ЛУЧ СОЛНЦА ЗОЛОТОГО

Какое-то чувство неясной тревоги не давало расслабиться и насладиться свежестью наступившего утра. Шелест листвы, звонкий щебет птиц не могли отвлечь; яркое солнце на ясном небе не радовало. Что-то царапало, мешало, словно засевшая в ладони заноза. И никак не удавалось понять, ухватить ускользающую мысль за хвост, но хранитель был уверен, что это не его чувства – леса. За пятьсот с лишним лет Кайю научился отделять свои эмоции от эмоций леса. Да, как бы странно это ни звучало, лес был не только живым – он был разумным. И, как и всякий разумный, мог радоваться и грустить, ненавидеть и любить, переживать, сердиться, испытывать любопытство, страх и растерянность. Он мог дарить жизнь, а мог и забрать ее. Лес, имеющий своего хранителя, был практически социален: он мог общаться, правда, лишь со своим хранителем, но через него – с другими разумными существами. Хранитель – проводник, посредник, связующее звено между лесом и людьми. Дикий же лес, который был одинок, представлял опасность для людей. Он был дремуч и мрачен, коварен, неприветлив и мстителен; он мог заманить в ловушку и не выпустить свою жертву уже никогда: спутанные тропы; невесть откуда возникающие корни, овраги и болота; хлещущие по лицу ветви и стены непролазного бурелома; стаи хищных зверей, следующие по пятам за незваными гостями, - вот что такое дикий лес. Люди не слышали его, а лес – их, и потому не понимали, не чувствовали друг друга, что приводило к вражде. И найти своего хранителя – величайшее счастье для леса: больше он не был одинок, он разделял свою жизнь с тем, кто его слышал и понимал, как самого себя. Да, пусть лес и не мог говорить, но он мог чувствовать и делиться своими чувствами. Такой лес уже не был опасен: он открывал свои щедрые кладовые, отгонял ночное зверье от костра припозднившегося путника, указывал дорогу растяпам и защищал от лихих людей. Если, конечно, соблюдать правила, которые и озвучит хранитель, если люди вдруг забудут, как нужно вести себя в гостях. Но, к сожалению, хранители рождались крайне редко, да и то только среди эльфов. Дивный народ и без того жил обособленно, предпочитая скрываться в своих лесах, лишний раз не показываться на глаза другим расам. Эльфам ничего не было нужно ни от людей, ни тем более от вампиров. Те же, наоборот, были бы только рады заполучить себе представителя дивных: первые – для развлечений и возможности долголетия, если, конечно, удастся влюбить в себя это прекрасное создание; для вторых кровь эльфов как божественный нектар, дарующий возможность некоторое время находиться на солнце. Лишь с оборотнями да гномами нечего было делить. Эльфы – единственные, кто обладал магией в этом мире. Для поддержания своих сил и долголетия тем же вампирам нужна была кровь; оборотням – сила луны, чтобы жить долго и счастливо. А жизненный путь гномов и людей был в разы короче, чем у долгоживущих рас, и тут уж ничем не поможешь. Если, конечно, кто-нибудь из дивных не выберет своим спутником, продлив тем самым своему выбору жизнь. Среди полукровок эльфов порой рождались маги, но дар их был настолько слаб, что иногда оставался незамеченным даже своим носителем. И лишь чистокровные эльфы не зависели ни от каких внешних факторов, потому что силу, здоровье и долголетие им обеспечивала их собственная магия. Они умели управлять стихиями, созидать и лечить, но могли и разрушать, калечить и убивать. Магия жила внутри них, защищала и оберегала, поддерживала и помогала. Спасала. Каждый эльф нес в себе эту яркую искру, но иногда случалось, что рождался ребенок, на первый взгляд, абсолютно лишенный магии. Эльфы никогда не отказывались от своих детей, какими бы странными они ни рождались. И со временем это помогло дивным понять, что дети без магии – это огромная сила, на самом-то деле. Любой эльф обладал даром, но лишь каким-то одним, и этот дар был очень силен: маги воздуха, воды или огня; лекари и маги жизни… Дети, родившиеся без магической способности, на поверку оказались сильнее обычных: их магический дар был абсолютен. Они могли повелевать стихиями и лечить, могли оборвать нить жизни или вернуть из-за грани, могли снять или навести проклятие… Да много чего могли. Только способности эти проявлялись у одаренного лишь в определенном месте – лес, который эльф мог чувствовать и понимать, являлся катализатором магического дара. Лес питал силой и открывал практически безграничные возможности, но лишь в своих пределах: стоило уйти, и дар пропадал, истощался, а эльф старел и умирал без постоянной подпитки магических сил. Эльфов с таким даром стали называть хранителями. Они защищали лес с помощью той силы, которую он им и давал. Причем магия других дивных абсолютно не действовала на хранителей, даже когда их дар еще не раскрылся: ни заклинания, ни даже магия долголетия пар. Чужая сила просто проходила сквозь них, не задерживаясь и не причиняя вреда или пользы. Лишь силу леса могли воспринимать хранители. Кайю всегда знал, что ему придется покинуть родной лес. Дар не раскроется, пока хранитель не найдет своего подопечного, а это значит, что эльф проживет такую же недолгую жизнь, как обычный человек. Когда Кайю исполнилось тридцать, он покинул стены родного дома и отправился на поиски. Наставники обучили его теории, но применить свои знания будущий хранитель сможет лишь тогда, когда найдет свое место в этой жизни. Словно тонкая нить протянулась от его сердца, натянулась и терялась вдали, но ошибиться в направлении было невозможно. Кайю шел к тому, кто так долго ждал его, а сейчас звал, почувствовав своего хранителя, нетерпеливо поторапливал, дергая за эту связующую нить, тянул к себе, чтобы поскорее встретиться. Три месяца понадобилось эльфу, чтобы добраться до места и ступить под сень многовековых деревьев. И мрачный лес словно улыбнулся, осветился ярким солнцем, принимая в объятия своего долгожданного хранителя. Будто последний щенок из помета, наконец-то дождался, когда его заберут в добрые руки. Неведомая ранее сила влилась в Кайю, наполнила его до краев, и он впервые в жизни почувствовал себя цельным. Он видел, слышал и ощущал все, что происходило в лесу; он словно был глазами и ушами своего леса. Он стал его сердцем, которое забилось сильно и ровно. Кайю не нуждался ни в чем – лес дал ему все необходимое, а именно – силу. В стволе огромного дерева хранитель обустроил себе дом. На первом этаже расположились три комнаты, кухня и небольшой бассейн с прозрачной ключевой водой. Эту воду Кайю теперь мог нагреть до нужной температуры с помощью магии. На кухне появился небольшой, сложенный из диких камней очаг со сложной системой дымоотвода. На втором этаже, куда вела витая деревянная лестница, эльф устроил библиотеку и свою спальню: просторную комнату с огромной резной кроватью, множеством скрытых ниш для одежды и полок, растущих прямо из ствола дерева, и небольшим балкончиком. Стены дома и пол в любую погоду оставались теплыми, сохраняя комфортную температуру внутри. Со временем Кайю приспособил одну из комнат на первом этаже под кладовку, а две – оставил гостевыми. Вставил стекла в огромные окна, сделав свой дом еще уютнее и светлей, и вырастил мебель: крепкие столы, замысловатые стулья, уютные плетеные кресла и кушетки. Все это смотрелось дико и первобытно, но было невероятно красивым в своей естественности. Лес обеспечил Кайю пищей, укрывал от дождя и спасал от жары. Он показал себя во всей красе, словно открывая перед своим хранителем душу: провел Кайю скрытыми тропами, сокращая расстояние, чтобы эльф мог быстрее осмотреть свой новый дом. Лес был стар, дремуч и мрачен, но с приходом хранителя словно заново родился. Жители ближайших городов и деревень, прознав, что у дикого леса появился хранитель, теперь без боязни сгинуть посещали его: собирали ягоды, грибы и травы; ловили рыбу, били зверя… Рядом протянулась дорога, со временем превратившаяся в наезженный тракт, и по ней можно было передвигаться, не опасаясь лихих людей. Лес больше не пугал, он стал гостеприимным, но лишь к тем, кто уважал его и его хранителя. Кайю не был отшельником, он часто посещал деревни и ближайший город, чтобы прикупить или выменять нужные по хозяйству вещи, одежду и книги. Редкие лечебные травы, растущие в самой глуши, больше всего пользовались спросом у городских лекарей, за что Кайю неплохо платили. Иногда хранителя посещали гости, чаще всего это были жители тех же деревень, обращавшиеся за помощью. Родня тоже навещала, но дивный народ не любил покидать свои лесные города, поэтому произошло это всего два раза. Кайю чувствовал себя в безопасности, под защитой леса, даже когда приходилось покидать его. Никому бы и в голову не пришло причинить вред хранителю – все слишком хорошо знали, насколько страшной может быть месть леса, потерявшего своего хранителя. Со временем Кайю научился безошибочно улавливать тончайшие нюансы эмоций леса: когда тот сердился, обижался, радовался или горел желанием поделиться чем-то интересным, необычным. Лес не был молчалив и бездушен, как считали многие. В это утро Кайю, как обычно, встал рано, когда солнце едва-едва показало свой румяный бок из-за горизонта. Еще не спала роса, и, выйдя на небольшой балкон, эльф с удовольствием втянул в себя запах свежей зелени. Над головой шелестела крона, изредка осыпая голову Кайю мелкими водяными капельками. Легкий ветерок взъерошил растрепавшиеся после сна черные волосы, словно ласково огладил по голове, – лес приветствовал своего хранителя. В груди приятной щекоткой шевельнулась радость, и Кайю, улыбнувшись, послал в ответ волну приветственных эмоций. Но что-то странное маячило на периферии сознания, словно легкая тень, набежав на солнце, приглушает его сияние. Пока Кайю приводил себя в порядок и завтракал, он все пытался определить, что же беспокоит лес. Это была не злость, а скорее, тревога, легкое напряжение и растерянность, словно лес не знал, как реагировать, но с хранителем пока делиться не спешил. Дел у эльфа было сегодня много: нужно было сходить в деревню и пополнить запасы молока, яиц и хлеба, а также проверить силки и верши.* Не откладывая дело в долгий ящик, Кайю собрал в сумку несколько мешочков с травами, чтобы обменять их на продукты, и отправился в деревню. Лес провел его скрытыми тропами, так что дорога не заняла много времени, а вот в самом селе пришлось задержаться: у одной из жительниц начались роды, и перепуганный супруг роженицы слезно умолял эльфа о помощи. Когда все благополучно завершилось, время подкатывало к полудню. Хранитель поспешил домой, чтобы вновь окунуться в неясную тревогу своего подопечного, которая, казалось, за время отсутствия Кайю усилилась в разы. Остаток дня эльф потратил на проверку силков и вершей и дальнейшее потрошение кроликов и птицы и чистку рыбы. К вечеру чувство тревоги и напряжения усилилось настолько, что хранитель уже не мог ни на чем сосредоточиться. - Выкладывай, что там у тебя, - обратился он к лесу. Кайю редко говорил с лесом вслух, так как они прекрасно понимали друг друга и без этого. Но сегодня все попытки хранителя достучаться до своего подопечного и получить ответы наталкивались на молчание. Сейчас же Кайю почувствовал, словно лес глубоко вздохнул, а потом под ноги эльфа легла тропинка. Он ступил на нее без опаски, зная, что она приведет его куда нужно в кратчайший срок. Смазанной картинкой промелькнули деревья, и тропка вывела Кайю почти на противоположный конец леса, туда, где совсем недалеко проходил оживленный широкий тракт. Но сейчас эльф находился среди могучих деревьев, широких и высоких, что своими верхушками терялись где-то высоко в небе. Сюда редко кто забредал, потому как необходимости лезть сквозь чащу не было, когда рядом имелась дорога. Однако сейчас сквозь плотную стену кустарника можно было рассмотреть слабые отблески костра, что своим светом разбавлял легкую дымку наступающих сумерек. Лес притих, словно затаился в ожидании, и Кайю, повинуясь неясному предчувствию, осторожно двинулся вперед, к месту, где горел огонь. Поступь хранителя была тиха: ни одна ветка не хрустнула под ногами, а густой кустарник словно расступался перед ним, бесшумно пропуская вперед, а затем вновь смыкался за спиной. Отбрасываемые деревьями тени надежно укрывали эльфа, давая ему возможность подобраться к самому краю небольшой поляны, на которой и был разведен огонь. Сначала Кайю решил, что видит перед собой разбойников, но он тут же отбросил эту мысль как несостоятельную: с лихими людьми лес мог разобраться и сам, ему ни к чему было вести сюда хранителя. Пара обманных троп – и вот они, новые жертвы болотной трясины. На поляне сидели пятеро, три человека и два оборотня, и они ну никак не походили на лесных разбойников. Вот на небольшой вооруженный отряд – да, очень даже. Причем довольно-таки неплохо вооруженный. Похоже, воины совсем недавно устроили привал, потому как костер еще только-только разгорался, а к седлам лошадей были приторочены неразобранные сумки. Один из оборотней занялся готовкой, два человека – лошадьми, а остальные двое углубились в лес, правда, в противоположную от хранителя сторону. Кайю наблюдал всю эту возню и задавался вопросом: почему отряд взял достаточно далеко в сторону от оживленного тракта, а не поехал по нему? Ведь по пути попадались деревни, да и придорожных трактиров было в достатке. Зачем ночевать в лесу, когда можно вполне себе комфортно устроиться под крышей и на кровати? Складывалось ощущение, что отряд скрывается. Но почему? Если они преступники, то глупо прятаться в лесу, у которого есть хранитель: лес задержит их, не даст пройти. А дикий лес даже и разбираться не будет, хороший ты или плохой: утопит в болоте или деревом придавит – и поминай как звали. Значит, что-то заставило воинов свернуть с дороги и пробираться тайком, причем это было сильнее страха перед лесом. Вся эта ситуация Кайю не нравилась, да еще и лес молчал, пребывая не только в растерянности, но и в каком-то странном предвкушении. Теперь хранитель понял, что терзало его подопечного с самого утра: видимо, отряд уже тогда зашел в лес, и тот просто не знал, как реагировать на их присутствие. Подспудно хранитель, впрочем, как и лес, чувствовал какую-то неправильность во всем этом. Да, бывало, существовала необходимость тайного продвижения, инкогнито. Так путешествовали, кстати, и сами эльфы, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Но здесь… что-то было не так. Тем временем отряд вновь собрался вместе и принялся за ужин. Изредка воины перебрасывались парой фраз, а потом вновь наступало молчание. Когда с едой было покончено, один из оборотней подтянул к себе большой мешок, что лежал чуть в отдалении от костра. Развязав горловину, воин поднялся и вытряхнул на землю… енота. Зверек был небольшим, не больше домашней кошки, похоже, совсем молоденький. Его морду крепко стягивал кожаный ремень, а шею обхватывал ошейник, от которого тянулась длинная толстая цепь, подхватив которую, оборотень потащил несопротивляющегося зверя к ближайшему дереву. Там он обмотал цепь вокруг ствола и лишь тогда освободил енота от намордника. - Налей ему пожрать, а то издохнет, довезти не успеем, - сказал оборотень кашевару. Человек налил в миску жидкую кашу, но, подойдя, только головой покачал: - Только зря еду переводим на него, не будет ведь есть. - А это не наша проблема. Мы ему предлагали? Предлагали. Не хочет? Да и невелико горе. Осталось два дня, а там хозяин пусть сам с ним разбирается, - в сердцах сплюнул оборотень. - Как думаешь, это правда? – спросил человек, задумчиво глядя на неподвижного енота. - А тебе не все ли равно? Меньше знаешь – крепче спишь. Наше дело - привезти и получить свои деньги, а там… - оборотень отмахнулся и пошел к костру. Человек же задержался, присев на корточки перед енотом. Зверь свернулся клубком, укрыв морду полосатым хвостом, да еще и передними лапками прикрылся, словно защищаясь. Наемник протянул руку и дотронулся до закругленных серых ушей, но енот на это не отреагировал. - Отойди от него! – раздался окрик от костра. – Тебе проблемы нужны? Человек мгновенно поднялся и отошел, но зверь даже не шелохнулся. Воины улеглись поближе к костру, оставив одного оборотня на страже. Все это время Кайю пребывал в крайнем недоумении. Зачем кому-то понадобилось тайно перевозить енота? Этих лесных зверьков пучок за пятачок в любой деревне. Бедные жители порой не знали, как избавиться от надоед, оккупировавших их жилища и сараи, разоряющих сады, огороды и поля. Эти паразиты могли пролезть в любую щель, расковырять соломенную крышу, сделать небольшой подкоп… Да что угодно, лишь бы добраться до предполагаемой еды. Иногда зверьки наглели настолько, что их можно было встретить даже в городах, где они, как профессиональные воришки, проникали в дома или наперегонки с крысами и бездомными рылись в пищевых отбросах. И тут вдруг такая таинственность? Что-то здесь не вязалось. Эльф обратился к лесу, но тот молчал, ожидая действий хранителя. То, как перевозили и обращались со зверем, Кайю не нравилось. Да и еще этот неведомый хозяин, который должен был заплатить наемникам за доставку… енота. Енота! Эльф покачал головой. Все это напоминало какой-то театр абсурда: плохие актеры, а уж спектакль и подавно плох. Да еще и эта таинственность… Нелепость ситуации мешала Кайю просто развернуться и уйти, что-то он упускал, но вот что – никак не получалось понять. Да еще и реакция леса настораживала: обычно он так не трясся над каждой зверушкой. Естественный отбор существовал во все времена, да и охотники захаживали, так почему же лес обратил внимание именно на этого несчастного енота? Решив разобраться с этим в более спокойной обстановке, хранитель тяжело вздохнул и снял с пояса небольшой мешочек. Хотя чаще всего Кайю пользовался магией, но на всякий случай всегда носил с собой самые необходимые травы и сборы. Если бы отряд состоял из одних лишь людей, то эльф без раздумий применил бы заклинание сна, но тут были и оборотни, которые могли почувствовать такое вмешательство. А так… уснули и уснули. Кайю высыпал на ладонь небольшую щепотку желтоватого порошка – пыльца анемонии, цветка сонной травы, обеспечит всем присутствующим пару-тройку часов крепкого здорового сна. И следов никто не обнаружит, хотя их и так никто не найдет, уж лес об этом позаботится. Кайю призвал ветер и легонько дунул на ладонь. Небольшой воздушный вихрь мгновенно подхватил пыльцу, закрутив ее в небольшую воронку, и понес на поляну, где резко изменил направление и порывами развеял над отрядом. А затем мгновенно стих, что даже листочек не колыхнулся. Через пять минут над поляной раздавалось ровное сопение. В наступившей темноте, нарушаемой лишь светом костра, эльф покинул свое укрытие и бесшумно двинулся к пленнику. Енот тоже спал, по-прежнему свернувшись клубком; рядом стояла миска с нетронутой кашей. Кайю расстегнул широкий кожаный ошейник и поднял зверька. Тот оказался очень худым и легким и безвольно обвис на руках хранителя, свесив голову, хвост и лапы. Перехватив енота поудобнее, эльф шагнул на скрытую тропу, которую ему немедленно проложил лес. Кайю четко ощутил облегчение и предвкушение, которые испытал лес, когда хранитель скрылся с поляны, унося с собой зверька. Эльф знал, что воины не смогут не то что найти его, а даже обнаружить следы его присутствия. Через несколько минут Кайю оказался возле своего дома. Он пронес енота на кухню, уложил его в кресло, на теплую волчью шкуру, и придвинул кресло поближе к очагу, где на раскаленных углях томился горшочек с кроличьим мясом. Пока енот спал, эльф тщательно осмотрел его, но никаких серьезных повреждений не обнаружил. Зверек был крайне истощен, но и только, если не считать плачевного внешнего вида: грязная темно-серая шерсть с рыжеватым отливом потускнела и местами сбилась в колтуны; черная пуговка носа была сухой и горячей; крепко зажмуренные глаза слегка воспалились; короткие усы и вибриссы были местами обломаны. Запустив сканирующее заклинание, чтобы проверить найденыша на предмет внутренних повреждений, Кайю с удивлением понял, что ничего не чувствует. Его магия словно натолкнулась на невидимую стену, обтекла енота и пропала вовне. Эльф попробовал еще раз – и снова то же самое. Он попытался применить заклинание очищения – опять безрезультатно. Раз за разом хранитель посылал магическую волну, но все без толку. Никогда еще Кайю с подобным не сталкивался и не знал, что предпринять. Да он даже не слышал о таком! Эльф сидел на полу и внимательно разглядывал странное существо, которое притащил из леса. То, что это не простой енот, было ясно, как белый день. Возможно, это оборотень, но Кайю никогда не слышал об оборотнях-енотах. Волки, коты – да, но не еноты. Да и магия эльфов отлично действовала на оборотней. Кайю осторожно погладил серый бок, слегка вздымающийся от тихого дыхания. Шерсть под рукой была мягкой и приятной на ощупь, да и вообще зверек казался милым и безобидным, если не знать бандитских повадок этого хулиганья. Даже расцветка была под стать: темно-серая неприметная шерсть, на морде – черная маска с белой оторочкой, как у заправского воришки-модника, а ладошки с пятью ловкими подвижными пальчиками словно затянуты в черные перчатки. Кайю улыбнулся своим мыслям. Он налил в миску свежего молока на случай, если енот проснется, и прилег на кушетку в соседней комнате, чтобы не пришлось бегать со второго этажа. За ночь эльф трижды вставал и проверял своего гостя, но тот по-прежнему спал. К утру картина не изменилась, и это уже начинало серьезно беспокоить хранителя. Действие анемонии уже давно прошло, так что зверек должен был проснуться. Кайю еще раз осмотрел енота, но ничего нового не обнаружил. Весь день эльф бился над енотом, но никаких сдвигов не было. Единственное, что удалось сделать Кайю, - это разжать зверю зубы и влить в пасть немного молока. Енот спал и просыпаться отказывался. Кайю чувствовал, что это осознанное решение, зверек действительно решил угаснуть и уйти. Это казалось несправедливым. Эльф не знал почему, но он не мог позволить умереть этому существу. Он дошел до того, что начал разговаривать со зверем как с разумным. Он рассказывал ему, какая прекрасная погода стоит на улице, и уговаривал проснуться и посмотреть. Он обещал ему безопасность и защиту, а взамен просил довериться и принять его помощь. Кайю просидел на полу всю ночь, поглаживая енота и успокаивая его. Под утро сон все-таки сморил эльфа, он так и уснул на полу, устроив голову на краю кресла и положив руку на мохнатый серый бок. Пробуждение от чужого пристального взгляда – это не то, к чему привык хранитель. Кайю почувствовал, как под ладонью изменился ритм дыхания, став более частым и поверхностным. Эльф осторожно поднял голову, и его словно окунуло в черные омуты. Енот смотрел на эльфа, не давая отвести взгляд, и Кайю почувствовал, как начала кружиться голова, а перед глазами все поплыло. Он уже ничего не видел, кроме этих черных глаз, которые затягивали его в себя, словно в бездну. Кайю очнулся на полу, слабый, как котенок. Тело было вялым, в голове шумело, а перед глазами плавали разноцветные круги. Немного переждав слабость, эльф с трудом сел и, посмотрев на кресло, чуть вновь не упал в обморок: енота не было, зато в кресле, подтянув колени к груди и завернувшись в волчью шкуру, сидел мальчишка. - Все-таки оборотень, – выдал Кайю первое, что пришло на ум. - Я не оборотень, хозяин, - раздался глухой и словно усталый голос. - Да? А кто же ты тогда? И где енот? - Я ваш фамильяр, хозяин. - Кто? - Фамильяр, а метаморф – так называется моя раса, - терпеливо пояснил паренек. - Никогда не слышал, - покачал головой эльф. Мальчишка промолчал, а под пристальным взглядом хранителя потупился и прижал звериные ушки к голове. Только сейчас эльф обратил внимание на эту деталь: округлые серые ушки с белой окантовкой, как у давешнего енота, торчали из темно-русых, с рыжеватым отливом волос, едва достигающих плеч. Лицо миловидное, только слишком изможденное и бледное, с острыми выступающими скулами и запавшими щеками. Невысокий лоб, темные ровные брови над черными глазами, сейчас прикрытыми густыми короткими ресницами. Небольшой прямой нос слегка утолщался к кончику, напоминая пуговку. Сухие и слегка потрескавшиеся бледно-розовые губы и маленький острый подбородок довершали портрет. Больше ничего рассмотреть не удалось – мальчишка усиленно кутался в шкуру. Хотя мальчишка ли? На вид ему было лет шестнадцать, от силы восемнадцать, но внешность может быть обманчива. Кайю вон тоже пять с половиной сотен годков, а выглядит максимум на двадцать пять лет. - Как тебя зовут? – спросил наконец хранитель, закончив осмотр. - Как решит хозяин, - едва слышно произнес мальчишка, по-прежнему не смотря на эльфа. - Не понял, хозяин – это я? – Кайю, заметив кивок, продолжил допрос: - Каким таким образом я умудрился стать твоим хозяином? - Произошло запечатление, и теперь я завишу от вас, - прошептал паренек. - Так, стоп, давай все по порядку, ладно? Итак, как твое имя? Настоящее имя? - Меня зовут Сайхарэ, хозяин. - Отлично, значит, Сайхарэ. Я Кайю, хранитель этого леса, - представился в ответ эльф. – И сейчас, Сайхарэ, я буду тебя кормить, - закончил эльф, поднимаясь с пола. Сила постепенно возвращалась к Кайю, перестала кружиться голова, но было непонятно, откуда такие последствия и с чего вообще он упал в обморок. Однако хранитель подозревал, что это напрямую связано с мальчишкой. Сайхарэ явно не ожидал такого резкого завершения разговора, потому опешил и вытаращился на эльфа. Кайю усмехнулся про себя и скрылся в кладовке, провожаемый удивленным взглядом больших черных глаз. Выбрав простую светло-серую рубашку и черные брюки, а также тонкие носки и легкие полусапожки, он вернулся на кухню и задумчиво осмотрел мальчишку. - Ну-ка, встань. Простая, казалось бы, просьба подействовала на Сайхарэ странно: он немедленно вскочил с кресла и замер перед эльфом, вытянувшись стрункой. Волчья шкура упала на пол, но поднять ее и прикрыться мальчишка даже не подумал. Увидев такую реакцию, Кайю оторопел, разглядывая худое тело Сайхарэ, покрытое грязью, сквозь которую можно было разглядеть хаотично разбросанные пятна синяков и ссадины. От такой картины сердце эльфа дрогнуло и сжалось, хранителя окатила волна гнева, и направлен он был на тех, кто довел мальчишку до такого состояния. Тут же Кайю почувствовал, как откликнулся лес, ободряя и успокаивая своего хранителя, и эльф понял, что вооруженный отряд из трех человек и двух оборотней уже никогда не сможет выбраться из леса. Под суровым взглядом Сайхарэ съежился, словно стараясь стать незаметнее, и мелко задрожал, а темно-серый полосатый хвост, до этого не замеченный эльфом, нервно обвился вокруг ноги мальчишки. - Эм-м… вот, я принес тебе одежду, - эльф опомнился и взял себя в руки, - только… Погоди-ка… Кайю прошептал заклинание очищения и направил магию на мальчишку, но, странное дело, это принесло совсем не тот результат, который ожидал эльф. Вместо того чтобы очистить тело Сайхарэ, ну или, на худой конец, натолкнуться на невидимую стену, как было с енотом, магия золотистыми искорками обволокла худенькую фигуру, а потом просто впиталась в кожу. Заклинание не подействовало – мальчишка стоял все такой же грязный, но при этом он резко вздрогнул, зажмурился, перестал дрожать и словно даже стал не такой бледный. Он длинно и как-то облегченно выдохнул, а потом вновь испуганно посмотрел на хранителя. - Тебе больно? – в свою очередь испугался Кайю. - Нет, совсем нет, наоборот… - хрипло прошептал Сайхарэ и вновь потупился. - Так, ладно, потом разберемся. Надевай пока так, потом помоешься, - сдался хранитель. Перед тем как передать одежду и обувь Сайхарэ, эльф магией подогнал все под нужный размер и сделал в брюках отверстие для хвоста, потому как что-то подсказывало ему, что сделать это непосредственно на мальчишке не получится, да и реакция настораживала. Сайхарэ был ниже Кайю примерно на голову и значительно худее, так что брюки и рубашку уменьшить пришлось намного, да и обувь тоже. Пока паренек одевался, хранитель споро накрыл на стол. Себе положил клубни запеченного в углях картофеля и тушеное мясо, а Сайхарэ досталась миска наваристого мясного бульона и стакан теплого молока. - Тебе пока нельзя много, а то живот заболит, - пояснил Кайю, пододвигая к мальчишке тарелку с хлебом. Сайхарэ понятливо кивнул и замер, уставившись в тарелку и не решаясь начать есть. – Ты чего? – удивился хранитель. – Ешь давай. Мальчишка осторожно взял ложку и начал медленно есть, хотя был невероятно голоден. Он изредка кидал на эльфа настороженные взгляды, словно опасаясь, что тот сейчас передумает и все отберет. Кайю хмыкнул и постарался успокаивающе улыбнуться, а сам украдкой продолжал рассматривать своего гостя. И чем дольше рассматривал, тем более убеждался, что Сайхарэ действительно не оборотень. Помимо ушей и хвоста, эльф рассмотрел еще пару звериных признаков: вместо ногтей на кончиках пальцев обнаружились черные коготки, а во рту можно было заметить удлиненные острые клычки. Ни один оборотень не может принимать вот такую вот полуформу, что-то одно: или звериная ипостась, или человеческая – другого не дано. А тут же какой-то недооборот получился. Да и то, как Сайхарэ реагировал на магию – или она на него? – совсем ни в какие ворота не лезло. Кайю вспомнил, как назвал себя мальчишка – фамильяр, - но это ни о чем не говорило эльфу. - Сай, а кто такие фамильяры? – решил он прояснить этот вопрос непосредственно у парня. Тот как раз закончил с бульоном и сейчас мелкими глотками пил молоко, явно наслаждаясь вкусом и стараясь продлить удовольствие. Услышав вопрос, он поперхнулся, закашлялся и испуганно посмотрел на эльфа, прижав ушки к голове. - Вы совсем ничего не знаете, хозяин? - Зови меня Кайю, – поморщился хранитель. Слово «хозяин» неприятно резануло слух. Эльфы крайне отрицательно относились к рабству, которое было распространено у людей. - Как прикажете, - послушно кивнул мальчишка. - Так, стоп, давай сразу договоримся: я тебе не хозяин, а ты не моя вещь. Я не приказываю, а прошу, понятно? – Кайю в упор посмотрел в расширившиеся от удивления черные глаза. Сайхарэ заторможено кивнул. – Ты свободен и волен идти куда пожелаешь и когда пожелаешь. Так что прекращай «выкать» и рассказывай. - Вы… ты меня выгоняешь? – побледнев еще больше, пролепетал мальчишка, а черные глаза подозрительно заблестели. - Нет, конечно нет! – возмутился хранитель. – Просто… о-о-о, как же с тобой все сложно-то! – выдохнул он, заметив мокрые дорожки на чумазых щеках. – Не плачь, я хочу сказать, что ты можешь поступать как хочешь, тебе не надо спрашивать разрешения на каждый вздох. Ты знаешь, что такое свобода? Или ты всегда был… ну... - Кайю замялся, не желая обидеть и еще больше расстроить парня. - Не всегда, - всхлипнул Сай, - еще неделю назад я был свободен. - Расскажи мне, что случилось с тобой, - мягко попросил эльф и протянул руку через стол. Мальчишка не сразу, но все-таки вложил свою ладонь в раскрытую ладонь хранителя, и тот осторожно сжал холодные пальцы. - Я… меня поймали, когда я покинул лес. Я сам виноват – не нужно было быть таким любопытным. - Ты жил в лесу? – осторожно начал выяснять подробности эльф. - Да, мы все там живем. Наш лес зачарован: он скрыт от чужих глаз, и туда никто посторонний не может попасть, даже близко подойти не получится. Лес нас защищает. - «Нас» – это кого? – уточнил Кайю. - Метаморфов, - объяснил Сай, – так называется наша раса. У нас есть вторая ипостась, которую позволяет принять нам магия леса. - То есть вы все-таки оборотни? - Не совсем. Наше тело не изменяется при обороте, как у оборотней. Звериная сущность живет внутри нас и при необходимости просто замещает человеческое тело, а не перестраивает его. Это все с помощью магии происходит, не больно совсем, быстро и не заметно. Дети вообще могут нечаянно превратиться, когда не умеют еще контролировать себя. - То есть вы владеете магией, так? - Нет, - ответил Сайхарэ, чем вызвал недоумение эльфа, - мы не владеем магией. Она оказывает на нас влияние, но использовать ее мы не можем. Она нас питает, защищает нас, из-за нее мы живем долго. - Поня-я-ятно, - задумчиво протянул Кайю. В общем-то все это походило на взаимоотношения леса и его хранителя, только хранитель магией пользоваться мог, в отличие от метаморфов. – А почему о вашей расе неизвестно ничего? Ну, по крайней мере я никогда не слышал ни о каких метаморфах. - Мы прячемся, стараемся хранить свое существование в тайне, - вздохнул Сай. - Почему? - Мы во много раз усиливаем чужой магический дар, - прошептал мальчишка и вновь испуганно прижал уши. Кайю в ответ ободряюще сжал слегка согревшиеся пальцы. – Мы не можем долго жить без магии своего леса, но нас можно «перекинуть» на другой источник, тогда мы будем «питаться» уже от него. Запечатление – так это называется. Когда устанавливается такая связь, мы становимся полностью зависимы от своего хозяина, от его магии, как ранее от леса. Без нее мы быстро погибнем. И чтобы этого не случилось, мы влияем на резерв хозяина, чтобы не остаться без подпитки, тем самым увеличиваем магический потенциал. - Ничего себе… - выдохнул эльф. – И вы полностью зависите от хозяина? – Сай кивнул в ответ. – А если вернуться обратно? В свой лес? - Уже не получится, - фамильяр вздохнул. – Связь с лесом обрывается, и он воспринимает такого метаморфа как чужака, «не узнает» его, потому что там магия совсем другая. Я даже не смогу найти свой лес теперь: он будет скрыт от меня, как и ото всех чужаков. Да и хозяева никогда не отпускают своих фамильяров, ведь для этого и охотятся на нас, чтобы свой дар усилить, - поник головой Сайхарэ. - Постой, так за тобой охотились, что ли? - Не обязательно за мной, просто за одним из метаморфов, а тут я попался. - Как попался? - По глупости. Мы никогда не выходим из леса, детей воспитывают в страхе перед другими расами, а мне любопытно стало и я вышел на окраину, где проходит дорога. По ней часто путешествуют, вот мне и захотелось на других разумных посмотреть, я ж никого не видел никогда, кроме других метаморфов, вот и попался. - А кто тебя поймал, знаешь? – задумчиво поинтересовался Кайю. - Нет, да и какая разница? Я не знаю других языков, кроме нашего, поэтому не понимал ни слова, что там говорили эти люди. Не знаю, куда везли. - Но меня же ты понимаешь? – заметил хранитель, только сейчас обратив внимание, что разговор происходит на эльфийском. - Ты мой хозяин. Когда происходит запечатление, фамильяр понимает тот язык, на котором к нему обратился хозяин. - Не хозяин, – тут же поправил Кайю. – А когда ты запечатлелся на меня? И почему? - Когда меня поймали, я пытался сбежать и для этого превратился в зверя. Я потратил на это все имеющиеся у меня силы. Сбежать не получилось, а подпитки от леса больше не было. Я решил, что ни за что не стану связываться ни с кем, лучше умру, чем буду жить в неволе. Но когда я почувствовал рядом тебя… В общем, от тебя шла такая сила, она была так похожа на силу моего леса, такая родная и теплая… И я решился. Я был очень истощен, поэтому вытянул из тебя слишком много, да и не знал, сколько надо брать, - прошептал Сай и быстро добавил: - Но когда я почувствовал, что смогу принять человеческий облик, то я сразу перестал. - Понятно, - улыбнулся Кайю. – Меня, как и твою расу, питает лес. Так, может, ты сможешь усваивать силу напрямую от него? Тогда ты не будешь от меня зависеть. - Нет, я уже пробовал. Пока меня везли, я постоянно пытался найти какой-нибудь источник, но ничего подходящего не было. Тебя питает лес? – запоздало удивился мальчишка. - Да, и в дополнительном источнике силы я не нуждаюсь, - осторожно начал эльф, не зная, как отреагирует фамильяр, - лес дает мне столько, сколько нужно. - Значит, я тебе не нужен? – испугался Сайхарэ, а хранитель мысленно выругался: именно этой реакции он и опасался. - Почему не нужен? Очень даже нужен! Ты знаешь, как мне тут скучно одному? - Ты меня не выгонишь? - Нет, я уже говорил об этом. Ты можешь жить здесь, тебе нечего опасаться. Никто не посмеет тебя обидеть – лес защитит тебя, - твердо сказал хранитель и тут же почувствовал волну поддержки и одобрения, пришедшую от леса. - А взамен? – непонимающе спросил Сай. - Обязательно должно быть что-то взамен? Глупости это. Просто живи. Такой ответ, похоже, привел метаморфа в полное недоумение. Видимо, воспитание не позволяло ему поверить, что кому-то может быть не нужна способность фамильяров усиливать дар. В этот момент мальчишка выглядел настолько юным, что Кайю не мог не спросить: - Сай, сколько тебе лет? - Пятьдесят два года, - ошарашил его фамильяр. Хранитель поперхнулся воздухом и более внимательно всмотрелся в лицо парня. - Я думал, ты совсем маленький, - удивленно произнес он, - да и сейчас так думаю. - Мы становимся взрослыми в пятьдесят, - потупился Сайхарэ. - Понятно, значит, все-таки мальчишка, - улыбнулся Кайю и засмеялся, впервые увидев на лице метаморфа что-то кроме испуга: вскинувшись, Сай возмущенно смотрел на смеющегося эльфа. Но и сам сдержаться не смог, робко улыбнувшись в ответ. - А почему ты меня спас? – неожиданно спросил он. Кайю перестал смеяться и, посерьезнев, задумался. - Лес позвал меня, привел к тебе, ну а там… я не смог просто уйти. Что-то не дало мне оставить тебя там, хотя тогда я думал, что ты простой енот. Кстати, а почему енот? - Не знаю, - пожал плечами Сайхарэ, - не мы выбираем зверя, а он нас. Меня вот енот выбрал, - вновь улыбнулся фамильяр. Он немного помолчал, а потом спросил: - Ты жалеешь, что я не зверь? - Совсем глупый, да? Если бы я тогда знал, что ты не зверь, я бы тем более тебя забрал. И не только: я бы еще своими руками этот отряд уничтожил, предварительно выбив у них информацию о заказчике. - А сейчас они где? – вновь испугался мальчишка. - Лес позаботится об этом, можешь не волноваться. Тебе совершенно нечего и некого тут опасаться, - успокоил его хранитель. – Ладно, пойду приготовлю тебе теплую воду, надо тебя отмыть, - закончил он разговор, заметив, что Сай начал уставать, - раз уж магия на тебя не действует. Кстати, почему? - Я ее впитываю, потому и не действует. - А до того, как запечатлелся, почему не действовала? - Она была чужой для меня, а к чужой магии метаморфы не восприимчивы, – пожал плечами фамильяр. – Я ее чувствовал, но не воспринимал. - Интересно, - вновь задумался Кайю, но быстро спохватился и встал. - А мне что делать? Давай посуду помою? – тут же вскинулся фамильяр. - Не надо, ты лучше отдыхай, - усмехнулся Кайю и, прошептав заклинание, быстро собрал со стола уже чистые тарелки. Кайю быстро приготовил купальные принадлежности, чистое полотенце и смену белья, подогрел заклинанием воду в бассейне, однако, вернувшись на кухню, обнаружил, что парнишка крепко спит, уложив голову на сложенные на столе руки. Немного поколебавшись, хранитель все-таки не решился будить его, а осторожно поднял на руки, перенес в комнату и уложил на кушетку, на которой до этого спал сам. Укрыв фамильяра теплым пледом, Кайю немного постоял, рассматривая чумазую мордашку с высохшими дорожками слез, а потом решительно вышел из комнаты, отправившись на второй этаж. Эльф тщательно перерыл свою небольшую библиотеку, но не смог обнаружить даже упоминания о расе метаморфов или о фамильярах. В принципе, он так и думал, что эти сведения так просто не найти. Скорее всего, об этой скрытной расе и их зачарованном лесе можно прочесть в каких-нибудь старых свитках или древних фолиантах. Не сразу же раса стала прятаться? Значит, в прошлом были какие-то причины, заставившие ее уйти в тень, и эта информация могла где-то сохраниться. Хотя гадать о причинах такой скрытности расы не приходилось, ведь Сайхарэ достаточно доступно их объяснил. В общем-то в этом метаморфы походили на самих эльфов: те тоже старались не покидать своих лесов, хотя, в отличие от фамильяров, могли себя защитить и были независимы. Кайю задумался о том, кем мог быть заказчик похищения. Магию могли использовать только эльфы, ну и, совсем редко, их полукровки. Значит, это был кто-то из них, но кто конкретно – найти теперь не представлялось возможным. Оставалось лишь надеяться, что такие случаи крайне редки, ведь иначе они были бы известны. Насколько он понял, метаморфы были очень осторожны, а теперь, после пропажи одного из них, - будут еще более. Хранитель очень жалел, что не может помочь Сайхарэ вернуться домой, но пообещал себе сделать так, чтобы мальчишке было комфортно рядом с ним. - Кайю? – раздался тихий голос с первого этажа, и эльф очнулся от своих дум. За окном смеркалось – это ж сколько времени он тут просидел? Быстро спустившись вниз, Кайю обнаружил фамильяра, потерянно стоящим перед входной дверью. - Я думал, ты ушел куда-то, - сказал Сай, блеснув в полумраке зеленым отсветом глаз. Хранитель зажег несколько магических огоньков, осветив весь первый этаж голубоватым светом. Сразу же бросился в глаза изможденный вид мальчишки, похоже, сон не придал ему достаточно сил. - Я приготовлю поесть, а ты пока вымойся, - предложил Кайю и прошел вперед, показывая дорогу. Он вновь подогрел воду и вышел, оставив Сайхарэ в одиночестве, а сам направился на кухню. Пока фамильяр мылся, Кайю пожарил рыбу, отварил яйца и подогрел молоко. Вернувшийся метаморф повел носом на вкусные запахи и быстро устроился за столом. Эльф с интересом рассматривал преобразившегося мальчишку: влажные темно-русые волосы казались почти черными, а ушки, наоборот, посветлели до серебристого оттенка. От горячей воды лицо разрумянилось, что очень шло Сайхарэ. - Сай, а вас часто похищают? – задал наболевший вопрос хранитель, когда первый голод был утолен. - Нет, совсем нет. О нас мало кто знает, а мы очень осторожны, да и защититься можем в случае чего. У некоторых из нас звери очень сильные, или ядовитые, или быстрые, чтоб сбежать можно было. Пока мы не запечатлелись, мы можем вернуться в свой лес, если, конечно, хватит сил. - Тебя будут искать? - Нет, - фамильяр покачал головой и погрустнел. – Мы слишком заметны в человеческой ипостаси, - он указал на свои уши и вильнул хвостом, - магией не владеем, быстро слабеем… Никто не рискнет покинуть лес, потому что это явное самоубийство. Кайю кивнул, с сочувствием глядя на мальчишку. Каково это, быть вырванным из привычной обстановки и знать, что назад пути нет? Придется забыть прошлую жизнь и начать жить заново. - Наелся? – спросил хранитель, заметив, что Сай закончил с молоком. - Да, спасибо, - кивнул тот, глядя на эльфа осоловелыми глазами. - Пойдем, я постелю тебе нормально. Ночевать Сайхарэ эльф оставил все на той же кушетке, выдав ему для сна широкие мягкие штаны и рубашку, а сам поднялся в свою спальню. Кайю был слегка удивлен быстрой утомляемостью метаморфа, ведь тот проспал большую часть дня, а после ужина вновь начал клевать носом. Возможно, мальчишка еще не восстановился после похищения, не набрался сил? Мысль о силе заставила хранителя задуматься о том, каким образом он должен подпитывать фамильяра. Как он понял, пытаясь воздействовать на Сая какими-либо заклинаниями, тем самым и питает его магией. Это что же, придется теперь все время бросаться в метаморфа заклинаниями? Или достаточно просто находиться рядом? Кайю попробовал выяснить это у леса, возможно, тот что-то знал о скрытой расе, ведь был очень стар. Или же мог как-то связаться со своим зачарованным собратом, питающим силой метаморфов. Но лес молчал. Только сейчас эльф обратил внимание, что за прошедшие сутки лес почти не общался с ним. Это было странно и непривычно. И подозрительно. Кайю вновь начал тормошить своего подопечного, мысленно закидывая его вопросами и посылая волны недоумения. На это лес словно вздохнул, заколебался и… вновь промолчал, но словно усмехнулся по-доброму. Так и не получив ответ, вымотанный прошедшими событиями и своими мыслями, Кайю наконец уснул. Однако среди ночи его разбудило прижавшееся к нему ледяное тело. От неожиданности эльф подскочил на кровати, но тело, глубоко вздохнув, замерло и спокойно засопело, укутавшись в одеяло чуть ли не с головой, оставив ошарашенного эльфа хлопать глазами в темноте. Лес не предупредил о приходе, да и сейчас молчал, и это добавляло странности всей ситуации в целом. Наконец Кайю решился вновь лечь, примостившись на самом краешке кровати, и стоило это сделать, как фамильяр тут же подкатился под бок, выпутался из одеяла и облапил эльфа всеми конечностями, даже хвост обернув вокруг ноги хранителя. Практически улегшись на эльфа, Сай блаженно вздохнул и вновь затих. Кайю же лежал и боялся шелохнуться. Провокационность ситуации будила в нем не совсем невинные мысли, и он не знал, как реагировать на все это. Хранитель был достаточно опытен, наведываясь в деревню для снятия напряжения определенного рода, да и в городе, бывало… Но сейчас он не был уверен, что Сайхарэ четко понимал, что делает. Может, мальчишка и не имел ничего такого в виду, а просто замерз, или ему стало страшно ночью на новом месте, или он не привык спать один… Последняя мысль Кайю особенно не понравилась. Он осторожно подтянул одеяло и обнял Сая, укрывая их обоих. Сразу стало как-то спокойнее, все мысли отошли на задний план, а эльф лежал, чувствуя стук чужого сердца, что отдавался в его груди. Глаза закрылись, и, уже засыпая, хранитель услышал тихий смешок леса. Хотя, возможно, это ему просто показалось… Утро заглянуло в окно, разогнало тени по углам и пощекотало теплым солнечным лучом лица спящей пары. Кайю поморщился, ресницы дрогнули, и показалась светлая зелень глаз, слегка припорошенная сном. На удивление, вставать совсем не хотелось, хотя никогда еще эльф не спал так долго. Тело было наполнено странной негой, хотелось валяться и дремать, прижимая к себе теплое расслабленное тело. Кайю скосил взгляд вниз и уперся взглядом в темно-русую макушку. В солнечном свете волосы имели слегка рыжеватый отлив, искрились и переливались. Округлые ушки забавно дергались, когда на них попадало дыхание эльфа. Теплая ладонь с тонкими пальцами расслабленно лежала на груди Кайю, а черные коготки четко выделялись на фоне бледности кожи. Одну ногу Сай забросил на эльфа, как, впрочем, и хвост. Мальчишка так плотно прижался к хранителю, словно стараясь врасти в него, и от этого в груди Кайю было странно щекотно, словно пронырливый солнечный луч и туда пробрался. Эльф поднял руку и осторожно убрал упавшие на лицо Сайхарэ прядки волос, открывая гладкую щеку. В солнечном свете кожа фамильяра казалась золотистой, словно светящейся изнутри, и Кайю, не удержавшись, провел по ней кончиками пальцев. Мальчишка сладко вздохнул, потерся носом о плечо хранителя и слегка нажал ладонью ему на грудь, чуть впиваясь коготками в кожу, словно призывая лежать спокойно и не дергаться. Все казалось настолько правильным, что Кайю невольно улыбнулся. Он и не догадывался раньше, насколько был одинок. Все, что было до, потускнело и стало таким неважным, в сравнении с этим утром. Темные ресницы задрожали, глаза распахнулись, и на эльфа уставились два чернющих омута. Тело в объятиях Кайю слегка напряглось, но, заметив улыбку хранителя, мальчишка расслабился и несмело улыбнулся в ответ. - Пойдем погуляем? – неожиданно даже для себя предложил эльф. – Я покажу тебе лес. - Пойдем, - немного хрипло после сна ответил Сай. От этой легкой хрипотцы по телу Кайю прошла дрожь, и он, сам от себя не ожидая, наклонился и легонько прикоснулся губами к чуть припухшим со сна губам Сайхарэ. Тот замер, а потом его губы дрогнули в ответ, понуждая эльфа углубить поцелуй. Кайю крепко прижимал к себе фамильяра, перебирая спутанные рыжеватые волосы на затылке и поглаживая ушки. От запаха мальчишки кружилась голова, словно от глотка крепкого вина, и так же искрило в груди. Он скорее почувствовал, чем услышал тихий стон Сайхарэ и, приоткрыв глаза, увидел, как усилилось золотистое сияние, исходящее от кожи фамильяра. Удивленный и немного испуганный, Кайю прервал поцелуй и слегка отстранился, с тревогой вглядываясь в лицо Сая. А тот, открыв глаза, посмотрел на эльфа совершенно пьяным взглядом и шало улыбнулся. Сияние постепенно пропадало, словно впитываясь в кожу метаморфа и тем самым преображая его: исчезли тени под глазами, на щеках выступил румянец, губы припухли и покраснели. Хотя последнее, скорее всего, произошло по другой причине. Догадка, едва оформившись, тут же превратилась в твердую уверенность: теперь Кайю точно знал, каким образом нужно делиться с фамильяром силой. В ответ на его мысли в груди разлилась волна одобрения, пришедшая от леса. Тот словно радовался за своего хранителя, спеша наполнить его своей силой, которой теперь эльфу было с кем делиться… ******* Кайю вышел из воды, неся в руке вершу с рыбой. Поставив ловушку, он сунул руку внутрь, вытащил средних размеров рыбину и тут же протянул ее сидящему на песке еноту, который все это время нетерпеливо дожидался хранителя на берегу. - Держи, страдалец, - усмехнулся эльф. Рыба была моментально схвачена цепкими лапами, и зверек засеменил к воде, где, усевшись, принялся усиленно полоскать трепыхающуюся добычу. - Да она же чистая, я же ее только что оттуда и вытащил, - засмеялся Кайю, наблюдая за действиями енота. Зверек на это фыркнул, как-то странно хрюкнул и вцепился зубами в рыбину. Закончив есть, тщательно помыл лапы, утер мордочку и, наконец, не спеша отошел от воды. - Ну все? Теперь можно идти? – спросил Кайю, посмеиваясь. Енот сел на задние лапы, внимательно посмотрел на эльфа и важно кивнул. Хранитель вновь рассмеялся, подхватил вершу и потопал в сторону дома. За ним, то отставая, то нагоняя, бежал енот. Слабо шелестели деревья, по-прежнему ярко светило солнце; на душе Кайю было тепло и спокойно, а лицо озаряла улыбка, когда он замечал в высокой траве пушистый полосатый хвост или хитрую мордочку в черной маске.