Верни мне мое настоящее

      Я сидела на подоконнике, свесив ногу, и курила, медленно выдыхая дым. Рядом стояла полная пепельница окурков. Надо было давно ее очистить, но руки как-то не доходили. На полу, возле подоконника, валялась моя коса, она то и дело издавала короткие высокочастотные звуки, привлекая к себе внимание, но мне было все равно.       Просто плевать.       Я ничего не хотела, только спокойствия.       Сегодня я забрала Тимофея Филипповича. Ему было девяносто, и умер он от старости… Но все равно почему-то это событие вывело меня из себя. Тимофей Филиппович был последним местным врачом. Городок еще в пятидесятых начал разваливаться, а сейчас разруха достигла своего апогея.       — Почему они не уезжают отсюда? — как-то спросила я у Арея.       — Они не могут. Они заточены тут и не в состоянии покинуть это место по своей воле.       — И даже дети?       Мечник кивнул.       Проклятое место… Пустые лица, пустые сердца. Жизнь в городке будто остановилась, застыла в начале века, не продвинувшись ни на шаг.       — Когда ты начала курить? — прервал мои мысли барон Мрака, подходя ближе.       — После землетрясения в Иране в семьдесят восьмом, — спокойно ответила я, выкидывая окурок в окно.       Арей нахмурился. Но уже не спрашивал про мое новое вредное пристрастие, хотя в голове у него мелькнуло что-то про Танатоса.       — Ты бы косу зачехлила, а то она ненароком сама отправится головы рубить.       — Плевать, — я достала очередную сигарету, третью за последний час и подожгла ее небольшой искоркой из пальца.       — Прокоптишь себе все органы, — заметил Арей.       Вот что ему тут надо? Зачем стоит у меня над душой?       — Я бессмертная, — и криво усмехнулась. — Смерти от рака легких мне не дождаться.       — Дура, — вдруг сказал мечник, покачав головой, и развернулся, чтобы покинуть комнату.       Я кинула в него пепельницу, но не попала, лишь несколько окурков упали Арею на плечо. Но он даже не обернулся, просто вышел, оставив меня одну в компании моего персонального уныния.       Работа Смерти не делала меня счастливой, даже наоборот, цинизм поглотил меня полностью. Мрачность и серость вокруг, ни одной яркой краски. Я опять начала рисовать, но картины напоминали Землю после апокалипсиса. Голая выжженная ядами планета…       Арей не знал, что со мной происходит, почему тот небольшой огонек света, что жил во мне, несмотря ни на что, куда-то пропал. Мечник ни о чем конкретном не спрашивал, вообще, мы мало общались, но я чувствовала, что его что-то беспокоит в моем отношении. Не знаю. Сама я не начинала разговор, а Арей вряд ли сам в чем-то признается. Казалось, что мое настроение передавалось ему.       «Дура».       Вот так просто.       * * *       — Ответь мне, — Арей ворвался в мою комнату, даже не постучавшись. — Кхм…       Он, казалось, покраснел, но тут же взял себя в руки и перестал обращать внимание на мой полуобнаженный вид. А я лишь поморщилась, а затем продолжила рисовать, стоя перед мольбертом в одних трусиках и майке.       — Ответь мне, — повторил мечник, — какого черта ты тут делаешь? Почему вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, хандришь в обществе старого стража Мрака? Ты свободна, тебе уже не нужно опасаться своих бывших коллег, сам начальник Некроотдела пригрел тебя под своим крылышком! Ты вольна делать все, что тебе угодно. Да, ты стала манагером, твоя флейта отказалась от тебя, а крылья почернели, но это не повод отчаиваться.       Я слушала его спокойно, внимательно, хотя и не смотрела на него. А внутри что-то будто переворачивалось.       — А может, мне нравится общество старого стража Мрака, — тихо проговорила я.       — Что? — Арей опешил, даже сделал небольшой шаг назад, словно испугался чего-то.       — Какое тебе вообще дело до меня? — я повернулась к мечнику, оглядела его снизу вверх и встретилась с растерянным взглядом.       Арей потерял свое лицо, он тут не был бароном Мрака, он был просто человеком, которого, почему-то, заботила судьба кого-то другого.       — Все, — он не выдержал паузы, — собирайся.       — Куда? — не поняла я и отложила кисть в сторону.       Краска жирным пятном капнула на пол, но я не придала этому особого значения.       — В город, прогуляешься.       — Ты выгоняешь меня? — я прищурилась. Но мой нелогичный вопрос заставил меня улыбнуться, хотя улыбка была больше похожа на усмешку.       — Я… я пойду с тобой, давно не пугал местных своим присутствием, — и Арей тоже улыбнулся.       Я кивнула и быстро натянула на себя брюки и ботинки. На улице было прохладно, несмотря на июль, поэтому пришлось захватить еще шерстяную кофту.       В городке было малолюдно, люди шли по своим делам, не обращая на нас с Ареем никакого внимания. А мне вдруг стало интересно, как местные относятся к тому, что мечник не стареет? Он живет тут уже несколько веков, но вряд ли особо скрывался, выдавая себя то за своего сына, потом за внука и так далее. Да и со мной так же. Наверно, это были какие-то специально предусмотренные чары.       — Даша! Даша! — сзади раздался чей-то крик.       Мы с Ареем одновременно развернулись и увидели бегущую к нам женщину лет сорока-пятидесяти.       — Что-то случилось? — как можно вежливее спросила я, хотя мне совершенно не понравилось, что нашу прогулку прервали.       — Я вас помню, — быстро заговорила женщина. — Мне было тогда лет десять, когда вы помогли моему отцу…       — Погодите, — я подняла руку. — Помедленней и сразу к делу.       Незнакомка кивнула, сделала глубокий вздох и продолжила.       — Моя соседка рожает… А вы же знаете, что последний врач недавно умер, а роды никто не может принять… Она очень плоха… Мучается уже несколько часов. Да еще и рожает ублюдка…       Я нахмурилась. Мне не хотелось иди помогать ребенку вылезать на этот свет. Какая разница? Он все равно будет проклят. Да, с эйдосом, но его живо заберут под каким-нибудь предлогом. Этот ребенок быстро окунется в серость городка, станет таким же серым, как и все остальные. Какой смысл?       Но Арей, возможно, думал иначе, он подтолкнул меня, словно говоря, что я должна помочь. И этот, казалось бы, еле заметный жест напрочь изменил мое настроение. Я пошла вслед за женщиной, мечник сопровождал нас. Наверно, решил проследить, чтобы я не сбежала. Забавно. Когда-то давно именно он надсмехался над моим желанием помогать всем этим людям, а теперь…       Роженица действительно была плоха. Лоб был покрыт испариной, голос хрипел от бесконечных криков. Казалось, еще чуть-чуть и она отключится. От живота исходили какие-то странные волны, а запах был ужасным… Это был не запах Жизни, это был запах чего-то другого…       Я тут же приступила к работе. Никогда не принимала роды, но в голове быстро созрел план действия, будто кто-то сидел в ней и диктовал мне, что делать. И когда, наконец, была перерезана пуповина, я поняла, что беспокоило меня в начале.       — Ты ведьма? — спросила я у измученной новоявленной мамаши.       Та, кое-как сфокусировав свой взгляд на мне, после перенесённой боли, недобро зыркнула, и тут же отвела глаза. В комнате почти никого не было кроме той женщины, что привела меня сюда и молоденькой девки. Арей куда-то делся еще где-то в середине процесса родовспоможения.       — Да, ведьма, — зло выплюнула роженица.       — И кому же ты продала эйдос своей нерожденной дочери? — спокойно спросила я, хотя в душе поднималась волна ярости. — И главное, зачем?       — А чтобы выбраться из этого гребанного места! — крикнула она, чуть ли не подскакивая на кровати. Она быстро восстанавливалась после родов, и тут без магии точно не обошлось.       Я стиснула зубы, крепче сжав кулаки. Но я могла ее понять…       — Девочка останется у меня.       — Что? — на этот раз ведьма вскочила на ноги. — Я мучилась и рожала ее…       — Ты рожала ее, — зло проговорила я, — так как никто бы в этом городе не смог бы вырезать из тебя плод. Но я не позволю тебе продать девочку первому попавшемуся стражу Мрака, чтобы ухватить себе частицу темной силы.       — Да кто ты такая?! — взвизгнула мамаша, подходя ко мне вплотную.       В моей руке материализовалась коса и грозно зазвенела.       — Я та, кто однажды придет за тобой, — прошипела я.       Злость… Гнев…       Один грех сменился на другой. Но он лучше безразличия, ведь я опять ощущала эмоции.       Ненависть.       Как же я ненавидела всех тварей Мрака и тех, кто связывался с ним, подставляя невинных. Мерзкие моральные уроды, мелочные и пустые, они просто отвратительны.       Женщина и девка не вмешивались, они вообще не понимали, что происходит, и старались не привлекать к себе внимания. Лишь ребенок в грязно-белых пеленках громко плакал, нарушая тишину. Женщина пыталась его убаюкать, но все попытки были тщетны.       Ведьма будто съежилась и отошла обратно к кровати. Она уже не возмущалась, когда я взяла девочку на руки и просто вышла из комнаты. Коса к тому времени исчезла, чтобы не мешать мне. К тому же, как-то не хотелось, чтобы жизнь младенца вот так просто оборвалась.       Я все еще была зла, когда в коридоре натолкнулась на Арея.       — Чего так долго? — недовольно спросил он, но почувствовав мое настроение, замолчал.       — Ты где пропадал? — грозно спросила я, нахмурившись.       — Кто это? — мечник не стал отвечать на вопрос, ведь ответ, в принципе, был не так уж и важен. — Ты забрала ребенка у матери?       — Матерью не может называться сука, которая продала эйдос собственной дочери, — с досадой ответила я.       — О, — Арей почесал бороду, он чувствовал, что с девочкой что-то не так. — И что ты собираешься с ней делать?       — Мы, — я усмехнулась. — Познакомься, это твоя подопечная Улита.