Ты был просто лишним

Чанель как обычно прошел в комнату и так небрежно прыгнул на кровать. Ничего необычного, это Чанель. Он мой лучший друг и это все объясняет. Мы с ним дружим около пятнадцати лет. Буквально выросли вместе, не смотря на то, что я старше его на несколько лет.   Ему безумно нравится называть меня «хеном», да  что тут говорить, мне и самому это льстит. На внешность он ужасно красив. Дада. Высокий рост, красивые большие глаза, длинные и худые ноги. Я не могу не сказать о его ушках. Именно ушках, а не ушах.  Они так по эльфийски торчат, что я просто млею, когда он ложится головой на мои колени и я вожу по ним своими пальцами. А моя внешность никак не сравнится с его. У меня маленький рост, чтобы  меня хоть как-то замечали, я крашу свои каштановые волосы в ярко рыжий цвет. У меня раскосые глаза, и как говорит Лухан, они походят на лисьи. Еще я обладатель маленьких и тонких кистей, про ладошки и пальцы я лучше промолчу. В общем, я полная его противоположность.  Если бы не наша многолетняя дружба, я бы непременно на него запал. И что уж тут греха таить, да, я гей.  И он тоже. А сейчас ближе к моей «мелкой проблеме». Я уже догадываюсь, зачем сейчас ко мне пришел Чан. Он снова будет нудить про разлады в его отношениях с вышеупомянутом Луханом. И мне снова будет ужасно стыдно и я начну изнутри гореть. Блять. Начну с самого начала…  Сейчас на дворе апрель, мой самый нелюбимый месяц, потому что в этом месяце у меня день рождение. Если до восемнадцати лет я каждый год безумно ждал именно этот месяц, ибо мне так хотелось стать взрослее.  То сейчас я с ужасом смотрю на календарь, когда заканчивается март.  Я старею, мать вашу. Так вот, ближе к делу. На дворе апрель и уже как… десять месяцев, в меня влюблен все тот же Лухан. Где-то в ноябре я ему отказал, потому что на тот момент был окрылен любовью к одному двухметровому бездарю. Потом мы перестали с Ханем общаться и я таки немного стал забывать о его существовании в целом. Хотя признаюсь, его чувства меня согревали, холодной осенью. После двухмесячного отсутствия, он вновь появился на пороге нашей с Чаном квартиры, но уже в роли парня моего друга. Каково было мне, когда я увидел того, кто клялся мне в любви и верности, целующегося с моим другом детства. Во мне проснулась ревность, не пойми откуда взявшаяся и чувство собственности. Но я пытался не придавать этому значения. Я был искренне рад, что Чанель нашел свою вторую половинку  и так далее. Но… случилось одно хуевое и несчастное «но».  Это было восемнадцатого марта. Тогда Лу пришел к нам домой, но что-то слишком рано. У них с Чани было запланировано в шесть, а эта китайская задница пришла в четыре. Соответственно Ёля еще не было и я попросту не успел уйти. Как там говорится? Ты не поймешь насколько тебе нравится человек, пока он не понравится кому-то еще? Вроде так. Я точно не помню, но суть в том, что я стал смотреть на этого чертового китайца по другому.  Я стал замечать, какой он все-таки красивый. Какие у него широкие плечи и изящно длинная шея. Какие у него пронзительные глаза. Потом стал чувствовать возбуждение от его голых ног и молочно-белых ягодиц, которые скрывает лишь полотенце Ёля, тонкое и маленькое. Я ловил себя на мысли, что это неправильно, когда наяривал рукой по колом стоящему члену в туалете своего же дома, с мыслями о голом и стонущем Хане, когда за стенкой в комнате Чан с ним занимался сексом.   Короче говоря, я попал.  И в этом виноват сам Чанель, потому что днями напролет щебетал о Лухане и о том, что он просто идеален.   Так, в тот день я сидел в своем любимом кресле и читал Кинга, когда в дверь постучали. Я предполагал, что это Ёль. Поэтому не поправляя свои поднявшиеся шорты, поплелся открывать дверь. Но я ошибался. На пороге стоял весь замятый и тихий Лухан. В голове сразу что-то йокнуло и я просто стоял с разрытой настежь входной дверью и смотрел на него. Нет, я пялился.  Он был в черных с прорезами джинсах и в обычной белой футболке, но в моих мыслях он уже давно вжимал меня своим накаченным телом в стенку и жадно целовал в шею и ключицы, на которой красуется недавно сделанное тату.  Боже. Я тогда глупо улыбнулся и он прошел в квартиру. Наш первый поцелуй был именно в этот день. После слов Лухана: - Я все еще люблю тебя, – потом последовало мое смущение и он поцеловал меня. Я ужасная скотина, потому что ответил ему тогда и он повалил меня на мою же кровать в комнате, которую я делю с Чаном. Тогда мы остановились, так как услышали, что в дверь просунули ключ и пришел Ёль. Лу как ошпаренный отпрыгнул от меня на чанову кровать, а я поправляя домашнюю майку, укрылся одеялом, притворяясь, что сплю.   На следующий день, я выслушивал от друга, какой охуенный минет ему сделал Хань, и как зашибенно довел его до оргазма. На тот момент, я хотел оторвать к херам его эти торчащие уши и сказать, что влюбляюсь в его парня. Больно.   Следующую ошибку я совершил через три дня. Двадцать первого марта, мне позвонил Лу и я с сильно бьющимся сердцем ответил на звонок. На часах было около трех ночи и мой друг давно сопел в обе дырки. Я тихо вышел на кухню и ответил: - Алло, Лу?   Ответом пришло еле тихое и сонное: - Я не знаю зачем тебе звоню. Но я соскучился, Миньшо, - мне стало так тепло и нежно на душе, что я стоял посреди кухни на холодном кафеле босиком. И меня это никак не волновало.  А потом, уже через час я был у него в квартире и смотрел как он наливает мне горячий чай. Потому что я замерз, пока ехал. Потому что март в этом году ужасно холодный. Сильный ветер и легкий дождик не препятствия, я все равно приехал…  Уже через полчаса, он с возбуждением в штанах и с похотью в черных глазах, снимал с меня  одежду, разбрасывая ее по всей комнате в порыве страсти. Я даже представить не мог, как ему было  хорошо. Он желал меня почти девять месяцев, а я его всего нечего, но у меня уже сносило крышу от его сильных рук, которые сжимали мои худые бедра. А про божественный и долгий секс, я лучше промолчу. Тогда я вернулся домой лишь к обеду.  На вопросы Чана, отвечал, что у меня появился некий «Чен». Имя я придумал на ходу, когда надо мной стоял Чан с вопросительным взглядом и упирался им на мою шею в засосах. Потом неделя кайфа и каждодневного секса у Лухана дома. С каждый новым днем мне становилось все хуже. Я боялся, что Чан узнает. Что наша дружба окончится, но в то же время боялся потерять Лу. Так как понял, что влюбился окончательно… Ёль все реже стал уезжать до Лу, но больше стал жаловаться, что их отношения угасли и что Хань разлюбил. А в этот момент у меня в голове всплывала картинка, как этот самый китаец втрахивает меня  в свой кожаный диван и чувственно стонет о любви ко мне. Я конченная мразь. И вот сейчас, Чан лежит на моих коленях и тихо шепчет, что умирает. Потому что Лу, стал забывать о нем, а я умираю изнутри. Прости, Пак. - У него кто-то есть, хен, - тихо выдыхает младший и я веду ладонью по его недавно окрашенным в красный волосы. - С чего ты взял? – делаю удивленное лицо и смотрю на друга, который тяжело вздыхает, прикрывая свои глаза. - Засос, - одно слово и меня как током прошибает. Я сразу вспоминаю, что вчера не удержался и укусил его за шею, когда сильнее прижимал к себе. - Может это не засос вовсе? – пытаюсь хоть как-то взбодрить друга, при этом выдыхая. - Я предложу расстаться наверно, да? – я должен грустить или радоваться? Нет Минсок, ты должен повеситься. - Ох, не знаю, Чани.  Ближе к десяти вечера мне звонит Лу и я тихо выхожу из комнаты, так как Чан там занимается. - Хань, я так больше не могу… я вам мешаю… - мне  не дают договорить. - Поехали в Китай? - Что? Зачем? - Навсегда. Продолжим нашу жизнь там. Я так долго хотел быть с тобой, что хочу забрать тебя и уехать. - А Чан? - Я готов бросить его, ради тебя. Не нужен он мне.  Очень больно за друга. Я вообще не знаю, чего хочу. А не, знаю. Хочу отмотать время назад и тогда не отказывать ему, тогда бы у всех все было бы хорошо. - Лухан, давай еще немного потерпим? После нашего с ним разговора прошло несколько месяцев. Сейчас я лежу в больнице…  За это время произошло уйму событий. Начну по порядку.   Во-первых, Хань таки померился с Чаном и у них «типа» все зашибись. Тут мне минус, да. Во-вторых, Чан припер его к нам в квартиру, теперь я живу в той комнате, где раньше был шквал наших ненужных вещей. Мы все втроем все это убирали и потом втроем же помогали перетащить все мои шмотки в эту маленькую комнатку. В-третьих, в тот же день, пока Ёль раскладывал лухановы вещи в их теперь спальне, Хань так страстно и увлеченно меня целовал в ванной, что я чуть не задохнулся к херам.  В-четвертых, Чану захотелось познакомиться с моим бойфрендом, которого не существует. Но я смог сориентироваться и попросил своего однокурсника мне подыграть. Его Чанель не знает, поэтому все прошло как по маслу. А еще, в тот же день, когда я привел к нам домой Бэкхена, но конечно же попросил представиться как «Чен», Лу так… ревновал? Походу именно так. Он не сводил с нас с Бэкки глаз. Постоянно прикусывал нижнюю губу, когда маленькая ладошка друга ложилась на мое колени или когда он же поворачивался и улыбался мне. Скажу честно, мне понравилось. Я был словно между двух огней. Хотя Сам Лу тоже не отставал. Бэк погладил мое плечо – Хань положил руку Чану на бедро. Я приобнял Хена за талию – он что-то нашептал моему другу на ушко, на что тот еле заметно смутился и уткнулся в стакан с коктейлем. И так далее в общем. Но мне тогда было безумно весело, не смотря на то, что внутри меня кошки скреблись от ревности к Чанелю. Это, кстати уже в-четвертых. Тогда я потащил Бэка за руку, сразу переплетая наши пальцы и бросил на ходу: - Мы уходим, не ждите меня и закрывайтесь.   Видели бы вы как тогда на меня смотрел Лухан. Я видел как на его лбу появляются морщины и как пальцы сжимаются в кулак, но я лишь ухмыльнулся ему и уехал до Бэкхена.    У Бэка дома я просто лежал на кровати. Мы вспоминали всю эту ситуацию и смеялись. А что, грустить что ли? Все прошло хорошо. Теперь Чан и подумать не сможет, что у его парня шашни с его лучшим другом. Кстати, о шашнях.   В-пятых, где-то около двенадцати ночи мне позвонил Лу и попросил срочно назвать адрес. Мы с одногруппником довольно хихикали и набирали его адрес по эсэмэс.  Лухан забрал меня к себе и тогда так жестко оттрахал. Сколько раз за ночь я кончил, я уже не помню. Три? Четыре? Я так стонал, что было стыдно перед его соседями. А ведь с левой стороны там живет бабулька с дедом, а с противоположной им, девушка с парнем. Хих. Я сильно впивался отросшими ногтями в его плечи и с наслаждением приподнимал бедра, чтоб он так же быстро вгонял в меня свой возбужденный член. Я сжимал свои ноги на его бедрах, пока он точными толчками выбивал из моей груди воздух. Он до побеления костяшек держался за поручни кровати над моей головой и двигался. Двигался. Двигался. А все кричал и стонал. Кричал и стонал. Боже. Я тогда чуть не умер от оргазмов.  В-шестых. Через дня два, Чан с завистью смотрел на мои отметины по всему телу. Ибо по возвращению домой от дома Бэка, я попросил сделать его массаж. Бедра, ключицы, шея, живот и даже руки. Все в засосах и укусах. Пока Чан делал мне массаж, Лу сидел напротив в кресле и с легкой улыбкой смотрел на меня и на свою работу над моим телом. Чертов идиот. Чанель водил по моим лопаткам холодным освежающим кремом и бубнил: - Бэк у тебя полный придурок. Как так можно вообще? - Это страсть, друг – я довольно улыбался и подмигивал Ханю, который делал вид, что заинтересован своей книгой. Ой, думал я не видел как он готов прямо сейчас в этой же позе в какой я лежу, войти в меня. Мемеме. В-седьмых. В последнее время мы слишком часто стали «пересекаться». То выходили вдвоем, то приходили. Не знаю что там думал Чан, но я бы явно что-то стал подозревать. Но пиком нашей с ним тупости стало то, что Лу записал меня как: «Любимый Миньшо». Тогда конечно был скандал, а я делая вид, что Бэкхен там без меня не может, умотал к нему. Как крыса с тонущего корабля. Бывает. А теперь в-восьмых… это самое главное и именно это «помогло» мне оказаться на больничной койке.  Я с самого утра тусовался у Бэка дома, он не ходит на пары, потому что сейчас практика, а я просто не хочу никуда ходить. Даже на эту чертову практику. Поэтому я сидел у него очень часто. Мы как-никак «пара».  Тогда мне на телефон пришла странная эсэмэска: «Быстро приезжай.» от Ёля. В груди сразу все сжалось и я поднялся с не заправленной кровати Бэкхена. Желудок сразу скрутило и я забыл как дышать.  Ноги подкосило, поэтому я кое-как сел в такси и уже через минут тридцать я был дома. Эти гребанные тридцать минут показались мне вечностью. В голове лишь один вопрос: «Он узнал?» и все. Больно. Ужасно. Плюс ко всему страшно.  Я зашел к нам в квартиру с помощью своего ключа. Было неуютно тихо. Я слышал, как надоедливо  тикают настенные часы. Как журчит вода в унитазе в туалете. Как проезжают машины за окном. Я все это, блять, слышал! Чанель сидел на диване в гостиной и держал в руке телефон Лухана. И тут-то я наконец понял. Эсэмэс. Звонки. Эмэмэс. Все что было в телефоне Ханя, Чанель прочитал и увидел. А я ведь просил его все удалять… Я тогда ничего не успел сказать, как друг резко замахнулся и ударил меня. Я опустил голову и сжал ладонью рот. Губа и челюсть ужасно саднило и я чувствовал металлический вкус и запах крови. Еще удар. Еще. Я даже не мог нормально сосредоточиться, как его удар снова сбивал меня с ног на пол. Кровь с носа текла как из ручья, мистер Пак Чан сломал мне его. Боль неописуемая.  Я упал на пол, а он сел рядом и продолжал бить. Грудь. Живот. Я тихо стонал и пытался хоть как-то прикрыть свое лицо, по которому он так же неоднократно бил. Я взвыл как сучка, когда он ногой пнул меня в грудь и я словно почувствовал как у меня ломаются ребра. Как мои легкие разхреначили в кашу. Как отбили печень.  Я уже не помню когда именно отключился. Но я отчетливо видел, как Чан продолжал бить… Очнулся я лишь в больнице. Вокруг все смертельно белое, аж мутит. Повернув голову, я вижу спящего на кушетке Лухана и раскрытую перед ним какую-то тетрадь. Сил нет, чтобы позвать его, поэтому я лишь продолжаю лежать и тихонько дышать. Интересно, где Пак? Я хочу извиниться перед ним и обнять. Хотя в моем случае, просто извиниться. Его нет в палате. Он дома? У него все хорошо? Почему тут лишь Лу? Через минут тридцать я слышу как ерзает Хань и заметив, что я смотрю на него, сразу поднимается и садится на стул рядом с кроватью. У меня в одной руке торчит игла. Зачем она вообще? Не люблю капельницы, они навевают какую-то боязнь. Фу. - Ты как, Мин? – обеспокоенно спрашивает он и держит мою руку в своей. - Где Ёль? – мой голос такой хриплый, что самому противно . - Я позже скажу. У тебя переломаны три ребра, челюсть и нос. Если нос и челюсть тебе вправили, то ребра будут заживать предельно долго. Твои почки тоже отбиты, поэтому тебе придется еще и их лечить. Про сотрясения мозга, думаю ты уже и сам понял. – он говорит,  а я не верю своим ушам. Это все сделал мой друг детства? Чанель… - а Ёль, он дома. За все эти три дня, пока ты тут лежишь, он не пришел ни разу. Говорит, что ненавидит. - Лучше бы он добил нахрен.. – слова даются с трудом, эта повязка на челюсти так мешает, еще и болит все… - Мы подождем пока ты восстановишься и я заберу тебя в Китай. Это не обсуждается, Минсок. – я лишь киваю и он наклоняется ко мне, чтоб оставить на сухих и грубых губах, свой легкий и такой чувствительный поцелуй. - Я люблю тебя. - Я люблю тебя.