Хорошие мальчики

Санхёк всегда садился через два ряда от начала и за два ряда до конца. Ему нравилось здесь. Достаточно далеко, чтобы незаметно набирать смски под столом, но не настолько, чтобы не слышать, о чем говорит преподаватель. Он догадывался, что это отдает показухой, но не слишком переживал. Санхёк зажигал на вечеринках, но оставлял вечер воскресенья для домашней работы. У кучи девчонок напротив его имени в телефонной книжке стояло "мерзавец", потому что он быстро переставал отвечать на смски, ведь любил их лишь почитать по приколу. Санхёк мог улизнуть на ночь глядя из дому, но хорошо учился. Напивался, но зубрил. Он садился через два ряда от начала и за два ряда до конца. Он не водил ни с кем особенной дружбы в этом классе. И его это тоже вполне устраивало. Здесь он занимался английской литературой, его любимым предметом. Что подливало масло в огонь его тяги к показухе, которой, на самом деле, дополнительное топливо было ни к чему. Наряду с разбиванием девичьих сердец и умеренным употреблением алкоголя, чтение английских романов с трагичными развязками было его любимым времяпрепровождением. Поэтому он посещал уроки с ребятами на класс старше его. - Санхёк, - уперев руку в бок, громко обратилась к нему преподаватель, прервав его размышления о принципе, по которому он выбрал себе место в классе. – Если тебе не трудно, ответишь на вопрос? - Метафора, - отозвался он. – Весьма заурядная метафора, но метафора тем не менее. - Как обычно при своем мнении, - покачала она головой с тенью легкой улыбки на губах. Санхёк был одним из ее любимых учеников. – Не отвлекайся. - Не буду. Санхёк хотел послушно уткнуться взглядом в свою тетрадь, но зацепился за парня, сидевшего на первом ряду. Он ослепительно улыбался, выставляя напоказ свои ямочки, и без сомнения предназначалась эта улыбка Санхёку. Хонбин, вспомнил он. И разве можно было забыть? Хонбин - единственный в классе учился лучше него. А еще он будто нарочно оказывался везде, куда бы Санхёк ни пошел: работал в ближайшем к дому супермаркете, занимал шкафчик через пару от его. Санхёк натыкался на него чаще, чем на кого бы то ни было, но только недавно соизволил запомнить его имя. Хонбин был симпатичным, по мнению Санхёка. Он носил каштановые волосы с пробором по середине, которые иногда падали на глаза. Цветовое разнообразие его одежды напоминало о Пасхе: все такое пастельное да белое, но очень красивое и идеально подогнанное по фигуре. И обычно он либо торопливо записывал за преподавателем, либо водил носом по страницам книги. Он сидел на первом ряду. Порой, когда они заканчивали разбирать очередной роман с романтической линией про двух звездами предназначенных друг другу людей, Санхёк невольно пускался фантазировать о Хонбине. Он воображал, что Хонбин из тех, кто дарит цветы на первом свидании. Не розы. Скорее ромашки или тюльпаны. Наверняка любитель держаться за ручки. И вряд ли станет склонять свою пассию к поцелую или чему-нибудь покрепче на первом свидании. Санхёк решил, что Хонбин должен пахнуть клубникой. Но Санхёк не был влюблен в Хонбина. По крайней мере остальные 23 часа из 24-х. Хонбин был слишком невинным, на его вкус. - Привет. Санхёк вынул наушники из ушей и хлопнул дверцей шкафчика. Он вздрогнул от неожиданности, увидев за ней Хонбина, который стоял, привалившись к шкафчику по-соседству. Взгляд его опустился на ноги, когда Санхёк удивленно уставился на него, поприветствовав в ответ. Да, Хонбин был привлекательным и за пределами класса английской литературы. - Я Хонбин. Санхёк криво улыбнулся. - Я знаю. - Хорошо. – Хонбин сдул челку, упавшую на темные глаза. – Тебе нравится пейнтбол? Санхёк моргнул. - Не знаю, не пробовал. - В таком случае, тебе несказанно повезло, - объявил Хонбин. По-видимому, он рассчитывал, что Санхёк сразу поймет о чем речь. Но увы. - Что-то я не догоняю. - А ты догоняй. Меня. На пути к моей машине. Мы едем играть в пейнтбол. В глазах Санхёка что-то переклинило, и они никак не могли прекратить часто моргать. Хонбин из его фантазий был способен на многое, но уж точно не на неожиданные поступки. Похоже, придуманного Хонбина на свете не существовало, зато существовал Хонбин настоящий. И он желал поиграть в пейнтбол. - А как же уроки? - А что с уроками? – спросил Хонбин. Санхёк недоверчиво уставился на него. - Ты же не прогуливаешь. Но Хонбин прогуливал. И довольно часто. Хотя Санхёк не был уверен, что в его случае "прогуливать" было правильным словом. Все-таки, технически, Хонбину уже исполнилось восемнадцать, и он мог легально по запросу не посещать некоторые уроки. Санхёку же восемнадцати не было, но он вот взял и сбежал с обществознания. - Ты нервничаешь, - заметил Хонбин, кивая на его подрагивающие пальцы, когда закончил показывать, как управляться с пейнтбольной винтовкой. Санхёк чертыхнулся про себя. Не так должно было все происходить. Это он должен был быть уверенным, в меру дерзким парнем, который уводит своего положительного, прилежного и более взрослого одноклассника с верного пути навстречу приключениям. Он пожал плечами, повязывая на плечо красную бандану, повторяя за Хонбином. - Я никогда, знаешь ли, не пропускал уроки. Бандана никак не желала завязываться, и Хонбину пришлось вмешаться. - А я никогда не надеялся, что смогу заставить тебя покраснеть. Щеки Санхёка мгновенно залились румянцем от его слов. Он сосредоточился на том, чтобы зарядить винтовку ярко-розовыми шариками. - Ты странный. - Почему это? - Ну, начать с того, что ты заговорил со мной впервые какой-то час назад, но за это время уже успел заручиться моим разрешением на обстрел меня же шариками с краской. Санхёк позволил Хонбину дозарядить его винтовку, потому что сам был не в состоянии уловить хоть что-нибудь из того, что тот ему объяснял. Когда Хонбин не смотрел в его сторону, становилось как-то полегче. - И разве ты не из лучших по поведению учеников в школе, почему ты ведешь себя как малолетний преступник? Хонбин подавил смешок. - Откуда ты этого нахватался? Почитываешь романчики для подростков на досуге? - Может быть. – Он почитывал. - Скажу тебе по секрету, Санхёк. И только потому что ты милый, - сказал Хонбин. Он встал на изготовку, поправляя на себе обмундирование. – Когда все вокруг считают тебя хорошим мальчиком, никто не следит за тем, что ты делаешь. И тебе может сойти с рук множество всяких шалостей. А шалости – это весело. - То есть, по-твоему, пейнтбол – это шалости? Хонбин помотал головой, взбивая свои только что аккуратно уложенные волосы. - Нет, но прогулять уроки ради свидания с симпатичным парнишкой – вполне. Санхёк зарделся против своей воли. - Свидания? - Если ты не возражаешь, - невозмутимо отозвался Хонбин. - Я ни капельки не возражаю, - улыбнулся Санхёк. Даже винтовка в его руках будто полегчала, когда он вскочил на ноги. Он был на свидании. Он был на свидании с Хонбином. Он был на свидании с Хонбином, и он отвратительно играл в пейнтбол. Через час после начала игры он с ног до головы был покрыт неоновой краской. Все тело занемело от боли, не считая тех участков, где в него стреляли – там жгло и пульсировало. Но ему нравилось до визга. Хонбин хихикал всякий раз, когда в Санхёка попадали, и в такие мгновения боль почему-то отступала. К тому же он наслаждался зашкаливающим адреналином в своей крови, когда скользил меж укрытий, играя одновременно роли хищника и жертвы. К последнему раунду Санхёк не чувствовал под собой ног. Выискав на арене укромный темный уголок, он забился в него, чтобы перевести дух, крепко прижимая винтовку к щеке и не сводя пальца со спускового крючка. Он вздрогнул, когда чужая рука вдруг отвела его руку с оружием в сторону, и часто-часто заморгал, пытаясь сфокусироваться на прильнувшем к нему Хонбине. - Мы окружены, - прошептал Хонбин, находясь в сумасшедшей близости от Санхёка. Санхёк сглотнул. Честное слово, в данную секунду его больше беспокоила близость губ Хонбина к его собственным, чем близость к ним команды соперников. - Что же мы будем делать? - То, что всегда делают в кульминационных сценах всех хороших боевиков, - пожал плечами Хонбин. Он улыбался, и блеск его глаз был заметен даже под стеклами защитных очков. - Поцелуемся страстно и ринемся в бой! И Хонбин не обманул. Он притянул Санхёка за подбородок к себе и решительно поцеловал. Санхёк с не меньшим энтузиазмом отозвался на соприкосновение их губ. Да так, что едва не выронил винтовку в процессе. Хонбин целовался столь же пылко, как и толкал речи. Даже ощущался их поцелуй не как первый, а как последний. Хонбин покраснел, Санхёк почувствовал это, несмотря на его широкую улыбку во весь рот. - Готов? - Нет, - пробормотал Санхёк. Хонбин рассмеялся и, чмокнув напоследок Санхёка в щеку, бросился в атаку. Санхёку оставалось только на подгибающихся ногах последовать за ним, параллельно размышляя, во что он ввязался, когда заговорил с парнем из первого ряда.