Без названия

Зачем он пришел сюда, Генкиши не может ответить себе до того самого момента, как спину чуть пониже ребра пронзает боль от укола, а Гамма хватает его за шкирку и прижимает к бильярдному столу. Потом он просто перестает задавать себе этот вопрос. Он пытается отбиться, но Гамма сильнее раза в два, не меньше, да еще и намного тяжелее. Не говоря уже о том, что этот укол был неспроста, и именно из-за него у Генкиши сейчас слабеют ноги и кружится голова. Чтобы подавить сопротивление Генкиши, Гамма наваливается на него всем весом, вжимает в стол так, что Генкиши кажется - сейчас треснет грудная клетка. Он съеживается, дает понять, что больше не сопротивляется. - Так лучше, - говорит Гамма и слезает с него, потом берет за шкирку и встряхивает. - Убьешь меня? - Генкиши старается сделать свой голос насмешливым, но от неожиданности тот слабеет и фраза срывается на высокую ноту где-то посередине, и Гамма в ответ только хмыкает. - Вот еще, - говорит он, - марать об тебя руки это чересчур. Да и потом ты вроде как ценная боевая единица, негоже делать из тебя инвалида. - Стало быть, отшлепаешь? - Генкиши чуть смелеет, даже приподнимается, но Гамма вновь придавливает его голову к столу. - Тепло, - говорит он и несколькими тычками заставляет Генкиши расставить ноги на ширину плеч. - Снимай штаны. Стягивая штаны дрожащими руками, Генкиши не может понять, отчего так спокойно реагирует на перспективу того, что Гамма хочет его изнасиловать. То ли это треклятый укол, то ли он на самом деле ждал все это время чего-то подобного. Ты же гребаный предатель, грязная крыса, просто избить тебя - слишком много чести. Ноги Генкиши разъезжаются в стороны, ковер под ними собирается в складки. Сейчас будет больно, очень больно, но главное - не подавать виду, это он уже понял. Пальцы Гаммы шарят по его бедрам, потом ползут все выше и выше, наконец, он чувствует, как они грубо, насухо пытаются проникнуть внутрь. - Не...пытайся...мне...сопротивляться...- тяжело дыша, отрывками произносит Гамма, пытаясь раздвинуть двумя пальцами узкую дырку. - да ты целка. Что, еще не выбрал себе никого тут? - С чего ты взял, что мне это надо? - пыхтит в ответ Генкиши, пытаясь расслабиться. Получается плохо: перед глазами плывут круги, и мысли, вращаясь по кругу, снова и снова возвращаются к тому, что с ним сейчас будут делать. - Это база Мильфиоре, - даже не видя лица Гаммы Генкиши знает, что тот усмехается, - Здесь все с кем-то спят. Шоичи со своими розоволосыми куклами, Айрис с любым, кто захочет, у Спаннера говорят есть целая машина для... - Хватит! - Генкиши дергает плечом, но рука Гаммы только сильнее впивается ему в шею, - Какого черта ты несешь этот бред? - Не хочешь - не верь, - отвечает Гамма и заталкивает внутрь последний палец. А затем, не вынимая пальцев, второй рукой начинает шарить возле стола. Как только Генкиши понимает, чем именно Гамма сейчас собирается его трахнуть, у него перехватывает дыхание. И все же не настолько сильно, чтобы как только его задницы касается гладкая деревянная поверхность кия, не заорать. Чтобы тут же получить подзатыльник такой силы, что голова, кажется, сейчас разобьется о поверхность стола. - Заткнись, - спокойно говорит Гамма. - Тебя все равно никто не услышит. А если и услышит, то не придет на помощь. Каждый сам за себя, помнишь? Генкиши помнит, он усвоил это с самого своего первого дня в Мильфиоре. Мы все за Бьякурана-сама, но если тебя загнали в угол, никто не придет тебе на помощь, выпутывайся как знаешь. Есть и еще причина: он предатель и об этом знают, а потому то ли побаиваются, то ли брезгуют. Все, даже кретин Байшана. Зато Гамма вот не побрезговал, ну надо же, думает Генкиши. Когда что-то холодное и круглое прижимается к его дырке, он инстинктивно подается вперед, хоть и понимает, что и так вжался в стол до предела. Внезапно давление прекращается, а потом кий вдруг начинает вращаться, и тогда приходит настоящая боль. Гамма просто ввинчивает рукоятку кия в задницу Генкиши, одной рукой все сильнее прижимая его шею к столу, не давая даже поднять голову, а второй методично вводя кий, проворачивая его по часовой стрелке. Не стонать и не кричать, что бы ни случилось, вновь говорит себе Генкиши, пытаясь укусить зеленый бархат стола. Холодная поверхность кия, войдя в него, мгновенно нагревается и ему начинает казаться, будто его медленно насаживают на раскаленный кол, или, скорее, дубину. Гамма ни на секунду не останавливается, он методичен в этом истязании, как и во всем остальном. Генкиши скулит и дергается, забыв о том, что от этого станет только хуже. Он пытается сдвинуть бедра, но Гамма вновь бьет его сапогом по ногам, заставляя расставить их еще шире. По бедру, щекоча кожу, сбегает тонкая струйка и Генкиши вдруг понимает: Гамма врал - он собирается убить его. Вот так, позорно и просто, заебать до смерти, трахать его чертовым кием всю ночь, пока он не изойдет кровью, а потом бросить тут, чтобы кто-нибудь из прислуги обнаружил его труп утром. Полураздетый, с окровавленной задницей и искусанными от боли губами, выставленный на посмешище всей базе. Наверняка Бьякуран уже нашел ему замену и ему теперь плевать, что станет с его первым помощником. Думая об этом, Генкиши впервые за сегодняшний вечер унижений хочет заплакать. Больше, чем от боли, разрывающей задницу, больше, чем от осознания того, что его как шлюху разложили на бильярдном столе. Больше, чем от осознания того, что его собственный член, несмотря на боль, сейчас, наверное, тверже кия, которым его трахают. Гамма останавливается внезапно - просто вытаскивает кий и бросает его на стол рядом с Генкиши. От кия воняет, он выпачкан в чем-то, к чему Генкиши не хочет присматриваться. Вместо этого он смотрит на свой стоящий член, а потом на Гамму. Лицо Гаммы ничего не выражает, он вообще такой же, каким Генкиши увидел его полчаса назад, войдя в бильярдную - разве что несколько волосков прилипли ко вспотевшему лбу. Уходя, Гамма снимает перчатки и швыряет их в корзину для мусора. Генкиши садится, стараясь не прислушиваться к хлюпающему звуку, с которым это происходит и, закрыв глаза, кладет руку на член.