Сладкая месть

Упорно игнорируя очередной входящий вызов от Джона, Шерлок расплатился с кэбменом, и покинул чрево такси, нарочито громко хлопнув дверцей. Пусть Уотсон терзает свой телефон сколько его душе угодно, ответа всё равно не дождётся. По крайней мере в обозримом будущем. Поднявшись на нужный этаж, Холмс нажал на кнопку дверного звонка. Молли тотчас же распахнула дверь, как будто с самого утра дежурила возле неё. Хотя, наверняка так оно и было. - Привет. Проходи, - улыбнувшись, девушка посторонилась, пропуская его внутрь квартиры. - На тебе новое платье, Молли, - мимоходом проронил он, оставляя пальто на вешалке в прихожей. - Да, ты прав. Твоя дедукция, как всегда, на высоте, - неловко пошутила Хупер, дабы немного разрядить обстановку. - Дедукция здесь ни при чём. Ты забыла оторвать ценник, - усмехнувшись, ответил консультирующий детектив, проходя в гостиную. Телефон в кармане вновь упрямо завибрировал. Недовольно поджав губы, Шерлок в очередной раз сбросил звонок. - Это Джон звонит? - едва слышно осведомилась Молли, заглядывая ему через плечо. - А почему ты не берёшь трубку? Вы что, поссорились? - Не суть важно, - грубовато отрезал Холмс. Не мог же он поведать ей о том, что их отношения с Уотсоном некоторое время назад перешли из разряда дружеских в горизонтальную плоскость, и теперь он безумно ревнует Джона к каждому встречному, а в данный момент - к своему родному брату. Взгляды, которыми Джон и Майкрофт украдкой обменивались, реплики, смысл которых был понятен только им двоим, порождали в душе влюблённого детектива массу подозрений. Между ними явно что-то происходило, и неукротимая ревность, ядовитой змеёй вползая в душу Шерлока, распространяла свой смертоносный яд по всему его существу. - Ты просила меня помочь тебе повесить полки на кухне, - напомнил он, сверля хозяйку квартиры непроницаемым взором. - Так где они? Может быть, уже пора приступить к делу? - Давай сначала поужинаем, - c энтузиазмом воскликнула Молли. - Я приготовила... - Я не голоден, - даже не пытаясь скрыть стальные нотки в голосе, перебил её великий сыщик. Хупер смущённо потупилась: - Извини, Шерлок. Нет никаких полок. Это был всего лишь предлог. Я просто хотела увидеть тебя... - Надеюсь, вдоволь насмотрелась. Потому что мне уже пора, - жёстко бросил он, решительно направляясь к выходу. - Подожди! - девушка лихорадочно вцепилась в рукав его пиджака, словно утопающий - в спасательный круг. - Не уходи, пожалуйста. Что мне сделать, чтобы ты остался? Холмс собрался было нахамить ей в своей обычной манере, но решил до поры, до времени не обрушивать на хрупкую и беззащитную мисс Хупер лавину презрения и негодования, которая непременно погребёт её под собой, не оставив ни единого шанса на спасение. Молли ему ещё пригодится. - "Почему Джону можно, а мне нельзя? - промелькнула в его голове коварная мысль, и, не отдавая себе отчёта в своих дальнейших действиях, он крепко обнял Молли за талию, и страстно завладел её губами. Предметы одежды друг за другом полетели на пол, образовав бесформенную кучу, словно на распродаже сэконд-хенда. Эмоции накрыли их обоих с головой, сметая на своём пути бренные останки здравого смысла, оставляя лишь первобытную жажду обладания. Скользя губами по шелковистой коже Молли, Шерлок думал о том, как сообщит о произошедшем Уотсону. Он бросит ему признание в измене, как кость бездомному псу, храня на лице печать безразличия, но внутри ликуя и наслаждаясь триумфом свершённой мести. Сражённый наповал этой новостью, словно ударом грома небесного, Джон до побеления костяшек пальцев вцепится в подлокотники своего любимого кресла, тщетно пытаясь обрести душевное равновесие. А он, Шерлок, будет вновь и вновь смаковать каждой интимной подробностью случившегося, заставляя любовника равномерно поджариваться до хрустящей корочки на адовом огне. Месть - блюдо, которое советуют подавать холодным, но на этот раз придётся его немного разогреть. Холмс вовсю наслаждался своей победой над Уотсоном, ни на мгновение не допуская мысли о том, что она может стать пирровой... Покорив вершины экстаза, он хрипло прошептал на ушко своей визави: - О, Джон... После чего, с чувством выполненного долга, спокойно поднялся с кровати и поспешно оделся, сохраняя невозмутимый вид. - Ты уже уходишь? - печально пробормотала Молли, накинув на обнажённое тело шёлковый халатик. - Как видишь. Благодарю тебя за время, проведённое с пользой для тела, - сыщик привычным жестом поднял воротник пальто, и добавил, как будто невзначай: - Кстати, Молли, твой халат остро нуждается в стирке. На груди два пятна от кетчупа, и одно - от майонеза. А на рукаве - след от зубной пасты. Советую использовать деликатный режим... * * * Уютно устроившись на заднем сидении такси, Шерлок цинично ухмыльнулся. Бедняжка Молли даже не подозревает, что стала всего лишь орудием мести. Возможно, с его стороны было чересчур жестоко использовать её в таких гнусных целях, но что сделано - то сделано. Мисс Хупер сослужила ему верную службу, и, выполнив свою миссию, оказалась небрежно отброшена за ненадобностью. Надо отдать ей должное - Молли знает толк в постельных утехах. Но Джона всё равно никто не заменит. Данное умозаключение заставило его скрипнуть зубами от досады... Молли до сих пор ощущала на своём теле прикосновения любимого человека. Она ещё не до конца поверила в то, что всё случившееся десять минут назад было реальностью. Пусть недолго, но он принадлежал ей, а она - ему, они являлись единым целым. Хупер сдавленно хихикнула - Шерлок явно лукавил, когда с пеной у рта пытался доказать всем и каждому, что секс его не тревожит. Ей выпал уникальный шанс убедиться в обратном. И даже если это больше никогда не повторится - что ж, она будет жить воспоминаниями о головокружительной вспышке безумия, бережно храня её в анналах своей памяти, как драгоценную реликвию. То, что новоиспечённый любовник в самый ответственный момент назвал её Джоном, девушку ничуть не смутило. Он ведь и раньше их путал. Ярко выраженную двусмысленность ситуации она в расчёт не принимала. Это же Шерлок. Он такой рассеянный... * * * Сменив гнев на милость, мистер Холмс наконец-таки соизволил принять звонок от доктора Уотсона, сто пятьдесят второй по счёту. - Шерлок, где тебя носит? Когда ты приедешь домой? Я целый день не могу до тебя дозвониться! - cкороговоркой выпалил Джон. - Занимался делами государственной важности, - угрюмо бросил детектив. - Скоро буду, - и незамедлительно нажал на "сброс". Когда он медленно вошёл в комнату, Джон сидел в кресле, устремив немигающий взгляд в одну точку. Ни один мускул в его теле не дрогнул. - Напоминаешь рукотворный памятник самому себе, - насмешливо заметил Шерлок, подходя ближе. - Ты точно тот Джон Уотсон, которого я знал раньше? Или всего лишь жалкая, бездушная копия, наспех сотворённая из подручных материалов? - Как же меня достали твои тупые шуточки, - гневно процедил Уотсон, прерывисто вздохнув. - Теперь вижу, что ошибся, - продолжал глумиться Холмс. - Спасибо, что живой. - Так где ты был? И что за дела государственной важности? - Уотсон благоразумно пропустил очередную колкость собеседника мимо ушей. А вот теперь самое время начинать представление в театре одного актёра. И одного зрителя. Барабанная дробь... - Надеюсь, это не допрос? - с напускным беспокойством осведомился Шерлок. И продолжил, сменив тон на отстранённо-непринуждённый: - Я был дома у Молли Хупер. Всё началось с ни к чему не обязывающей светской беседы, а закончилось горячим, разнузданным сексом в её постели. Глаза Джона непроизвольно округлились, став похожими на два чайных блюдца. В роли голубой каёмочки выступали расширенные зрачки. - Что?! - Джон, у тебя проблемы со слухом? К сожалению, рупора у меня с собой не имеется. Я переспал с Молли Хупер! Я тебе изменил! - повысив голос, повторил Шерлок. - О Боже, Шерлок, как ты мог с ней так поступить! - в комнату впорхнул миниатюрный вихрь, по совместительству являющийся Мартой Луизой Хадсон. Пожилая женщина в отчаянии ломала руки. - Я тут мимо проходила, и случайно услышала обрывок вашего разговора. - Запоздало объяснилась она, и тут же опять завела старую пластинку: - Эта девочка любит тебя... - Миссис Хадсон! - громогласно прикрикнула на неё мужская половина обитателей квартиры 221B, но старушке было не привыкать к такому обращению. - Всё, уже умолкаю! - забавно всплеснув руками, она поспешила скрыться с глаз долой, дабы не нарваться на неприятности. - Не лезть в чужие дела - таков мой девиз. Но иногда я почему-то забываю об этом. Эх, старость - не радость... - Как ты мог, Шерлок? - жгучая обида и острая боль, отражавшиеся в глазах Джона, словно в зеркальной глади пруда, каждое мгновение норовили выплеснуться наружу, словно вода из переполненной до краёв ванны. - Я же люблю тебя... - Любишь меня? Да неужели? А как же Майкрофт? - язвительно фыркнул Холмс. - Причём здесь твой брат? - Уотсон беспрестанно моргал глазами, безуспешно пытаясь унять нервный тик, и изо всех сил пытаясь не упустить неумолимо ускользающую от него нить разговора. - Он просто попросил меня выполнить для него одно поручение... - С каких это пор ты стал мальчиком на побегушках у мистера Британское Правительство? Что это за тайны Мадридского двора? Какие дела могут связывать вас двоих, и почему я не в курсе происходящего? - вопросы полились, как из рога изобилия, застав Джона врасплох. Но доктор Уотсон решил последовать прописной истине: лучшая защита - это нападение. - С какой стати мы должны посвящать тебя в то, что касается только нас двоих? Это сугубо личное. Или ты до сих пор считаешь меня заурядным, бесполезным существом, не способным и шагу ступить без непревзойдённого Шерлока Холмса? Быть может, мне теперь следует каждый раз получать твоё письменное разрешение на то, чтобы выйти из дома? - Я никогда не считал тебя бесполезным существом, Джон... - тихо промолвил Шерлок, задумчиво глядя в окно. - Два мальчика, приходящиеся друг другу родными братьями, с самого раннего детства делили место под солнцем. Лавры победителя всегда доставались старшему брату, так распорядилась судьба. Выбор младшего был весьма невелик: либо греться в лучах его славы, либо скромно отсиживаться в тени, притворившись невидимкой. От природы обладавший гордым и независимым характером, он всегда выбирал второй вариант, успешно культивируя в себе комплекс неполноценности. Мальчик считал себя бесполезным созданием, ошибкой природы, безмозглой, одноклеточной амёбой. Если же ему удавалось на какое-то время позабыть об этом, прекратив заниматься самобичеванием, старший брат всегда был готов опустить его с небес на грешную землю, и делал это с нескрываемым удовольствием, ничуть не стесняясь в выражениях. Со временем мальчик научился уживаться с этими саморазрушающими мыслями, и даже стал получать от них некое извращённое удовольствие. Он мечтал поскорее стать взрослым, и доказать всему миру, и в первую очередь себе самому, что его брат ошибался. Просто он исподволь чувствовал в младшем конкурента, и мечтал сгубить на корню все его пробуждающиеся таланты... Братья выросли, но ничего не изменилось. За исключением предмета дележа. Надеюсь, ты понял, о ком идёт речь? И да, Джон, я тоже тебя люблю... На Уотсона наконец-то снизошло озарение: - Ты думаешь, что я и Майкрофт, Майкрофт и я - мы... Шерлок, ты на самом деле ненормальный! - Для меня это не новость, - тяжело вздохнул детектив. - Чёрт. Приплыли... - Джон схватился за голову, взъерошив волосы на макушке. - Мы просто готовили тебе сюрприз на день рождения. - Я не отмечаю дни рождения... Что? - на Шерлока как будто вылили ушат холодной воды, и заставили гулять голышом на морозе. - Какой ещё сюрприз? - Не скажу. На то он и сюрприз, чтобы оставаться в секрете, - последовал лаконичный ответ. - Скажи, ты поэтому переспал с Молли? Потому что приревновал меня к Майкрофту? - Джон, умоляю, прости меня... - опустившись на колени, Холмс порывисто сжал ладони любовника в своих. - Я совершил ужасную ошибку. Как мне искупить свою вину? - Просто будь рядом. Всегда, - прошептал Уотсон, мучительно медленно сокращая расстояние между их лицами. - Большего мне и не нужно. И даже на секунду не допускай мысли о том, что я способен тебя предать... * * * Умелые губы Джона, блуждающие по его телу, ласковые руки, рисующие замысловатые узоры на его обнажённой груди, дарили Шерлоку ни с чем не сравнимое наслаждение и умиротворение, хоть и были сродни одной из самых изощрённых пыток. На периферии затуманенного любовным томлением сознания, возник одинокий проблеск мысли: наверное, это и называется счастьем. Холмс твёрдо намеревался загладить свою вину перед Уотсоном. Даже если ему придётся потратить на это всю свою оставшуюся жизнь...