Возможные невозможности

Из-за блеска прожекторов сложно было что-то разглядеть; в ушах стоял грохот от невыносимо громкой музыки; люди вокруг толкались и прыгали в рваном ритме, подпевая группе на сцене. Вокруг царил самый настоящий хаос, словно ад разверзся именно в этом клубе и в эту самую минуту. Мерлин прыгал и кричал вместе со всеми, высоко вскидывая руки и повторяя слова песни. Он слышал ее пару раз у Уилла и даже отметил, что и мелодия, и слова вроде бы ничего, но не более. Вообще на концерт группы «Круглый стол» Мерлина затащил Уилл, грезивший их творчеством и пускающий слюни на мускулистые тела парней. Мерлин посмотрел на их плакат, решил для себя, что они тоже вроде как «ничего», и благополучно забыл об их существовании. А сегодня Уилл на коленях умолял Мерлина пойти с ним на концерт, потому что друг, с которым он договорился, сломал ногу, а идти один он категорически не соглашался. Мерлин посоветовал Уиллу взять с собой его младшую двенадцатилетнюю сестренку Фрею. С ней он быстро найдет общий язык, так как сам превращается в визжащую девчонку при виде парней из «Круглого стола». Но теперь Мерлин сам прыгал в толпе и во все горло подпевал группе, заразившись царившим вокруг безумием. Казалось, что в этот вечер можно все: забыть об учебе, об отсутствии личной жизни, полностью отдаться музыке и раствориться в голосах парней на сцене. Их было шестеро. Уилл назвал каждого по имени, для наглядности тыкая пальцем, но Мерлин запомнил лишь одного. Артура, лидера группы, стоящего ближе к центру сцены и насилующего микрофон. — Здорово! — завопил Уилл, пытаясь перекричать музыку. — Но нам кое-чего не хватает! — Чего? — Мерлин опустил руки и повернулся к другу. Уилл порылся в своем рюкзаке и достал две пластиковые бутылки, наполненные прозрачной жидкостью, протянул одну Мерлину и пояснил: — Нужно выпить! — Что это? — Мерлин машинально взял бутылку, открутил крышку, понюхал и резко отпрянул. — Алкоголь? — Большей частью. От этой смеси по-настоящему сносит крышу, поверь мне. Мерлин еще раз взглянул на бутылку и решительно отдал ее обратно Уиллу. Нет. Он не будет пить всякую дрянь, ведь неизвестно еще, как она на него повлияет. Уилл пожал плечами и приложился к горлышку. Сделал два больших глотка, сморщился, закашлялся и вновь приник к бутылке. Мерлин огляделся и у многих в руках заметил банки с пивом или дешевые коктейли. Слушать музыку без того, чтобы «догнаться», почему-то было не модно, не круто. Мерлин вдруг почувствовал себя лишним среди беснующихся людей, уши заложило от громкой музыки. Оставив Уилла прыгать в толпе, Мерлин протолкнулся к выходу. Пара глотков свежего воздуха примирили его с жизнью. Правда, в данный момент он предпочел бы оказаться дома. Учеба забирала все силы, но Мерлин с удовольствием корпел над учебниками и читал дополнительную литературу. Он понимал, что его будущее во многом зависит от образования, тем более что… подобным ему нечасто удавалось его получить. — Эй! — раздался грубый насмешливый голос рядом. Мерлин резко обернулся и уперся взглядом в широкую грудь и нахальную улыбку бритоголового бугая. — Не делай вид, что не слышишь, мой сладкий, — продолжил бугай и в два шага оказался рядом с Мерлином. Бежать было некуда. Позади — стена, вход в клуб оказался отрезан, а скрыться в темном переулке не получится — там тупик. Мерлин судорожно вздохнул и попытался спокойно пройти мимо. Может, этот недоумок не решится так откровенно приставать к нему? Но Мерлин был слишком наивен. Когда он пытался протиснуться между бугаем и стеной, тот схватил его за руку и прижал к стене, навалившись всем телом. — Не убежишь, моя маленькая бета, — щекоча дыханием висок Мерлина, прошептал бугай и провел сальными губами по его щеке. Мерлин отчаянно забился, пытаясь вырваться. Боже! Он умудрился нарваться на придурка, альфу, который и в трезвом-то состоянии не отличался порядочностью, а уж выпив — и вовсе перестал себя контролировать. Вот уж фирменное «везение» Мерлина! Бугай раза в два тяжелее его, и явно намерился поразвлечься этой ночью. — Ну не ломайся, ты же сам этого хочешь. Похожие на грязные лопаты руки зашарили по телу Мерлина: задрали футболку, погладили живот, добрались по пряжки ремня. Мерлин закричал, но ему тут же зажали рот. Как?! Как так получилось, что никто не вышел из клуба покурить? Неужели никому не надоели завывания группы, чтобы уйти пораньше? Мерлин забился сильнее, пытаясь лягнуть обидчика, целясь в пах. Но все его попытки больше напоминали трепыхания бабочки в банке. Отчаянные, тщетные, безрезультатные. Еще пара мгновений — и бабочке пообломают крылья. Но в этот момент открылась тяжелая дверь клуба. Оттуда, шатаясь, вышел Уилл в сопровождении охранника. Мерлин замычал, стараясь привлечь внимание. Темный тупик, куда его затащил бугай, располагался совсем рядом, и если был шанс, что мольбу о помощи услышат, то нельзя было его упускать… Охранник насторожился и взглянул в их строну. Мерлин изо всех сил ударил по ноге бугая и сам приложился о стену, издав достаточно шума, чтобы охранник двинулся в сторону тупика. Бугай грязно выругался, отпустил Мерлина и, повалив на землю охранника, убежал прочь. Мерлин медленно сполз по стене, понимая, какого ужаса только что избежал. — Эй, ты как? — Уилл присел рядом на корточки и дотронулся до его руки. — Он ничего тебе не сделал? — Нет, — хрипло ответил Мерлин. — Не успел. Ты очень вовремя появился. — Я искал тебя, даже спросил у Джерри, — он кивнул на охранника, — не видел ли он тощего растрепанного парня в клетчатой рубашке и потертых джинсах. Джерри тебя вспомнил и решил мне помочь. Эй, — Уилл подхватил под руку Мерлина, который внезапно начал оседать на землю, — ты точно в порядке? — Да, — повторил Мерлин. У него подкашивались ноги, а в голове стоял противный туман, оставшийся после пережитого ужаса. Отец его предупреждал, но Мерлин не принимал его наставления всерьез. Ведь они жили в цивилизованном обществе, где взаимоотношения между людьми строились не на первобытных инстинктах, а на уважении друг к другу, на моральных, духовных и прочих качествах. А вовсе не на «моя сладенькая бета, иди ко мне»! Мерлин считал подобных отморозков животными. Альф, идущих на поводу своих низменных желаний, по-другому и назвать было сложно. К счастью, Мерлину они почти не встречались, сегодняшний бугай был первым. — Хочешь поехать домой? — Уилл с сожалением оглянулся на вход в клуб, где играла его любимая группа. — Я отвезу тебя, даже если ты будешь протестовать и захочешь поехать один. Мерлин слабо улыбнулся ему и отрицательно качнул головой. — Пожалуй, я хочу еще немного послушать «Круглый стол». — Здорово! — Уилл рассмеялся и помог Мерлину встать на ноги. — Они тебе понравятся, просто вслушайся в их песни. И в голос Артура, он точно затрагивает что-то внутри. Мерлин осторожно сделал пару шагов и, убедившись, что может вполне идти самостоятельно, выпутался из хватки Уилла. В теле разливалась противная слабость, а в голове начало шуметь. Мерлин поморщился и взглянул на рюкзак Уилла. Может, пора перестать быть пай-мальчиком? Пара глотков «пойла, от которого крышу сносит» — сейчас то, что надо. Уилл, не сводящий с него глаз, понял без слов. Скинул рюкзак, достал бутылку и протянул ее Мерлину. Тот приложился губами к горлышку и сделал большой глоток. Горло обожгло огнем, дыхание перехватило, Мерлин закашлялся, но упрямо продолжил пить. — Вот же дрянь, — прохрипел он, отдышавшись. — Где ты ее достал? — Мой друг делает. Говорит, она как-то действует на гормоны, и мы можем почувствовать себя не то как омега во время течки, не то как альфа во время вязки… Треплется, но эффект у его адского зелья фантастический. Мерлин покивал, почти не вслушиваясь в слова Уилла. Ему неожиданно стало хорошо, по телу разлилось тепло, а шум в голове больше не мешал. Мерлин схватил Уилла за руку и потащил в зал к громкой музыке и мельканию софитов. Все вокруг казалось нереальным, зыбким, призрачным, по-настоящему существовал только звук: ритм, выбиваемый ударником, стучащий в такт сердцу; мягкий, но сильный голос солиста «Круглого стола», проникающий в душу; крики фанатов. Все смешалось в один тугой клубок и унесло Мерлина далеко-далеко. Кажется, он прыгал и кричал громче всех, прося Артура петь и не останавливаться. В какой-то момент Мерлин обнаружил себя около сцены, а перед ним возникла протянутая рука. Он ухватился за нее и оказался рядом с ребятами из группы. Кто-то дал ему микрофон, и очередную песню Мерлин начал петь сам. Если бы к тому моменту он хоть немного соображал, то смог бы оценить, какую честь ему оказали, пригласив на сцену. Микрофон у него вскоре отобрали, но прогонять не стали, и Мерлин так и остался рядом с группой, не замечая завистливого и откровенно враждебного взгляда Уилла. Но вскоре Мерлин сам ушел со сцены за кулисы. Он устал, его начало немного подташнивать, и он примостился на перевернутом ящике в одном из дальних углов, прислонился головой к стене и прикрыл глаза… — Вот ты где! — услышав громкий голос, Мерлин открыл один глаз. Перед ним стояла темная фигура, лицо которой терялось в полумраке помещения. — Я надеялся, что ты меня дождешься. Мерлин прищурился и на всякий случай кивнул. Адское Уиллово зелье еще не выветрилось у него из головы, но соображать стало немного легче. — Кто ты? — спросил Мерлин, пытаясь подняться на ноги. Что в этот вечер у него получалось плохо. Мерлин покачнулся, незнакомец подхватил его под локоть и тихо рассмеялся. Этот смех не вызывал страха или раздражения, как мерзкий хохот бугая, напротив, было в нем что-то приятное, как будто родное. — Да ты в стельку, мальчик! Неужели тебе уже продают алкоголь? — Меня пустили в клуб, — возмутился Мерлин, — а это значит… — Это значит, что тебе больше шестнадцати лет. Именно такое ограничение установили на мой концерт. — Твой? — Мерлин моргнул и протянул руку, чтобы если не рассмотреть, то потрогать собеседника. Наощупь он тоже оказался довольно приятным. А от смеха, оказывается, у него вибрировала грудная клетка — забавное ощущение. — Наш, — поправил себя незнакомец. — Моей группы. — О, — Мерлин отдернул руку, которую все еще держал на его животе. — Так ты этот… Артур? — Этот? А я-то думал, что ты мой фанат. — Не-ет, — протянул Мерлин. — Это Уилл фанат, а я просто с ним пришел, потому что он попросил. — Уилл? — Мой друг, — гордо сказал Мерлин. — Друг или… — Артур многозначительно кашлянул. Мерлин вытаращил на него глаза и рассмеялся. Как можно подумать, что у них с Уиллом что-то есть? Вообще, почему все всегда думают, что между двумя людьми, которым хорошо в обществе друг друга, обязательно должна вспыхнуть страсть? — Только друг, — отрезал Мерлин. — Только не говори, что ты у нас по девушкам, не поверю. Артур вдруг дернул Мерлина на себя и приобнял за талию. Тот вздрогнул, припомнив недавний случай в переулке, но быстро расслабился, не то под влиянием алкоголя, не то по каким-то иным причинам доверяя Артуру. — А ты? — внезапно осипшим голосом переспросил Мерлин, хотя и так все было очевидно. — А мне по статусу не положено по девушкам, — шепнул ему на ухо Артур. Мерлин принюхался, но характерного запаха не уловил. Вот от бугая буквально несло альфой, а от Артура пахло лишь потом и остатками парфюма. Конечно, в целях безопасности на концертах ему приходится блокировать запах, кому захочется вместо выступления успокаивать толпу перевозбудившихся омег? Да и в иное время публичному человеку лучше не демонстрировать свою сущность. — Идем, — Артур, так и не убрав руки с талии Мерлина, повел его длинными коридорами к служебному выходу из клуба. За весь путь им не встретился ни один человек, и Мерлин успел немного испугаться. — Ты слишком долго спал в своем уютном уголке, — пояснил Артур, заметив его замешательство. — Мы успели выступить, раздать автографы и уехать… Я вернулся лишь потому, что забыл телефон в гримерке, а тебя обнаружил совершенно случайно, когда свернул не туда. — Но ты сказал, что искал меня. — Поискал немного и бросил это дело. Но я действительно надеялся, что ты меня дождешься. — Почему? — Потому что ты потрясающий, Мерлин. Я никогда никого не приглашаю на сцену, но увидев тебя внизу, твои светящиеся глаза, улыбку, неуклюжие, но плавные движения, просто не смог удержаться. — А-а-а, — протянул Мерлин, не зная, что на такое можно ответить. Он никогда раньше ни с кем не встречался. Ему мало кто нравился, но даже с теми, кто вызывал в нем определенные желания, он не старался сблизиться, боясь, что его тайну раскроют и используют против него. Отец и дядя научили его быть осторожным. Но сейчас все их наставления вылетели из головы. Близость Артура дурманила сильнее адского зелья Уилла, и казалось глупым отказываться от того, что он предлагал. Шептал на ухо, уговаривая поехать к нему домой, захватить поесть, если Мерлин проголодался, или даже выпить, если ему хочется еще, а потом… Артур самодовольно хвалился своей сущностью альфы, в красках расписывая, как выгодно отличается секс с ним от простого кувыркания в постели с бетой. Мерлин кивал, смутно понимая, о чем он говорит, и не пытался возражать. Наверное, действительно пришло время с кем-нибудь переспать. А если это будет альфа… что ж, пусть неопытность Мерлина скроет его истинную сущность. Артур проследил, чтобы Мерлин без происшествий сел в машину (не убежал, не стукнулся головой, не завалился прямо на грязный асфальт), устроился на водительском сидении и рванул с места. В это время суток на улицах почти никого не было, и пустые дороги позволяли гнать на полной скорости. Артур опустил крышу машины, и ветер ударил в лицо и запутался в волосах, мешая дышать, но приводя в детский восторг. Мерлин раскинул руки и рассмеялся, ловя раскрытым ртом воздух. Свет от фонарей, стоящих по обочинам дороги, сливался в сплошную полосу, в яркое цветное пятно. Мерлин и так плохо фокусировал взгляд, но теперь даже не пытался, прищурившись и ловя каждое мгновение этой поездки. — Боже, — выдохнул рядом с ним Артур и неловко поерзал, поправляя ремень безопасности. — Ты потрясающий! Мерлин пропустил его замечание мимо ушей, мир вокруг был куда интереснее. Алкоголь, желание или что-то еще сделали эту ночь волшебной. Артур привез его к старому трехэтажному дому в центре города и, криво припарковавшись у обочины, за руку потащил на верхний этаж. Дрожащими пальцами вынул из кармана ключ, со второго раза попал им в замок, открыл дверь и втолкнул Мерлина внутрь. Тот сделал несколько неловких шагов вперед, наткнулся на стену и повернулся, чтобы попросить Артура включить свет, но не успел сказать ни слова. Его схватили в охапку и жестко, на грани грубости поцеловали. Мерлин возмущенно замычал, но скорее от неожиданности, чем действительно пытаясь сопротивляться. Теперь ему точно никто не поможет, и этот альфа добьется своего. Но в этот раз Мерлин получит от происходящего удовольствие. Артур прижал его к стене, подставил руку, чтобы Мерлин не стукнулся затылком, втиснул колено между его ног. Ему явно не терпелось, возбудиться он успел уже в машине или даже раньше, когда вел Мерлина к выходу из клуба, и теперь жаждал поскорее добраться до самого главного. Глупо было ждать от него нежностей, неторопливых ласк и тщательной подготовки; вряд ли он вообще услышал сбивчивые бормотания Мерлина о его девственности. Из прихожей они перебрались в комнату, посреди которой стояла не застеленная кровать. Артур явно не шиковал: помещение оказалось маленьким, обстановка — самой простой и какой-то безликой, словно это был гостиничный номер, а не жилая квартира. Мерлин с интересом огляделся, пока Артур вылизывал его шею. Любопытство в нем пока было сильнее другого желания. — Я думал, солисты известных групп могут себе позволить нормальное жилье, — Мерлин чуть оттолкнул Артура и попытался высвободиться из его объятий. — Это не моя квартира. — Мы забрались в чей-то дом незаконно? — Что? — Артур все же остановился и удивленно взглянул на Мерлина, а затем рассмеялся. — Нет! Я снимаю ее на время, пока, кх-м, не помирюсь с отцом. — Все равно мог бы выбрать что-нибудь поуютнее. — Это сложно, Мерлин, и я не собираюсь оправдываться перед тобой. Или заткнись, или убирайся прочь. Мерлин в растерянности облизнул губы. Кажется, это действительно его последний шанс сбежать отсюда. Артур отпустит — Мерлин это чувствовал — попсихует немного, но отпустит. Вот только уходить не хотелось. Сильное тело Артура, его губы, прикосновения, ласки — это все, о чем мечтал сейчас Мерлин. Поэтому вместо ответа он подался вперед и осторожно поцеловал Артура. — Вот так-то лучше, — пробормотал тот и, властно положив руку на затылок Мерлина, втянул его в гораздо более откровенный и долгий поцелуй. Мерлин не помнил, чтобы ему вообще было так хорошо. Он не протестовал, когда Артур нетерпеливо расстегнул на нем рубашку, ослабил ремень на джинсах и грубо сжал его задницу. Напротив, в ответ он стянул с него футболку и прижался бедрами к паху так, что у Артура вырвался тихий стон. Мерлин не знал, что нужно делать. Ласки, которыми он награждал самого себя время от времени, не шли ни в какое сравнение с прикосновениями Артура. Чужая рука, обхватывающая член, чувствовалась острее, а от того, как большой палец поглаживал головку, Мерлин готов был кончить незамедлительно. Он слышал про то, что нужно сдерживаться, терпеть, чтобы оргазм был по-настоящему крышесносным, но эмоции переполняли его, напрочь отключив мозг. Поэтому когда Артур чуть сильнее надавил и чуть резче провел рукой, Мерлин не выдержал и выплеснулся ему на ладонь, стыдливо пряча лицо в изгибе его шеи. — Ты чего? — Артур отстранился, взял его за подбородок и заставил посмотреть в лицо. — Давно, что ли, ни с кем не трахался? Мерлин кивнул и прикусил губу, боясь, что теперь Артур передумает и выгонит его из квартиры. Тот явно рассчитывал на хороший секс, а с Мерлином будет слишком много возни. Вряд ли у Артура хватит терпения. — Хороший мальчик без вредных привычек, — сделал свой вывод Артур. — Тебе нужно чаще расслабляться. Он погладил Мерлина по голове и требовательно надавил ему на макушку, вынуждая опуститься ниже. Мерлин запротестовал, уперся руками в кровать и отчаянно замотал головой. Он не может! Не может ласкать Артура там… так. Он никогда не делал ничего подобного! Может быть, представлял пару раз по утрам, скидывая напряжение, но это ведь совсем другое. И если сейчас Мерлин попытается, то Артур сразу поймет, что к чему. В голове немного прояснилось, и Мерлин, словно в первый раз, увидел обшарпанные стены, старую продавленную кровать, мебель безликого темно-зеленого цвета и голого Артура, раскинувшегося поверх одеяла и выжидающе глядящего на него. Солиста группы, которая даже не нравилась Мерлину, совершенно незнакомого парня, за которым он пошел с одной единственной целью. Альфу, играючи совратившего неопытного омегу. И Мерлин хотел его даже теперь, когда адское зелье Уилла почти выветрилось из головы. — Хватит ломаться, — Артур сел на кровати и с подозрением посмотрел на Мерлина. — Не думай, что сможешь привязать меня к себе, если состроишь девственника. Максимум, на что можешь рассчитывать, — эта ночь. У тебя есть шанс здорово провести время, чтобы потом вертеть хвостом перед будущими пассиями и рассказывать, каков в постели Артур Пендрагон. Ну же, — Артур подался вперед и сжал пальцами щеки Мерлина, — не каждой бете выпадает возможность покувыркаться с альфой. Не каждой… Альфа, встретивший своего омегу, на бет больше смотреть не мог, ну а омегам это было часто не нужно. Конечно, будучи свободными, особенно во время течки, они могли многое вытворять, и даже были случаи, когда беты и омеги или альфы и беты заключали браки, но это были исключения, на которые смотрели с недоумением. Мерлин мысленно поблагодарил своего дядю Гаюса, который готовил для него настойки, полностью блокирующие запах. Иначе сейчас Артур бы не спрашивал, не уговаривал, а просто взял бы. В возбужденном состоянии альфы плохо себя контролировали. А то, что Артур возбужден, было очевидно. Даже отказ Мерлина не смог бы, кх-м, поколебать его. Мерлин медленно отклонился назад, обежал взглядом тело Артура, провел языком по губам и решился. Пусть у него не было опыта, но его подстегивало желание и любопытство. В его университетской группе часто заводили разговоры о сексе, парни, едва вышедшие из подросткового возраста, часто о другом и думать не могли. А Мерлин лишь улыбался и кивал, слушая об их постельных приключениях и подвигах. На все попытки втянуть его в разговор отмалчивался или старался перевести разговор на другую тему, но вряд ли кого-то смог обмануть. Кажется, в университете не осталось никого, кто бы не знал о том, что он девственник. А теперь у него есть великолепная возможность исправить это. Мерлин наклонился и провел языком по всей длине члена Артура, словно примеряясь, пробуя его на вкус. Затем дотронулся до яичек, удобно легших в ладонь, слегка сжал и осторожно вобрал в рот головку… Артур посмеивался, наблюдая за ним, но явно получал удовольствие. Он то зарывался рукой в волосы Мерлина, то начинал толкаться ему в рот, то тихо постанывал, когда у Мерлина получалось особо удачное движение языком. — Только не говори, что ты раньше никогда не делал этого, — Артур стиснул плечо Мерлина и заставил остановиться. — Возможно, — Мерлин покраснел, чувствуя, как жар заливает лицо, шею, даже уши, его примечательные ненавистные уши. — Эй, это был комплимент, у тебя хорошо получилось. Артур привстал и одним движением опрокинул Мерлина на кровать. Нависнув над ним, с нескрываемым восхищением оглядел его худое тело с выступающими ребрами и ключицами, тонкими длинными руками и покрытыми темными волосами ногами. Мерлин не считал себя привлекательным, даже для омеги, в которых ценилась их хрупкость и даже женственность (хотя все омеги, которых знал Мерлин, были обычными парнями, неотличимыми от всех остальных), но Артуру, похоже, нравилось все, что он видел. Издав звук, больше похожий на рык, он накинулся на шею Мерлина с поцелуями, укусами, вылизывая бледную кожу и оставляя на ней свои метки. — Прости, парень, но без этого никак, — заявил Артур, оставив быстро наливающийся красным засос. — У тебя слишком нежная кожа для беты. Мерлин испуганно замер, но Артур не сделал никаких выводов из своего наблюдения. Кажется, он успел исследовать каждую клеточку тела Мерлина, потрогать, попробовать на вкус, погладить его всего, прежде чем ворчливо заметил: — Прекрати изображать бревно и расслабься. Я люблю, когда мне отдаются добровольно, а не так, словно я держу у твоего виска дуло пистолета. Мерлин, ошалевший от ощущений и эмоций, слабо кивнул. К этому моменту он уже мало что соображал и даже не придал значение тому, что под ним образовалось влажное пятно. К счастью, Артур успел достать смазку и решил, что случайно пролил ее на простынь… вот только тюбик был плотно закрыт и в заднице Мерлина было влажно. — Ах ты маленький лгунишка, — Артур ввел в него сразу два пальца. — Подготовился, а строишь из себя невинность. Мерлин замычал, возражая, но в следующее мгновение забыл обо всем. Решив, что любовник полностью готов, Артур резко, без предупреждения вошел в него. Мерлин закричал, выгибаясь и стискивая в кулаках простынь. Было больно, очень, но только в первое мгновение. Его организму природой предназначено принимать в себя член альфы, и он смог бы вынести даже более грубое проникновение. Артур остановился на мгновение, успокаивающе погладил Мерлина по спине и, убедившись, что тот в норме, сильно толкнулся в него. Затем вынул член, пальцем обвел анус, разглядывая покрасневшую кожу вокруг него, и вошел снова. Мерлин вздрагивал каждый раз, когда чувствовал проникновение, и вскоре сам начал подаваться навстречу, прося, умоляя о большем. Ему хотелось беспрерывно чувствовать Артура в себе, хотелось вязки. Быть вместе несколько часов, чувствовать себя единым целым с сильным, совершенно потрясающим альфой — мечта каждого омеги. Мерлин, всегда презиравший животные инстинкты, считающий, что связь альф и омег — это не что иное, как пережиток первобытных времен, теперь готов был раскрываться перед Артуром и умолять завладеть им полностью… Но, к счастью, у Мерлина не осталось сил на внятную речь, а его мычания Артур принял за стоны удовольствия. Мерлин несколько раз подходил к грани, едва-едва не срывался в оргазм, но каждый раз Артур сдерживал его, хватая у основания члена. — Прости, мой хороший, — шептал он, — еще слишком рано. А потом… потом Мерлин уже ничего не помнил. Кажется, он отключился сразу после того, как все-таки кончил, все еще чувствуя член Артура внутри и из последних сил сжимая его в себе, не желая терять это удивительное чувство единения…

* * *

Занятия должны были закончиться через полчаса, и Мерлин сидел, распластавшись по столу и с трудом понимая, что бормочет за кафедрой преподаватель. Голова раскалывалась, а тело ломило так, словно с утра Мерлин попал в небольшой камнепад. Уилл рядом ерзал на стуле, стараясь как-то прикрыть Мерлина от преподавательского ока, и обеспокоенно на него поглядывал. — Со мной все в порядке, — с трудом ворочая языком, заверил его Мерлин. — Правда. — Но выглядишь ты отвратительно, — Уилл протянул руку, чтобы потрогать его лоб, но Мерлин увернулся. — Просто устал за неделю, скоро экзамены… — Угробишь себя со своей учебой! Лучше идем сегодня в клуб, м? — О нет! — Мерлин даже встрепенулся от возмущения. — Никогда больше не пойду с тобой ни в одно злачное место. — Да ладно! Ты всего-то один раз сходил. — И нажил приключений на свою задницу! Не хочу больше, спасибо. Уилл недовольно покосился на него. На его взгляд, поведение Мерлина и правда выглядело глупо, но он не знал всей истории. Не догадывался, что после концерта Мерлин вовсе не уехал домой на такси, бросив Уилла в клубе, как сказал ему на следующий день, а отправился трахаться с солистом его любимой группы. Уилл не простил бы ему это, наверное… Хоть он и не упоминал ни разу, что ему нравится Артур Пендрагон, но зачем еще он обвесил комнату плакатами с изображением группы «Круглый стол»? — Хотя сегодня я и сам тебя не возьму. Но прослежу, чтобы ты благополучно сел на свой автобус. Мерлин благодарно улыбнулся ему. Уже пару дней он чувствовал себя отвратительно: его то тошнило, то раскалывалась голова, а то и вовсе скакала температура. Мерлин не стал ничего говорить отцу, тот бы сразу уложил его в постель, не слушая возражений и разумных доводов, что скоро экзамены, и каждое пропущенное занятие может стоить ему отличной оценки. За месяц, что прошел с посещения клуба, он с удвоенной энергией взялся за учебу. Кажется, только лишь для того, чтобы забыть о произошедшем. Проснувшись в то утро, Мерлин обнаружил около себя крепко спящего Артура Пендрагона. При свете дня, расслабленный, удовлетворенный, он казался даже красивым. На плакатах, что занимали стены Уилла, Артур всегда был в боевом раскрасе: густо подведенные черным глаза, стоящие торчком волосы, проколотые нос и губа… А теперь оказалось, что последнее — фикция, всего лишь клипсы, и волосы у Артура гораздо светлее на самом деле, и лицо без макияжа мужественное и симпатичное. Тело, которое Мерлин успел изучить за прошедшую ночь, тоже оказалось на высшем уровне. Артур явно заботился о своей фигуре, посещал тренажерный зал, причем занимался с умом, а не тягал все подряд, как некоторые знакомые Мерлина. Мерлин вздохнул и осторожно слез с кровати. Неизвестно, как поведет себя Артур, если проснется и увидит его в своей квартире. Повезет, если узнает, накануне вечером он тоже был основательно пьян, хоть и не глотал адское пойло Уилла. Мерлин собрал с пола свою одежду, зашел в ванную комнату, торопливо попытался привести себя в порядок. Задница немного болела, и на ней засохли все следы безумной ночи. Осталось только радоваться, что до течки Мерлину было еще далеко, иначе, с его-то везением, все могло закончиться гораздо печальнее. Мерлин сбежал из квартиры Артура, чувствуя себя паршиво. Ему было стыдно за свои ночные порывы, за то, что он так легко поддался своей природе и умолял Артура взять себя. Вот поэтому в средние века омег и держали под замком, используя только для удовлетворения потребностей и воспроизведения потомства. К любой альфе те льнули, словно последние шлюхи, подставляя задницы, чтобы кто-нибудь удовлетворил их. Правда, по последним данным, омег тогда опаивали каким-то отваром, который превращал их в безвольных животных. Со временем рецепт отвара был утерян, а омеги стали полноправными членами общества. Может, их не слишком много было в правящей верхушке — большинству это было не нужно, — но во многих сферах они даже превосходили бет и альф, и даже женщин, которые тоже активно боролись за свои права. После занятий Уилл проводил Мерлина до автобуса и усадил на одно из мест у окна. — Только попробуй потеряться по дороге, — пошутил он и сунул в руки Мерлина его сумку. — И постарайся думать головой, а не задницей, и останься завтра дома, иначе к экзаменам и вовсе загремишь в больницу. — Угу, — буркнул Мерлин, прислоняясь лбом к холодному оконному стеклу. — А ты все же решил идти? Опять на «Круглый стол»? — Нет, — Уилл вздохнул и слегка передернул плечами. — Группа Артура уже месяц как не выступает, нам с тобой удалось побывать на их последнем концерте. — И почему? Они ведь не заявляли о развале группы? — Нет, всем интересно, но никаких официальных заявлений они не дают. Поговаривают, правда, что Артура упекли в лечебницу то ли за наркоманию, то ли вообще за какое-то психическое расстройство, а может, он и вовсе подхватил что-то от очередной пассии. Я не очень-то всему этому верю, но когда нет других версий… Уилл вышел на следующей остановке, а Мерлину предстояло еще минут сорок тащиться по узким улочкам города. Движение автобуса убаюкивало, а опостылевший пейзаж за окном не навевал ничего, кроме тоски. Мерлин прикрыл глаза, стараясь уговорить свой организм образумиться и перестать хандрить. Иногда это помогало, но сейчас был явно не тот случай. Рядом на сидение кто-то опустился, в ногу Мерлина ткнулось что-то жесткое и тяжелое. Он приоткрыл один глаз, чтобы попросить соседа быть осторожнее, но увидел только низко надвинутый на лицо капюшон, с которым разговаривать было не слишком удобно. — Эй, — Мерлин слегка двинул локтем, словно случайно задевая обидчика. Тот вздрогнул, вынул из уха бусину наушника и повернулся к Мерлину. — Что? — с вызовом спросил он. — Ты чуть не убил меня своим рюкзаком, — Мерлин взглядом указал на свою ногу и рюкзак, стоящий на ней. — Ой, прости, — незнакомец мгновенно растерял всю враждебность, — я не заметил. — Конечно, — Мерлин осторожно подергал ногой, убеждаясь, что с ней все в порядке, и получше рассмотрел парня. Тот явно был еще школьником лет четырнадцати; как раз на той остановке, где он зашел, располагалась школа святой Маргариты. Мерлин и сам в ней учился, закончил каких-то полгода назад и теперь скучал иногда по тому времени. Но этого парня он точно не встречал ни разу. Темные густые волосы, светло-серые пронзительные глаза, симпатичный — такого Мерлин бы точно запомнил. — Да ну, не обижайся. Я Мордред, — он протянул руку. Мерлин, поколебавшись, пожал ее в ответ и назвал свое имя. Затем рассказал, что уже учится в университете, но хорошо знает школу святой Маргариты, а Мордред сообщил, что приехал в город недавно и еще плохо его знает. В школе не слишком-то стремились с ним дружить, и кроме сестры у него больше никого близкого здесь не было. — Может, еще увидимся, — попрощался с ним Мерлин, когда Мордред побежал к выходу на своей остановке. — Обязательно! — заверил его тот и вставил в уши наушники. Мерлин готов был поклясться, что все время в них играли песни группы «Круглый стол». Голос Артура он теперь узнавал безошибочно. Дома Мерлин проскользнул в свою комнату, стараясь не попасться на глаза отцу. Втихаря выпил лекарство от головной боли, запил его чашкой кофе, так как вдобавок ко всему еще и очень хотел спать, и засел за учебу. А к вечеру обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше: голова прошла, больше не тошнило, хотя осталась еще сильная слабость, но ее легко можно было исправить здоровым сном.

* * *

В следующий раз Мерлин столкнулся с Мордредом через неделю. Тот точно так же зашел в автобус и устроился на соседнем сидении с ним, бросил тяжелый рюкзак в ноги, вынул бусины наушников из ушей и приветливо улыбнулся. — А я уже и не надеялся тебя встретить, — воскликнул Мордред. — Всего неделя прошла. Видимо, наше расписание совпадает только по средам. — М-м, — Мордред хитро прищурился, — можно сделать так, чтобы оно совпадало чаще. — И не думай, — Мерлин ткнул его кулаком в плечо. — Не собираюсь становиться причиной твоих прогулов. — Да ла-адно, никто даже не заметит, — Мордред натянуто рассмеялся, а Мерлин сочувственно взглянул на него. — Все так плохо? — спросил он. — Не то чтобы очень, но немного напрягает. Мордред поправил зацепившийся за рукав провод наушников. Из них снова едва слышно текла музыка, и Мерлин распознал голос Артура Пендрагона. — И ты спасаешься в музыке, — Мерлин понимающе улыбнулся. — Любишь «Круглый стол»? Мордред явно обрадовался, что Мерлин знал эту группу. Она хоть и была популярной в городе, но настоящие ее фанаты часто говорили, что «Круглый стол» — для избранных. — Они крутые, — Мордред поспешно наклонился и достал из бокового кармана рюкзака смятый флаер. — Смотри, я однажды был на их концерте и очень хочу попасть туда еще, но пока не получается. — Но как тебя пустили? — Мерлин внимательнее посмотрел на Мордреда. Нет, тому точно больше четырнадцати не дашь, а Артур сам говорил, что у них возрастное ограничение — шестнадцать лет. — М, — Мордред оценивающе взглянул на Мерлина, словно решая, можно ли ему доверять. Мерлин на всякий случай попытался улыбнуться. — Ну хорошо. Моя сестра знает кое-кого из группы и уговорила его провести меня на концерт. Это был мой день рождения, и она сделала мне подарок, самый лучший подарок в моей жизни! — Они тебе так нравятся? — Очень. А тебе? — Я… — Мерлин замялся. Он не мог сказать Мордреду правду, что гораздо больше его связывает не с группой и не с их песнями, а с Артуром Пендрагоном. Следы от проведенной с ним ночи окончательно сошли только на прошлой неделе, но стыд и отвращение к самому себе остались. Мерлин до сих пор не понимал, как он вообще согласился переспать с незнакомым парнем, будь он хоть трижды альфой! Гормоны тому были виной или адское пойло Уилла — Мерлин не любил искать оправданий и понимал, что в ответе только он сам. — Мне нравится группа, — продолжил Мерлин. — Я не их фанат, но однажды был на концерте. Но у меня есть друг, который даже стены обвесил их постерами. — Твой друг понимает, — протянул Мордред. Он явно надеялся, что Мерлин окажется поклонником «Круглого стола», и сейчас немного расстроился, что это не так. — А может, ты знаешь, почему группа перестала выступать? — Знаю, — Мордред вздохнул и погладил указательным пальцем наушники, где играла одна из редких медленных композиций. — Это из-за Артура, солиста. Ему и раньше было непросто выступать из-за ссоры с отцом. Может, слышал о нем? Утер Пендрагон, он вроде как занимается политикой. В общем, месяц назад Артур что-то натворил и попытался вернуться в отцовский дом. Он не хотел бросать группу, но решил, что с разгульным образом жизни пора заканчивать. Но Утер его на порог не пустил и негласно дал указание всем клубам города не связываться с «Круглым столом». — Ни фига себе! — Мерлин уставился на Мордреда во все глаза. Вот это подробности! Уилл что-то говорил о том, что семья Артура богата, но сам толком не знал насколько и вообще понятия не имел, чего тому стоили выступления с группой. Мерлин вспомнил, как Артур отзывался о своей маленькой квартирке — со смесью презрения и ненависти. Наверное, это все, что он смог позволить себе на скромные гонорары. Отец лишил его содержания, и Артур старался держаться сам. Получалось у него паршиво. — Вот-вот. Так что передай своему другу, что он еще долго не увидит «Круглый стол» на сцене. — Уилл не обрадуется, — вздохнул Мерлин. Автобус подъезжал к остановке Мордреда, и Мерлин толкнул его локтем, указывая в окно. Мордред спохватился, схватил рюкзак и поспешил к выходу. — Эй! — окликнул он Мерлина на выходе. — А приходи как-нибудь ко мне. Меня сестра уже съела, что у меня нет друзей, уже хочет идти в школу с разборками. А так я предъявлю ей тебя, и она успокоится. Мерлин успел коротко кивнуть, когда Мордред выскочил на улицу. Мерлин наблюдал в окно, как он переходит дорогу, неловко поправляя лямку рюкзака на плече и распутывая упрямые провода наушников. Мордред ему нравился, с ним было интересно, и вообще он производил впечатление хорошего парня. И он нуждался в друзьях. Наверное, Мерлин действительно единственный человек, с кем у Мордреда сложились нормальные отношения. А Мерлин был совсем не против. Даже несмотря на то, что Мордред часто болтал про Артура Пендрагона, имя которого Мерлин предпочел бы не слышать больше никогда. От этого даже снова начало тошнить. Вообще всю неделю Мерлин чувствовал себя неважно, но списывал недомогание на волнение перед приближающимися экзаменами.

* * *

Через неделю Мордред, не слушая возражений Мерлина, схватил его за руку и выволок из автобуса на своей остановке. — Мы быстро, — тараторил Мордред, нетерпеливо подпрыгивая в ожидании разрешающего сигнала светофора. — Только предъявим тебя моей сестре — и можешь быть свободен. — И ты думаешь, она ничего не заподозрит, если я поздороваюсь с ней и сбегу? — А вдруг не сбежишь? Знаешь, Моргана очень и очень красивая девушка. Мерлин расхохотался и отрицательно покачал головой. — Прости, но девушки не по моей части. — О, — Мордред прищурился и бросил на Мерлина быстрый взгляд. Наверняка пытается понять, альфа или омега, или такая вот странная бета. — Тогда я бы предложил тебе ее сводного брата, но он настоящий придурок на самом деле и тебе вряд ли подойдет. Или я зря стараюсь, и ты встречаешься со своим другом, ну, который любит «Круглый стол»? — С Уиллом? Не-ет! Он как раз по той самой части, по девушкам. А ты очень оригинально пытаешь уговорить меня задержаться в твоем доме. — Это потому, что я плохо тебя знаю и понятия не имею, что тебе нравится. Мордред привел Мерлина на небольшую улочку, по обеим сторонам которой теснились уютные маленькие домики. У одного из них, скрытого тенью большого вяза, он остановился, отыскал в кармане ключ и отпер дверь. — Эй, это я! — громко крикнул он в тишину дома. — Причем — трепещи! — не один! Раздались торопливые шаги, и по лестнице со второго этажа сбежала высокая стройная девушка. На ней были простые домашние шорты и застиранная футболка, густые темные волосы убраны в тяжелый хвост, на лице ни грамма макияжа, но даже так она была невероятно красива. Мерлин на мгновение пожалел, что он «не по этому делу», хотя восхищаться девушкой ему это не мешало. А будь он обычной бетой, все равно такая бы никогда не посмотрела в его сторону. Девушка остановилась у подножия лестницы и подозрительно оглядела Мерлина с ног до головы. Взгляд у нее оказался тяжелым и цепким, видно было, что за хорошенькой внешностью скрывается железный характер. — Ты кто? — холодно спросила она Мерлина. — Мерлин, — представился тот и приветливо улыбнулся. На Моргану это не произвело ровным счетом никакого впечатления. — Он мой друг! — вмешался Мордред. — И как давно вы знакомы? Он не похож на школьного приятеля. — Пару раз ехали вместе в автобусе. Мерлин действительно отличный парень, отцепись от него и прояви гостеприимство. — Конечно, — Моргана фальшиво улыбнулась. — Я провожу его в гостиную, а ты пока отнеси вещи в свою комнату. Мордред сделал страшные глаза и одними губами прошептал Мерлину: «Извини», а затем, перескакивая через ступеньки, побежал наверх. Моргана дождалась, пока он скроется из виду, и ухватила Мерлина за руку, впиваясь острыми ногтями в кожу. — Признавайся, что тебе нужно от моего брата? — прошипела она и усилила хватку. — Н-ничего, — запинаясь, ответил Мерлин. — Мы и правда разговорились в автобусе, и он пригласил меня к себе. — Ты решил воспользоваться им? Мордред еще мало что понимает в жизни, но не думай, что он легкая добыча. — Да с чего бы? — возмутился Мерлин. — Ничего, кроме приятной компании, я от него не жду. Не понимаю, что ты от меня хочешь? — Предостеречь. Мордред необычный мальчик… — Необычный? — Мерлин нахмурился. — А то ты не понимаешь! — Нет! — Он омега, — пояснила Моргана, а Мерлин даже рассмеялся от абсурдности ее утверждения. От Мордреда не пахло омегой, да и разве наличие у него сестры не говорило о том, что он бета и никто иной? — И ты этого не знал… — Моргана отпустила руку Мерлина и отошла от него на шаг. — Черт, а я разболтала его самый большой секрет. Но ведь ты альфа, и я думала… — Что? Я не альфа! Да ты посмотри на меня, какой из меня альфа? — Такой, каким от тебя пахнет. Едва уловимо, не каждый заметит, но я чувствую. Хотя согласна, ты мало на него похож, но ведь всякое бывает. — Например, девушка, у которой брат омега и которая с чего-то взяла, что я большой и злобный альфа, пришедший совратить ее маленького братишку? — Долгая история, — отмахнулась Моргана и взглядом попросила Мерлина замолчать. Мордред возвращался в гостиную, и ему не следовало знать, что сестра успела выболтать его секрет новоиспеченному другу. — Есть хочу, — красноречиво вытаращил глаза Мордред, — и Мерлин, уверен, тоже. Моргана указала на большую коробку пиццы около микроволновки и приложила палец к губам. — Прошу, только не кричи, он спит, — попросила она. — Он дома? — Мордред послушно понизил голос. — Пришел пару часов назад. Мордред понимающе кивнул. Мерлин решил, что речь шла об отце Морганы и Мордреда. Возможно, он работает по ночам, и сейчас ему нужно выспаться, или он по какой-то иной причине приходит только утром. Оставалось только надеяться, что из-за этого не страдают его дети. Моргана разогрела пиццу, и они втроем, весело болтая, умяли ее всю. Мордред все норовил оставить кусочек для того, кто спит наверху, но Моргана сообщила, что у нее есть еще коробка пиццы, и ее точно хватит даже голодному льву. На Мерлина она больше не нападала, напротив, была мила и приветлива, хоть иногда и смотрела слишком пристально или незаметно принюхивалась, словно действительно могла учуять запах альфы, который никогда не исходил от Мерлина. А тот старался не обращать на это внимания, сказав себе, что здорово, если сестра так беспокоится о брате. Затем они переместились в гостиную, где проговорили обо всем на свете до самого вечера. Оказалось, Моргана учится в одном с Мерлином университете, но на два курса выше, и умудряется работать на дому. Ведь они с Мордредом и с загадочным «ним» — сводным братом Морганы — живут в этом доме совершенно одни. Родители Морганы умерли полгода назад, оставив ей коттедж и немного денег на счетах. Мордреда сначала определили к дальним родственникам (на самом деле он был кузеном Морганы, но рос с ней как брат), но она сумела отстоять свои права и оформить опеку над ним. А ее второго брата, что спал наверху, Моргана силой притащила в дом месяц назад, когда он не смог платить за собственное жилье и начал спиваться. — У него просто тяжелый период в жизни, это пройдет, — сказала она больше для Мордреда, чем для Мерлина. Тот явно очень переживал о судьбе брата, но понятия не имел, как ему помочь. Затем речь зашла об учебе, и Моргана пожаловалась, что Мордред катастрофически отстал по химии. А он собирался стать врачом, и плохая оценка по этому предмету могла разрушить его мечты. Мерлин, недолго думая, сообщил, что учится на химическом факультете и с радостью поможет Мордреду подтянуть успеваемость. После этого Моргана едва не набросилась на него с поцелуями. Мерлин ушел от них со счастливой улыбкой на лице, номерами телефона обоих и приглашением заглядывать в любое время.

* * *

Вокруг было темно; словно через толстый слой ваты пробивались звуки. Мышцы налились тяжестью, и невозможно было даже пошевелиться. Кто-то похлопал его по щеке, но Мерлин едва почувствовал это. Вроде он различал знакомые голоса, которые звали его, задавали какие-то вопросы. Мерлин, может, и хотел им ответить, но не понимал ни слова из их речи... — Мерлин! — раздалось громко и отчетливо, словно кто-то включил звук. — Мерлин! Мерлин открыл глаза и сощурился от яркого света. Над ним с перекошенными от беспокойства лицами стояли Уилл и дядя Гаюс, а в отдалении толпилось еще несколько человек. Мерлин огляделся, с удивлением узнавая одну из университетских аудиторий. Кажется, ту самую, в которой сегодня у него должны проходить занятия… но вместо того, что сидеть за столом и записывать лекцию, Мерлин на нем лежал. — Что случилось? — спросил он, переводя взгляд с Гаюса на Уилла и обратно. — Ты очнулся! — воскликнул Уилл и обернулся, подавая кому-то знак. — Да, но… — Ты потерял сознание прямо во время занятий. Здорово нас всех напугал, — пояснил Гаюс. — Уилл сказал, что тебе уже давно нездоровится, но ты, конечно, никому об этом не сказал. — Все же в порядке было, — Мерлин попытался сесть, но две пары рук уложили его обратно. — Просто иногда мутило и болела голова, ничего серьезного. — Обморок — это уже серьезно. Мы вызвали врачей, — Гаюс посторонился, пропуская к Мерлину людей в белых халатах. — Они осмотрят тебя, возьмут анализы. — Здесь? — Мерлин оглядел просторную аудиторию. — Нет, мы пройдем в медицинский кабинет, — ответил самый старший и серьезный на вид врач. Санитары попытались уложить Мерлина на носилки, но тот слишком активно и энергично сопротивлялся (даже умудрился несколько раз пробежаться по аудитории), и они разумно решили, что он дойдет сам. Если не принимать во внимание небольшую слабость, Мерлин чувствовал себя отлично. В теле появилась легкость, словно за время обморока он успел хорошенько выспаться. В университете ходили байки о том, как у студентов перед экзаменами сдавали нервы, и они вытворяли самые невообразимые вещи. Поэтому Мерлин не придавал значения своему обмороку — возможно, ему стало душно, а измотанный учебой и недосыпанием организм просто отключился. Теперь-то он чувствовал себя нормально, не о чем волноваться. — Сколько я был в отключке? — спросил Мерлин у Гаюса. — Порядка получаса. Мерлин, — Гаюс серьезно взглянул на него, — прошу, отнесись к своему здоровью серьезно. Мерлин поморщился и неопределенно передернул плечами. Ради Гаюса он сдаст анализы и позволит осмотреть себя. И, возможно, даже убедит его ничего не говорить отцу, хотя бы до тех пор, пока не придут результаты анализов. Мерлина усадили на кушетку, и врач задал ему несколько вопросов. Гаюс уже успел сообщить им, что Мерлин — омега, поэтому, морщась и смущаясь, Мерлин вынужден был рассказать, когда у него была последняя течка и последний секс. Затем у него взяли кровь, смерили температуру и давление, в сотый раз спросили о самочувствии и отпустили на свободу. Гаюс посоветовал ему взять больничный, чтобы несколько дней отлежаться дома, но Мерлин запротестовал и напомнил, что у него скоро экзамены, которые он намерен сдать на «отлично». Мерлин даже явился на следующую лекцию, чем ввел в ступор Уилла, который воспользовался бы и небольшим насморком, чтобы сбежать с занятий. — Ну ты болван! — заявил он, убирая сумку с места рядом с собой. — Болваном будешь ты, если завалишь сессию, — возразил Мерлин и развернул большую плитку шоколада — есть хотелось зверски. На три часа дня было назначено первое занятие химией с Мордредом. Мерлин успел просмотреть его учебники и тетради и понять, на каком уровне тот находится и что именно нужно подтянуть, а в чем Мордред и так хорош. На этот раз Морганы дома не было. Мерлину открыл сонный Мордред и сообщил, что вообще-то прилег на минутку с книжкой и, кажется, уснул. Растрепанный, со следами подушки на щеке, он выглядел очень забавно, а его ворчание по поводу ранних подъемов и скучной школы — и вовсе мило. Мерлин терпеливо дождался, пока Мордред немного придет в себя, умоется и запихает в шкаф раскиданные по его комнате вещи. — Моргана уже боится заходить ко мне. Однажды она наступила на это, — Мордред помахал в воздухе машинкой на пульте управления, — свалилась на пол и повредила ногу. С тех пор дальше порога не проходит и, соответственно, не убирается здесь. Меня это полностью устраивает, а она почему-то орет. Мордред расчистил место на столе и притащил с кухни второй стул. — Ну, давай, обучи меня, как Йода юного падавана! Мерлин расхохотался и достал из рюкзака книги и тетрадь с пометками. Мордред скривился, но мужественно попытался изобразить на лице страсть к учебе… …А под конец ему действительно понравилось. Оказалось, что химия может быть интересной, если ее не преподает нудный учитель, в юности заставший эпоху динозавров. Мордред оказался смышленым парнем, схватывающим информацию на лету. Ему не нужно было долго объяснять и разжевывать. Пара простых примеров и изложение материала в доступной форме сделали чудеса! Мерлин остался им очень доволен и под конец отведенного им часа искренне хвалил его. Мордред в ответ предложил ему пообедать, Мерлин с радостью согласился, вызвав поток бурной радости. Ему нравилась эта семья: живой непосредственный Мордред — мальчик, который по непонятной причине никак не мог найти друзей, и Моргана — потрясающе красивая, невероятная девушка, которая была всего на несколько лет старше Мерлина, заканчивала университет, но уже содержала себя и брата. Они оба так сильно отличались от всех других, что Мерлин невольно удивлялся, почему этого не видят окружающие, почему не стремятся стать им ближе, ведь именно такие люди делают жизнь интереснее, помогая найти ее смысл. Пока Мордред возился на кухне и старался заказать китайскую еду в небольшом ресторанчике в центре города, Мерлин отправился в ванную комнату. Он даже не потрудился запереть дверь, уверенный, что никого, кроме Мордреда, в доме нет. Поэтому когда начала поворачиваться дверная ручка, он крикнул, что скоро выйдет, и включил кран, чтобы вымыть руки. Но за шумом воды его, видимо, не услышали. Дверь распахнулась, Мерлин обернулся на звук и застыл, оцепенев и хватая раскрытым ртом воздух. Прямо перед ним стоял Артур. Небритый, помятый, явно с похмелья, одетый только в свободные домашние штаны. Он явно не ожидал никого встретить в ванной и сделал несколько шагов вперед, прежде чем заметил незваного гостя. Мерлин вжался бедром в раковину и попытался стать незаметным, слиться с кафелем или, еще лучше, утечь в сливное отверстие, лишь бы не встречаться с Артуром! Не говорить с ним, не смотреть в такие знакомые глаза и не вспоминать, ни за что не вспоминать их ночь! Потому что, вполне возможно, ему захочется повторить. А вообще Артур, наверное, и вовсе не помнит его. Сколько у него таких было? Десятки готовых на все парней, гораздо более опытных, чем Мерлин, сумевших ублажить его по полной программе. — Мерлин? — хрипло спросил Артур. Он сощурился от яркого света и зачем-то сжал руку в кулак. — Привет, — натянуто улыбнулся Мерлин. Он понятия не имел, что делает Артур в доме Морганы и Мордреда. Если бы его пригласил Мордред, то уж точно не стал бы молчать и похвастался, что подружился с солистом любимой группы. Ну а Моргана… Моргана была вправе делать что угодно. Мерлин ничего не знал о ней, не знал, есть ли у нее парень, а Артур явно был не против развлечься с кем угодно. — Мерлин, — повторил Артур и подошел к нему вплотную. Затем протянул руку, дотронулся до его плеча и легонько сжал. — Ты и правда здесь, или я все-таки допился до галлюцинаций? — с горькой усмешкой спросил он. — Ты как здесь… почему? — Мерлин стряхнул руку Артура со своего плеча и метнулся в сторону. — Это я должен задавать тебе этот вопрос. Так что ты делаешь в доме моей сестры, Мерлин? Мерлин вытаращился на него, наконец-то все понимая. Загадочный «он», брат Морганы и Мордреда, которого отец выставил из дома, — это и есть Артур. Вот почему Мордред так любит группу «Круглый стол», вот почему знает о ней гораздо больше, чем можно найти в сети и узнать через знакомых. — Я… я репетитор Мордреда по химии… — пояснил Мерлин под требовательным взглядом Артура. — И его новоявленный друг. Он что-то говорил о тебе, но я не стал слушать. — Почему? — спросил Мерлин прежде, чем успел одернуть себя. Зачем поддерживать разговор с Артуром, если очевидно — никому это не нужно. Этикет в их случае идет лесом, Артур явно забрел в ванную комнату по определенной нужде, а Мерлин только тянул время и не давал ему, хм-м, облегчиться. — Потому что у меня трещала голова, а Мордред слишком много и часто болтает. — Могу посоветовать тебе меньше пить, — скривился Мерлин. — Мордред замечательный, я всегда мечтал о таком брате. В ответ Артур схватил его за руку и вытолкал за дверь. Мерлин постарался придать лицу обычное выражение, чтобы Мордред ничего не заподозрил. Он так тщательно скрывал личность своего загадочного брата, не то стыдясь его состояния, не то по какой-то иной причине, что Мерлин просто не мог рассказать ему своей о нечаянной встрече с Артуром. Мордред успел заказать еду и теперь терпеливо сидел в гостиной, пялился в телевизор, то и дело отвлекаясь на сообщения, приходящие на телефон. Мерлин молча устроился в кресле у камина. Каким-то образом Мордред понял, что сейчас его лучше не беспокоить, и сделал вид, что и вовсе не заметил его возвращения. Вместе с едой из ресторанчика вернулась Моргана. Она столкнулась с курьером на крыльце, расплатилась и похвалила Мордреда за сообразительность. Еды он заказал, казалось, человек на десять, но Моргана была так голодна, что пообещала съесть все это в одиночку. — Ага, поковыряет, положит в рот пару кусочков и вспомнит, что худеет, — проводив сестру недоверчивым взглядом, сообщил Мордред Мерлину. Они быстро распаковали контейнеры, расставили их на столе и уже схватили кто палочки, кто вилку, когда на лестнице послышались шаги, и на кухню вошел Артур. За полчаса он успел разительным образом преобразиться: помылся, побрился, расчесался, облачился в чистые джинсы и рубашку. И если бы не красные глаза и чуть подрагивающие с похмелья руки, его можно было бы принять за нормального члена общества. — Доброе утро! — весело поприветствовала его Моргана. Мордред испуганно взглянул на Мерлина, но тот улыбнулся, показывая, что в порядке. — Здесь найдется что-нибудь для меня? — Артур устроился на свободном стуле и потянулся за палочками. — Артур, это Мерлин, — внезапно вспомнила о правилах приличия Моргана. — Хочешь сказать, что для меня здесь — он? — усмехнулся Артур и в упор посмотрел на Мерлина. От его взгляда мурашки побежали по спине и во рту мгновенно пересохло. Мерлин хотел ответить что-нибудь язвительное, но Мордред его опередил. — Не смей его трогать! — закричал мальчишка. — Ты вновь все испортишь, а я не хочу терять Мерлина. Все присутствующие с удивлением уставились на Мордреда. Моргана протянула руку и сжала его плечо, стараясь успокоить, Артур не нашелся, что сказать, а Мерлину захотелось провалиться сквозь землю. Он совершенно не хотел становиться причиной семейной ссоры. И хоть очевидно было, что и Моргана, и Мордред к Артуру относятся без иллюзий, но все-таки тот был их братом, и в конце концов именно это сыграет решающую роль. — Эй, — сказал Мерлин, — у меня все еще есть собственная голова на плечах, и я не собираюсь терять ее при виде вашего брата. К тому же он не слишком-то впечатляет. Артур хмыкнул, но смолчал. Видимо, был согласен, что в данный момент выглядит не слишком привлекательно. Все время обеда Мордред кидал на Артура и Мерлина полные подозрения взгляды. Стало ясно, почему он не называл Мерлину имени своего брата. Боялся, что он захочет познакомиться с солистом известной группы, увлечется им (Артуром невозможно было не увлечься, по крайней мере, пока не узнаешь его поближе), а когда не встретит ответных чувств — видеть его не захочет, а значит, больше не придет в его дом. Видимо, подобное уже случалось, и Мордред отчаянно боялся повторения. Мерлин очень хотел успокоить его, сказать, что такого никогда не случится, ведь Артура он уже ненавидел, но ценил компанию Мордреда куда выше, чем возможность не встречаться с его братом. Когда все наелись, Моргана выгнала их из кухни и занялась уборкой. Мерлин, сославшись на подготовку к экзаменам, поспешил уйти. Ему нужно было собраться с мыслями и решить, как вести себя с Артуром. Лучше всего будет забыть, что они успели познакомиться раньше, и не стремиться стать друг другу друзьями. И за всеми этими мыслями Мерлин совершенно забыл, что утром упал в обморок на глазах у сотни человек. Он вспомнил об этом только дома, наткнувшись в холле на отца. Он выглядел обеспокоенным и нервно теребил телефон в руках. Кто-то все же доложил ему об утреннем происшествии, и отец принялся вызванивать сына, но у Мерлина некстати сел телефон. Он насилу убедил отца, что с ним все в порядке, обморок больше не повторялся, а про репетиторство он предупреждал и не виноват, что тот об этом забыл.

* * *

Весь следующий день в университете Уилл не отходил от Мерлина ни на шаг. Он явно получил задание от Гаюса присматривать за другом и сообщать, если тот побледнеет или покачнется. На этот случай у крыльца университета наверняка дежурила машина скорой помощи. Результаты анализов еще не были готовы (их обещали сообщить к концу недели), но Гаюс точно успел сделать несколько собственных умозаключений по поводу здоровья Мерлина. Дядя несколько раз пытался заговорить с ним о чем-то личном, но в последний момент одергивал себя и переводил разговор на другую тему. Сам Мерлин чувствовал себя как обычно. Он уже почти привык к постоянной тошноте и головокружению и не обращал на них внимание. Разве что утром едва успел добежать до туалета, где его вывернуло наизнанку. Он решил, что найденный вчера вечером в холодильнике кусок пиццы есть все же не стоило. Тот день, как и два последующих, прошел без происшествий. Мерлин старался не замечать навязчивой опеки и со смешанными чувствами ждал четверга и нового занятия с Мордредом. Умом он понимал, что Артура, скорее всего, там не будет — зачем ему новая неловкая ситуация, ведь очевидно, что с Мерлином ему ничего не светит — но в душе надеялся снова увидеть его. Несмотря на голос разума, на блядский характер Артура, на его постоянные запои, Мерлина тянуло к нему. Необъяснимо и совершенно ненужно, но тело вновь жаждало его прикосновений, а сердце пускалось вскачь, стоило лишь вспомнить их единственную ночь. Мерлин затолкал подальше свои чувства, благо это оказалось довольно просто.

* * *

Мордред старательно записывал в тетрадь химические формулы. Мерлин наблюдал за ним, лениво размышляя о том, где в этом доме можно организовать небольшую лабораторию и поставить пару опытов. На кухню их Моргана не пустит под страхом смерти, а там было бы удобнее всего… Нужно помещение с хорошей вентиляций и, желательно, с пожарной сигнализацией. Мордред предложил комнату Артура, ее все равно не жалко, как и ее хозяина, но Мерлин возразил, что из-за большого содержания паров алкоголя в воздухе там даже спичку зажигать опасно. В конце концов, было решено спросить у Морганы. Поэтому Мерлин, оставив Мордреда корпеть над тетрадью, отправился вниз, надеясь застать там девушку, но Морганы нигде не было видно. Зато в гостиной сидел Артур и явно его ждал. Мерлин попятился, стараясь не привлекать внимания и незаметно сбежать, но Артур, словно почуяв его, обернулся. В нем что-то неуловимо изменилось за прошедшие два дня. Ушла краснота из глаз, он выглядел отдохнувшим и на удивление трезвым, даже начал походить на нормального человека. — Мерлин, — вместо приветствия сказал он. Кажется, у Артура вошло в привычку повторять его имя. — Я искал Моргану. Не знаешь, где она? — Болтает по телефону. А чтобы я не услышал ее глупые секреты, заперлась в ванной и включила стиральную машину. Мерлин невольно расплылся в улыбке и повернулся, чтобы уйти, но Артур окликнул его. — Постой! Мне… нужно сказать тебе кое-что. Артур вскочил с дивана и в два прыжка оказался рядом с Мерлином. Протянул руку, чтобы взять его за локоть, но на полпути остановился, вздохнул и посмотрел ему в глаза. Мерлин медленно кивнул, соглашаясь выслушать Артура. — Не бойся меня, — выдохнул тот. — Я не буду приставать к тебе, не попрошу повторения той ночи. Я вижу, как Мордред относится к тебе, и не хочу это разрушать. Он и так почти ненавидит меня, наверное, мечтает, чтобы я убрался из этого дома и как можно реже показывался ему на глаза. — Неправда, — возразил Мерлин. — Он любит тебя. Ты знаешь, что мы с ним познакомились в автобусе? Нет? В общем, он сел рядом со мной, ударив по ноге сумкой, я попросил его быть аккуратнее, а потом мы разговорились. Я узнал музыку, играющую в его наушниках. Все время поездки Мордред слушал песни только одной группы — твоей группы, Артур. И он так обрадовался, что я узнал «Круглый стол»! Он гордится тобой. Может, не тем, кого я увидел во вторник, но солистом группы — точно. Артур прикусил губу и недоверчиво покачал головой. Видимо, сам он считал, что его нельзя любить, им нельзя восхищаться. — Может быть, ему нравился я прежний, — медленно сказал он, — но теперь я никто. Моей группе больше никогда не выйти на сцену, а значит, я потерял то единственное, за что меня любил Мордред. — Так найди еще что-нибудь! Не думаю, что ему просто нравился твой голос. Но так он мог получше узнать тебя, понять, ведь в музыку ты вкладывал самого себя. — Ты так считаешь? — Я не слишком любил твою группу, но мой друг из университета действительно так думает. — Друг? — О боже! — Я уже спрашивал о нем, да? Тогда… Я не слишком хорошо помню ту ночь, особенно что касается наших разговоров. — Да, — Мерлин неловко переступил с ноги на ногу. Артур стоял так близко от него, что можно было ощутить его запах. Едва уловимый, но безошибочно узнаваемый запах альфы, Мерлин очень хорошо помнил его. Но теперь что-то изменилось. От Артура пахло немного по-другому. Нет, его не успел окрутить никакой омега, но все же… Может, это от пьянства? Мерлин понятия не имел, как оно влияет на альфу и его запах. Артур, в свою очередь, тоже принюхался и озадаченно нахмурился. — Мерлин, — строго проговорил он и больно схватил его за плечи, — ты альфа? Мерлин ждал чего угодно, но только не такого вопроса! Сначала Моргана утверждала, что от него пахнет альфой, а теперь еще и Артур. У них это семейное? Что-то типа обонятельного дальтонизма? — Нет! Конечно, нет! — ответил Мерлин. — Ты видел меня, ты спал со мной, разве я альфа? — «Видел» — это не показатель, «спал» — аргумент посерьезнее, но тоже не гарантия. Тогда от тебя ничем не пахло, и я решил, что ты бета, но теперь чувствую запах альфы. Правда, он какой-то странный и даже как будто знакомый. — Может, это твой запах? Остался на мне на целых полтора месяца. — Немного похож, но… Не знаю. — Я могу поклясться тебе, что я не альфа. Артур встряхнул его и, глядя в глаза, произнес: — Но если ты солгал мне, если ты сблизился с моим братом с определенной целью, то я тебя просто убью. — Вы с Морганой — два сапога пара, оба умудрились сдать мне Мордреда с потрохами. А если бы я действительно был альфой, которому приглянулся мальчик-омега? — То ты уже был бы трупом. Моргана всегда реагировала на опасность, грозящую Мордреду, быстрее меня. Мерлин хмыкнул. Уж кому, как не ему, знать, каким осторожным приходится быть омеге в современном мире. Нет, сейчас их не ловили на улицах, чтобы запереть в темницах и заставить беспрерывно рожать детей, но все равно относились с предубеждением. Считалось, что омеги слабы, глупы и неспособны освоить даже элементарную профессию. Женщины и те издревле ставились выше них. Глупости, конечно, но даже достижения некоторых омег не смогли переубедить общество. Поэтому им лучше было маскироваться под бет. Альфам приходилось немного полегче, но и в их случае главенствовали стереотипы. Многие представляли альф огромными звероподобными мужланами, что, конечно же, было далеко от правды. Среди альф встречались и художники, и поэты, а Артур, к примеру, был музыкантом. Они все были обычными людьми, только со своими физиологическими особенностями. Кто-то утверждал, что в этом их сила, а Мерлин был уверен, что невозможность противостоять своим инстинктам — слабость, именно поэтому альф и омег со временем становилось все меньше. — Как так получилось, — Мерлин выпутался из хватки Артура и отошел от него на шаг, — что у тебя, у альфы, есть сестра? — Чудо природы, а не сестра, — тепло улыбнулся Артур. — Мой отец как-то связался с женщиной и умудрился сделать ей ребенка. Говорят, такое очень редко, но случается. Артур вернулся к дивану и сел с одного края, Мерлин, подумав, примостился с другого. — Вы все трое — самая необычная семья, какую я только встречал, — заметил Мерлин. — Это Моргана и Мордред — семья. Ты просто не знаешь их историю! Невозможное — это норма для них. Мать Морганы — дитя альфы и омеги, тоже огромная редкость. Наверное, поэтому она смогла зачать и родить от моего отца. В итоге Моргана получилась не совсем обычной девушкой, она действительно чувствует нас, иногда она вычисляла омег быстрее меня самого. И она поняла, что у ее дяди будет омега, когда тот еще ходил беременный. С самого рождения Мордреда она не отходила от него ни на шаг, ну а после трагедии, в которой погибли и ее родители, и его, добилась опеки над ним. У них какая-то особая связь, и я в ней точно не участвую. — Они любят тебя, даже приютили, несмотря на твое состояние, разве это не показатель, что ты тоже особенный? — Я обычный, Мерлин, а им просто стало меня жалко. Отец выгнал меня за любовь к музыке, но Моргане он готов простить абсолютно все. — Может, он требует от тебя больше именно потому, что любит и надеется передать тебе дела в будущем? — А может, ты просто его совершенно не знаешь? Это было действительно так, и Мерлин не стал спорить. Теперь он понимал Артура немного лучше, чем раньше. И даже нашел оправдание терпимости его брата и сестры — Артура действительно нужно было поддержать, он запил не просто так, а после того, как у него отобрали последнее, чем он дорожил, что сделал своим смыслом жизни, уйдя от отца. — Я бы хотел вновь послушать выступление твоей группы, — сказал Мерлин, не глядя на Артура. — Исключено, — горько усмехнулся тот. — Нас не пустят ни в один клуб, ни на одну сцену. И с каких это пор ты полюбил наши песни? Мерлин пожал плечами. — Они вроде ничего, и мне правда понравился прошлый концерт. — Но не его окончание? Мерлин в ответ промолчал. Не хотелось кривить душой и утверждать, что ему было противно с Артуром, но и признаваться, что ничего лучше он не испытывал, Мерлин тоже не собирался. Артур хотел спросить что-то еще, но в гостиную вернулась Моргана, а следом за ней и Мордред, успевший потерять своего учителя. Мерлин с удивлением осознал, что потратил на разговор с Артуром целых полчаса, хоть ему казалось, что прошло не более десяти минут. В присутствии родных Артур больше не пытался заговорить с ним на личные темы.

* * *

На следующий день после занятий Гаюс вызвал Мерлина к себе. Пришли результаты анализов — немного смятый лист бумаги лежал на столе. Гаюс явно успел прочесть его и теперь пребывал в крайнем волнении. — Присядь, — он жестом указал на стул, стоящий рядом с его столом. — Я задам тебе несколько деликатных вопросов, обещай мне отвечать на них честно, без утайки. — Что-то не так с моими анализами? — Мерлин потянулся к листу бумаги, но Гаюс пододвинул его к себе. — Они крайне удивили меня. Мерлин, — Гаюс откашлялся и в упор посмотрел на него, — у тебя был недавно секс с альфой? Примерно полтора месяца назад? — Д-да, — честно ответил Мерлин, не понимая, куда клонит дядя и зачем вообще ему это знать. — Хорошо. А когда у тебя была последняя течка? — Три месяца назад, и об этом ты прекрасно знаешь, так как сам снабжал меня своими волшебными настойками. — Точно, точно… И ты уверен, что больше ее не было? — Конечно! Неужели ты думаешь, что я бы не заметил? И я не понимаю, зачем ты все это спрашиваешь. — Затем, что, судя по результатам твоих анализов, ты ждешь ребенка, Мерлин. Мерлин открыл рот, намереваясь что-то сказать, но все слова вылетели из головы. Он изумленно смотрел на Гаюса, пытаясь осмыслить его слова, но последнее выходило плохо. Разве так может быть? Хорошо, залететь после первого секса вполне возможно, но не в период течки? И как это могло случиться с Мерлином? Невозможно… Невозможно! — Не-ет, — Мерлин нервно рассмеялся и потер пальцами виски. — Ты ошибаешься, Гаюс. Или в лаборатории перепутали анализы, я могу сдать новые, и, вот увидишь, они ничего такого не покажут. — Но беременность идеально вписывается в твое состояние. Тошнота, головокружение, обморок — это самое простое и логичное объяснение. Конечно, ты сдашь повторные анализы и запишешься на УЗИ, мы должны быть уверены. — Гаюс, что я наделал… — жалобно протянул Мерлин, разом осознавая весь ужас своего положения. Он только на первом курсе, и в университете никто не знает о том, что он омега, а теперь… Боже, да на него будут показывать пальцем! И на экзаменах никто не воспримет всерьез. Можно забыть о карьере, о мечтах добиться чего-то в жизни. Теперь он, подобно отцу, сможет найти лишь самую простую работу, заработка на которой хватит лишь чтобы не умереть с голоду. Отец так мечтал, что Мерлин сможет выбиться в люди, получить образование и заниматься в жизни тем, что ему действительно нравится. Мерлин вскочил с места и заметался по кабинету, не обращая внимания на опрокинутый стул и несколько папок, слетевших со стола. Он не допустит этого! Ребенок — это крушение всех его планов, и он совершенно не нужен Мерлину. — Успокойся, — Гаюс поставил на место стул и заставил Мерлина вновь усесться на него. — И не принимай пока поспешных решений. Гаюс налил стакан воды и подал Мерлину. Тот залпом выпил воду и повертел стакан в руках, бездумно рассматривая сквозь стекло свои коленки. У Гаюса Мерлин просидел еще около трех часов. Он несколько раз порывался уйти, но тот не отпускал, пока не убедился, что Мерлин действительно пришел в себя и не наделает сгоряча глупостей. Гаюс спросил, кто отец ребенка и следует ли рассчитывать на его помощь, Мерлин лишь фыркнул в ответ и заверил его, что никакого второго отца не будет. Он даже не узнает о ребенке, какое бы решение Мерлин ни принял. Экзамены начинались через три дня, и Мерлин с радостью и удвоенной энергией сосредоточился на них. Он позвонил Мордреду и отменил несколько ближайших занятий, сославшись на сессию, которую он совершенно не мог провалить. Объяснение выглядело правдоподобным и совершенно не обидным для Мордреда, даже несмотря на заверения Мерлина, что он сможет находить для него время даже во время экзаменов. Но теперь он просто не мог… не мог вновь встретить Артура, не мог ему сказать о ребенке. Не мог видеть доброжелательные лица Морганы и Мордреда и улыбаться им, будто ничего не случилось. По совету Гаюса Мерлин не спешил с решением о ребенке. Первый порыв избавиться от него, чтобы вернуть прежнюю привычную жизнь, прошел, и Мерлин серьезно задумался. Отцу он пока ничего сообщать не стал и уговорил на молчание Гаюса. Отец и так натерпелся, в одиночку воспитывая ребенка, и каково ему будет узнать, что сын пошел по его стопам? Мерлин расскажет ему, обязательно, но потом, когда примет окончательное решение. Сессия прошла на удивление гладко. И хоть Мерлина тошнило каждое утро, а днем вело из стороны в сторону, вызывая беспокойство Уилла, он смог сдать все экзамены на «отлично». Пока его мысли занимала мировая история, пока в ней роились химические формулы и теория естествознания, все другие проблемы отходили на второй план. Со своего последнего экзамена Мерлин вышел, сияя улыбкой во весь рот и спешно стирая с лица испарину. Прямо во время ответа экзаменатору его бросило в жар и едва не стошнило, но титаническим усилием воли Мерлин смог подавить порыв. И теперь был вправе считать себя героем. Уилл, чуть раньше едва не заработавший пересдачу, но все же вытянувший на удовлетворительную оценку, ждал его, сидя прямо на полу у стены в коридоре. Заметив Мерлина, он задрал голову и указал на место рядом с собой. — А теперь рассказывай, что с тобой происходит. Потому что я уже напридумывал себе кучу всякой фигни, в самой безобидной из которых ты тихо умираешь в больнице во цвете лет. Мерлин уселся рядом с ним. Ему очень хотелось все рассказать Уиллу, избавиться от тайн и недомолвок, но одна простая мысль удерживала его. Ведь если он решит избавиться от ребенка, то все станет как прежде, и Уиллу незачем будет знать о сущности Мерлина. — Не хочешь… — констатировал Уилл, понаблюдав за Мерлином. — Смотри, я скоро начну обижаться. — Просто поверь, что со мной все в порядке, я ничем не болен и умирать не собираюсь. — Ага, так в порядке, что ты иногда бледнеешь, словно призрак, а то и вовсе падаешь в обморок. — Перенервничал, не бери в голову. — Ме-е-ерлин, — Уилл помотал головой и со всего размаху ударил кулаком в пол. — Ты просто придурок! Мерлин мысленно согласился с ним. За две недели сессии он так и не решил, что делать дальше.

* * *

Мордред звонил несколько раз, чтобы поинтересоваться об успехах Мерлина и просто поболтать. Ему было скучно, хороших друзей у него так и не появилось, так, просто знакомые, с которыми можно было подурачиться на уроках, перекинуться парой слов в Интернете, но не более. Мордреду явно не хватало Мерлина, и тот отлично понимал это, читая между строк его телефонные звонки. Поэтому через два дня после сдачи последнего экзамена Мерлин вновь приехал в дом под большим вязом. Задержавшись на пороге, поежившись и раза три опуская занесенную руку, Мерлин все же постучал. Глухо раздались шаги, слишком тяжелые для Мордреда и Морганы, дверь распахнулась, и на Мерлина удивленно уставился Артур. — Привет, — он расплылся в широкой улыбке и посторонился, пропуская Мерлина в дом. — Привет, — деревянным голосом ответил тот. Все возможности сбежать Мерлин уже упустил, поэтому покорно проследовал за Артуром в гостиную и устроился в успевшем полюбиться кресле. Оно стояло рядом с камином, словно зябко грело большой бок, и с него было здорово наблюдать за огнем, который и сейчас весело горел, создавая особый уют. — Мордред задержался в школе, — сказал Артур, он, как обычно, развалился на диване, подложив под бок подушку. — У них там что-то случилось, и Моргана поехала выпутывать его из очередной истории. — Думаешь, это «что-то» случилось по его вине? — Уверен. Он хороший парень, но иногда просто не может усидеть на месте и влипает в неприятности, — Артур тепло улыбнулся, и Мерлин внезапно почувствовал прилив нежности по отношению к нему… Но этого нельзя было допускать! Испугавшись своих чувств, Мерлин вскочил на ноги, но Артур опередил его. Встал на пути, схватил за руку и быстро проговорил: — Мордред просил тебя никуда не уходить и дождаться его прихода. Он действительно соскучился по тебе. Мерлин вырвал руку из захвата Артура и медленно кивнул. Ради Мордреда он останется, хоть и сердце заходится в бешеном ритме от близости Артура, а все мысли только о том, что сейчас в животе растет его ребенок. Их общий ребенок, которого никто не желал и не ждал, который по всем законам природы вообще не должен был получиться, но, видимо, он был настоящим сыном своего отца — начал жизнь с невозможного. Мерлин вернулся в кресло, Артур — на диван. Повисло тяжелое молчание, во время которого Мерлин смотрел куда угодно, но не на Артура, а тот сверлил его взглядом, словно старался сделать в нем дырку. Мерлин и рад бы был вести себя как обычно, но на это не хватало сил. — Как дела в университете? — спросил Артур через бесконечно долгое время. Мерлин ухватился за эту возможность и рассказал ему все: о сложных экзаменах, строгих преподавателях и веселой группе, с которой так здорово было проводить время в кафе, отмечая окончание сессии. Артур слушал с неподдельным интересом, не забывая задавать вопросы и шутить в подходящий момент. — Жаль, что меня не было рядом, когда ты выпивал на вашей вечеринке, — усмехнулся он под конец. — О да, я бы не отказался от твоей помощи! Не представляешь, как тяжело было без происшествий доставить пьяного Уилла домой, — притворно вздохнув, ответил Мерлин. — А ты что же, сам мало выпил? — А я вот уже два месяца не пью, — серьезно сообщил Мерлин и красноречиво взглянул на Артура. Того от ответа спас телефон. Артур взглянул на экран, поднялся с дивана и вышел из гостиной. Мерлин проводил его взглядом, затем задумчиво уставился на огонь в камине. Артур явно не желал посвящать его в свою жизнь, даже в обычный разговор по телефону. И это лучше всего остального напомнило Мерлину его место и положение. Он протянул руку к огню в камине, пытаясь мысленно поймать один из язычков пламени, затем устроился в кресле с ногами (благо его размеры позволяли) и лишь на минутку прикрыл глаза… Рядом кто-то закричал, повторяя его имя. В следующее мгновение неведомая сила выдернула его с места и повалила на пол. Мерлин мгновенно проснулся, инстинктивно попытался подняться, но что-то не дало ему это сделать. Сильно запахло гарью, его горло что-то сдавило, воздуха катастрофически перестало хватать... Мерлин захрипел, попытался содрать с себя удавку, но ему едва удалось просунуть пальцы под нее. Но тут же рядом появился кто-то, швырнул Мерлина на прежнее место и освободил его горло. Мерлин сел, натужно кашляя, и огляделся. Рядом с ним лежал подпаленный с одного конца длинный шарф. Мерлин не стал снимать его по приходу, так как в последнее время он сильно мерз и часто спасался только этим шарфом. Но сейчас, видимо, едва не лишился жизни из-за него. Уснул в кресле и не заметил, что один конец шарфа попал в камин… — Ты в порядке? Мерлин оглянулся на голос, почти не узнавая его. Рядом с ним на коленях сидел взволнованный, растрепанный Артур, один рукав рубашки которого был в подпалинах, а на щеке красовалось пятно сажи. — Наверное, — Мерлин все еще плохо соображал, но уловил, что это Артур, кажется, спас его. — Боже, не делай так больше! — Артур привлек его к себе и крепко обнял, зарываясь носом в пахнущие гарью волосы. Мерлин осторожно высвободил руки и обнял Артура в ответ. Так было хорошо. Словно он оберегал Мерлина от всех невзгод, что могли случиться в этом мире. Мерлин вдыхал его запах, ставший сильнее от стресса, дышал ему в шею, чувствовал под ладонями напряженные плечи и медленно приходил в себя. И понимал, что лучшего места, чтобы успокоиться, чем объятия Артура, в этом мире не существует. — Ты идиот, — непрерывно шептал тот. — Кто сейчас носит такие шарфы? А потом сует их в камин… Идиот! — Если ты решил оскорблять меня, то делай это так, чтобы я не слышал, — прошептал в ответ Мерлин. — Ты едва не угробил себя и этот дом. — Хочешь, чтобы я оплатил ремонт? Артур сильнее сжал его в объятиях и снова пробормотал свое любимое: «Идиот!». — Ты мог погибнуть, — помолчав, сказал он. — Но ведь ты был рядом, — Мерлин сглотнул противный ком в горле и часто заморгал, сдерживая слезы. Еще не хватало расплакаться на плече у Артура, словно впечатлительная девица. Мерлин просто вымотался, потому уснул в кресле и не почувствовал, когда шарф начал гореть. Но он бы точно проснулся, когда стало бы совсем опасно… если бы огонь не перекинулся на кресло и на небольшой столик рядом с ним. Артур прав, он едва не спалил дом и не угробил самого себя. — Прости, — хрипло сказал Мерлин. Горло саднило, он успел наглотаться дыма. Артур отпустил его, но только для того, чтобы подняться с пола и подхватить его на руки. — Эй! — возмутился Мерлин и забился, пытаясь вырваться, но Артур не обратил на это внимания. Он перенес Мерлина на диван, заставил лечь и оставил в покое ровно на то время, которого хватило, чтобы открыть окно. Несмотря на зимний холод, помещение нужно было проветрить. Затем Артур внимательно осмотрел шею Мерлина и определенно остался доволен результатом. — Следы останутся, но в остальном все гораздо лучше, чем могло бы быть, — подвел итог он. — Ну да, в ином случае я бы уже лежал трупом на твоем полу, — проворчал Мерлин. — Придется тебе обзавестись новым шарфом взамен сгоревшего, чтобы прятать синяк, — продолжил Артур. Мерлин схватился за шею и только теперь осознал, что без последствий не обойдется. И нужно будет как-то объяснить это дома и доказать, что он это сам виноват и его никто не душил. — Ты странный, Мерлин, я никогда таких не встречал, но это мне в тебе и нравится, — задумчиво произнес Артур. Все оставшееся время до прихода Морганы и Мордреда он не позволял Мерлину вставать с дивана. Принес ему воды, мокрую тряпку, чтобы стереть сажу, быстро сделал несколько бутербродов (Мерлин с трудом отвоевал себе право хотя бы поесть самостоятельно). Кажется, Артур испугался куда больше пострадавшего Мерлина и посредством навязчивой заботы о нем пытался успокоиться сам. Конечно, никаких занятий химией в тот день не было. Моргана, всплеснув руками, отыскала какую-то мазь, быстро рассасывающую синяки, заставила Мерлина густо нанести ее на шею и принялась за уборку. Мордред не отходил от Мерлина ни на шаг, болтал, не умолкая, рассказывая, как он нелепо попался сегодня в школе за раскрашиванием памятника одному из директоров на заднем дворе… Артур удалился из гостиной сразу после того, как кратко рассказал о происшедшем и сдал Мерлина на руки сестре и брату. Домой Мерлин отправился лишь поздно вечером. Моргана, не слушая возражений, вызвала ему такси и сама замотала в новый шарф. Когда-то он принадлежал Артуру, и Мерлин, ощущая его запах (или ему только казалось, что шарф сохранил частицу прежнего владельца), странным образом почувствовал себя почти счастливым.

* * *

Теперь Мерлин вновь с удовольствием приходил на занятия с Мордредом. Страх перед встречей с Артуром прошел, и Мерлин мог свободно общаться с ним, смеяться над его шутками и без опаски смотреть в глаза. Рассказывать о своем секрете он пока не спешил, тем более что еще не принял решение относительно ребенка. Гаюс не торопил его, видимо, полагая, что если Мерлин так и продолжит тянуть, то время рассудит все за него. Теперь Артур был дома каждый раз, когда приходил Мерлин. И он часто похищал его у Мордреда, вел на кухню или в многострадальную гостиную и говорил с ним обо всем… Иногда о пустяках, вроде прочитанных в Интернете новостей или забавных историй, случившихся с ним или с кем-то из его друзей, но бывало, он серьезно делился с Мерлином тоской по выступлениям на сцене, по своей группе, давал почитать слова песни, которые он продолжал писать, даже зная, что никогда не сможет спеть их перед публикой. Или рассказывал, как безуспешно искал работу: его не брали туда, куда он хотел бы, но предлагали мелкий скучный приработок, и Артур был вынужден соглашаться. В этих случаях Мерлин старался успокоить его, но плохо представлял, как это сделать. Сочувственное похлопывание по плечу и банальные слова были верхом его фантазии. Но Артур был благодарен простому участию в его голосе. И он больше ни словом, ни взглядом не намекнул о проведенной вместе ночи. Словно вычеркнул ее из памяти, поверил, что на самом деле ничего не было. Если бы Мерлин мог точно так же обо всем забыть. Вместо этого он засыпал, держа руки на своем животе и тихо-тихо желая ему спокойной ночи… Незаметно Артур стал Мерлину другом, таким же близким, как Уилл или Мордред. Мерлин и сам не понял, в какой момент это произошло, но теперь он в любой ситуации прежде всех остальных думал об Артуре. Особенно после того, как Мордред рассказал ему, что Артур завязал с выпивкой. Это произошло, когда тот встретил в своем доме Мерлина; с того дня больше ни капли спиртного не брал в рот. — Мы терпели, знали, что Артур потерялся. Он лишился своего места в жизни и совсем расклеился. Я бы на его месте и вовсе полез в петлю, но он справился. А в последнее время даже начал улыбаться так же часто, как и раньше, в него словно заново вдохнули жизнь. Знаешь, мне кажется, он нашел кого-то, ну, в смысле, влюбился. Мерлина кольнуло что-то внутри, но что он хотел? Артур действительно двигался дальше, и Мерлин не имел права портить все новостью о своей беременности. Через месяц Мерлин признался Гаюсу, что решил оставить ребенка, но будет воспитывать его один. Попросит отца переехать в другой город, чтобы Артур мог спокойно налаживать свою жизнь, а Моргана и Мордред не догадались, что скоро у них появится племянник. Иначе они его просто не отпустят. Мерлин не мог так с ними поступить. Мордреду следует учиться, чтобы поступить в медицинский и стать врачом — осуществить мечту, что не смог сделать Мерлин, а у Морганы, кажется, появились другие заботы: она влюбилась и теперь почти каждый вечер бегала на свидания. А Артур… Мерлин успел хорошо его изучить и знал, что под внешней ветреностью и расхлябанностью скрывается человек огромной воли с большим сердцем и прекрасной душой. Артур ни за что не бросит своего ребенка, даже если придется делать выбор между ним и своими чувствами к другому человеку.

* * *

Моргана позвонила вечером и шепотом, словно скрываясь от шпионов в доме, позвала Мерлина на вечеринку. — Артур крутился рядом с нами весь день, и я не могла поговорить с тобой, не вызывая подозрений, — объяснила она. — Мы хотим устроить для него вечеринку, пригласить парней из его группы, поставить инструменты и попросить их сыграть для нас. Знаю, что это невеликое утешение, но мы все соскучились по его музыке, и ему будет приятно снова выступить перед зрителями. — Если он не убьет нас на месте, то да, наверное, приятно, — с сомнением протянул Мерлин. Он сам не мог сказать, обрадуется Артур такому сюрпризу или это разбередит старые раны. — Я давно наблюдаю за ним. Он очень скучает по тем временам, но учится жить дальше. Даже нашел работу, которая его, по крайней мере, не раздражает. — Ага, — Мерлин первым узнал о работе Артура. Как и о том, что отец просил того вернуться, обещал простить и никогда больше не вспоминать об их разногласиях, но Артур отказал ему. Единственным условием Утера было больше не вспоминать о музыке и группе «Круглый стол», но именно это Артур выполнить не мог. — Вот и хорошо. Я все организую, а от тебя требуется только прийти. — Когда? — В конце недели. Сможешь? — Да. Мерлин отбросил телефон в сторону и уставился в потолок. Вечеринка будет хорошей возможностью попрощаться с Морганой, Мордредом и Артуром. Мерлин очень хотел доучиться хотя бы до окончания первого курса, но время работало против него. Скоро всем станет ясно, что он вовсе не обычный парень-бета, а беременный омега, у него уже немного округлился живот, но под свободными рубашками это пока заметно не было. Мерлину удалось уговорить отца уехать. Для начала куда-нибудь, где он сможет спокойно родить ребенка и прожить год-два, посвящая их его воспитанию, а потом — в место, где никто не знает о его сущности, где можно будет найти работу и, если все сложится хорошо, закончить образование. И даже ребенка можно будет выдать за своего сына от женщины, которая сбежала от них или умерла, например. Так будет лучше всего. Мерлин, отводя глаза и не зная, куда деть руки, сообщил о своем отъезде Уиллу. И рассказал ему всю правду о себе и своем положении. — Ну ни фига себе! — констатировал тот, когда Мерлин замолчал. — Я понятия не имел, что ты омега, а теперь еще и… — Ага, — Мерлин немного расслабился. Уилл не собирался его осуждать или, чего доброго, презирать за то, что он омега. — Я сам не знаю, как это получилось. По всем законам моей природы — не должно было. — Тебе попался на удивление прыткий альфа. Кстати, кто он и когда… — Помнишь, мы ходили в клуб на концерт «Круглого стола»? — Только не говори, что это тот самый бугай, что приставал к тебе в переулке! — Не-ет, — Мерлин даже рассмеялся. — Не он. Но… когда ты меня потерял и решил, что я уехал домой, я был за кулисами. Устроился там в уголке и отрубился, а проснулся, когда меня нашел… — Мерлин замолк, не в силах произнести это имя, впервые признаться вслух, кто отец его ребенка. — Кто? — нетерпеливо спросил Уилл. — Я его знаю? — Артур. Артур Пендрагон. — О-о, — Уилл вытаращился на него, как на очередное чудо света. Меньше всего он ожидал услышать это имя, и Мерлин его понимал. — И что, он не хочет признавать ответственность? — Я не хочу вешать это на него. У него своя жизнь, которая только-только начала налаживаться, и я не могу так с ним поступить, понимаешь? Не хочу вынуждать его снова бросать все из-за моей собственной глупости. — Глупость была у вас обоюдная. Ведь ты не тащил его силком в постель и не насиловал, предварительно связав? — Нет! — Значит, вы оба в ответе за то, что случилось. — Вот только я мог догадываться о последствиях, а он — нет. Но Уилл упрямо стоял на своем. Даже немного поругался с Мерлином, утверждая, что сам хотел бы знать о своих детях, если такие вообще когда-нибудь будут. И Мерлин, возможно, лишает Артура счастья быть отцом. Он не раз говорил, отвечая на вопросы журналистов, что хочет иметь детей, завести семью… Но Мерлин лишь отрицательно мотал головой, не желая слушать. У Артура есть любимый человек, и именно от него он мечтал завести детей, с ним хотел провести жизнь, а вовсе не со случайным любовником, пусть даже ставшим ему другом. Не с Мерлином. Моргане удалось за короткое время организовать отличную вечеринку. Она пригласила родственников, друзей, просто знакомых, и дом наполнился тремя десятками неизвестных Мерлину людей. Он застыл на пороге, в растерянности оглядываясь и пытаясь высмотреть в толпе Артура или Мордреда. Тех нигде не было, зато посреди гостиной стояли музыкальные инструменты. Вокруг них собрался почти весь «Круглый стол». Мерлин улыбнулся, узнав парней: Ланса, Перси, Лиона, Эла, Гвейна. Конечно, лично он не знал никого из них, зато множество раз видел на плакатах в комнате Уилла. А в ночь их выступления в ночном клубе и вовсе танцевал рядом с ними, хотя вряд ли до конца осознавал это. Зато они, оказывается, запомнили его, и когда Мерлин проходил мимо, Эл воскликнул: — Эй, я тебя знаю, — он подошел ближе и подал Мерлину руку. — Артур при виде тебя кипятком писал, а когда ты пропал после концерта, то долго искал, никак не мог успокоиться. — Точно! Так Пендрагон тебя все-таки нашел! — Перси рассмеялся, видимо, восхищаясь обаянием своего друга. — Не просто нашел, даже себе оставил, — Гвейн отложил гитару и с интересом уставился на Мерлина. Тот попятился, не желая обсуждать с ними ту ночь, но наткнулся на кого-то и, бормоча извинения, обернулся. За его спиной стоял хмурый Артур. — Оставьте его, — попросил он. — Все не так просто, как вы успели себе вообразить. Мерлин здесь в качестве друга Мордреда. — Так это Мерлин? — оживился Гвейн. — Моргана постоянно болтала о нем, и я даже начал ревновать. Редко женщины в моем присутствии так много говорят о другом мужчине. Гвейн расхохотался, а Мерлин непонимающе повернулся к Артуру. — Гвейн соблазнил мою сестренку, — тихо пояснил тот. — И утверждает, что у них это всерьез и надолго. — И ты веришь? — А мое мнение здесь не учитывается, — Артур расплылся в улыбке, но было ясно, что ему импонирует роман его друга с его сестрой. Мерлин оставил Артура готовиться к выступлению и отыскал Мордреда. Он крутился на кухне, где возникла какая-то проблема с закусками, но больше мешал, чем реально помогал. Моргана, увидев Мерлина, взмолилась избавить ее от источника многих бед на сегодня — Мордреда, и Мерлин, конечно же, не смог отказать. Мордред притащил его на удобную наблюдательную позицию, откуда тыкал пальцем в гостей и объяснял, кто это, а иногда даже рассказывал пару-тройку забавных историй о них. — Почему ты никогда не говорил мне, что ты альфа? — когда гости закончились, спросил Мордред. — Или тебя Моргана запугала, чтобы ты не смел даже намекать мне об этом? — Потому что я не альфа, — устало ответил Мерлин. — Не могу это доказать сейчас, но я говорю тебе правду. — Но от тебя пахнет альфой! И с каждый днем все сильнее и сильнее. Я думал, ты просто иногда забываешь выпить блокирующие запах препараты. Но если ты не альфа, значит, встречаешься с ним, и мог бы привести свою пару на вечеринку. Я бы с удовольствием с ним познакомился. — Я ни с кем не встречаюсь, Мордред, — Мерлин вздохнул. Больше всего на свете он бы хотел рассказать сейчас Мордреду все. Обманывать его было тяжелее даже, чем скрывать правду от Артура. — Но я не могу ошибаться, — в растерянности протянул тот. Мерлин пожал плечами, а в глазах Мордреда вспыхнуло понимание… Но он не успел ничего сказать. Грянула музыка, и началось выступление группы. Мерлин, забыв обо всем, поспешил в гостиную. Группа исполняла одну из своих самых известных песен — медленную, красивую композицию, посвященную неразделенной любви. Мерлин хоть и слышал ее раньше, но, казалось, впервые по-настоящему понял ее слова. Артур вкладывал в выступление всего себя, свои эмоции, и было ясно, что ему близка эта тема, словно и сейчас его сердце разрывалось от невозможности быть с любимым человеком. Мерлин не мог оторвать от него взгляд, и Артур, отыскав его в толпе, не смотрел больше ни на кого. Чудилось, будто эту песню он поет только для Мерлина… Концерт длился около часа. Все-таки дом — не лучшее место для выступления, и группа не могла петь в полную силу. Мерлин все это время простоял у стены за спинами остальных гостей и слушал, слушал, слушал… И диву давался, почему раньше не ценил «Круглый стол» по достоинству, ведь они были прекрасны! Их музыка затрагивала что-то глубоко внутри, а слова находили отклик в душе. Как раньше он не видел этого? Почему не понимал? Уилл пытался до него донести, но Мерлину словно одели на глаза темную повязку, а в уши залили воск. И сейчас уже слишком поздно сожалеть об этом. По многим причинам. После концерта из гостиной убрали инструменты, а группа пошла переодеваться. Мерлин огляделся по сторонам, выискивая Мордреда и Моргану, но не заметил никого из них. Может, оно и к лучшему. Мерлин выскользнул из гостиной и поднялся по лестнице на второй этаж. Сейчас он мог бы признаться Артуру в чем угодно, но собирался только поблагодарить за выступление и сказать, как ему понравился концерт. Комната Артура была последней по коридору. Дверь оказалась приоткрыта, и оттуда доносился знакомый голос на повышенных тонах, принадлежащий не Артуру, не Мордреду, не Моргане, а… Уиллу. — Как ты мог так с ним поступить? — выговаривал кому-то Уилл. — Думаешь только о себе, а у него теперь вся жизнь пошла к черту! — Ты ошибаешься, — спокойно ответил ему Артур. — Уж поверь, я ему нужен меньше всего. — Ага, как же! Да у него глаза светятся, когда он о тебе говорит, и голос становится грустный, но такой… — Уилл горько усмехнулся, — нежный. — И это слышишь только ты. Может, и дело в тебе? Может, это тебя он любит? — Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Даже если бы я испытывал к нему что-то, кроме дружеских чувств, мы не могли бы быть вместе. — Почему? Вы вполне подходите друг другу… Но ты прав, Мерлин сейчас занят. Мерлин вздрогнул, услышав свое имя. Он до последнего надеялся, что эти двое говорят о ком угодно, только не о нем, но, конечно же, это было не так. — Он совершенно свободен. — Уилл… — в голосе Артура послышалась снисходительность. — Я могу почуять, если от кого-то пахнет другим альфой. Если я и готов был предложить что-то Мерлину, даже учитывая, что мы с ним… такие разные, то его запах говорит сам за себя. И Мерлин не выдержал. Он был зол на Уилла за то, что тот пришел к Артуру. С чего он взял, что Мерлину нужна его защита, его вмешательство? Оно все равно ничего не изменит, сделает только хуже. Артур не должен знать, как он нужен Мерлину. Даже если он решит остаться с ним, то… Мерлин никогда себе не простит, если Артур будет несчастен из-за него. Мерлин рывком распахнул дверь и уставился на двух своих лучших друзей, стоящих друг напротив друга и излучающих крайнее раздражение. Уилл и Артур синхронно повернулись к нему и картинно открыли рты, собираясь что-то сказать, но не успели. Перед глазами у Мерлина все закрутилось, поплыло, он растерянно обернулся, успел заметить, что с лестницы к нему спешат Моргана и Мордред, и потерял сознание… — Надо вызвать скорую! Люди просто так не падают в обморок, — испуганно воскликнула Моргана. — Не надо, у него это не в первый раз, — ответил ей Уилл. — Вот как? Ты подозрительно много о нем знаешь. — Я его лучший друг с четырех лет, а ты кто? — Тише, — попросил Мордред. — От ваших воплей скоро и я в обморок упаду. — Хорошо, тогда, может, ты знаешь, что с ним, лучший друг с четырех лет? — понизив голос, спросила Моргана. — Знаю! — яростным шепотом ответил Уилл. — Молчи… — хотел сказать Мерлин, но из горла вырвался только тихий вздох, на который никто не обратил внимания. Разве что его руку что-то сжало, а щеки коснулась теплая ладонь. — Он ведь… — задумчиво проговорил Мордред. — Он ведь омега, так? Воцарилась тишина. Мерлин кое-как разлепил глаза и огляделся. Он лежал на кровати в комнате Артура. Сам Артур сидел около его головы, держал за руку и гладил ладонью по щеке, Уилл сидел на другом конце кровати, а Моргана и Мордред стояли рядом. Никто из них не заметил, что Мерлин пришел в себя. — Да, — осторожно ответил Уилл. — И он утверждает, что у него никого нет. Но от него пахнет альфой с каждым днем все сильнее и сильнее. Думаю, он принимает мощные препараты, чтобы блокировать свой собственный запах, так? — Да, его дядя знаток в этом деле и дает ему какие-то настойки. — А это значит, что… — начал Мордред. — Ничего это не значит, — хрипло перебил его Мерлин, но было поздно. Моргана вытаращила на него глаза, а Артур так сильно сжал его руку, что стало больно. Уилл шумно выдохнул, радуясь, что Мерлин очнулся, а его тайна раскрылась. — И он это знал, — Уилл ткнул пальцем в Артура. — Но предпочел трусливо поджать хвост и предоставить Мерлину самому разбираться с ребенком! — Нет! — отчаянно возразил Мерлин. — Никто ничего не знал и не должен был… — Артур? А при чем здесь Артур? — одновременно с ним спросил Мордред. Мерлин отвел взгляд, стараясь ни на кого из них не смотреть. От балагана в комнате разболелась голова, а еще… ему было стыдно. За свой обморок, за свое положение, за свою ложь. Мало того что сейчас он был слаб как никогда, нося под сердцем ребенка и приняв сложное, но единственно верное в его положении решение, так еще и правда об этом раскрылась так нелепо. Теперь Артур его возненавидит. — А при том, что это он будущий счастливый отец! — припечатал Уилл. Мерлин заткнул уши руками и уткнулся носом в подушку, не в силах слушать, как рушится его жизнь. Он бы сейчас с удовольствием сбежал из этой комнаты, из этого дома, но чувствовал, что любое резкое движение может снова привести к обмороку. Врач предупреждал, что такое может случиться при сильном волнении, и просил исключить любые стрессы, но разве это было возможно? Рядом с Мерлином кто-то говорил, кричал, суетился, даже пытался подраться, но ему уже было все равно. Он отлежится и попрощается со всеми, а потом как можно скорее уедет из этого города. Кажется, он даже успел задремать, организм требовал отдыха и пытался получить его любой ценой. Но когда кто-то сел на край кровати, Мерлин открыл глаза, но не пошевелился. — Мерлин… Почему ты не сказал мне? — Артур провел ладонью по его волосам и вновь дотронулся до щеки. — Я ведь имею право знать. — Нет, — упрямо возразил Мерлин. — Нет? Как и в ту ночь, когда я не знал, что ты омега, а потому даже не подумал о контрацепции. Не догадался, даже увидев, что ты весь влажный внутри. Но ты же не такой идиот, чтобы беспечно заниматься сексом с альфой во время течки, даже не подумав, к чему это может привести! — Видимо, такой. Правда, у меня не было течки, понятия не имею, как так получилось. — Уилл сказал, что дал тебе какой-то коктейль. На бет он действует как сильный алкоголь или даже наркотик, но на омег и альф влияет на гормональном уровне. — Я не знал… — Конечно. Мерлин перевернулся на спину и посмотрел на Артура. В темноте сложно было разглядеть выражение его лица, но вроде там не было злости или отвращения, как и в его голосе и прикосновениях. — Что ты собирался теперь делать? — спросил Артур. — Ведь очень скоро ты уже не сможешь прятать от нас очевидное. — Я уезжаю через две недели, — Мерлин облизнул губы. — Все решено. — Решено тобой. Я тоже имею право участвовать в судьбе своего ребенка. — Нет, — снова повторил Мерлин. — Какой же ты идиот! — зло выдохнул Артур, сгреб его в охапку и крепко прижал к себе. Мерлин напрягся от неожиданности, но потом позволил себе расслабиться и обнял Артура в ответ. — Я не хочу мешать тебе, — признался он, — быть обузой. Тебе и так сильно досталось, а тут еще я… — Ты вытащил меня из ямы, в которую я неумолимо скатывался, Мерлин. В тот день, когда отец выгнал меня, я пришел к нему с намерением помириться и вернуться. Проснувшись утром и не обнаружив тебя рядом, я… не знаю, у меня будто щелкнуло что-то в голове. Я вспомнил твои испуганные глаза, осознал, что едва ли не силой привез тебя к себе, воспользовавшись твоей беспомощностью. Ты был настолько пьян, что вряд ли осознавал происходящее, а я… ты понравился мне, Мерлин. Когда танцевал рядом со сценой, так соблазнительно и откровенно, никто бы не удержался на моем месте! Но в то утро мне стало противно. Ты заслуживал гораздо больше, чем пьяный грубый секс, а я все испортил, как всегда. А потом отец выгнал меня, и — Артур усмехнулся — мне показалось, что моя жизнь закончилась. И я избрал извращенный способ самоубийства — утопить себя в выпивке, что успешно претворял в жизнь, пока не наткнулся в собственной ванной комнате на того, кого уже никогда не думал увидеть, на причину своего состояния. На тебя. И тогда я понял, что могу еще что-то исправить. — С тех пор ты больше не пил, — вспомнил Мерлин слова Мордреда. — Из-за меня? — Да, из-за тебя. И я решил сначала привести себя в порядок, а потом уже, может быть, что-то предлагать тебе. Мне даже было плевать, что ты бета, как я тогда думал, дело ведь не в сущности, а в том, что я чувствовал к тебе. Но когда мне удалось вновь стать нормальным членом общества, узнать тебя получше, заслужить доверие и понять, что больше мне никто не нужен, я учуял от тебя запах альфы и решил, что опоздал, и ты уже кого-то нашел себе. И я не стал мешать своей глупой любовью. — Я чувствовал, что ты влюбился, но думал, что в кого-то другого, уж точно не в меня… — Мы оба хороши, да? Мерлин кивнул, поднялся на локтях и потянулся к Артуру, больше всего на свете желая ощутить его губы на своих. Артур понял все правильно и встретил его движение на полпути, целуя нежно, бережно, словно боясь, что Мерлин вот-вот разлетится на тысячу мелких осколков. — И я никуда тебя не отпущу, — сказал Артур, отстранившись на мгновение. — Или уеду вслед за тобой. — Не отпускай, — прошептал Мерлин и вновь потянулся к его губам. Артур осторожно расстегнул его рубашку и удивленно уставился на мягкую округлость. Уже было заметно. Артур положил руку на живот Мерлина и судорожно выдохнул, ощущая едва заметное… — Он шевельнулся, — взволнованно прошептал Мерлин. — В первый раз! — Почувствовал меня, — немного самодовольно улыбнулся Артур. Мерлин рассмеялся, наконец-то до конца осознавая, что каким-то невероятным, невозможным образом все наладилось. А ведь он пришел на этот вечер попрощаться… а в итоге действительно простился с прежней жизнью, обретя что-то невероятно ценное и прекрасное, то, за что он будет держаться и бороться, боясь отпустить, потерять. Настоящее, сильное чувство. Взаимное. У его ребенка будут оба родителя, безумно любящие его и друг друга. Артур избавился от одежды, раздел Мерлина, вытащил из-под него одеяло, лег и укрыл им их обоих. Мерлин уснул в его объятиях, чувствуя его руку на своем животе и дыхание, шевелящее волосы на затылке. И в тот момент он точно знал, что все невозможное рано или поздно становится реальностью…