Сын ведьмы

      Угораздило меня родиться в семье потомственной ведьмы, все ведь ждали девочку, и по звездам была девочка, да и старейшая как-то просмотрела, так родился я. Без дара и какой бы то ни было магической силы, но спасибо мамочке, что она не выкинула меня в сугроб, как предлагали тетушки, а воспитала, дав знания и открыв мне ворота в жизнь. Вот и сижу я в нашем доме, предаюсь воспоминаниям и жду посетителей. Зовут меня Александр, для своих коротко Сашко, а занимаюсь я ведьмовством. Спросите, как такое возможно, а вот так, переодеваюсь каждый день в женское тряпье, делаю бюст помассивнее, крашусь поярче, и пудрю народу мозги. Приворот-отворот я сделать не смогу, сил нет, а вот мазь целебную сварить, али травки дать, это пожалуйста, для этого дара не нужно. Да и картишки раскинуть, на руку взглянуть, много ли девушкам надо? Психологию я знаю, маменька постаралась, выучила, все боялась что пропадет ее кровиночка. На улице начало смеркаться, натянув платье подлиннее, прилепив накладной бюст, да распустив волосы, я выбелил лицо, подкрасил глаза, сделав их еще выразительнее, да напомадил губы. Красотка, сказал я сам себе в зеркало, послав воздушный поцелуй. Стук в дверь: на пороге стоит молоденькая девушка, вся в конопушках, худая да с гулькой на голове вместо косы. - Заходи, милая, да присаживайся, что привело тебя ко мне? Тусклые свечи выхватывают лихорадочный блеск, боится меня, правильно делает, да, видать, страх сильнее того, что ее гложет, а, судя по румянцу, любовь там неразделенная. - Я... это... - Да знаю я, что тебя гложет, ну так слушай, я раскидываю карты, любит он тебя, но не знает еще об этом, для того, чтобы узнал, вот тебе мой совет, возьми эту травку, беру мешочек с отбеливающим сбором, да завари ее по утренней росе, и умывай лицо каждый день, смотря на восход, а вот эту травку, беру сбор для укрепления волос, заваришь в большом чане, и будешь обливать им волосы, перед сном все лето, и не суши около печи, а ложись с мокрыми, обернув в полотенце. Ну и вот тебе самое главное средство, каждый день выпивать кружку молока, приговаривая: "Как молоко пью, так любимого зову". "Боже, что я несу", - мелькает в голове мысль, "Съедаешь калач белый, да как можно чаще это делай. А теперь беги, родимая, ночь уж скоро". Выпроводив девушку, я привычным жестом ссыпал серебро в кувшин на окне, мои услуги стоят дорого, но судьба-насмешница позаботилась, чтобы у меня было все, и я ни в чем не нуждался. Ведьму Александру знают многие, ко мне бегут с разными проблемами, и почти всем удается помочь, ну а мой маленький секрет, так и унесла с собой в могилу мамочка. Снова стучат, иду открывать, на пороге дородная тетка, щеки глаза закрывают, да платье на ней не простое, а боярское. - Проходи родимая, привычно говорю я, присаживайся. Что привело тебя ко мне? - Ну, дык это, значить, сам мой ужо пол года на меня не смотрить, да спит на лавке у сенях, а на молодок глядить, и глаз у него блястить, уж не приворожил ли кто? Она выудила из необъятного бюста платок, и принялась утирать слезы. - Так, ну-ка дай мне руку, гляну я, сделав лицо поумнее, да поозабоченнее, я вперился в линии, пересекающие пухлую ладошку. - Ну, так и есть, перешла тебе, родимая, дорожку, разлучница, но ты вовремя пришла, наговор она хоть и сделала, да слабый, мы сейчас его перебьем. Притащив из кладовки чан, я разжег под ним магический огонь, нет, не своими силами. Это раньше магу надо было тратить силы, собирать редкие ингредиенты, а сейчас пошел в магическую лавку, купил состав магический за номером пять, насыпал заранее в жаровню, а потом достаточно пары капель воды, и огонь как по волшебству, загорается, ну и горит дольше обычного, да и пламя ровнее. Я вихрем закружился по приемной, срывая пучки трав покрасивее, и кидая их в котел, жижа забурлила, по комнате пополз мерзкий запашок, но это то, что было мне нужно. Глаза посетительницы округлились, но я не успокаивался, кинув в воду огневик, вода вспыхнула, и искры столбом взвились вверх. Она вскрикнула, закрыв лицо руками. Налив в пустую бутыль жижу, я закупорил кукурузным початком горлышко, и протянул ей: - Это нальешь около калитки, а остатками смажешь подошвы мужа. А теперь самое главное, но придется потрудиться, как следует: выгоняешь горничных девок, на время, пока муж не вернется, стираешь сама, убираешь горницу, готовишь тоже сама, и никого к печи не подпускай, белый хлеб не ешь, и сахарные головы не сосешь, кушаешь яблочки, да капустку квашеную, да каши без мяса, как в пост самый строгий. А мужу готовишь отдельно, да мясо, пироги, и не забывай чарочку вечером поднести. Будешь соблюдать, не будет смотреть он на сторону, да и дитя в скорости родишь. Топая как лошадь, она, счастливая, выпорхнула за порог. Я пересчитал заработок, пять золотых, месячный доход, приятно. Главное, чтобы не сорвалась, и будет ей счастье, девка-то красивая. Присесть мне не дали, снова постучали, видимо весна уже вступила в свои права, разбередив сердца деревенских. Открыв, я ждал увидеть на пороге очередную красотку, но за дверью стоял парень. Высокий, мускулистый, я судорожно вздохнул, мне бы быть таким, я бы в витязи подался, но увы ростом я не вышел, да и фигура у меня скорее девичья, тело стройное, белое, даже летом на него не ложится загар, вся гордость волосы, черные, как смоль, и густые, коса толщиной в руку. Отогнав от себя эти мысли, я уставился на него. Какой же красавчик. - Проходи, мил человек, что привело тебя ко мне? Но тот молчал, смотря мне в глаза, он улыбался во весь рот. "Юродивый, что ли, вот ж не повезло, с такой-то внешностью!, - подумал я. - Эй, ты что-то хотел? - Я помахал ладонью у него перед лицом. Тот отмер, проморгавшись, промолвил: - Я ищу Леанику, она жила тут. - Мама умерла, в год черной бури схоронили. Может, я могу чем-то вам помочь? Но тот опустил голову, сел на ступени и достал какой-то сверток. - Держи, значит это твое. - Что это? - Наследство - как-то горько усмехнулся он. Развернув сверток, я нашел в нем свиток, в котором говорилось, что ребенок, рожденный моей матерью, был от какого-то графа, и теперь является единственным наследником. Я никогда не рвался к богатству, и это, свалившееся на голову наследство, было мне ни к чему. Хмыкнув, я кинул сверток на землю под ноги к парню. - Не надо оно мне, мне и тут неплохо. Я просто четко представил, как против меня будут плестись заговоры, как меня попробуют сделать игрушкой, в чьих-то руках, и, скорее всего, прикончат, рано или поздно, в погоне за властью. Оно мне не надо. - Эй, прости не знаю как тебя зовут, давай ты там скажешь, что никого не нашел, что я и мама умерли. - Ты с ума сошла, хоть знаешь, от чего отказываешься? Земли, замки, капитал, там огромные суммы. - А тебе-то, какая радость? Что ты так взбеленился? - Я был его воспитанником, и вел все дела, по-честному я надеялся, что стану наследником, а оно вон как. - Так, ну-ка заходи, поговорим. Я завел его в дом, пришлось зажечь побольше свечей, чтобы гость не спотыкался о предметы интерьера, и не бился головой о низкие балки. Достав бутыль с настойкой, я разлил ее по стаканам. - Давай, за знакомство, до дна. Я Саша, а тебя как звать? - Андрей, - закашлявшись от большого глотка, выдал тот. - Ну так, Андрюха, слушай сюда, поехать я не могу, сам видишь, у меня тут хозяйство, дело, пусть и не такое, как там, но тоже приносит прибыль. Не могу я все это бросить, да и не умею я жить по-богатому: этикет-шметикет, платья, балы, заговоры, не мое все это. Я простая ведьма, не примут там они меня. Так что давай думать, что нам делать. Думали мы долго, аж до самого утра, пить я не боялся, знал что моя настойка не принесет утренних похмельных проблем. Уговорив одну бутыль, мы ополовинили другую, но так ни к чему не придя, мы отправились спать, я к себе, а Андрейка на лавках в приемной, уж больно высоким он был, да и кровать у меня была одна, и делить свое пространство с ним не хотелось, мы еще мало знакомы. Откуда в моей голове появились такие мысли, я старался не думать. Солнышко самым нахальным способом меня разбудило, просто засветив мне в глаз, правый. Потянувшись, отзевавшись, чуть не вывихнув челюсть, я с трудом встал, и побрел умываться. Спал я раздетым, как маменька ни ругала меня, как ни пыталась приучить спать в рубахе, ничего у нее не вышло, я любил свободу. Не открывая глаз, я по памяти побрел в сени, где стояла бочка с ледяной водой. Увы, лучшего способа проснуться я не нашел. Встав на табурет, я ухнул в нее. Вода за ночь остыла, став почти ледяной. Холод обжег меня, проникнув в каждую клеточку тела, пробуждая их, и даря бодрость. Издав крик раненого мантикора, я пулей вылетел из нее, и только сейчас вспомнил о ночном госте. Тот стоял в дверях, с мечом наизготовку, растрепанный, сонный, и такой соблазнительный. Я попытался прикрыться, но он уже заметил мое естество. - Александра, значит, - он усмехнулся,- а ты меня провел, я повелся на нежную девушку, которую так хочется защищать, уже хотел предложить тебе, стать твоим рыцарем, и творить подвиги в твою честь. Мы засмеялись, представив весь комизм этой ситуации. Но тут Андрей замолчал, он медленной поступью хищника подошел ко мне, подняв грубой рукой меня за подбородок, он заглянул мне в глаза. В животе запорхали бабочки, я пошло облизнул губы. Сам не понимая, что творю, я встал на цыпочки и потянулся своими губами к его губам. Мы слились в страстном поцелуе. - Сашенька, что же ты творишь, паршивец, не прекращая меня целовать, прорычал он. Подхватив меня за бедра, он понес меня на кровать. - Я девственник,- только и смог сказать я,- возьми масло. А потом все закрутилось, завертелось, связывая тела в единый узел, перетекая наслаждением от одного места в другое, даря неземное блаженство, и накрывая неистовыми оргазмами. Теперь я точно знал, что от поездки мне не отвертеться, но мой пол, и мой ум давал надежду, что мы справимся со всеми проблемами, а когда мы преодолеем все препятствия, мы поселимся тут, в тишине леса, где тихо встретим свою старость, оставив дела детям, которых у нас будет двое. И не надо быть сильным колдуном, чтобы увидеть это, просто надо уметь видеть, а уж это я умел...