Ещё один иной взгляд

Щелчок на одной руке, затем на другой. Страшно. Куда-то уходит из комнаты, кричит, блуждая по квартире. "А теперь я хочу очень серьёзно тебя спросить. Сам разденешься или мне помочь? Ты учти, что мне проще твою одежду разрезать, чем снять". Возвращается, демонстрирует устрашающего вида кухонный нож. Бля, любимая рубашка. "Я сам!" Для чего ему меня раздевать? Что он собрался делать? Отпирает браслет на одной руке, повезло, что на правой. Пока он возится с левой, без размаха, сильно, как могу из такого положения, бью его в скулу, пытаюсь соскочить с кровати и к свободе. Но левая рука оказывается пристёгнута к изголовью. Ну и реакция, когда он успел??? Его взгляд не предвещает ничего хорошего. Смотрю в ужасе как кролик на удава. "Ясно", - комментирует он. Укладывает не сопротивляющегося уже меня на спину, садится сверху. А ты специально на мои колени сел, чтобы я вообще дёргаться не мог, или это случайно так вышло? Что-то мне подсказывает, что у тебя в таких делах неслабый опыт, значит шансов сохранить честь и достоинство у меня нет. Но попытаться ещё можно. Снова пристёгивает наручниками обе мои руки. Треск разрезаемой ткани. Жалко до слёз. "Джинсы позволишь спокойно снять? Мне-то плевать, как ты домой потом поедешь, могу и разрезать." Слезает с меня, расстегивает ширинку. Я приподнимаю бёдра, позволяя ему раздеть меня. Джинсы стягивает вместе с трусами. Неодобрительно смотрит. Ну, да, не стоит, а чего ты ждал? Злюсь. Страшно. Надо же было так попасть. И что он дальше делать будет? Вроде, кто-то упоминал, что обещал Миву меня не трогать. Может, мы слово "трогать" как-то по-разному понимаем? А встал-то он опасно, можно дотянуться ногой до хитрой рожи. Это и пытаюсь сделать, с размаху. Блять, этот урод смеётся, он что, рассчитывал на это? Делает полшага назад, ловит мою ногу, и на лодыжке защелкивается наручник. Да сколько их у тебя? Нога тоже оказывается пристёгнута к изголовью кровати. Спасибо, блять, большое. Более унизительной позы не выдумаешь. Индифферентно обходит кровать и, несмотря на все мои протесты, повторяет операцию со второй ногой. Чувствую себя глупо донельзя. "Что, доволен? Нравится? Можешь сфотографировать на память! Если ты мечтал полюбоваться моим задом, мог бы просто попросить, а не играть в насильника". Суги хмыкает, но не отвечает. Отходит к полочкам. От вида того, что он на них выбрал, у меня темнеет в глазах. Эта штука толще моего не самого маленького члена раза в полтора. Только не говори, что всерьёз собрался запихнуть её в меня. Ёрзаю. Стараюсь не показать свой страх. Выбираю стратегию поведения. Что важнее сохранить: достоинство или здоровье? О достоинстве в такой позе речь, пожалуй, уже не идёт. Значит, визжать, пищать, умолять. Пускай потешит своё эго и быстрее наиграется. "Не надо, пожалуйста, я всё понял, я не буду больше, я перед ним извинюсь и больше в жизни не подойду, умоляю". Старательно выжимаю из себя слёзы, но чего-то не получается. Тихое шипение, с которым выдавливается смазка. В анусе холодно, мокро и противно. Действительно приставляет эту штуку. Ну и чего дальше? Блять, я девственник, не войдёт! Я понимаю, что ты мог от вида столь призывно раскрытого меня голову потерять, но глазомер-то у тебя где? Это невозможно! Надавливает сильнее. СВОЛОЧЬ! Кончик пролез. Видимо, применил какую-то тайную магию, преобразовывающую пространство, известную только пидорасам. Почему-то даже боль вполне терпимая, впрочем, об этом ему знать не обязательно. Начинаю причитать громче, вскрикивая, когда он проталкивает эту штуку вглубь. Слушай, а ты вообще не боишься инвалидом меня оставить, например? Как можно спокойно продолжать своё чёрное дело, когда жертва так кричит? Жертва, между тем, старается не дёргать задом, чтобы, не дай бог, не усугубить. И чувствует, что в ягодицы упёрся стопор - расширение у основания этой штуки. Только этот гениальный затейник почему-то нисколько не уменьшает силу, с которой нажимает. "Суги, ты совсем не в себе? Всё, оно во мне полностью, может, успокоишься уже? Чего ты дальше надеешься добиться? Запихнуть в меня стопор, потом кулак, потом весь целиком влезть? Когда я тебя в жопу посылал, я имел в виду не это!" "Это тебе кажется, что полностью. Этот стопор должен быть внутри, а не снаружи. Чтобы игрушка не вываливалась." Пытаюсь прикинуть диаметр стопора, на лбу выступает испарина. Ты вот это вот про "чтобы не вываливалась" только что придумал, чтобы меня напугать или серьёзно? Снова кричу как мне больно и как я больше не могу. Он, похоже, сдаётся и просто трахает меня этим предметом. Задевает внутри что-то, от чего просыпается член. Блять, вот тебя-то мне тут и не хватало. Думать о дохлых котятах и медленно считать до десяти. Молодец, послушный мальчик, мы тут без тебя обойдёмся. На очередном движении Суги проталкивает-таки в меня этот стопор. Мне кажется, я явственно слышу, как рвётся мой зад. Рисуются картины окровавленной штуки торчащей из развороченной дырочки. Наконец-то выступают слёзы. Когда боль немного утихает, вспоминаю, что надо же было кричать. Или я кричал? Снова вполне терпимо, снова надо скрыть это от этого маньяка, чтобы не придумал что ещё. "Всё, я наказан. Вынимай это, отвязывай меня, будь уверен, к пидорасам я больше не подойду. Увидимся как-нибудь в другой раз. На другой планете, в другой жизни." "Вот, а ты не верил. Что, не понравилось? Вытащить?". Что за тупая издёвка? Конечно вытащить. Киваю как болванчик, чтобы он уж точно заметил. Он с силой дёргает эту штуку, снова проводя самое широкое место через колечко мышц. Не забыть закричать, погромче, поубедительнее. "Нет, похоже, это тебе тоже не нравится". Загоняет обратно. Сука! Видимо, когда вытаскивал, кричать не надо было. Жизнь в попытках предугадать желания и действия маньяка полна опасностей и неожиданностей. Причём всё чаще неприятных. "А интересная реакция...." С видом исследователя в лаборатории продолжает трахать меня игрушкой то вытаскивая почти полностью, то загоняя до основания, то намеренно задерживая в анусе самое широкое место. Я корчусь, дёргаюсь. Руками покрепче вцепиться в решётку в изголовье кровати, чтобы не повредить их, вырываясь. Кажется, у меня сейчас сведёт зад. Отвлекаюсь от театральных криков, пытаюсь глубоко дышать, расслабиться. Ничего не помогает. Боль пронзает всё тело, я сжимаю зубы, запрокидываю голову. Оковы впиваются в лодыжки, царапая их. Блять, каким надо быть идиотом, чтобы вырываться из наручников? Знаю же, что только себе хуже сделаю, но телу на это знание плевать, у тела свои приоритеты - дёргаться посильнее в надежде, что боль отступит. Охренительно логично. Сведённая мышца обхватила это чудо сексуальной промышленности настолько прочно, что двигать им Суги уже не может, зато включает вибрацию и с интересом смотрит, как я корчусь. Когда судорога наконец отпускает, я блаженно откидываюсь на кровати, закрываю глаза. Уже плевать на вибрирующую гадость в заднице, на идиотскую позу. Зато не больно. Как же немного надо для счастья. Суги проталкивает в меня стопор. Я забываю даже вздрогнуть в ответ на это. Мдам. Давно знал, что я гибкий, но не догадывался, что мышцы могут адаптироваться настолько быстро. Вибрация начинает ощущаться сильнее, всем телом. Снова просыпается член. Ну вот ему-то чего надо? Я тут не развлекаюсь. "Знаешь, ты ведь меня чуть не обманул..." Ээээ? Открываю глаза, удивлённо смотрю на него. "Ты переносишь боль гораздо легче, чем пытался мне тут показать." О чёрт. Фокус не удался. Закрепляет на мне кляп. "Всё равно, как мы выяснили, твоим крикам верить нельзя. Сорвёшь ещё голос, а я виноват буду. Так что лучше помолчи". То, как он лениво рассматривает плётки на полках, ничего хорошего не предвещает. Совсем. Между прочим, я твоего любимого Мияви не порол! Только трахнул. И он сам этого хотел. Разве что, может, ожидал немного другого отношения. Но такого-то я точно не заслужил! Протестующе мычу, верчу задом. Вибратор во мне от этого смещается, и начинает казаться, будто он задевает оголённые нервы. Уже не понимаю, чего в моём мычании больше: возмущения или пошлого удовольствия. Суги замирает с плетью в руке, разглядывая мои так удачно выставленные бёдра. Удар. Ещё. Пытаюсь их считать, угадать, сколько раз он хочет меня ударит. Ну наверняка же план какой-то есть. Может, десятка хватит? Бьёт сильно, не жалея. Быстро становится понятно, что десятка ему не хватит. Цифры теряют всякий смысл. Дёргаюсь от ударов, чувствую эту блядскую вибрацию в себе. Руками продолжаю цепляться за изголовье кровати, сжал их настолько сильно, что не знаю, как потом буду разжимать. Впиваюсь зубами в кляп. Надеюсь, никто не будет против, если я его разгрызу в мелкую пыль, кажется, я на это вполне способен. Больно. Крикам моим он не доверяет, а слезам??? Пытаюсь поймать его взгляд, посмотреть повыразительнее, разжалобить. Фокусироваться становится слишком сложно, глаза закатываются... Я возбуждён как дикий осёл. И чувствую себя так же глупо. Всё в той же дурацкой позе, с красным выпоротым задом и торчащим из него почти родным уже вибратором. Изо рта стекает слюна, которую не удаётся проглотить из-за кляпа. Ну что, всё, наконец? Закончили. Выпусти меня. Суги сидит в кресле, задумчиво куда-то смотрит. "Я не удовлетворён". Супер. Спасибо за информацию. А я типа удовлетворён. Я думал, мы тут меня наказываем, а не тебя удовлетворяем. А ещё я думал, что ты обещал Мияви не прикасаться ко мне. Ну будь ты последовательнее немного. "Ты продолжаешь считать, будто что-то контролируешь. Всё такой же высокомерный. Выйдешь отсюда, отряхнёшься и забудешь. А мне бы хотелось, чтобы ты помнил. Чтобы в следующий раз, когда возникнет желание поиграть с чьими-то чувствами, ты сразу вспомнил боль и унижение и отказался от этой идеи". Приняв какое-то решение, он подходит и выдёргивает из меня вибратор. Крови на игрушке на удивление нет. Член почти сразу начинает опадать без стимуляции, на что Суги разочарованно смотрит. Я никак не пойму: ты хочешь, чтобы мне было плохо или чтобы я возбудился от твоего общества? Определись уже. Вставляет в меня ещё что-то. Относительно небольшое. Входит легко и безболезненно. Почему-то от этой лёгкости становится страшнее. Жалобно смотрю на него, хнычу. Я уже не высокомерный, я всё понял. Ну чего тебе ещё надо? Только головой качает, видимо, актёр я всё-таки так себе. Вертит в руках небольшую коробочку с кнопками. Пульт? Нажимает. Шипение воздуха. Я чувствую, как штука у меня внутри из относительно небольшой превращается в ощутимую, заполняющую меня целиком, болезненно большую. АААА! Никакой кляп не может заглушить рвущийся вопль ужаса. Вся жизнь проносится перед глазами. Да он же убьёт меня, разорвёт как воздушный шар! Связных мыслей нет, верчусь, дёргаю руками и ногами, пытаюсь сквозь кляп как-то донести до него мысль, что это уже не притворство, что мне действительно плохо. Хуже, чем когда-либо. Подтягиваюсь ближе к изголовью кровати, бьюсь об него макушкой раз за разом... Щёки горят. Ещё одна пощёчина. Всё, истерика закончилась, хватит. Отталкиваю его. Ой, я уже не прикован к кровати, просто лежу. Зад растянут так, что ноги едва слушаются. О том, чтобы пытаться сбежать или тягаться с ним в силе, и речи нет. Переворачиваюсь на живот. Дотрагиваюсь пальцами до растянутого входа. Кожа кажется пергаментной, одно неловкое движение и пойдёт трещинками. Пытаюсь понять, насколько плотно во мне сидит очередное его орудие пыток. Очень плотно. Пошевелить, может, и возможно, но страшно. А вытащить, не спустив из него воздух, точно не получится. Снимаю с себя кляп, Суги не возражает. Ищу позу, в которой будет не так больно. Подтягиваю под себя колени, прогибаюсь в спине. Стараюсь не шевелиться, чтобы не чувствовать, как эта штука внутри меня трётся об стенки кишки. Смотрю на него, стоящего возле кровати, снизу вверх. "Теперь удовлетворён? Хватит, пожалуйста". Голос срывается на рыдания. Он поглаживает рукой свой пах. Я и не сомневался, что ты возбуждён от того, что вытворяешь со мной. Реализовывать свои садистские наклонности под видом защиты друга - это ты здорово придумал. А, главное, весь такой положительный получаешься. Немного подумав, расстегивает ширинку, подходит ближе ко мне. "Хочешь, чтобы я тебе позволил вытащить это из себя? Тогда работай". Подчиняюсь, не задумываясь. Головка гладкая, приятная на ощупь. Вожу по ней губами, позволяю нырнуть вглубь рта, потом выпускаю и продолжаю гладить губами, дотрагиваюсь языком до отверстия, соскальзываю на уздечку. Сухой рукой вожу по стволу. Нравится? Похоже, не очень. Он хочет грубее, глубже. Убирает мою руку и надавливает на затылок. Ласкать его языком так уже не получится, слишком глубоко. Трётся об нёбо, тыкается в горло. Накатывает тошнота, во рту скапливается слюна. Ритмично двигаю головой, движения получаются очень мелкими, едва заметными, сильно отодвинуться мне не позволяет его продолжающая давить на затылок рука. Слюна не помещается во рту, начинает вытекать, смазывая губы и член, делая скольжение более приятным для него. Я вскрикиваю, когда чувствую, как орудие внутри меня оживает. "А я не предупредил, что эта штука тоже умеет вибрировать? Ну извини, привыкай." Кретин! А если бы я зубы сжал от неожиданности, кому бы плохо было? Нет, я не сомневаюсь, что в итоге плохо бы было мне, но тебе бы тоже несладко пришлось. Вибрация отвлекает. Пару минут назад мне казалось, что мой анус порвётся от малейшего движения, а теперь эти движения предоставили в избытке, и деться от них некуда. Сильнее прогибаюсь, кручу задом. Очень больно, но проблема не только в боли. Это заставляет меня Чувствовать. Попытки извернуться так, чтобы уменьшить контакт вибрирующей штуки с простатой, ничего не дают. Она слишком большая, во мне нет точки, на которую бы она не давила. Я дрожу и всхлипываю. Опускаю голову. Суги обзывает меня однозадачным, выключает вибрацию и снова настойчиво тычет членом мне в лицо. Ещё чуть-чуть. Надо просто довести его до оргазма, и вся эта пытка закончится. Снова с жаром вбираю его член в свой рот. Давай, кончай быстрее, я устал. Приходится постараться. Вылизывать, пропускать до самого горла, размазывать слюну по всей длине его члена, влажно двигаться на нём, упираясь лицом в пах. Он сильнее прижимает меня и кончает. Только после этого позволяет выпустить его член изо рта. Рукой зажимает рот, заставляя проглотить. Чувствую, этот вкус ещё долго будет преследовать. В горле жарко. Падает в кресло, сидит там расслабленно, смотрит на меня. Я остаюсь на кровати как будто в клетке, хотя ничто меня здесь не держит. Жду от него каких-нибудь действий. Не дожидаюсь. "Всё? Теперь позволишь это вытащить?" "Валяй, вытаскивай. Разрешаю." "А воздух спустить?" "А этого я тебе не обещал." Смотрю растерянно, не в силах поверить, что он не шутит, а действительно так обманул меня. Выступают слёзы. Начинаю орать. "Сволочь хитрая, если так сильно вожделеешь меня, есть другие способы это выразить, кроме изнасилования игрушками! И не говори про наказание, я с твоим Мивом не делал ничего подобного! Что замолчал? Даже самому себе признаться неловко? Что, нравится видеть, что ты из меня сделал? Доволен? А чего так и не трахнул? Струсил? Будешь теперь этот день вспоминать в душе, передёргивая своего дружка? Что я ещё должен сделать, чтобы ты меня выпустил? Расскажи наконец, мне надоело угадывать придуманные тобой правила!" "Всё-таки, с кляпом тебе было гораздо лучше", - задумчиво изрекает он в ответ на мою тираду, - "Если бы я хотел тебя трахнуть, давно бы это сделал. А ты бы при этом стонал и умолял не останавливаться." Щёлкает кнопкой на пульте, снова включается вибрация. Я шиплю сквозь стиснутые зубы и пытаюсь думать о дохлых котятах. Не знаю, каким образом умудряюсь ещё и отвечать. "Тут кто-то здорово переоценивает свою сексуальную привлекательность". "Это точно. И этот кто-то - не я. Так что ты точно сделал с Мияви? Деталями он со мной не делился, мне хватило его вида после." Дохлые котята начинают казаться не таким уж неприятным зрелищем. Он снова пристегивает мои и без того натёртые руки к изголовью кровати. Сопротивляться нет сил. Вибрация усиливается. А я-то надеялся, что это был максимум. Смотрю ему в глаза. Ну пожалей меня наконец. Иногда я бываю поразительно наивен - если меня возбудил взгляд Мива в подобной ситуации, то чего я жду от такого извращенца, как Сугизо. Сгибаю ноги в коленях, приподнимаю бёдра, пытаюсь повернуться то на один бок, то на другой... Верчусь как уж на сковородке. Как связанный уж с гигантским вибратором в заднице на сковородке. Стоя на четвереньках переносить это было легче. Умудряюсь перевернуться, скрестив руки. Чувствую, что смотрит на меня. Может, снова поглаживает свой пах. Плевать, скрыть своё состояние я даже не пытаюсь. Кручу задницей, делаю характерные движения. Если бы кто-нибудь сейчас дотронулся до моего члена, я бы мгновенно кончил. К сожалению, я не могу, а он не станет. Остаётся только попробовать так. Подходит ко мне, накрывает рукой мой член. Да неужели? Дождался??? Держи карман шире - похоже, какие-то детали Мив ему всё-таки рассказал, во всяком случае он аккуратно натянул на меня то самое колечко. Какая же он сволочь! Я бессвязно всхлипываю и безуспешно пытаюсь унять дрожь во всём теле. "Наказание не должно быть идентичным преступлению, оно должно быть таким, чтобы никогда не хотелось повторить. Счастливо оставаться." Он по-хозяйски целует меня в ухо и уходит. Теперь, когда он не смотрит, я могу придвинуть колени ещё ближе к изголовью и дотянуться пальцами до... "Забыл кое-что", - сообщает вернувшийся в комнату Сугизо. Хмыкает, поняв, что я пытался сделать. "Да, это и забыл." Переворачивает меня на спину, моим же ремнём привязывает за одну ногу к изножью кровати. Дёргаться ещё могу, а вот сгруппироваться достаточно, чтобы снять с себя колечко - нет. "Слушай, ты неисправим. Пожалуй, ты мне нравишься, я бы даже правда тебя трахнул, если бы не обещал Мияви". Высказать, как я счастлив узнать, что в его понимании порка и изнасилование чем бы то ни было кроме собственного члена попадает в категорию "не прикасаться" у меня не получается. Могу только всхлипывать и выгибаться. Он всё-таки уходит. Хлопает входная дверь. А мне остаётся бешеное возбуждение и боль. Член уже ощутимо ломит. Пытаюсь рассмотреть его. Кажется, начинает лиловеть. Надеюсь, кажется, времени прошло слишком немного. Но боль усиливается с каждой секундой. Плачу. Нечестно. За что он так со мной? Неужели правда считает, что я заслужил? Щелчок открывающейся двери. Надеюсь, Мив пришёл один. Надеюсь, он сначала поможет мне, а лишь потом засыпет вопросами. Зайдя в комнату он присвистывает и безошибочно понимает, в чём я сейчас нуждаюсь больше всего. Мне очень стыдно, если этим пониманием он обязан моей шалости. Я кончаю, как только ему удаётся стянуть колечко. Семя достреливает до моего подбородка. Мив уважительно огокает, как будто я по своей инициативе столько терпел. Удовольствия нет, просто наконец отступает боль, оставляя после себя опустошённость. Тянется к моей заднице. Я пытаюсь оттолкнуть и объяснить про необходимость сначала найти пульт и спустить воздух. Но пока я возражаю и отбиваюсь, эта штука внутри меня стремительно сдувается. "Это можно было сделать так??? Представляю, как Сугизо обрадовался, когда понял, что я не в курсе." "Сугизо я убью при встрече." Он уже нашёл ключ на ручке кресла и освободил мои руки. Я сажусь на кровати, замираю, анализируя ощущения и прихожу к выводу, что инвалидом меня всё-таки не сделали. Ремень на ноге распутываю сам. "А ещё он мне любимую рубашку разрезал." Показываю глазами на убитую рубашку на полу. "Дашь мне что-нибудь до дома доехать?" Мияви кивает и уходит на поиски. Выглядит он более пришибленным, чем я. А я как выгляжу? Точно не как красавчик-секс-символ. На лице слюни, сопли, слёзы и сперма - моя и Сугизо. Не такой секс представляют себе фанатки любующиеся моими фото. Надо найти ванную, привести себя в порядок. Потом, может, выпить и успокоиться. И больше не подходить к пидорасам, особенно если у них в приятелях есть пидорасы-садисты. Когда выхожу из ванной, на кровати лежит несколько маек на выбор. Мив сидит на кухне, смотрит в пол. Когда я захожу, извиняется, не поднимая глаз. Начинает на чём свет стоит поливать Сугизо, клянётся, что ни о чём таком не просил, а вовсе наоборот, строжайше запретил. "Он считал, что я заслужил это. А обещание выполнил очень по-своему - он меня не трахнул. В смысле, сам. Видимо, думал, что это захочешь сделать ты." "Да за кого он меня принимает?" "Похоже, за своего воспитанника и последователя. Одного у него не отнять - своей цели он добился. Мне было больно, стыдно, обидно, вряд ли я это когда-нибудь забуду. К тому же я понял, что виноват перед тобой. И я правда хочу извиниться, это не пустые слова. Когда делал это, не воспринимал тебя, как человека. Просто играл. Я очень виноват. Пора с такими играми завязывать." "Я сам подставился. Слишком идеализировал тебя, был влюблён. Я тоже не повторю такую ошибку". Врёт. Говорит, а у самого глаза на мокром месте. Не пройдёт для него эта история так же бесследно, как для меня. И совершенно сейчас не хочется сидеть с ним, утешать, распускать нюни. Мне бы напиться да лечь спать, и всё. Но его состоянием можно воспользоваться. "Давай так, вызови мне такси, а сам прямо сейчас позвони Сугизо и расскажи, как тебе теперь из-за него плохо. Можешь добавить, что пришлось сделать что-нибудь неприятное, вымаливая прощение у меня. И лишиться ещё одной майки. Пускай раскаивается. На этом я, пожалуй, буду считать себя отомщённым. Привет передавай. Да, можешь сказать, что ничего у него не вышло, и я остался такой же надменной сволочью. " Выйти от него бодрой уверенной походкой не получается, сказываются травмы. Но на душе легко - я искупил свои грехи и чувствую себя свободным. А Суги с Мивом ещё долго будут переругиваться из-за произошедшего и переживать, кто чьи чувства как задел. Надеюсь, обойдутся в своих разборках без моего участия.