Под сенью Юноны

      За неделю жизнь моя в мэноре устаканилась и даже начала наполняться рутиной. Я вставала рано, часов в шесть, мы с Абраксасом занимались утренней пробежкой, кормили фазанов и расходились. Снова встречались на завтраке, там же присутствовал надутый и молчаливый Люциус, мы ели полезную овсянку и читали «Ежедневный Пророк». Потом супруг дежурно клевал меня в щёчку и отбывал в Министерство. Обычно он использовал камин в парадном зале. Я шла заниматься с нанятыми учителями или папиком. Они гоняли меня по боевой магии и зельеварению. После торопливого ланча приходил сухонький старичок, эксперт по списку чистокровных семей и безжалостно вдалбливал мне знания по геральдике, родовым дарам и родственным связям знаменитых фамилий. В районе четырёх часов мы садились пить чай и обменивались впечатлениями со старшим Малфоем. Иногда мы играли в шахматы или бильярд. Ужинала я, как правило, в одиночестве. Мужчины приходили поздно, часто я уже спала к их появлению. Я много бродила по дому и перестала таскать с собой Добби, как живого навигатора. Я научилась ориентироваться в анфиладе комнат и этажей, новый дом начал мне нравиться. Драко всё ещё гостил в Париже, его возвращение было запланировано на середину января. Скучать мне было вроде некогда, но иногда я чувствовала себя довольно одиноко. Супруг был безукоризненно вежлив и отстранён. Он ясно дал мне понять, что не заинтересован в моём обществе, но готов наряжать и оплачивать мои развлечения. С тоски я полностью обновила гардероб, всю «старую» одежду отодвинула подальше, куда-то вглубь бесконечной гардеробной. Я заказала и получила ворох миленьких платьев и костюмов, пальто, шуб, праздничных нарядов и волшебных мантий. Эльфа Сатинка оказалась продвинутой маникюршей и мастером по дизайну причёсок. Я никак не могла найти подходящий образ и экспериментировала вовсю. Буйные кудри до задницы прекрасно смотрятся на картинках и в постели с мужчиной, а в повседневной жизни доставляли уйму хлопот. Ещё одно разочарование постигло меня – ушки Нарциссы оказались не проколоты. У неё нашлось множество клипс, но у меня раскалывалась голова от их постоянного ношения. В связи с повальными обысками и арестами, светская жизнь практически замерла. Людям было не до развлечений. Победившая сторона шумно праздновала победу и устраивала народные гуляния. По понятной причине, аристократы оставались в стороне и старались не отсвечивать.       Однажды наш привычный распорядок был бесцеремонно нарушен представителями новой власти. Дело было утром, мы только что позавтракали и провожали Люциуса на работу. Внезапно с хлопком появился дрожащий Добби и объявил о приходе группы авроров. Они требовали впустить их «именем закона». Супруг было заколебался, но я твёрдо ему заявила: - Дорогой, тебе пора на работу. Иди и ни о чём не беспокойся. Мы с папой встретим господ полицейских.       Старший Малфой подтвердил мои слова: - Иди, сынок. У нас с Нарси всё под контролем.       Люциус облегчённо кивнул и торопливо отбыл. Я попросила у Абраксаса минутку и рванула переодеваться на максимальной скорости. Через пять минут мы с Абрашей принимали незваных гостей.       К нам заявились трое авроров. Старшим по группе был Джон Долиш, с ним заявился аврор Уильямсон и чернокожий стажёр, в котором я узнала будущего министра магии – Кингсли Бруствера. Долиш достаточно вежливо поздоровался и озвучил цель появления: они пришли проверить переписку нашей семьи, чтобы разыскать письма «Того, кого нельзя называть». Абраксас молча открыл кабинет и впустил служителей магической Фемиды.       Разумеется, они ничего не нашли, разбили пару ценных копий древних скульптур и вернулись к нам. Мы играли в шахматы, папик выигрывал, как всегда. Аврор Уильямсон похотливо протянул: - Ну что, дамочка, время личного досмотра. Быстро подойди ко мне. Где ты там прячешь письма этого поганца? Под юбкой? – он протянул ко мне жирные потные руки.       Я неторопливо встала и разгладила узкую юбку-карандаш. - Здесь еле поместились мои трусики и чулки, но раз надо, проверяй.       Мои шпильки гулко застучали по мраморному полу. Я шла к нему, попутно отмечая, что Бруствер выглядел смущённым, а Долиш морщился от гадливости. Однако никто из них не пытался остановить ублюдка.       Уильямсон лапал меня с удовольствием, я выжидала удобного момента. Он раскраснелся и тяжело дышал. Вот он нарочито грубо крутанул мои соски и издевательски засмеялся: - Прощенья просим, дамочка, я такой неловкий.       Я спокойно посмотрела ему в глаза и вернула реплику: - Понимаю, сама иногда чуть не падаю. Полы такие скользкие, ах! - с этими словами я изо всех сил наступила ему каблуком на носок сапога.       Он сдавленно хрюкнул и согнулся от боли. Мысленно торжествуя, я добавила ему коленом в пах и развернулась, типа собираясь сбежать. С криком: «Ах ты, сука!», он попытался поймать меня за заднюю часть пышного воротника, но отпрыгнул с воем и затряс окровавленной рукой. Сзади в воротник была вшита тонкая деревянная полоска, ощетинившаяся железными иглами полтора сантиметра длиной. Он заорал и попытался ударить меня по лицу, но я вывернулась и подбежала к Долишу, причитая: - Ах, мне так жаль! Это приспособление предназначено, чтобы отучить меня от дурной привычки откидывать голову на кресле. Муж считает, что я всегда должна держать голову прямо. Я так привыкла к этой полосочке, что совсем забыла о ней. Умоляю простить меня. Хотите, я сниму блузку, Вы убедитесь, что писем у меня нет…       Абраксас держал нечитаемое выражение лица, молодой Кингсли тихонько хихикал, а Долиш устало произнёс: - Я помню, мама носила такую же, когда я был малышом. Не нужно раздеваться, миледи, я удовлетворён осмотром.       Он хмуро подхватил орущего товарища и ушёл камином. Кингсли честно сказал: - Я прошу прощения за его несдержанность, но Вы должны понимать…       Я грустно согласилась, размазывая по щёкам две хрустальные слезинки: - Ну конечно, я понимаю. Хотя я никогда не была пожирательницей смерти, а мой несчастный Люциус находился под заклятием подчинения, Вы считаете нас врагами. Как говорили древние: «Горе побеждённым!». Ах, господин Бруствер, я просто благодарю Бога, что моя семья со мной. Идите с миром.       Я отпустила его королевским взмахом руки. Он ссутулился и удалился через камин. Абраша крепко запечатал магический проход и дал себе волю: - Это было великолепно, дочка! Я горжусь тобой! – он закрутил меня, смеясь. - Думаю, что прыти у Уильямсона поубавится.       Я коварно усмехнулась в ответ: - На полоске было одно милое зелье, неудачи в постели ему обеспечены. Месяц, не меньше. Зелье очень быстро выветривается, работает при контакте с кровью. Я нашла рецепт в записях Снейпа, они почему-то хранятся в нашей лаборатории.       Папик ржал, как конь: - Конечно, у нас. Не потащит же он все свои эксперименты в Хогвартс, под контроль доброго дедушки-ублюдка. Ты поосторожнее с его записями, деточка. Он много чего здесь испытывал. У нас всякое бывало…       Я решила переключить разговор на другую тему: - Абраша, суд над Игорем Каркаровым назначен на послезавтра. Мне позарез нужно встретиться с Барти Краучем.       Папик вздрогнул: - Ты с ума сошла? С этим оголтелым фанатиком? - Нет, мне нужен Барти Крауч-младший. Я откуда-то знаю, что у него метка. Ещё я уверена, что Игорь Каркаров его сдаст на суде. Ещё бы я хотела побеседовать со Снейпом, но это подождёт. Пока я была за гранью, я слышала какие-то неясные обрывки чужих мыслей и намерений. Сейчас я пытаюсь их собрать в единое целое, но всплывают какие-то ошмётки. Помоги мне, папа! Я просто должна спасти Барти, я должна. Его мать – урождённая Блэк, верно? Он – моя семья, мне нужно хотя бы попытаться.       Абраксас заметался по залу: - Как бы это провернуть? В конце концов, ты права. Он – хороший мальчик, гениальный, можно сказать. Я слышал, что у него двенадцать ЖАБА! Если ты права и он из наших, то надо ему помочь…       Я слабо улыбнулась: - Кажется, я знаю. Я отправлюсь в Министерство и подам прошение на передачу посылки с тёплыми вещами сестре. Они обязаны рассмотреть моё заявление. Разумеется, мне откажут, но я смогу передать пару слов младшему Краучу. Он же работает помощником в администрации Визенгамота?       Абраша тяжело вздохнул: - Я пойду с тобой. Мы справимся.       Через час мы уже стояли в длинной очереди просителей. Люди стояли молча, никто не разговаривал и не смеялся. Пожилой хмурый колдун сбрасывал прошения в большой деревянный ящик и записывал данные посетителей. Я смотрела во все глаза, стараясь не сильно крутить головой. Удача была на моей стороне, примерно через сорок минут я увидела молодого светловолосого мага, спешащего куда-то с кучей папок в руках. Папик слегка пожал мне руку, и я поняла, что это Барти. Я шумно вздохнула и неловко застонала: - Как душно, мне дурно! – с этим возгласом я свалилась под ноги Крауча-младшего. Он пытался переступить через меня, но я схватилась за его ботинок и простонала: - Воды, умоляю…       Он упал прямо на меня, я ловко просунула ему под мантию записку. Он ничем не показал, что почувствовал её, ловко откатился, собрал бумажки и сбежал, буркнув: - Чёртовы бабы…       Я разревелась и спряталась носом в Абрашу. Очередь не отреагировала. Мы подали бесполезное прошение через полтора часа и решили немного прогуляться по городу. Лондон был украшен к Рождеству. Город выглядел беззаботным и праздничным. Тысячи людей спешили по улицам, торопясь купить последние подарки для друзей и близких, сверкали разноцветные гирлянды, в витринах многочисленных магазинов разворачивались сказочные сюжеты. Низкое небо грозило разродиться долгожданным снегом, в воздухе витал аромат яблочного пирога и пряничных домиков. Нас подхватила весёлая толпа и вынесла на ярко освещённую площадь. В центре стояла роскошно украшенная ёлка, индеек продавали прямо на улице. Они висели на специальных крючках, продавцы деловито укладывали их в рождественские пакеты. Некоторые лежали на грубой ткани прямо на тротуаре. Санта-Клаус потрясал вечным колокольчиком, весёлая детвора носилась стайкой за настоящими санями с оленями. В воздухе стоял хрустальный перезвон бубенчиков. Внезапно пошёл крупный снег. Мы стояли вместе с другими людьми, запрокинув счастливые лица к небу.