She

Её сложно назвать красивой: слишком бледная кожа, острые скулы, об которые, кажется, можно порезаться, худощавое телосложение, настолько, что стоит ей слегка потянуться, как её обычно короткие топы и майки открывают сильно выступающие ребра, черные волосы обстрижены под каре, а темно-карие, почти черные глаза поначалу отпугивают. Но есть в ней какой-то шарм, что-то, что влечет к ней людей, как бабочек на свет, и такая мрачная с виду девушка, на самом деле самый светлый человек, которого я когда-либо встречал за свою жизнь. После тяжелого дня, когда я поздно возвращаюсь с работы, совсем уставший, она всегда встречает меня, как только слышит хлопок входной двери. Заспанная, потому что я опять задержался, в моей старой, давно растянутой футболке, которая велика ей на несколько размеров, с растрепанными черными волосами, с не до конца смывшейся краской на руках, потому что опять весь день простояла за мольбертом, вырисовывая причудливые фигуры, лица и пейзажи, и растолстевшим рыжим котом на руках. Она мило улыбается мне и говорит, как вместе с Монстром скучала по мне (эту дурацкую кличку для кота мы выбрали, когда он обглодал нашу обувь), потом я стягиваю с усталых ног свои кеды, убираю их в шкаф, стоящий в нашей прихожей, потому что Монстр всё еще любит грызть обувь, и мы вместе идем пить черный чай с чабрецом. Хоть уже давно за полночь, но мы сидим на мягком диване, укатавшись в плед, у нас в руках кружки с горячим чаем, на экране телевизора какой-то заумный фильм, который, наверное, должен заставить задуматься, но мы смотрим его невнимательно, часто перешептываясь и отвлекаясь на просящегося на руки кота. Её имя – Адайн, что означает «огонь», редкое и красивое, но совершенно неподходящее ей. Огонь – это импульсивность, агрессия, активность, но это не имеет никакого отношения к моей маленькой Адайн, которая всегда спокойна и сдержана, рассудительна и внимательна, привыкшая выплескивать бурю эмоций на холст, а не на людей. Она для меня – уют, дом, человек, который всегда готов подарить теплые объятья и чувственные поцелуи, налить чай и разговаривать со мной обо всем, что только может взбрести в наши головы. А утром мы выясняем, что снова проспали, потому что заснули очень поздно, непреднамеренно (может быть, мы могли бы вообще не ложиться спать), снова забыли завести будильник и покормить кота, который и будит нас каждое утро своим жалобным мяуканьем. Мы суетно собираемся, но без споров, кто первый пойдет в ванную, в этом мы как четко слаженный механизм, пока Адайн готовит завтрак, я иду в душ, после мы меняемся и я дожариваю омлет/яичницу/оладья, а она быстро приводит себя в порядок. Наконец собравшись, мы садимся за стол, на долгую трапезу у нас совершенно нет времени, её ждут в галерее, меня – в студии, поэтому мы едим быстро, иногда мило кормя друг друга из своих тарелок. Дальше мы скорее бежим в прихожую, обуваем наши кеды и хватаем ветровки/толстовки/куртки, хотя вряд ли замерзнем, ведь в Лос-Анджелесе всегда тепло. Выйдя на лестничную площадку, Адайн кладет ключи под коврик нашей соседке, милой старушке Миссис Миллер, которая в меру любопытна и вообще-то считает нас милой парой, поэтому соглашается кормить нашего кота, пока мы оба работаем. И перед тем, как расстаться почти на весь день, мы заходим в Starbucks, расположенный на против дома, в котором находится наша квартира. Зайдя туда, мы здороваемся с стоящими за кассами Хлоей, Чаком и Марком, потому что бываем здесь каждый день уже на протяжении года, и просто положив деньги, забираем заказ, который уже ждет нас, потому что ребят давно выучили наши заказы: два пончика, с шоколадной и клубничной глазурью, ванильный латте и горячий американо. Выйдя на улицу, прежде чем попрощаться, я целую Адайн в макушку, глубоко вдыхая смешанный запах духов, с главной нотой сирени и яблочного шампуня. Она улыбается и совершенно искренни произносит: –Я люблю тебя, Эштон. –Я люблю тебя, Адайн, – отвечаю я. Мы расходимся в противоположные стороны, я иду к своей машине, а она – к метро, и я уже не пытаюсь спорить, потому что знаю, что Адайн бесполезно уговаривать променять шумный метрополитен на удобный салон моей машины. Вечером я снова устану и приду домой в её теплые объятья, чтобы пить чай с чабрецом, смотреть фильм, укутавшись в плед и разговаривать до утра.