире, мире на двоих.       Северус Снейп, наверное, впервые в жизни позволил себе выглядеть настолько разбитым, каким сейчас себя чувствовал, упав в кресло в кабинете министра и с силой прижимая ладони к глазам. - Всё закончилось, как мы предполагали, - Кингсли быстрыми шагами прошёл через кабинет, сел в своё кресло и, призвав из шкафа коньяк, налил два стакана. - Они в Мунго? – глухо спросил Снейп, поднимая голову и принимая напиток. - Да, им пожизненно будут вводить восстанавливающие и поддерживающие зелья и, да, твоё зелье галлюцинаций. Навари впрок сразу, - Кингсли стал министром не только потому, что оказался проворнее всех, еще он умел в любой ситуации давать нужные распоряжения и действовать. - Не уберёг я Драко, - горько прошептал Снейп, делая большой глоток виски. – Лучше бы им никогда не встречаться с Поттером. - Виноваты все и не виноват никто, - изрёк Кингсли, тяжело откидываясь в кресле. – Кто же мог предположить, что им настолько рвёт крышу друг от друга. Мы все знали, что у Гарри неустойчивая психика, но того, что он замкнётся на Малфое, галлюцинируя наяву… - Я знал, что крестник всегда неровно дышал к нему. И всё равно допустил это, не выслал его из страны, не… - Снейп запнулся и рывком допил содержимое стакана, призывая графин, чтобы налить еще. - А что толку? Если Гарри накрыл весь Мунго чарами, рано или поздно он бы его вытащил даже из другой страны. Просто пострадало бы больше людей. Он даже тебя переиграл. Твоя идея изолировать его в его же мечтах и желаниях была прекрасно выполнена. Но мы упустили, что уже тогда он был невменяем и маниакально зациклился, - Кингсли, не отставая от Снейпа, допил стакан и наливал следующий. - Такая сила… Хватило бы заавадить за раз десять Тёмных Лордов. Никакое магическое ядро столько бы не дало. Дары Смерти – это насмешка над смертными, ловушки для дураков. Повелитель Смерти, собравшие все её Дары, обладающий чудовищной силой… Он не мог не сойти с ума, а это был к тому же Поттер. Затянул сознание менталиста с хорошем уровнем, Драко, как будто это ничего не стоило, на расстоянии в несколько сотен метров… - Снейп стискивал стакан, раскачиваясь в кресле. Словно вновь вернулся в те события. - Не забывай, что Малфой тоже знатно с катушек еще до этого съехал – на транквилизаторах же сидел. Я думаю, он позволил себя затянуть, он же разрушил твои барьеры и изменил видение, буквально вписал в него себя. Вот здесь мы уже проиграли, - сказать сейчас, что этот уставший, с глубоко залёгшими синяками под глазами и потухшим взглядом человек был тем статным и энергичным Министром, который вдохновлял жить и идти вперёд всю Британию, было практически невозможно. - Два года… Я перепробовал всё. Ни одно вмешательство извне не помогало. Ни кошмары, ни трудности и намеки, которые я провоцировал специально для Драко. Вытащить из видения Поттера-то вытащил, но крестник придумал своё – еще кошмарнее, - Снейп выглядел не лучше, сейчас ему никто бы не дал его возраста – седина в волосах, глубокие морщины и нездоровый цвет лица складывали вполне однозначную картину. - Малфой всегда был пессимистом. Ты это лучше меня знаешь. Это Гарри исхитрялся нести какой-то внутренний свет и оптимизм, поэтому так легко вёлся на высокие цели старого интригана. Твой крестник ведь не просто нарисовал себе почти ад, он жить в нём отказывался и сначала чуть не задохнулся, а потом у него остановилось сердце. Еле откачали. Их невозможно разделить, Северус. Просто смирись, они, насколько это возможно, счастливы вместе, - Кингсли тяжело поднялся и, подойдя к креслу Снейпа, сжал его руку в ободряющем жесте. - Теперь-то уж точно ничего больше сделать не могу. Я уже подарил им лучшее зелье галлюцинаций, теперь поздно для всего. Радуешься, что силы Поттера исчезли и больше не являются проблемой? А мне еще с Люциусом и Нарциссой говорить, - Снейп прикончил очередной бокал и поднялся. - Не бери на себя больше, чем есть на самом деле. Они тоже не смогли достучаться до сына. Также как Гермиона с Роном – до Гарри. Быть может им там лучше, а нам тут спокойнее, - рассудительно увещевал Кингсли, похлопывая Снейпа по плечу. - Хватит уже меня успокаивать, Кинг. Но больше на меня не рассчитывай – я уезжаю, - Снейп уже шагнул в камин с горстью дымолётного порошка. - Знаю, надеюсь, что вернёшься. Ты же знаешь, ты всегда будешь мне нужен, - Кингсли спокойно принял прощальный кивок Снейпа и, допив свой бокал, отправился к себе домой. Одной проблемой меньше, их и так хватает. У Гарри и Драко сейчас утопия; кто бы её устроил самому Кингсли. Прямо сейчас он им даже завидовал – ему даже отдыха не видать в обозримом будущем.