***
Я устал искать тебя среди тысячи холодных глаз. Я окончательно замерз, бродя по серым улицам. И нет больше ярких красок, солнце уже светит не так ярко как раньше. Где же ты, Ифань? Не заставляй меня ждать. Согрей своими объятиями, подари нежный поцелуй и тёплую улыбку. Мне этого не хватает. - очередная запись в дневнике До Кёнсу и очередные слёзы, скатывающиеся по бледным щекам. Сколько уже прошло времени с последней их встречи? Сколько уже он не видел родных глаз и не ощущал любимые объятия? Сколько уже боль съедает его изнутри? Сколько уже выплакано слёз? Кёнсу сбился со счёта. И нет точного ответа, есть только жалеющие взгляды и фразы на подобии «забудь», «время лечит», «всё пройдёт». Иногда мне кажется, что ты совсем рядом и вот-вот подойдёшь, на твоём лице будет сиять лёгкая улыбка, а я растворюсь в твоих ласковых объятиях. Ифань, я всё ещё жду. - никто не может сказать, почему этот мальчишка до сих пор ждёт и надеется. Он заметно подрос, его большие выразительные глаза стали намного красивее, а губы-сердечки так и манят многих. Но Кёнсу ждёт одного единственного. Надеется и ждёт, встречая рассветы. Надеется и ждёт, прогуливаясь по парку. Надеется и ждёт, ожидая свою очередь в одном из супермаркетов. А время бежит, и Ифань не спешит возвращаться. Он остался в прошлом. Одним весенним утром, всё также встречая рассвет, он поднимает свои карие глаза в небо и еле слышно шепчет: «Он остался в прошлом». И возможно, должна начаться новая жизнь. Новые знакомства. Новая любовь. Но Кёнсу не торопится, ощущая, что должно что-то случиться. Мне кажется, я чувствую тебя. Ты где-то близко. Бэкхён говорит, что ты в моём сердце и навсегда останешься там, поэтому я ощущаю твое присутствие. Он советует присмотреться к Ким Чонину, нашему университетскому танцору. А Чанёль поддакивает и всё повторяет: «Он положил на тебя глаз» и «Давай, сходи с ним на свидание». Ты ведь не будешь злиться? - на следующей неделе Кёнсу и Чонин сидят в одном из шикарных ресторанов Сеула. Разговор непринужденный, с тихим смехом обоих и лёгким смущением. Танцор уже тянется к чужим губам, как чужая ладонь останавливает его, а незнакомец и вовсе забирает ничего не понимающего До. - Моё солнце, - шепчет Ифань, прижимая к себе заснувшего от нервной встряски Кёнсу. И никто не узнает, как он кричал и плакал. Но его губы запомнят надолго этот жадный и страстный поцелуй. Злой Бэкхён на пару с Чанёлем около часа гоняют китайца, грозясь отрезать ему голову, а тот смеётся и кидает взгляды на возлюбленного. До невинно улыбается и следит за всем этим. Сейчас он чувствует, как разливается счастье. - И всё-таки, где ты был, Керс? – интересуется подошедший Чунмён, потягивая из трубочки шоколадный бабл-ти, который отобрал у младшего брата (Сэхуна), пока тот глазел на проходящего мимо студента по обмену. - Меня забрали свататься, - виноватый взгляд обводит каждого присутствующего, а в комнате слышны возгласы Бэкхёна. (Что – то вроде: «Ничего себе!»). – Я даже сбежать не мог, это как в фильмах, вокруг охрана и злой отец, - он издает тихий смешок и целует Кёнсу в висок, заставляя его краснеть. - Как тогда ты тут оказался? – все внимательно смотрят на главного виновника их собрания и ждут ответа на вопрос Чанёля. - Сын китайской мафии объявился прямо в день свадьбы, устроил разбой и забрал невесту, - с ухмылкой проговорил Крис, вспоминая, как он договорился обо всём с лучшим другом – Хуан ЦзыТао. – И я спокойно вернулся к своей настоящей невесте. - Все впервые увидели настолько удивленного Сэхуна, что смех продолжался очень долго.***
- До Кёнсу, ты выйдешь за меня? - Ифань стоял перед Кёнсу с красной бархатной коробочкой, в которой было два обручальных кольца. - Мой ответ...да.
Ты всё для меня. Навечно, моя любовь, Ву Ифань.