Ощути разницу.

За окном поезда проплывали республиканские поля и леса. Граница осталась позади, также как и власть этих Праведных. В купе была опущена шторка, и молодой мужчина сидел в полутьме, привалившись к боковинке сиденья. Он дремал, стараясь отвлечься от не особо приятных ощущений, сопровождающих его в этой дороге, но пока получалось слабовато, лошади остались все еще не так далеко, как ему хотелось бы. А пятидневная скачка и из неповрежденной задницы сделает одну болевую точку, что уж говорить.. Эмильен в полусне осторожно поднял ноги на сиденье и отвернулся от окна. Он не хотел просыпаться сейчас, когда его снова посетило одно из потрясающих видений, где было все так, как он хотел. На белоснежных простынях лежит его король, и единственное, что на нем надето – цепи, сковавшие руки над головой. Молодой, оттого имеющий большее сходство со своим сыном, Аэдан смотрит надменно и с ожиданием. Голова откинута, его бывшее величество смотрит из-под ресниц, и губы сжаты в линию. Меровинг напряжен, зол, и пытается скрыть эмоции. Эмильен видит это также ясно, как и то, насколько возбужден его король, и насколько не устраивает его такое положение. - Только попробуй. – цедит сквозь зубы Аэдан. Губы Эмильена растягиваются в жадной улыбке. Угрозы сейчас не имеют никакого значения, но как же этот властный мужчина красив, когда злится. Де Моле облизывает губы, раздеваясь, и видит, что его жертва не сводит с него взгляда: - О, я как раз хотел тебя попробовать, мой король.. – колдун седлает колени лежащего и склоняется, проводя кончиками пальцев по груди и животу, а языком – по твердо стоящему члену. Аэдан вздрагивает и выгибается, пытаясь замаскировать это под попытку вырваться. - Остановись, я приказываю! – голос напряжен до предела, и чуть ли не звенит. Эмильен и правда на мгновение замирает в сантиметре от влажной головки, но тут же ухмыляется, прислушиваясь к себе и понимая, что связь, отравляющая его кровь и заставляющая подчиняться, не работает. Взглянув в лицо бывшему королю, он демонстративно облизывается и, поймав полный бушующих чувств ответный взгляд, продолжает прерванное занятие. Аэдан снова дергается, но Эмильен прижимает его бедра к постели, не давая никакой воли, и мужчина не выдерживает. Вырванный насильно стон обжигает слух, и де Моле задерживает дыхание, чтобы не пропустить ни один жест, ни один звук. Тяжесть разливается в паху, вожделение невыносимо, и холод простыней не остужает кожу. Разум Эмильена затуманивается, он бы смог сейчас остановиться только если бы увидел, что его королю не нравится происходящее. Но Эмильен видит, что ему нравится. Да, Аэдан чудовищно зол, но с каждой секундой он все больше забывается, начинает кусать губы и стонать. Его руки, красивые, аристократичные руки вцепляются в звенья цепи, ребра вздымаются и опадают, отмеряя рваный ритм дыхания.. Король выгибается, стремясь продлить контакт горячего члена с губами наглого подданного, но тот поднимает голову, ловя блуждающий от возбуждения взгляд и усмехаясь: - Не так быстро, Аэдан, это еще не все. - Я приказываю.. – голос не слушается, это все предательское новое тело, и Меровинг слишком явно проигрывает сражение со своими эмоциями, сглатывая сухость и стараясь придать своему тону угрозы – Не смей, слышишь? О, колдун очень внимательно его слушает. Ухмыляясь, облизывая натертые губы, Эмильен готов был бы слушать своего короля вечно, но он уже надавил ладонями на колени своей жертве, разводя их в стороны и открывая для себя дико возбуждающую картину. Картину, которую он не видел слишком давно, чтобы сохранить вообще какую-либо способность здраво рассуждать. - Ооо… - Эмильен не сдерживает вздоха и поднимает дикий голодный взгляд на Аэдана. Бешеный контроль короля снова набирает силу, и гнев чувствуется в воздухе покалыванием иголочек электричества. - Ни хрена. – де Моле жестко усмехается, горящими глазами впиваясь в каждую подробность происходящего, и придвигается, упираясь головкой в тугое кольцо мышц. Аэдан сжимает его коленями с боков, мешая проникновению, и тогда Эмильен совершает очередной нечестный прием, зажимая между пальцами сосок и одновременно лаская плоть упрямца. Секунда, пока Аэдан рывком набирает воздуха в легкие для стона, растягивается в бесконечность, и колдун пользуется этим, толкаясь внутрь расслабившегося на мгновение тела. Стон становится вскриком, и оба замирают – Аэдан дрожит, ощущая внутри себя член Эмильена, и тяжело и рвано дышит, испепеляя взглядом посмевшего ослушаться приказа. Он сцепил зубы и молчит, но де Моле прекрасно видит, как на головке выступает прозрачная капля. Медленный толчок, и глаза Аэдана закатываются. Он ахает, хватая воздух, и внутри него так восхитительно горячо и тесно, что Эмильен не знает, как вместить в себя все впечатления, он хочет сохранить у себя в памяти каждую деталь и мелочь, но слишком ярко.. слишком желанно.. Эмильен трахает короля размеренно и глубоко, до предела, каждый раз соприкасаясь с ним бедрами, и слушает его голос, охрипший от напряженного сдерживания. Когда Эмильен понимает, что еще чуть-чуть, и он кончит, он останавливается. Не так быстро, ну нет. Аэдан бросает на него удивленно-рассерженный взгляд, слишком явно говорящий, насколько невовремя Эмильен остановился. Но на этот раз молчит. Краткая передышка была использована де Моле самым лучшим образом – пара секунд, и Меровинг лежит на животе, упираясь в постель локтями все еще скованных рук. Второй раз войти было проще, Эмильен скользит, заполняя собой прижатое к постели тело, и с удовольствием видит, как руки Аэдана сжимают цепи. Он напрягается под колдуном, и глухо, в подушку, стонет. У де Моле создается впечатление, что так Меровингу проще – не надо смотреть в глаза и видеть насмешливое превосходство в глазах того, кого привык ставить на колени сам. Вот только Эмильена это не устраивает. Поэтому когда Аэдан почти готов, Эмильен приподнимает его за бедра, лишая так необходимого для разрядки трения. Возмущение ему ответом, но колдун держит крепко, не давая лечь. - Черт, Эмильен, дай же мне кончить! – еле сдерживаемое жадное требование едва не подействовало как приказ. Мужчина мотнул головой: - Проси. – медленный, мучительный толчок, и король заходится в стоне, смешанном с криком ярости. Он сжимает зубами подушку и отрицательно качает головой. Эмильен усмехается и продолжает медленно двигаться внутри, дразнит одной рукой, задевая то соски, то член Аэдана. - Проси. – де Моле повторяет приказ, дождавшись, когда тело его жертвы начнет бить ощутимая дрожь. Меровинг на мгновение замирает. И сладким ядом по жилам растекается его приглушенное: - пожалуйста.. Эмильен.. трахни меня уже. - Да… даа.. – де Моле испытывает наслаждение от этой власти над Аэданом едва ли не больше, чем от оргазма, захлестывающего вскоре и короля, и его наглого подданного, и кончает он скорее от сочетания этих ощущений, чем от жестких, резких толчков. Меровинг падает на постель обессиленно, наконец отпущенный из захвата, и Эмильен ложится сверху, целуя его в основание шеи. В поезде стало совсем темно, и Эмильен сразу даже не сообразил, где он. Но в следующую секунду он разочарованно застонал. Сон, опять!!! Черт, только сон!!! Ну почему? Перед глазами носились картины как наяву, и мужчина, как ни старался, не смог прогнать от себя эти желанные, но непрошенные образы, слишком сладкие сны. Впрочем реальные ощущения достаточно быстро загородили собой грезы, и де Моле отвлекся от мечтаний на воспоминания, от которых ощутимо болела задница. Они сдирают друг с друга одежду быстро. Аэдан торопится, ему нужно успеть к вечерней молитве, и воздержание не сделало из него идеал терпения, которым король никогда не отличался. Эмильен, соскучившийся по любовнику, спешит тоже. Он никогда не признался бы Аэдану, что все время, пока Меровинг проходит свои испытания на пути к ордену, де Моле ни с кем не трахался, проверяя свою силу воли. Проверить проверил, но как же, сука, хочется теперь! Бывший король Франции властным жестом впечатывает колдуна лицом в подушку, и по отсутствию любого намека на смазку Эмильен понимает, что он сейчас снова будет за что-то огребать. И он даже понимает, за что, поэтому дергается вполсилы. На шее сжимается рука короля, и тело само замирает, будто контроль просочился сквозь кожу и жест лишил самой возможности сопротивления. Вот только Эмильен прекрасно знает, как в таком настроении Аэдану нравится, когда он сопротивляется и дергается. Ведь это прекрасный повод трахать еще жестче и безжалостней. Поэтому де Моле покоряется.. на время, достаточное, чтобы Меровинг втолкнулся внутрь. «Кричи, кричи» - поет приказы кровь, но Эмильен борется и потому только стонет сквозь зубы. Боль, наполненность, и жар Аэдана поглощает способность связно мыслить. Мужчина стонет, вскрикивает при каждом толчке, и попытки сопротивляться становятся все слабее. Каждая из них пресекается самым жестким образом – король то сжимает на шее хватку, то начинает трахать сильнее и резче, меняя угол проникновения и делая боль невыносимой. Эмильен трется собственным членом о простыню, забываясь в потоке ощущений, и чувствует, как в его плечо вонзаются зубы. По телу проходит дрожь, разогревающая кровь – животный жест подчинения и доминирования действует как всегда безотказно – Эмильен выгибается, почувствовав мгновенный прилив возбуждения. Аэдан это отмечает, конечно же, и смеется. Тихо, но так, чтобы де Моле это услышал. - Нравится? – тон насмешливый, король явно наслаждается не только сексом, но и наказанием. Колдун рычит что-то несвязное, отказываясь отвечать, и Меровинг принимает и этот жест неподчинения, оставляя очередные следы на шее и плечах. Вопросы Аэдана всегда требуют ответа - учат эти укусы, расцветая на коже. - Да! – не выдерживает Эмильен, выстанывая ответ. И снова слышит усмешку. Король доволен. После первого оргазма проходит совсем немного времени. Аэдан даже не дает Эмильену подняться с постели, прижимая его собой. Звучат несколько фраз, касающихся скорее магии и их общих целей, чем пояснению того, что только что произошло. Наказание еще не окончено. Второй раунд отличается от первого. Аэдан больше не причиняет боли, теперь он явно намерен показать Эмильену свою власть над ним и в очередной раз напомнить, насколько беспрекословно тот ему подчиняется. Поза не меняется, и на этот раз излюбленный прием с зеркалом Аэдан не применяет, он придумал кое-что поинтереснее. Теперь на плечах и шее Эмильен чувствует не укусы, а поцелуи, он тает от них и расслабляется. Именно этого добивается король, сдерживаясь, трахая де Моле медленно и плавно. Теперь у Эмильена нет никакого прикрытия, что все происходит помимо его воли, он извивается под телом своего короля, и постанывает от желания. И в какой-то момент Аэдан ставит его на колени, поднимая за бедра. - Давай, попроси меня тебя трахнуть. – тон заставляет мужчину вздрогнуть и помотать головой. Сопротивление, именно этого все еще хочется Меровингу. Он дразнит прикосновениями к чувствительным местам, и Эмильен быстро сдается: - Аэдан, пожалуйста, трахни меня. Я не могу больше терпеть. Пожалуйста. Слишком быстро, понимает мужчина, это не удовлетворит такую жажду власти, как у его любовника. Ничего не происходит, и де Моле готов уже скулить от голодного огня, пожирающего его изнутри. - Насаживайся. Сам. Хочу посмотреть, как ты будешь это делать. – Эмильена при этих словах бросает в жар, и он прячет лицо, опуская голову. Но когда он чувствует дразнящее прикосновение головки, не выдерживает и подается назад, выполняя требование короля. В бедра впиваются пальцы Аэдана, но короткая заминка со стороны наказуемого провоцирует нетерпеливый шлепок. - Ну же! Эмильен в тот момент ненавидит Аэдана также сильно, как ненавидит себя за то, что не может сопротивляться. И Аэдан это прекрасно чувствует. Вот оно, настоящее наказание – унижение, стыд, беспомощность, и все равно желание принадлежать. Никаких оправданий, никаких отмазок, в которых так искусен де Моле. Он все делает сам. Сгорает со стыда, но слишком хочет Аэдана, и подается назад раз за разом, насаживаясь на его член. Когда король считает наказание исполненным, он рывком заставляет Эмильена поднять голову и выпрямиться. Мужчина слушается уже беспрекословно, и когда руки короля обнимают его сзади, и его зубы впиваются в плечо, туда, где и так уже полно следов, де Моле только старается прижаться ближе и не потерять сознание. Потому что оргазм слишком сильный, слишком яркий, и из-за этого кажется, что перед глазами вспыхивают цветные круги, а сердце останавливается. И он все длится и длится.. Эмильен кричит, вздрагивая в руках короля, и потом запоздало понимает, что вместо зубов плеча касаются уже губы, и Аэдан дышит рвано, но спокойнее. Выдох. За окном поезда черная ночь. В купе также темно, как снаружи. Де Моле едет на юго-запад и гадает, почему его сны такие четкие, и практически не отличаются по ощущениям от воспоминаний. И откуда, черт побери, этот старый коварный некромант знает такой способ влиять на людей.. И как бы исполнить хотя бы один из тех снов…