Добро пожаловать в семью.

- Ты уверена, что вас не нужно подвести? – Клер коснулась плеча Мойры. – Меня заберёт Крис, а зная его вкус в автомобилях, он прибудет на чём-нибудь крупном. Поместимся. - Папа уже позвонил маме, она должна приехать с минуты на минуту, - юная Бёртон чуть застенчиво улыбнулась, как бывало каждый раз, когда она называла Барри «отцом». Подумать только, раньше её передёргивало, когда кто-то упоминал об их родстве! А теперь она этим гордилась. Да, он любил повредничать, да, он слишком её опекал, но чей ещё отец проложил бы к дочери путь, прорезаясь через толпы живых мертвецов и гниляков? У Редфилд завибрировал телефон, и она торопливо посмотрела на дисплей. - Это мой брат, - усмехнулась Клер. – Просит спуститься поскорее, чтобы он мог оторвать мне голову за безрассудство. Мне лучше идти. - Тебе помощь не нужна? – хихикнула брюнетка, разматывая кусок грязной тряпки, который служил ей шарфиком. Всё же, в больнице, где они находились, было гораздо теплее, чем на острове. - Крис только угрожает, - пожала плечами Редфилд. – Я приготовлю ему яблочный пирог, и он простит мне все мои грехи. - Тогда счастливо, - Мойра обняла подругу. – Спасибо, что вернулась за мной. Увидимся, Клер. - Конечно, - женщина помахала на прощанье и скрылась за поворотом. Бёртон же двинулась назад, к палате, где их только что осматривали. Барри, прикрыв глаза, сидел в коридоре на кушетке, прислонившись головой к стене. Наталья спала, устроившись у него на коленях и положив голову на плечо. Коса девочки окончательно растрепалась, поэтому Клер чуть ранее, когда они ещё были в вертолёте, распустила ей волосы, которые теперь закрывали лицо девочки и чуть шевелились от её дыхания. Мойра решила было, что её отец тоже спит, но нет, стоило ей подойти поближе, как мужчина приоткрыл глаза и его лицо чуть сморщилось в тёплой улыбке. - Как она? – прошептала девушка, присаживаясь рядом. - Пара синяков, но заживут быстро. И нога не сильно пострадала, это не вывих, слава богу, - Барри ласково коснулся волос Натальи, и та чуть заворочалась во сне. – Ей нужно отдохнуть как следует. - А как ты? – улыбнулась брюнетка. Услужливая память напомнила о том, как когда-то, ещё до инцидента с Полли, она сама вот так же любила сидеть у отца на коленях. Он чуть подбрасывал её вверх, или, наоборот, разводил ноги, так что она проваливалась между ними. А потом они вместе смеялись, Барри целовал её в щеку, а Мойра уворачивалась от колючих прикосновений. - Не так крепок, как ранее, но окончательно разваливаться не собираюсь, - хмыкнул мужчина. – А как ты, малышка? Что сказали врачи? - Я в полном порядке, - кивнула девушка, не зная, что ещё сказать. Всё же, когда они с отцом в последний раз разговаривали? Если не считать ругательств, конечно. Да, они теперь, наконец, смогут всё наверстать, но с чего нужно начинать? Тишина уже начала становится слегка неловкой, поэтому Мойра просто положила голову на свободное плечо отца. - Кажется, мне теперь понадобится третье плечо, - усмехнулся Барри. - Значит, ты уверен, что хочешь забрать Наталью, - прошептала брюнетка. - Ты же не против? - Конечно нет, - усмехнулась девушка. – Я уверена в тебе. Ты, как никто другой, сможешь о ней позаботиться, уж я-то знаю. - Раньше ты так не думала, - в голосе мужчины промелькнул лёгкий оттенок грусти. – И…, наверное, ты была права. Я на тебя слишком давил, поэтому ты и бунтовала. Я больше всего на свете боялся тебя не уберечь, поэтому и не уберёг. Я рад, что у меня появился шанс попросить у тебя прощения. - Ну, как мне не обидно это признавать, ты оказался совершенно прав, - фыркнула Мойра. – Но это не значит, что я передумала работать в TerraSave. - Ну, чтобы не произошло с тобой там, на острове, кажется, это добавило тебе благоразумия и пошло на пользу, хоть и не до конца, - в голосе Барри промелькнула усмешка. - Эй! – брюнетка легонько стукнула его по плечу, прежде чем снова положить голову ему на плечо. – Хотя, наверное, ты снова прав. - Ты точно моя дочь? – Бёртон повернулся к ней и, обхватив руками лицо, посмотрел в глаза. – Ты так изменилась… Прости, там явно произошло что-то страшное, а я пытаюсь шутить. - Я люблю тебя, отец, - прошептала Мойра, вдруг резко обнимая его за шею. – Я думала, что уже никогда тебя не увижу. Тебя, маму, Полли. Я вас так всех люблю… Её словно прорвало. Всё то, что скопилось за шесть месяцев пребывания на острове, требовало своего выхода наружу. А теперь, когда рядом был отец, а им больше ничего не угрожало, девушка просто расплакалась, чувствуя наступающее с каждой пролитой слезой облегчение. - Ну что ты, всё хорошо, - Барри прижал её к себе. Наталья заворочалась и проснулась, недоумённо уставившись на Бёртонов. - Что случилось? – спросила девочка. - Всё нормально, - Мойра торопливо смахнула несколько слезинок и вдруг резко вскочила, счастливым взглядом уставившись куда-то за спину Барри и Натальи. – Мама! Полли! - Мойра! – по коридору к ним бежали две женщины: совсем молоденькая блондинка, моложе Мойры, и другая, гораздо старше. Мать и сестра девушки, жена и дочь Барри. - Ты её всё же привёз, - прошептала Кэти, порывисто прижимая дочь к себе. Полли тоже прижалась к ним. - Ну, я же обещал, - мужчина ссадил Наталью с колен и тоже обнял своих любимых девочек. Так они и стояли, обнимая друг друга. Семья. Корда с завистью уставилась на них. Кажется, про неё совсем забыли… - А, ты, должно быть, Наталья, - вдруг вторая дочь Барри, Полли, заметила смущённо стоящую у стены девочку. Девушка с улыбкой выпустила сестру из объятий и с любопытством подошла поближе. - Думаю, вы трое устали, - Кэти обняла одной рукой Мойру за плечи, счастливо улыбаясь. – Пора ехать домой. - Обратно в приют? – вздохнула девочка. Возвращаться туда было страшно, особенно теперь, когда она потеряла Лотти. Теперь её снова одиночество… - Какой ещё приют? – с наигранным недоумением спросил Барри. – Мы едем домой, Наталья. Ты едешь с нами. - Добро пожаловать в семью Бёртонов, - усмехнулась Полли. – Поверь, может быть, ты решишь, что мы странные, но вообще-то с нами весело. Тебе понравится. - Правда? – Корда робко посмотрела на Барри. И лишь когда он ободряюще кивнул, девчушка расплылась в счастливой улыбке. Теперь она ведь никогда не будет одна.