Кожа к коже.

Сережа и Вася активно спорили, у кого же гибкости больше. Денис в их диалог подключаться не спешил, пряча улыбку. Сережа был «доской». У такого гибкости добиться крайне трудно. Проще всего это было заметить, если соединить кисти и попытаться завести руки за голову. У Сережи плечи оставались на одной точке и совсем не желали проявить подвижность суставов. Поэтому у него и мостик был самой обычной лавочкой, а шпагат — градусов девяносто. Вот и осваивал чудеса клоунады. Вася был гибким. Он спокойно мог сгибаться в любые стороны, но пластичности движений не было. Мышцы на теле отлично ему подчинялись, поэтому он предпочитал хождение по канатам, балансировал на катушке и жонглировал. Особенно впечатляющим номером у него выходило езда на одноколесном велосипеде с жонглированием булавами. Самым гибким из них был Денис. Вот у него было прозвище Беспозвоночное. Гибче некоторых девушек, юноша мог встать на мостик и достать головой до попы. Был бы он представителем слабого пола, занимался бы художественной гимнастикой. А так только осваивал воздушную акробатику. Кольцо, трапецию, канат, козла... Когда спускался на землю, на ноги практически не вставал, тренируясь удерживать равновесие стоя на руках на любых попавшихся под руку предметах. Спорили парни скорее в шутку, чем с серьезными намерениями собираясь доказывать свою правоту. Денис поправил лямку рюкзака, чуть вздрогнув от боли в пальце. Перчатки, привычно облегающие руку защитным слоем, скрывали от посторонних глаз новый порез. Этот был сделан не специально. Просто подросток отвлекся, когда резал колбасу. Виноват в этом был Максим. Смириться с приставаниями одной конкретной гей-парочки так и не получилось. Кроме того, оба парня были очень настойчивы. Правда, подкупило юного эквилибриста не это, а их забота и внимательное отношение. Попробовать ведь никто не запрещал? Вот он и решил, что с него не убудет. Ведь к этим парням он отвращения не испытывал. Настороженный интерес, скорее. Он дал свое согласие, и теперь они, вроде как, «встречались» все втроем вот уже полтора месяца, и плохого пока ничего не произошло. Минус в этом был все равно. Денис избегал лишних прикосновений и обнимашек, хотя понежничать всем вместе тоже хотел. Неприятные разговоры тоже были. Трудно скрыть свое более чем странное поведение, когда человек наблюдает за тобой. Перчатки были наименьшим злом. Когда Денис снял их впервые, у Максима были такие глаза, словно увидел не порезы, а культяпки, вместо рук. Руслан тоже не обрадовался, увидев шрамированные кисти. Объяснить, зачем он это делает, Денис не захотел. И это было не последним камнем преткновения в их отношениях. Но он правда старался, прилагал усилия, чтобы сохранить ту хрупкую связь, что появилась между ними. Сложнее всего было это показать или объяснить. Отшельничество сыграло с ним злую шутку. Он просто не мог и не знал, как выразить свои чувства. -Ладно, ребят, я домой, - Денис отсалютовал факом, сдерживая улыбку. Друзья повторили его жест, усмехаясь. Эта шутливая форма у них появилась уже давно и вошла в привычку. Просто они однажды довели Михаила и тот на прощанье им так продемонстрировал «уважение». Миша давно с ними не общался, а посыл так и остался в ходу. Денис напевал себе под нос незатейливую мелодию пока заходил в лифт. Пару секунд он колебался, прежде чем нажать на кнопку. Но в результате нажал свой этаж. Парней повидать, конечно, желание было, но принять душ тоже не помешает. Да и сумку тащить незачем. Все же живут в одном доме, а не в разных концах города. Прошмыгнув в квартиру, Денис поспешил в комнату, пока родители не вспомнили о его присутствии. Удивительно, насколько взрослым, вернувшимся с работы после тяжелого трудового дня, было все равно на собственного ребенка. Иногда Денису казалось, что его предки запросто могли забыть о его существовании вообще. Как бы не оправдывал их юноша, понимая, что деньги не сами собой зарабатываются, а все равно было обидно расти без семьи. Сиротой казанской при живых родителях. По-быстрому ополоснувшись и переодевшись в кофту на молнии, Денис прошмыгнул к двери. Натянув куртку и перекинув через плечо сумку с парой вещей, он уже обувался, когда его остановил голос отца. -Куда собрался на ночь глядя? Денис закрыл глаза, призывая терпение. -Я к другу с ночевкой. -Тебе завтра в школу. Денис продолжил обуваться, стиснув зубы. Нашел время для воспитания. -У нас завтра выходной. -К экзаменам готовиться тебе не нужно? Эквилибрист резко дернул шнурки на кроссовке. Прицепился, банный лист. Все полугодие не интересовался даже, как сын учиться, а тут про экзамены вспомнил. -Я их уже сдал, - выпрямившись, сказал Денис и выскочил в подъезд. Перепрыгивая ступеньки, он забрался на пятый этаж и остановился, доставая сигареты. Зажигалкой пришлось чиркнуть несколько раз, прежде чем удалось добиться нормального огонька. Руки немного дрожали от сдерживаемой злости. Отца Денис не любил, если выражаться мягко. Не уважал и не считал авторитетом для себя. Удивлялся часто, как можно так относиться к собственному ребенку? Игнорировать его существование месяцами, а потом вспоминать неожиданно и набрасываться со своими попытками воспитывать. Хотя, это больше походило на попытку заставить подчиняться и стать таким, каким сам отец не смог стать. Или пытался сделать свою вторую копию из сына. Что совсем не устраивало самого подростка. Поздновато спохватился, чтобы пытаться изменить сформировавшуюся личность. Больше всего Денису не нравилось, что в его жизнь так бесцеремонно пытаются влезть, не считаясь с его желаниями. Симпатии к отцу это явно не добавляло. Мать была похожа на гусыню. Глупая, безвольная, не способная к чуткости и с напрочь отсутствующим материнским инстинктом женщина. Бесполезное приложение к отцу. Денис никогда не задумывался, что связывало этих двоих и как они вообще решились на брак, если в жизни редко хотя бы замечали присутствие друг друга. Единственное, что смогла заслужить к себе эта женщина, так это жалости. Подросток снисходительно относился к ней, прощая недостатки, но лишний раз общаться тоже не спешил. Вот так они и жили, своей недосемьей. Денис изо всех сил старался не думать об этом лишний раз, все же болезненно переживая отчуждение родных людей. Если он начинал думать об этом, мысли всегда возвращались к тому, насколько он одинок. Добровольное заточение в своей собственной скорлупе тяготило, но страшнее было довериться. За это Денис и ненавидел свои руки. Денис посмотрел на свои пальцы, заклеенные пластырем. Как бы хотелось рассказать хоть кому-нибудь о том, что его тяготит. Только вероятность, что его после этого отправят в психиатрическую лечебницу была высока. Ничего другого. Все проблемы дома. В школе и даже на личном фронте не шли ни в какое сравнение с главным проклятием всей его сознательной жизни. Как избавиться от этого юноша тоже не имел не малейшего понятия. Но очень надеялся, что когда-нибудь это пройдет так же, как и появилось. Не всегда же ему ходить уродом? Хотелось быть как все... Поморщившись, Денис затянулся, ощущая, как легкие обожгло. В носу неприятно защекотало, но юноша запретил себе раскисать. Он же собирался идти к Максу. Русик точно его настроение учует, как собака. Еще докопается, в чем причина его плохого настроения. Для полного «счастья» только этого и не хватало. Затушив окурок в банке, стоящей на подоконнике, Денис неспешно пошел на нужный ему этаж, заодно пытаясь взять себя в руки. К двери он подошел, совладав с собой достаточно, чтобы не показать этого парням. Максим открыл, улыбнувшись гостю. Денис неловко ответил, растянув губы в подобии улыбки и отведя взгляд. -Проходи, Русик попозже придет. Денис вошел. Пока он раздевался, с легкой заминкой, но все же снимая перчатки, Максим успел уйти на кухню, чтобы привычно заварить ему чай. Проследовав за ним, Денис улыбнулся Несси, вылезшей к нему навстречу. Макс был в домашних чуть поношенных спортивных штанах и футболке. Длинные роскошные волосы были собраны в низкий хвост, которым подросток в тайне восхищался. Сам-то он отрастить волосы бы не решился, но Максу, определенно, шло. Поставив белую чашку с нарисованным на ней маленьким милым лягушонком, Макс сел за стол, шикнув на собаку, отправив ту под стол. Денис прикусил губу, чтобы не сказать лишнего. Хозяин собаки был не он. Да еще и эта чашка... Почему парни выделили ему из всех имеющихся в квартире именно эту, он не знал, но наличие собственной чашки в чужом доме было... таким уютным. -Ты бледный, - Макс осторожно осмотрел его руки, и вернулся к лицу. - Что-то случилось? -Да не, - Денис придал голосу убедительную интонацию. - Не выспался просто. Кстати, сегодня опять Миша приходил на тренировку. И ребята спорили, кто у нас самый гибкий на потоке. Вообще, Кристина. Я фигею с нее, она пополам в обе стороны складывается. -Повезло ее парню. -Какому парню? - насмешливо фыркнул в кружку юноша. - Ей девять лет. Но вообще, да. Если не бросит заниматься, парни через лет семь будут у ее ног валяться. Максим рассмеялся. Денис тоже усмехнулся, а потом чуть сконфуженно поинтересовался: -Извини, где ты сказал, Руслан? Я рассеянный сегодня. -Он скоро будет, - Макс вмиг отмел все веселье. - А ты не рассеянный, а расстроенный. Может, расскажешь, почему? Денис передернул плечами, уставившись в чашку. -Я ведь тоже тебя люблю, - тихо произнес юноша. - Ты рассказываешь Руслану, чем я хуже? Я тоже хочу знать, что с тобой происходит. Я ведь волнуюсь. Довериться? Рассказать? Почему-то делиться своими секретами с Русланом оказалось легко. Всего, конечно, Денис не рассказывал, но ему было все тяжелее держать в себе свои тайны. А вот делиться с Максом язык не поворачивался. Но если рискнуть? В конце концов, что он теряет? -Я просто хочу быть как все, - выдавил Денис. -В каком смысле? - Макс терпеливо ожидал продолжения. -У меня в голове говорят голоса всех людей, которых я сегодня имел несчастье повстречать, - усмехнулся невесело подросток, крепче сжимая в руках чашку. - Это просто пытка. -Ты о чем? Денис глубоко вдохнул, собираясь с духом. -Читать мысли неприлично, да и я немного боюсь прочесть явные отрицательные мысли, поэтому стараюсь считывать только настроения и эмоции, но это пока слишком плохо получается. Мне не нравиться подслушивать. Макс смотрел на него молча, тупо моргая. Нахмурился недоверчиво. -Извини за такой вопрос, но у тебя все нормально? Денис подавил улыбку, от явного подтекста: «все нормально с головой». -Как легко сойти с ума. Мне порой кажется, что со мной это уже произошло, тихо пробормотал он в ответ. Макс ничего не говорил, просто молча его разглядывая. Денис все же рискнул посмотреть на юношу, и тут же ощутил себя так, словно ему дали под дых. Слова о том, верит ли ему Максим, застряли на языке. Все было видно по его сосредоточенному лицу. Отведя взгляд, подросток закусил губу. Нет, кто угодно, но только не он. Только не Максим. Он не переживет этого от него. Последней надеждой было лишь одно. Денис протянул руку, как бы невзначай прикоснувшись к чужим пальцам. Максим отодвинул руку, но этого было более, чем достаточно. Денис ощутил, что в жаркой квартире ему вдруг стало ужасно холодно и неуютно. Это чувство. Страх за него. Его разум. Недоверие. Отрицание. Он хочет верить, но не может. Такого не бывает, на самом деле не существует таких людей и способностей. Это за пределами его понимания. Ни пощупать, ни увидеть, ни фактов, ни подтверждения. Но Денис верит в это, значит, все серьезно. От этого становилось не по себе. Вывод напрашивается только один. Самый логичный. Он болен. Его ум. Серьезно и страшно. Максим сделал вывод, и он совершенно не в пользу телепата. Денис вскочил, потревожив собаку. Несси тихо заскулила, но вылезти из-под стола не осмелилась. Некоторое время юноша стоял, смотря на Макса, и пытался отдышаться. Наконец он раздосадованно отвернулся. -Денис, - голос Макса был ласковый, словно он разговаривал с несмышленым ребенком. Денис затравленно посмотрел на него, боясь увидеть, как оправдываются его худшие опасения. -Не надо, - Денис попятился, качая головой, пытаясь отгородиться от того, что видят его глаза. - Не смотри на меня так. -Как? -Как на психически ненормального, - с горькой улыбкой отозвался парень. - Будто ожидаешь в любой момент, что я стану буянить и бросаться на всех и вся, причиняя вред другим и себе. -Согласись, причины у меня для этого есть, - Макс хмуро следил за тем, как он пытается вжаться в стенку. - Я видел твои руки, помнишь? -И что? Это не причина так со мной разговаривать. -Ты себя слышишь? Что ты мне сказал буквально несколько минут назад? - резко спросил Макс тоном, которого Денис от него никак не ожидал услышать. Ему вдруг стало резко все равно. Словно эмоции одномоментно отключили. Он мог бы сказать, что пошутил, найти оправдания, притвориться, что это типа игра... мало ли еще чего? Он бы нашел правдоподобное оправдание этим словам, выкрутился... Но сейчас задался вопросом: зачем? Если ему не верят, считают чокнутым, то пусть так. Обманывать вечно? Тогда какой разговор может идти о доверии между ними? Что это будут за отношения, если ему вечно придется вот так дергаться, стоит только обнажить кожу рук? Что это за жизнь тогда вообще? -Я знаю, что сказал, - спокойно произнес Денис, холодно оглядев Макса. - Ты можешь не верить мне. А это, - он продемонстрировал шрамированную ладонь, - всего лишь последствия. Я ненавижу свои руки, ясно? Потому что с их помощью читаю чужие мысли. И, поверь мне, ощущения так себе. -Да это же чушь! Денис швырнул чашку в стену, поддавшись на миг эмоциям. Разлетевшись на мелкие кусочки, она осыпалась на пол, забрызгав чаем все вокруг. Макс отскочил, ругаясь матом и пытаясь вытряхнуть из намокших волос керамическую крошку. Резко развернувшись, Денис прошел к двери и нервно попытался застегнуть на себе молнию кофты. Макс подошел к нему и ухватил за запястье. -Не трогай меня, - отдернув руки, гневно крикнул подросток. -Ты обижаешься на меня, потому что я не хочу верить в твои рассказы? Денис побледнел от бешенства, которое клокотало в груди и заставляло ощутимо дрожать всем телом. -Заткнись, - еле сдерживаясь прошипел мальчишка. -Ты себя со стороны хоть слышишь? - Макс зло рассмеялся с перекошенным в болезненной гримасе лицом. - Какой нормальный человек поверит в это? Денис молча смотрел на парня широко открытыми глазами и удерживал себя от ответа. Обида обожгла изнутри, кровь прилила к лицу, в носу защипало и слезы стали застилать глаза. Закусив губу и пытаясь дышать ровнее, подросток пытался подавить рвущуюся истерику. Он знал, что так будет. Только знание совсем не отменяло того факта, что ему все равно было так обидно от неверия Макса. Хотя, в разы хуже было то, что он смеялся над ним. Издевательский, насмешливый тон, которым говорил пловец, затронул те струны души, которые было невозможно защитить, как бы сильно Денис в себе не замыкался и какой бы панцирь недоверчивости вокруг себя не воздвигал. -Пошел ты, - выдавил Денис. Подхватив сумку с курткой, он бегом ринулся к выходу. Он даже обуваться не стал, подхватив кроссовки в руки. С трудом, со второй попытки отомкнув замок потными ладонями, он выбежал в подъезд. Опомнился только посреди лестницы, едва не свалившись с нее кубарем. Вцепившись в перила, он остановился, пытаясь отдышаться. Холодные каменные ступеньки под ногами, грязные стены, банка с окурками у мусоропровода, неизвестный этаж... Горячие слезы капали с подбородка. Ходящей ходуном рукой утерев неприятную влагу, Денис прижал край рукава к носу, с которого лилось таким же потоком, как и из глаз. Грудь разрывало от рыданий, но горло сдавило пугающим спазмом. А еще жутко не хватало воздуха. Как бы часто Денис не вдыхал, насытиться им не получалось. Дыхание было частым и резким, но это совсем не помогало. Через нос было невозможно дышать совершенно, его наполовину уже заложило. Тем более и вдыхать получалось слишком медленно и легкие готовы были взорваться от усилия втянуть кислород. Хотя через рот дышалось ничуть не легче. Сверху послышался хлопок двери и Денис, вспуганный этим звуком и опасаясь, что его бывший парень начнет его преследовать, спешно слетел с лестницы и выскочил на улицу. Он не смотрел, куда бежит. Он просто хотел оказаться как можно дальше от этого проклятого дома, где во второй раз в его жизни раскололось на части сердце. Чашки очень символично это дополняли. *** Как бы он себя не уговаривал, какие бы доводы не приводил и как бы не оправдывал Макса, смирить обиду было невозможно. Просто взять и простить, забыв о том, что над ним посмеялись? Над его чувствами? Денис трепетно относился к чужим эмоциям, старался не осуждать людей, какими бы двуличными сволочами они ни были на сомом деле, но стерпеть насмешку над своими чувствами не мог. Ему было так тяжело, наконец, довериться... Открыться хоть кому-нибудь. Знать, что он на самом деле не безразличен, что над ним не шутят или издеваются, а он правда нравится... И получить плевок в душу. Денис не верил в то, что Макс поймет и примет его таким, какой он есть. Он знал, что юноша ему не поверит. Однако, глупая надежда не давала ему покоя. Даже себе он не признавался, что желает, чтобы ему поверили. И именно эта надежда рассыпалась прахом, стоило только попытаться рассказать правду. Человеку, который запал ему в сердце гораздо глубже, чем думал сам Денис. До этого дня Денис не позволял себе думать, насколько сильно он нуждается в моральной поддержке. Хотя бы малой крупице тепла... У Макса не хватило такта промолчать, раз уж искренне посочувствовать не вышло. Денис много раз прокручивал в голове их разговор в тот злополучный день, но не мог пережить его и забыть. Это волновало его, выбивая из колеи. И было совсем неясно, как отреагирует на все Руслан, когда любовник ему все расскажет. Руки опускались, стоило только подумать об этом. Денис ощущал себя шариком, который проткнули иголочкой. Он так долго копил все в себе, сдерживался, пытался решить проблемы или проигнорировать одиночество, а теперь все это вылилось в истерику с гипервентиляцией легких, мигреням и нервному истощение. Поздравить себя подросток мог только с тем, что со стороны он выглядел, как обычно. Мало кто мог бы даже предположить, что у него что-то не так. Хотя, кому это интересно? Никому никогда не было до него никакого дела, что могло измениться теперь? Было лишь обидно, что Руслан тоже будет относиться к нему, как к психу. Странно, но старшеклассник умудрился запасть Денису в душу. Со всей своей угрюмостью, неотесанностью и грубостью. Он заботился о нем. И еще Руслану нравился маленький эквилибрист. Он не видел этого в мыслях, но взгляды, которые порой Денис ловил на себе, говорили о многом. Это льстило. Теперь же этогоне будет. Сидя на балконе, скрытый соленьями, банками, лыжами, книгами, коврами и прочей рухлядью, которую когда-то запихнули «про запас» сюда его предки, Денис боролся с искушением сломать себе все пальцы. Слезы уже насквозь вымочили футболку на груди, нос заложило так, что дышать было невозможно, губы били искусаны, глаза болели от постоянного трения руками, голова пульсировала, обещая очередную мигрень. Глядя на свои ладони, подросток изо всех сил хотел сделать ну хоть что-нибудь, чтобы ослабить этот узел в груди, камнем давящий на сердце. Он всегда старался отгородиться от чужих мыслей, считая, что это по крайней мере неприлично, если не мерзко. А теперь он убедился, что оберегать следовало свои собственные. Сколько лет он скрывал ото всех, что способен на большее, чем другие люди? И что случилось в конце? Его осмеял тот, кто был небезразличен. Чего ему стоило открыться, оценить Максим не смог. Завтра нужно идти в школу, а уж там ему не скрыться. Хотелось исчезнуть. Но покончить с собой у Дениса не хватило духу. За это он презирал себя еще сильнее. Трус. Ни на что не способный, слабохарактерный лошок. Ему не хватило гибкости, чтобы перетерпеть и смолчать, вот теперь ему предстояло отдуваться за необдуманное признание. Зажмурившись, Денис стиснул пульсирующую голову руками и стал раскачиваться, как маятник. И как мантру повторять только два слова, которые повторял уже большую часть жизни. -Соберись. Смирись. Смирись!