Изгои тоже люди.

       Мои легки снова наполняются дымом в то время, пока я сижу на крыше, свесив ноги вниз. На улице стоит ночь: все спят, но не я. Стряхиваю пальцем пепел с сигареты, и его начинает сбивать ветер. Пепел качается из стороны в сторону, невольно приходится сравнивать себя с ним. Меня тоже качает из стороны в сторону, и, как ни странно, совсем не из-за алкоголя. Хотя я, наверное бы, не отказалась от капель спиртового.        Справа от меня сектор Изгоев, мой бывший дом. Пожимаю плечами и улыбаюсь, Эвелин не знает, что мы не покинули сектор Изгоев. Доносчиков у нее нет, большинство бесфракционщиков перешли на мою сторону со Стей. У Эвелин остался лишь ее верный сторожевой пес - Эдвард. А еще, следовало бы приписать туда и Эрика, но вскоре думаю, что мозг у него вернется в прежнее место, по край мере я сильно надеюсь на это. Если, конечно, Эрик сам не ведет свою игру. Зная его характер наперед, он может уже стоять около Джанин и сливать ей всю информацию, коей владеет.        Я слышу топот за спиной, но ни капли не дергаюсь. Вариантов мало: либо Стей, либо Трис. Надеюсь, что второе, так как желание пристрелить эту тупорезку у меня не пропало. Рукой сжимаю пистолет, готовясь выстрелить. Шаги становятся все приглушеннее, значит это действительно Трис. Поворачиваю голову назад и убеждаюсь в этом.        Она набрала в весе, вид ее лица выглядит более менее нормальным, отошедшим после смерти родителей что ли. Но в ее глазах по-прежнему страх передо мной. Улыбаюсь ей и киваю на место рядом с собой. Трис мнется, мотая головой в разные стороны.        Трусиха. - Поверь, лучше сесть. Твоего жениха здесь нет, меня никто не остановит скинуть тебя с крыши, - равнодушно отвечаю ей, - сядь.        В конце концов она садится, поджав ноги под себя. Трис не смотрит на меня, а следовало бы. Выкидываю окурок, моя спутница сегодняшней ночи следит за траекторией его полета. Усмехаюсь, доставая вторую сигарету. Зажигалка не работает, психую и отправляю зажигалку вслед за окурком. - Я написала тебе в записке принести спички, - напоминаю ей я, - ты принесла?        Она лишь кивает и протягивает мне коробок спичек. Без слов благодарности беру из ее рук коробок и, взяв спичку большим пальцем и удерживая ее, провожу по одной из стеклянно-сернистому покрытию на большом торце коробка. Огонь вспыхивает, но это ненадолго. Быстро прикуриваю и выбрасываю спичку, а коробок кладу обратно в карман. - О чем ты хотела поговорить? - спрашивает она, изучая меня. - Вы завтра уходите к Искренним? - Да, - отвечает Трис. - Я пойду с вами, - отзываюсь я, улыбаясь ей, - расскажешь, что случилось с Томасом? Я для этого тебя позвала.        Она поджимает губы, отворачиваясь. Я давлю ей на больное? Плевать. Она сама виновата. Не нужно было палить моего лучшего друга. Не знаю, возможно и наступит один из таких моментов, когда я проникнусь к Трис некой симпатией, но это - точно не сегодня. И не завтра. И не в этом месяце. - Ладно, просто молчи и не действуй мне на нервы, - отмахиваюсь я, понимая, что сама не хочу слышать про смерть Томаса. - Мне жаль, у меня не было выхода, - говорит Трис дрожащим голосом. - Я же сказала, заткнись, - злюсь я, - будешь отвечать только тогда, когда я тебя о чем-либо спрошу.        Она кивает, а я сдерживаюсь, чтобы не избить ее здесь. Но она мне нужна для моей же цели, так что мне ничего не остается кроме того, как все вытерпеть это. Отворачиваюсь от нее, зажигая спичку и прикуривая очередную сигарету.        Воспоминания летят, подобно какому-то фильму, который запустили на пленке. Сколько времени прошло с того момента, как я уронила каплю крови на угли Бесстрашия? Сколько времени прошло с того момента, как я ушла из фракции, уступив свое место Ребекке? Только теперь я понимаю несколько вещей. Говорят, если человеку выпал жребий умереть, то никто и ничто не остановит колесо судьбы. Я ушла из фракции прекрасно понимая и осознавая, что Ребекка там просто умрет. Она не приспособлена к жизни вне фракции. Да, и зная характер Ребекки, узнав, что она отселятся - сбросилась бы с "обрыва смерти".        Делаю глубокий вдох, будто бы избавлюсь от проблем. Шучу, не избавлюсь. Я хочу спросить Трис об Эрике, но молчу, прикусив язык. Не думаю, что она сейчас в расположении духа разговаривать об ее враге. Уверенна, что это она его подстрелила. Здесь я на нее не злюсь, потому что я бы сама его застрелила - элементарно за то, что он вколол мне сыворотку.        В памяти играют образы прошлого Эрика, который был с длинными волосами. Томас, который светит задницей, стоя на крыше. И Ребекка, которая выбирает татуировку. Из всего этого ничего не осталось. Скелеты в шкафу. Татуировка под ребром до сих пор такая же свежая, как и год назад. Зачеркиваем две буквы. Нет, три. Плюс Эрик.        Встряхиваю головой, но не помогает, мысли подобно воронке засасывают меня и тащат на дно. Прежний Эрик умер в кабинете Эвелин. Ребекка умерла в одном из коридоров Бесстрашия. Томас умер в одном их многих домой Отречения. - Во сколько вы завтра отправляетесь в путь? - спрашиваю я, выныривая из потока мыслей. - На рассвете. Уходим я, Тобиас, Калеб, скорее всего... - Калеб? Это тот нытик? Он смазливый эрудит, присмотрела бы за братом, вместо того, чтобы стрелять в своих друзей и невиновных людей! - кричу и вскакиваю на ноги.        У нее проблемы с реакцией, поэтому я хватаю ее за шею быстрее, чем она осознает, что происходит. Трис слабее меня, ей не выйти победительницей в этой схватке. Разворачиваю ее лицом к городу, нагибая тело Трис, чтобы она посмотрела вниз. - Хорошо я все предусмотрела? Пьяная девушка на крыше, - шепчу ей в ухо, - пока что ты не пьяная, но поверь, когда твое тело полетит отсюда, я встречу тебя внизу и оболью тебя спиртным. Так, о чем это я? Пьяная девушка на крыше, несчастный случай, да? - говорю это и пинаю ее по ноге, заставляя упасть на колени, - хорошо я придумала, да?        Я толкаю ее и ухожу. Мне плевать на ее вопли, на ее слова, на ее жизнь.        Остаток ночи я провожу в беспамятном состоянии, ворочаюсь, подобно червяку в земле. Я не знаю, что мне делать. Мне сложно что-либо сделать сейчас. Я просто хочу забрать Эрика и жить в спокойствии. Но у меня этого не будет, так как я теперь в одной шайке с Трис и ее парнем. А еще за мной отряд из пятисот человек. - Ник, - зовет меня голос моего бывшего инструктора, - Ник, вставай!        Складывается чувство, что я нахожусь на инициации. Рядом Ребекка и Томас. Четыре - он же Тобиас - стучит об железяку, сообщая о подъеме. Мы несколько минут лежим, а потом, когда приходит Эрик и стучит повторно, все же встаем. - На бабу свою так ори, урод, - вырывается у меня.        Путь долгий, тут это всем понятно. Я обнимаю Стей на прощание, кто знает, может это последний раз, когда мы видимся. В крайнем случае, она знает, что делать в случае моей смерти. Она сама придет в Искренность, чтобы забрать часть людей Бесстрашия и нападает на Эвелин.        Всю дорогу мы идем молча, Калеб порой останавливается, чтобы отдышаться, а я в свою очередь не показываю, что меня это бесит. Еще одно слово с его стороны и я его скину с плиты. - Трис, остановись, - кричит он нам вдогонку, мы останавливаемся. - Я вернусь в Отречение. - Что? - недоумевает Трис.        А я ей намекала на то, чтобы она получше следила за своим братцем. Т-У-П-О-Р-Е-З-К-А. Пожимаю плечами, но все же остаюсь на своем месте, переводя взгляд с Калеба на Трис. Между ними идет неинтересный мне монолог, в окончании которого я понимаю, что Калеб все же нас покидает. У Трис глаза на мокром месте от этого. И как бы я ее ненавидела, мне действительно за нее обидно. Она потеряла родителей, а теперь последний родной человек покидает ее.        Сравнение выйдет, конечно, очень далеким, но все же мы похожи. Я понимаю, что сравнивать потерю родителей и потерю друзей никак нельзя, но все же сравниваю. Трис потеряла сначала мать, как я потеряла сначала Ребекку. Ребекка хоть мне и не является матерью, но все же. Потом шел отец, а у меня Томас. И последнее предательство последнего близкого человека. Эрик - Калеб.        Беру ее за локоть и тащу вперед, не слушая ее упреки. Тобиас меня поддерживает и идет впереди. Трис вырывает руку и решает идти рядом. Пусть делает, что хочет. Она смотрит на меня все так же - побаиваясь. Мне от этого уже смешно.        Мы идем по заброшенным и почти развалившимся зданиям, перепрыгивая с руины на руину. Это даже не сектор Изгоев, это что-то похоже на поле с минами. А иначе этого не назовешь. Не удивлюсь, если здесь действительно заложены мины.        Мы выходим на какую-то неизвестную мне территорию. И я понимаю, что мы пришли. Я сажусь на корточки, завязывая развязанный шнурок. Трис осматривается, но внезапно накидывается на меня всем телом, сметая меня с места. Я было хочу уже обругать ее, но не успеваю, так как на мое прежнее местопребывание обрушивается нашествие выстрелов. Быстро вскакиваю на ноги и несусь за ней, закрывая лицо руками. Выстрелы сопровождают нас даже, когда мы прячемся за завалами камней. - Что за бред? - кричит Трис. - Видимо, здесь неизвестно о том, что мы пришли с миром, Эрик нас обманул, - выплевывает Тобиас. - Что он должен был сделать? - спрашиваю я, закрывая уши руками, - возможно не самое время выяснять это, но все же я жду ответа. - Он пообещал Эвелин, что прибудет в Искренность на пару дней ранее нас, что он предупредит. Я говорил матери, что он предан Эрудиции, но она не слушала меня, - поясняет бывший инструктор. - Спасибо, - отвечаю я Трис, которая прижалась лицом к бетонному обломку. Ее лицо сморщено, но я замечаю, как меняется ее взгляд от моих слов. - Спасибо, - повторяю я, - обид больше нет.        И тут я вижу, как она улыбается. Не самое подходящее время, если честно. Но я улыбаюсь ей в ответ. Тобиас накрывает Трис своим телом, когда нас атакует новая волна выстрелов. Морщусь, я это испытываю уже второй раз за полтора года. Закрываю глаза, стараясь не закричать. Трис под защитой, я нет. Нужно что-то делать.        Игнорирую слова бывшего инструктора сесть на место, когда я встаю на ноги. Они не прекратят огонь, пока кто-то не выйдет. Мне терять уже нечего. Эрик отправляется к скелетам в шкаф. Поднимаю руки над головой и делаю несколько маленьких шагов вперед. - Мы пришли просто поговорить, - говорю я и выбрасываю оружие себе под ноги, - мы пришли к Джеку Кану. Нас всего трое. Я и двое моих друзей. Мы из Бесстрашия так же, как и вы, - говорю я, смотря в глаза одному из бесстрашных, который стрелял в нас.        Он о чем-то перешептывается со своим напарником. Я хочу обернуться к Тобиасу и Трис, чтобы сказать, что все в ажуре. Но стоит мне повернуть голову в сторону, мой слух ловит звук выстрела.        Вслед за выстрелом появляется жгучая боль в правом бедре.