________________
Эйден открыл глаза уже в машине. В своем расслабленном положении головы он мог видеть проносящиеся в окне фонари, силуэты деревьев. Откуда-то сбоку донесся шорох. Даже не поворачиваясь, он знал, что рядом сидел не Найджел. Возможно, Джоуи. Или кто-то еще. Либо это было какое-то чутье, либо отсутствие определенной ауры. Эйден перевел взгляд на спинку водительского сиденья. В машине было так же темно, как и на улице, и все же, за рулем определенно был он. Казалось, сил и эмоций не осталось ни на что. Только тупая пустота. И, тем не менее, Эйден чувствовал, как по щеке стекла одна слеза, за ней другая. Сглотнув, он вновь закрыл глаза, словно физически пытаясь переместить массивные мысли куда-то подальше. При первой остановке Эйден лишь услышал, как открылась дверь с противоположной от него стороны. - Брай подвезет остальных, - услышал он голос Найджела. Он действительно был за рулем. – Как только Мэг подлатает вас, уезжайте из города. - Эйден? – донесся справа тихий голос Джоуи. Эйден хотел повернуться. Хотел. Потому что за все это время Джоуи не выказал ему ничего, кроме добра. Но не смог. Настолько спокойнее и безопаснее сейчас было находиться там, куда он отправил свои мысли. - Попрощайся с ним за меня. Передай—передай, что мне очень жаль. Эйден услышал, как встретились две руки в последнем пожатии. - Спасибо за все, Джо. - Берегите себя. После того, как дверь хлопнула, Найджел вновь завел машину, вдруг тихо произнеся. - Ему мог бы и ответить. До самого дома Эйден так и не проронил ни слова. Его отстраненность сработала слишком хорошо. Он слышал все, что говорил Найджел. Но реагировать не мог. «Пару часов ты можешь вздремнуть, но потом мы сразу уезжаем». Что ж, хорошо, хотя кому нужен сон, если в целом ты провел столько времени в отключке. «В шести часах к югу есть дом. То, что сегодня произошло, поднимет волну расследования. Поэтому, нам лучше быть, как можно, отсюда дальше». Воу, шесть часов езды, куда уж дальше. «Склад был переписан на него, поэтому, если нас и будут искать, то не полиция, а скорее всего его люди. И с некоторыми лучше не связываться никогда». Долго же им придется искать, за шесть-то часов от города. Больше Эйден не слушал, мимо окна начали мелькать все больше фонарей, дома, погруженные во тьму. Изредка, бредущая по улице фигура. К тому времени, как машина остановилась, Эйден успел почти забыть, куда или откуда они направлялись. Сколько сейчас было времени? Когда Найджел открыл ему дверь, Эйден спокойно вышел и направился к дому. Их встретили несколько человек, с которыми Найджел еще остался, после того, как проводил Эйдена до двери. Поднявшись в комнату, первым делом Эйден снял с себя всю одежду, зашвырнув в угол, и направился в душ. Горячая вода словно открыла каждую рану, не смывая с нее грязь, а усиливая серьезность в два раза. Как и каждую возрождающуюся заново мысль. Из-за полного отсутствия сил в ногах, как и во всем теле, Эйден просто спустился по кафельной стене вниз, позволяя воде равномерно литься сверху. Так идеально укрывая ото всего, смешиваясь с соленым потоком на лице, который, как и вода из душа, казалось, мог идти вечно. Больше сейчас, как ни странно, пугало не ожидание чего-то грядущего, исходя из слов Найджела, которые он помнил очень туманно, а тишина. Тишина в голове, тишина вокруг. Лучше бы они кричали и обсуждали, чтобы хотя бы по крупицам Эйден начал понимать смысл всего. Выйдя из душа, завернувшись лишь в полотенце, Эйден так и лег в постель, с трудом выудив из-под себя край одеяла и накрывшись сверху. Сон, словно бьющийся сквозь какой-то барьер, никак не мог достичь цели. Эйден знал, в чем было дело. Воспроизвести в голове крик, громкий и сотрясающий, как один из сегодняшних взрывов, было нетяжело. После чего барьер начал рушиться. Так же громко и дребезжаще, и все же успокаивающе. Потому что было слишком пусто. Слишком тихо.__________________
Стоя перед дверью Эйдена, Найджел даже не понимал, почему ему было так трудно открыть ее, почему было так трудно войти. После тяжелых моментов, именно Габи всегда была человеком, которая шла и «открывала дверь». Создавала почву. Создавала мост. То, что Эйден остался по приезду один, сам по себе, было совершенно неправильно. Каждую секунду, после того, как парень исчез за дверью дома, Найджел порывался пойти за ним. Даже, если бы он его выгонял. Даже, если бы не слушал. Но заставить себя так и не смог. Он знал, что им предстоял еще серьезный разговор, огромные усилия с его стороны, чтобы объяснить каждый аспект того, что привело к сегодняшней ночи, огромное терпение и благоразумие со стороны Эйдена, чтобы принять, простить. Сейчас же им пора было уезжать. Наконец, тихо Найджел открыл дверь. В комнате горел свет, в кипе спутанного одеяла, которое лишь небольшой частью прикрывало оголенное тело, на животе спал Эйден. Одна нога частично была скрыта под одеялом, вторая полностью оголена, наполовину свисая с кровати. Выше, вместо одеяла, было накинуто, судя по всему, полотенце. Поясница и плечи так же, по большей части, оголены. Как же уязвимо и притягательно выглядел Эйден. Стоя при входе, Найджел не осмеливался сделать шаг. Благодаря Габи однажды Найджел впервые понял, что возможно любить до смерти человека, не включая физическое влечение, благодаря Эйдену он осознал, что возможно иметь абсолютное физическое влечение и при этом испытывать что-то до смерти сильнее, больше. Смотря на фигуру Эйдена, Найджел начинал чувствовать уязвимым и себя. Его отношение к парню, он понимал, давно перешло все допустимые рамки, которые он мог себе поставить. Переместив взгляд, Найджел осмотрел комнату. Здесь было не так много его вещей. Все не должно было занять слишком много времени. Эти стены всегда служили ему хорошим убежищем, домом, но теперь, пусть и пока не под прямой, а лишь потенциальной угрозой, это место переставало таковым быть. Остававшиеся люди были распущены, кроме них двоих здесь не оставалось больше никого. Осторожное прикосновение к плечу и Эйден встрепенулся, поспешив перевернуться и, впоследствии сбавив темп, то ли осознав, что на нем нет одежды, то ли просто не справившись со слоями. - Нам пора, - в полголоса произнес Найджел, ожидая, пока Эйден выпутается и сможет принять более менее удобное положение. Наконец, присев и натянув на себя одеяло, Эйден бросил взгляд в окно, где было все еще достаточно темно, но встречаться глазами с Найджелом отказался. - Постарайся собрать с собой все только самые необходимые вещи. Все, что может понадобиться, уже имеется там— - Я не хочу никуда ехать, - вдруг прервал его Эйден хриплым, низким голосом, смотря куда-то вперед перед собой. - Это не обсуждается. – Найджел ожидал это. Но не собирался представлять никаких аргументов для компромисса. - Почему я не могу остаться? – Эйден развел руками. - Хотя бы—хотя бы в своей квартире? - Эйден, ты не останешься. - Ты не можешь заставлять меня. - Наконец, он поднял на него мутные, опухшие глаза, нахмурив брови. - Могу, - все так же твердо продолжал Найджел, понимая, что с Эйденом, как ни с кем, это было всегда труднее всего. - Здесь они найдут тебя везде. Если ты не осознаешь всей серьезности, то позволь пока решать мне. Когда все уляжется… - Это никогда не уляжется, - засмеялся Эйден. – Так зачем бежать? На секунду Найджел закрыл глаза и сделал вдох. Затем сделав шаг вперед, он остановился совсем рядом с Эйденом, возвышаясь над ним, как монолит. - Я бегу только из-за тебя. И либо мне придется снова отключить тебя, либо ты едешь добровольно. Я бы очень не хотел прибегать к первому. Найджел не чувствовал ни сожаленья, ни сомненья в своих словах и все же, заметив, как визуально передернуло Эйдена, он испытал сам некий горький привкус на языке. - Добровольно, - с сарказмом, словно эхо, прошептал Эйден, вновь опустив глаза и, начав вылезать из постели. В тот же момент, Найджел посчитал верным оставить парня одного. Надеясь, всеми фибрами души надеясь, что Эйден не предпримет ничего глупого, что больше не придется поднимать на него голос и использовать этот тон. К его облегчению, Эйдену понадобилось действительно немного времени, чтобы собраться и спуститься вниз. Загруженная всем необходимым машина уже была готова, ожидая их за воротами дома. - Тебе помочь? – спросил Найджел, стоя у двери, чтобы закрыть ее за ними. - Нет, - ответил Эйден, даже не поворачиваясь, двинувшись ленивым шагом к выходу и таща почти по земле свой рюкзак. Выйдя уже на подъездную и закрыв ворота, Найджел заметил, что Эйден, кинув вещи на заднее сидение, остановился, не закрывая дверь, словно борясь между решением, остаться там же или— В итоге, он все же захлопнул дверцу, выбрав пассажирское. Долгая же им предстояла дорога._______________
- Где твой телефон? Спустя какое-то время в дороге, услышал Эйден, содрогнувшись. Все же был смысл выбрать заднее сидение, чтобы иметь возможность расслабиться и не вздрагивать при любом резком вздохе или движении Найджела. Он прекрасно помнил, как держал направленный на него пистолет. Как, казалось, равнодушно в ответ Найджел лишал его воздуха, пока не лишил сознания. Он помнил все, кроме своего сопутствующего на тот момент намерения. - В рюкзаке, - тихо ответил Эйден, нахмурившись. Это был странный вопрос. - Будь добр. Краем глаза Эйден заметил, как Найджел протянул к нему правую руку. В груди неприятно защемило. Найджел перестал ему доверять настолько. Молча, Эйден потянулся назад. И все же что-то, но он должен был спросить. Пусть и вовсе не в интересах того, откуда пришел подобный холод. Эйден не хотел напоминать себе, что он забыл. Как бы абсурдно это ни звучало. Он забыл, кем был Найджел. - Что насчет Марисы? Беверли? Как я смогу связаться с ними? – тихо и монотонно спросил Эйден, наконец, найдя среди всех вещей в рюкзаке телефон, который ему однажды вручила Габи. Телефон, который нельзя было отследить. И все же, Найджел забирал его. Даже его. Что еще у него оставалось, что он мог у него забрать? Жизнь? Ту самую, которую Найджел несколько часов назад так яростно пытался ему сохранить ценой своей? - О них позаботятся, Эйден, - с неожиданной мягкостью и осторожностью произнес Найджел. Как же странно это было слышать. - Они обо всем узнают, но не от нас. Это слишком опасно. Отдав телефон, Эйден вновь отвернулся к своему окну, прислонившись лбом. Повезло-таки, что разбитой была левая, а не правая бровь. Машина ровно двигалась по дороге, которая с каждым километром становилась все более гладкой, более незнакомой. До сих пор он никак не мог принять мысль, что они бегут. Что с одной стороны, победив Фрэнка Миллера, и с другой потеряв столь дорогого для них человека, они все равно бегут. - Это ведь неправда, так? - спросил он. Голос успел охрипнуть или сесть. Он все еще чувствовал, как саднило горло от тех криков. - Им никто ничего не расскажет. Ни Марисе, которая не знает, ждать ли ей—, - он вздохнул, создав небольшой туманный овал на стекле, - ни Беверли, для которой без вести пропали как брат, так и друг. - Эйден, это все временная необходимость. Как ты не поймешь, для них же будет безопаснее не знать, что произошло, и где мы. Рассказав сейчас что Марисе, что Беверли, ты не сможешь отделаться лишь этим. Тебе придется рассказать все. И в чем была проблема? Конечно, Эйден все понимал, и это лишь бесило, выводило. Как с этим можно было смириться спокойно, не зная ничего наверняка? -Ты— ты как хладнокровная, расчетливая машина, - вдруг услышал себя Эйден. Голос, однако, не превышал ни единой нормы. - Если бы мне пришлось выбирать между какой-то гипотетической безопасностью и знанием того, увижу ли я вновь—тебя или нет, угадай, что я выбрал бы? - голос все-таки слегка сорвался. Озвучивать очевидный для себя, и как он надеялся для Найджела ответ, было не нужно. - Но только, видимо, не ты. – И голос опустился до шепота вновь. Он не знал, сколько в примерном еще, тяжело дыша на стекло, он ожидал, что Найджел что-то ответит. Но вскоре перестал. Закрыл глаза, позволяя смешаться тяжелым ударам сердца в ушах со звуком плавно рычащего мотора. И, казалось, лишь начав дремать, он вновь услышал голос Найджела. - Тебе нужна остановка? - Нет, - коротко ответил Эйден, даже не открывая глаза. Если только выйти, и больше сюда не заходить. Теперь, спустя какое-то время, он смог задремать. Он слышал, что Найджел тихо включил музыку - какое-то радио. И это помогало. Как расслабиться, так и успокоить кипящее пламя в грудной клетке и в голове. Приходя в себя в очередной раз, Эйден понял - что вновь не по своей воле. Уже, видимо, не в первый раз, Найджел звал его по имени. Не находя пока сил на голос, он перекатил голову к нему лицом и, нехотя открыл глаза— - Эйден, ты голоден? - Н— И тут же прищурил их от яркого света обратно. Посмотрев в лобовое стекло, он понял, что солнце уже поднявшееся на горизонте, настойчиво освещало все вокруг. Утро. Новый день. - Нет, - наконец ответил он. Я даже не помню, когда ел последний раз. Когда для нас всех готовила Габи, не так ли? Неужели это было только вчера. От мысли желудок ожил и ощутимо сжался. - До конца пути еще три часа езды, заправка впереди будет последней. Советую размять ноги, сделать все необходимое и перекусить. Не отвечая, Эйден вновь вернулся к своему окну. Они ехали по шоссе, где-то вдали, за стеной деревьев еще мелькали одинокие крыши домов. Как же далеко они уже были. На заправке, Эйден все же вышел из машины, посетив туалет, умывшись холодной водой, проведя у раковины дольше, чем было необходимо. Вернувшись, Эйден застал Найджела заправляющим машину. На крыше стояли два стакана с горячим и два пакета с чем-то. Стоя вне поля его зрения, Эйден лишь на секунду допустил мысль, как легко он мог бы сбежать сейчас. И как, пожалуй, это было бы глупо. Без вещей, без документов, которые находились в рюкзаке. - Это лучшее, что здесь удалось найти. – Найджел кивнул на съестное на крыше машины, наконец, увидев Эйдена рядом. – Поешь, пока горячее. От запаха бензина, который словно масло, лег по всему носу, по горлу, Эйден засомневался, что сможет что-то съесть. Тем не менее, он осторожно, и все так же молча, забрал свою часть и вместе с этим, сел в машину. На заднее сидение. Для Найджела, естественно, это не осталось незамеченным. Но он не сказал ни слова. Лишь вновь сел за руль, уделив время уже не столь горячему кофе и куриному роллу. Вкус еды был очень далек от идеального, иногда Эйден мог поклясться, что не чувствует его вообще, но и достаточно сносным, чтобы закончить все до конца. И почувствовать, как тело, принявшее тепло, вновь начинает расслабляться. Судя по всему, еще было так рано. Скрутив одну из плотных ветровок из рюкзака, Эйден положил ее под голову, расположившись почти во всю длину сидения. Безо всякого участия он слышал, как Найджел собрал мусор, что-то упомянул про запас воды, как вышел и вновь вернулся через какое-то время. Эйден слышал, но не слушал. Только закрывая глаза, он видел яркие кадры, лица, но это были далеко не сны. Однако в следующий раз он открыл глаза, понимая, что провалился в сон глубже, чем, возможно, за последние дни. И наверняка, проспал бы дольше, если бы не столь изменившаяся поверхность дороги. Удержавшись от стона из-за боли в затекшей шее и спине, он привстал, дабы увидеть, где они. Уже какое-то время, по-видимому, гладкая трасса сменилась этой сельской дорогой из щебня. Обрамляющие дорогу стены высоких деревьев – на открытые поля с растительностью по плечо. По левую их сторону – крутой склон. Вдали полоска леса. Река. Эйден был почему-то рад, что проснулся. - Скоро будем на месте, - вдруг прозвучал спереди голос Найджела. И Эйден удивился, неужели он действительно всегда настолько чувствовал или каким-то образом слышал, что Эйден не спал. Так же, как он его присутствие. Или же Найджел просто продолжал периодически что-то говорить все это время их пути. Вряд ли. Вновь не найдя ни желания ни слов на какой-либо ответ, в котором возможно и не было необходимости, Эйден просто продолжил следить за сменяющимся пейзажем. Или скорее дополняющимся. Необычайного дизайна и красоты дома, обустроенные площадками, может, для картинга, может тенниса. И все же они привлекали глаз не столько, сколько простота, щедрость природы вокруг. Эйден был уверен, что куда бы ни вез его Найджел, это место будет выглядеть так же, как и эти дома. Вычурно, помпезно. Пусть и среди природы, но и вдали от нее. И чем дальше ехала машина, тем больше в нем зарождалось удивление. Здесь больше не было места шикарным особнякам. Лишь невысокие, уютные домики. Один за другим. Целое общинное поселение. Пока не закончились и они. На какой-то промежуток дороги их вновь окружили лишь высокие деревья. И, наконец, по окончанию них— Эйден сделал глубокий вдох и неосознанно задержал дыхание. Словно боясь, что возникшая картина пропадет. Впереди их ожидал одинокий одноэтажный бревенчатый дом. Его Эйден заметил лишь последним, оторвав взгляд, словно от идущего в небо, высоченного склона вдалеке, покрытого деревьями. У подножья которого текла река, отражая лучи уже столь высоко поднявшегося солнца. До всего этого, казалось, можно было достать рукой. Возможно, и потому, что они, наконец, подъехали к дому вплотную и, чувство, что если откроешь дверь и, выйдя, окажешься уже на берегу реки, усилилось вдвое. Оказавшись ногами на земле, Эйден почувствовал, как его слегка шатнуло. Несколько медленных шагов вперед, и это все стало еще более реально. Недалеко от широкой террасы дома, Эйден заметил наваленные камни и бревна. Желание сидеть не было, он пробыл в этом положении слишком долго. И все же, присесть на один из камней, лицом к плавно спускающему склону от дома к реке и от реки выше, в этот момент, казалось, безопаснее. Слыша, как за его спиной Найджел разбирает вещи из машины, перенося их в дом, Эйдену пришла странная мысль о том, что причина, по которой Найджел привез его сюда, был не только их побег. Здесь было умиротворение. Некий исцеляющий покой. Но мог ли он полностью все исцелить? - Пойдем, я покажу тебе дом и твою комнату. Ровный голос где-то сверху, вновь не позволяющий забыть, кто рядом с ним, не позволяющий уйти в себя глубже. И в какой-то степени, Эйден был рад его слышать. Он мог ничего не отвечать, но не выполнять его просьбы, которые звучали слишком спокойно и терпеливо, позволить себе не мог. Поднявшись с камня, он поднялся на террасу и, вдохнув запах древесины, последовал за Найджелом внутрь.____________
Найджел любил это место. За тишину, за те последние здесь воспоминания, в которых была Габи. Именно здесь около двух лет назад они поняли, что проведенная вместе ночь была поистине прекрасна, но если они хотят и дальше оставаться в жизни друг друга, то это последнее, что им нужно. Он мог так и оставаться в этих воспоминаниях, занимаясь выветриванием дома от десятислойной пыли, поиском древесины для вечернего камина. Но теперь здесь был и Эйден. Которого, он не мог не чувствовать, словно в одночасье вчера так же потерял. Он был рядом, где-то рядом, теперь в комнате, которую изначально из-за вида из окна Найджел нарек своей. Он слышал, выполнял все, что его просили. Но безучастно. Безэмоциоально. И молча. Найджел ожидал подобную реакцию, но не до того, как они успеют все обсудить, не до того, как он успеет все объяснить. Эйден закрылся и все, что от него можно было изредка услышать, это короткое «нет». Придумав что-то для обеда из того, что было собрано из старого дома, Найджел предпринял очередную попытку влиться в личное пространство парня, выудить его из себя, из комнаты. Вновь холодное «нет», не поднимая даже глаз. Пока не пришлось час спустя все отнести и оставить, так же молча, в его комнате. И далее, по большей мере, шли идентичные, пустые попытки вернуть его. - Как твоя бровь? – спросил утром следующего дня Найджел, сев на камень рядом с Эйденом, ближе, чем, казалось, с тех пор, как они сидели на земле у машины. Его бровь все еще была красной и слегка опухшей. - В порядке, - после некоторого молчания, ответил Эйден, все так же смотря перед собой. - Позволь мне посмотреть. – Найджел осторожно приподнял руку к его лицу. - Я сказал, все в порядке, - увернувшись от руки, Эйден встал и, обойдя его, направился в дом. С тяжелым вздохом то ли из-за раздражения, то ли попросту какого-то внутреннего дисбаланса, который Найджел еще так и не научился понимать, сейчас, наверное, оставалось лишь довольствоваться тому, что в этот раз удалось добиться от Эйдена больше, чем просто «нет». - Ты почти не ешь, - остановил его Найджел вечером, разжигая камин, когда Эйден наконец вернулся с улицы. В отличие от дня, ночи теперь становились все холоднее и холоднее. Остановившись на полпути, Эйден подошел к столу и взял со стола тарелку, которая ждала его уже почти с самого утра. - Сколько еще ты собираешься молчать? Постояв несколько секунд в прихожей, Эйден медленно возобновил шаг, направившись в комнату и, закрыв за собой дверь. Сколько еще могло продолжаться подобное. Куда вело это молчание и его отстраненность. Возможно, действительно, был смысл дать ему это полное право обитать в себе и только в себе. Отойти так же в сторону, зарыться с головой в том, что еще имело смысл. Так Найджел на весь следующий день и почти до поздней ночи отдал себя полностью документам - последним папкам с досье, которые еще оставались, после тысячи, ушедших на нет. Это была уже третья ночь, как Найджел не спал сам, так слышал, что не спал и Эйден, иногда бродя по дому, иногда просто стараясь сдержать всхлипы. Которые, тем не менее, в тишине дома были слишком громкими, чтобы их не слышать. И сегодня, Найджел вновь слышал их, лежа в кровати и понимая, что ничего не может сделать, пока Эйден не подпускает его к себе даже на метр. Еле слышные движение у самой его двери заставили его привстать. Найджел вылез из постели и подошел к двери, осторожно открыв ее. В первый момент никого не увидев. Тихий всхлип откуда-то снизу привлек его внимание. Эйден сидел на полу возле стены, обхватив колени. После нескольких секунд тишины, за которые Эйден так и не поднял голову, он, наконец произнес. - Я больше так не могу. Найджел стоял в дверях и молчал. Уже ненавидя то, что могло последовать дальше. - Каждый раз вспоминая, что ее больше нет, теперь я—я чувствую, словно нет и тебя! - В утверждении было столько злости, столько отчаяния. И кто, как не Найджел мог это понять. В той же абсолютно равной степени, словно сейчас он выражал именно его мысль, а не свою. Учитывая, что добился этого сам Эйден. Хотя, возможно, именно Найджел дал ему все на то основания. На фоне облегчения от того, что не было услышано ожидаемое и, больше не боясь очередного отказа, Найджел протянул руку вниз. - Пойдем. Эйден не спешил двигаться с места, вытирая лицо ладонями. - Эйден, прошу. Пока, наконец, он, все еще не поднимая глаз, осторожно взял руку Найджела и позволил помочь себе встать. И повести себя в глубину темной комнаты. Послушно следуя за Найджелом, который не отпускал его руку, пока не остановился у подножья разобранной кровати и повернул Эйдена к себе лицом. - Ты здесь и со мной? Это прекрасное, мокрое лицо вновь было в его ладонях. Уставшие глаза, до краев полные боли, вновь находились напротив. Именно так и только так они могли побороть вместе, что бы ни происходило. Как Эйден не понимал этого? - Да, где же еще... - Тебя давно здесь не было. - Нет, я... И наконец, видимо, поняв, о чем он, Эйден замолчал. - Так да или нет, - прошептал Найджел, водя подушечкой большого пальца по его мокрым щекам, по губам, безошибочно чувствуя, как Эйден, словно тает. Закрыв глаза, он лишь кивнул, наконец, дождавшись, пока палец заменят губы. Еще день назад Найджел чувствовал, как они потухают оба, что делал с ними этот тлеющий дым. Но теперь, неспешно избавляя от одежды Эйдена и себя, он верил, что новое пламя должно будет взяться с полной силой, чтобы сжечь боль, сжечь выросший между ними из пепла барьер. Эйден научил его терпению, теперь он мог научить его в ответ тому, что однажды обещал. В своем захлестнувшем состоянии, Найджел был так же милосерден и мягок, как и яростен и беспощаден. Вырывая в их жарком соединении из Эйдена крики, словно наказывая за отсутствие, и сладкие стоны, словно награждая за возвращение.___________
Эйден не мог не чувствовать, что наступивший день был другим. Отличаясь не только датой, за чем он давно перестал следить, не только тем, что вместо вида склона из окна, утром он увидел лицо Найджела. Что-то давало дорогу вперед. Что-то, казалось, приоткрыло грудную клетку. Боль все еще оставалась, но дышать было свободнее. Пусть пока выражать эмоции полностью было не так легко, но говорить стало легче. Почти обо всем, и ни о чем в общем. Сидя на крыльце в компании Найджела с кружками чая, за обсуждение того, что в скором придется пополнять запасы у местных фермеров, или ехать до ближайшего города, Эйден позволил себе выразить насколько красивым он находил это место, и Найджел ответил, что Габи, оказавшись здесь впервые, сказала так же, и это многое значило. - За все время от нее я слышал это слово лишь дважды, - с какой-то задумчивостью вспоминал он. - А второй раз? – почему-то спросил Эйден, в обычном желании уловить каждую деталь, которую про нее мог вспомнить Найджел. - Когда увидела твое фото. Эйден сдержанно и тепло улыбнулся, не спеша воспринимать его слова серьезно. Хотя Найджел в тот момент вовсе не улыбался, и во многом был еще слишком осторожен, возможно, понимая, что эта черта еще не стерта до конца. И Эйден был за это благодарен. Позволяя себе все дольше сидеть в его компании на камнях возле дома, на крыльце, на диване возле камина, просто идти молча по склону к реке. И в подобной уложившейся рутине текла почти неделя, разбавляемая моментами, когда Найджел напоминал, что, не забывая ее, они не имеют права забывать и о себе. Утягивая его в омут забытья и наслаждения. И он отдавался этому полностью, всецело позволяя Найджелу поглощать его. Иначе он не мог. Иначе бы его поглотило другое. В одно, после подобного, наступившее утро, Эйден проснулся, по привычке ожидая рядом увидеть сонного или еще спящего Найджела. С тех пор, как они приехали сюда, он больше никуда не спешил и не исчезал, обычно встречая каждое утро рядом с ним. Но в этот раз вторая половина кровати пустовала. Потянувшись, спустя какое-то время, Эйден заставил себя встать и одеться. Во всем доме было тихо. Лишь позднее, Эйден заметил его на крыльце. В его руках вновь была какая-то папка. Выдохнув, Эйден вышел к нему, втянув носом прохладный чистый воздух. - Хэй, соня, - поприветствовал Найдж, закрыв и положив папку на колени. - Непривычно было проснуться без тебя, - с легким укором произнес Эйден, бросив взгляд на колени Найджела и затем на его лицо. Тот лишь улыбался, в свете утреннего солнца его глаза блестели словно янтарь. Порой Эйден даже задавался вопросом, сможет ли он когда-то вообще перестать восхищаться чертами этого человека. - Что ты все время изучаешь? - спросил он. После недолгого молчания, Найджел все с той же улыбкой, ответил. - Я нашел ее. -Кого? – нахмурился Эйден. Найджел лишь взял с колен папку и протянул ее вперед. Открыв ее, Эйден сразу увидел фото миловидной женщины и рядом полное описание. В сердце что-то кольнуло. Пробежав глазами по тексту, Эйден не мог в это поверить. - Мария Йонеску? Румыния? - Да, - коротко ответил Найджел, поднявшись. - Но как? Почему ты уверен, что это она? – Так же Эйден, приподняв лист, увидел несколько и других ее фотографий. Которые пока не говорили ему ничего. - Я нанял человека, чтобы найти ее, еще после первого нашего разговора о ней. Это она, Эйден. - Она в браке и у нее двое детей, - прочитал он, вернувшись. Внутри снова что-то кольнуло. Не сумев стать матерью для него, она нашла себя в другой семье. И это чувство вряд ли было завистью. - Но и тебе уже не пять, - прошептал откуда-то сзади Найджел, уткнувшись на мгновение носом в его волосы. Эйден сделал глубокий вдох, кивнув и, продолжая смотреть на ее фото, испытывая... облегчение? счастье? - Теперь только тебе решать, что делать с этой информацией, - Найджел отстранился и направился внутрь дома. - Кофе? Все еще не в силах закрыть папку, Эйден оставался на крыльце. Уже прекрасно зная, что делать с этой ценной информацией. За любой потерей должна идти находка. Любому событию должно быть отпущено свое определенное время. И Эйден видел этот рубеж. Теперь и у него пошел отсчет нового времени, чтобы взять все мысли и чувства под контроль и подготовиться к встрече с человеком, которого он не видел двадцать лет.fin