Suho's AU. Not for sale.

"Сколько?" Карие зрачки переливаются вожделенным светом, глядя даже не на объект своего самого заветного желания, который медленно двигается, едва попадая в такт музыке, в полутемной приватной комнате, а куда-то в бокал с недопитым виски. Туда, где плещется отчаяние вперемешку с праздным любопытством. Какова она сейчас... Какова на вкус и ощупь- эта смуглая кожа великолепного мальчика? Он "встретил" его месяц назад в "Бэлла Луна". Как раз в то время, когда чертова «любовь всей его жизни» внезапно и без предупреждения исчезла из поля зрения мужчины. С тех пор Чунмен посещает этот клуб каждый пятничный и субботний вечер. "Я покупаю тебя. Слышишь?" А у самого в мыслях вспыхивает воспоминание об их первой встрече с ЭйБи. Шикарный блондин появился в его жизни внезапно. Ровно также, как и пропал из нее Тао. Чунмен не успел вдоволь наскорбиться размером потери любимого, как у подъезда к собственному бизнес-центру, прямо у входа, он заметил знакомую длинноногую фигуру китайца. Он радостно окликнул его по имени, но тот не повернулся, а просто продолжил путь. Чунмен сначала опешил, но тут же заметил перемены в любимом Тао. Это был он…или не он? Его Тао был бледным скромным брюнетом, кутающимся в темные балахоны, скрывающие худощавую фигуру. А этот…этот парень был блондином с невероятно сексуальной укладкой и явно повышенной самооценкой. Светлые джинсы обтягивали упругую круглую задницу, Открытые смуглые руки, покрытые тонким слоем мышц завораживали, а подведенные глаза зачаровывали. -Сэр! Вам что-нибудь нужно?- Сухо не верил своим глазам. Тао изменился до почти не узнаваемости. Но все же это был он. Его Тао. Но его Тао совсем не узнавал Чунмена. Чунмен едва не взвыл, когда на его «Тао, это же ты?», парень ответил: «Вы меня с кем-то спутали», и смерил взглядом, что был тонко подведен темным карандашом. Чунмен выследил его. И вот уже месяц, мужчина практически не пропускает ни одного посещения «Bella Luna», став его постоянным клиентом "Сколько ты стоишь?" Блондин в очередной раз игнорирует вопросы навязчивого клиента, развязно виляя бедрами буквально напротив его бледного носика. У Чунмена перехватывает дыхание и он едва сглатывает подступившую слюну. Сегодня он впервые напился. Месяц с тех пор, как пропал Тао, ознаменовался чудесной датой - Чунменовским днем рождения. В свой день рождения принято праздновать, вот он и напился. Зачем он приперся сюда, он не знал. Может быть внутри зрел план, в котором он сможет раскрыть Тао, или надеялся, что Эйби наконец отсосет ему... «Богатенький сынок своих родителей-бизнесменов… Надменный дурачок, возомнивший себя всемогущим. Глупенький Чунмен-ши. Сегодня ты у меня получишь…»- думает ЭйБи, предвкушая то, что он задумал уже очень давно. "ЭйБи. Ответь. Я отдам все, что у меня есть!". И словно в доказательство мужчина достает кошелек и вытаскивает все свои банковские карты, раскатывая их на столе, где танцует в обуви на высоченной платформе Тао, на манер веера. Тао усмехается, потому как среди них замечает скидочную карту в "Маркс и Спенсер". Чтобы хоть как то загладить недоразумение, Чунмен попутно запихивает еще одну стодоллорувую купюру в штаны еще не успевшего раздеться парня. Цзытао думает, что такими темпами его трусы с узкими штанами будут под завяз забиты американскими настолько, что раздеться без потерь будет проблематично. Чунмен никогда не скупился на деньги. Он смог бы купить любого человека в продажном Сеуле, но ему не нужен был любой. Он бы отдал все за ту первую ночь с Тао. Ну или хотя бы на пародию в виде минета от Эйби. Стриптизер несколько раз за вечер теряет бдительность, он не замечает, когда руки богача нырнули меж его длинных ног и жадно огладили внутреннюю сторону бедра. "Ах,"- длинные ножки ЭйБи подкашиваются, когда поздно спохватившись, он охватывает бледную ладонь клиента, что уже жарко сжимает его упругую ягодицу, обтянутую дешевой синтетической блестящей тканью и отталкивает его от себя. Чунмена всегда завораживал яркий контраст его и новенького блядского танцора «Белла Луны». Не самого лучшего ее танцора, к слову. Тот же самый Кай был куда лучше и динамичнее. Ледяной мальчик выдавал такие "па" вокруг шеста,. Но Эйби был другим. Невероятно гибким, но, моментами, неуклюжим. Это напоминало ему его Тао. Чунмену стоило бы выбрать его коллегу, Кая. Но тому уже давно засел в печенках сексуальный до дрожи китаец. И он бы рад был бы взять его прямо сейчас, да вот только, тот не хотел давать Чунмену ни в какую. Но он знал, что Эйби скоро сдастся под его напором. А если не сдастся, придется брать его силой. И его не остановит даже бугай-охранник, пасущий мальчиков «Белла Луны» за дверьми вип-комнат. "Руки, господин Чунмен-ши!!"- предупреждает китаец, ощущая адреналин, и томно закусывает губу на мгновение. - "У нас в клубе не положены связи с клиентами" Чунмен смеется, хотя желал всего лишь усмехнуться. Кажется, из-за воздержания у него совсем крыша поехала. Достаточно долгое время его терзает одно лишь навязчивое желание- выебать непослушного китайца. Да так, чтобы всю дурь из него "выдолбить". Из его упрямой, такой упругой задницы. И еще старший задумывается о том, насколько хватит самого Эйби. Потому как членом в его штанах давным давно можно гвозди заколачивать. "Сколько? Сколько ты хочешь?"- все настойчивее спрашивает Чунмен. "Мне ничего не нужно"- Эйби в смущении опускает взгляд и упирается в стояк самого "клиента". Они чувствуют одно и тоже. Но, видимо, вожделение не достигло апогея, думает Тао. Потому как Чунмен пока не кидается заправским маньяком, чтобы выебать до звезд в глазах. И все равно - "Чунмен добрый, и он не будет применять к нему силу"- слишком наивно ошибается блондин. Чунмен снова тянет руки к оголенной коже между штанами с заниженной талией и обтягивающим блестящим топом. К той самой блядской дорожке на плоском животике, что он так любит. ЭйБи отталкивает длинные проворные пальцы, поэтому Чунмен решает применить тот самый козырь, о котором вспомнил накануне, в качестве последнего шанса к спасению для самого китайца. "Ты, вроде, говорил мне о кое-чем...но я забыл. Ты так наказываешь меня? Да? За то, что я не выполнил твою прихоть?"- Чунмен вспомнил одну вещь, которую как-то упоминал в беседе брюнет. Но старший, как всегда, опустил это "маленькое" желание из головы. "Нет. Вы ведь клиент, а я танцор. О чем я могу просить вас?"- Тао хочет напомнить о том, где они находятся, но уже поздно. Глаза Чунмена загораются странным лихорадочным блеском. "Сука! Так ты этого хотел?" - Чунмен говорит так тихо, что Эйби едва слышит. Но тон настораживает, а выделяющиеся желваки сквозь тонкую бледную кожу и сжатые челюсти - пугают. Когда Чунмен со шлепком по-хозяйски кладет, а после и сжимает ягодицу Цзытао- тот понимает с нервным содроганием, что не стоит ждать ничего веселого. Он слишком долго водил Чунмена за нос. На щеках Цзытао вспыхивает огонь. Он понимает, что Чунмен вспомнил о том самом, но решает, что прикинуться дурачком для него было бы куда менее чревато последствиями. Сейчас не самое время думать о гуччи, да и вообще не место для ярости. Его замечательный план должен свершиться без этих дуратских эксцессов. Он начинает танцевать еще с большим усердием, изгибаясь под, казалось бы, нереальными, для человека, углами. "Не понимаю, о чем ты."- бросает на ходу китаец, боясь даже взглядом выдать себя. Чунмен смотрит на ЭйБи с огромным скептицизмом. Актерские способности парня впервые ставятся под сомнение. Ошибок быть не должно. Эйби- это Тао, а Тао- просто латентный актеришко, возомнивший себя Джеком Николсоном. "Хорошо. Разве ты не хотел всю новую коллекцию «Гуччи» в свой гардероб?" Зрачки младшего расширяются, затапливая радужку темным возбужденным блеском. Сердцебиение ускоряется, дыхание тяжелеет. Когда Эйби думает о Гуччи, как прекрасно будут сидеть элегантные брюки на его круглой упругой заднице, и как этот дорогой бренд будут стаскивать с его бедер длинные белые как снег пальцы. Как мягкая кожа фирменного ремня будет опоясывать его запястья, связывая с кованным под заказ металлическим изголовьем их общей постели. В штанах моментально становится тесно. Но это совершенно не то, чего хотел добиться китаец. Он просто хотел сделать мужчине приятно. И, кажется, он придумал, как вывернуть даже такую затруднительную ситуацию в нужное русло. «Так вот, сколько ты стоишь, малыш!»- Чунмен тихо посмеивается над растерянностью Эйби. Цзытао замирает, прекращая танцевать. Он, в пару движений, немного неловко, спрыгивает со стола. Тихая музыка продолжает играть, хоть как-то ослабляя создавшееся за секунды напряжение. Тао разморен, но этот тон и вся ситуация создают системное разрушение этого потрясающего чувства - томной слабости и самоуверенности. Хотелось просто сдаться и уже дать неуемному богатенькому мальчику. Но, похоже, Чунмен сам был на пороге между яростью и реальностью. Чунмен был действительно готов на свершение насилия - так долго его мучил этот чертов «Эйби», как по-дурацки представился при первой встрече Чунмену этот восхитительный малыш. "Все вовсе не так, Чунмен-ши!"- голос теряет всю ту напускную спокойную сексуальность и снова становится тем хриплым и звонким, который, собственно, возбуждает Чунмена не меньше. Чунмен готов кусать свои локти- так он хочет завалить ЭйБи на стол и вбивать, вбивать, вбивать его тело в твердую поверхность столешницы… "Ты затеял все это, чтобы помучить меня? Да? Цзытао!"- Чунмен переходит на настоящие имена, и Эйби понимает, что дело - дрянь. – «Тебе так прикипели эти Гуччи, что ты ставишь свои глупые эксперименты на мне? Думаешь, у меня на работе мало вещей, которые нужно помнить всенепременно? Ты не мог мне просто напомнить? Я хочу трахать тебя в нашей постели, на нашем обеденном столе, на полу нашей ванной комнаты, в нашем доме, черт побери, а не здесь…в этой гнилой «Белла Луне». «Все не так, Господин Чунмен»- Тао пытается вернуть остатки разума мужчине, успокоить и смирить…но Чунмен излучал чистую ярость. Не может быть, чтобы Тао мучил его целый месяц воздержанием, чтобы в итоге тот оттрахал его за Гуччи. Не может быть! Чунмен, в общем-то и не отрицает, что его мальчик готов и на такое безрассудство. Подкупы, шантаж, уговоры, глупые ролевые игры, которые, в итоге должны окупиться – Тао действовал грязно, но оставался при этом невинным ангелом в его глазах. И теперь Чунмен увидел, насколько чисто и хитро он обводил его вокруг пальца. «Госпо…» «Прекрати, Тао»- впервые, голос Чунмена был повышен на несколько «Простите, господин Чунмен, но вы, вероятно, обознались!» «Замолчи!» «Меня зовут ЭйБи»- делает последнюю отчаянную попытку, но Чунмен уже срывается с места и жестко хватает за растрепанные, выжженные пергидролем, волосы и тянет вниз, другой рукой попутно расстегивая ширинку на собственных, плотно натянутых, в области паха, строгих брюк. Тао усаживается на колени перед возбужденным Чунменом и невольно облизывает губы, когда видит налитую кровью головку стоящего колом члена. Чунмен не ждет, а просто бесцеремонно просовывает его сквозь приоткрытые губы младшего и невольно издает восхищенный вздох. Как хорошо. Чунмен делает пару поступательных резких толчков,но потом понимает, что Тао принял игру, плотно обхватывая своими великолепными губами ствол, начиная двигаться в желанном темпе Чунмена. Эйби посасывает головку, так, что у Чунмена в глазах вспыхивает миллиард звезд. Голова идет кругом, когда младший соблазнительно выпускает изо рта член и осторожно опускается язычком к мошонке. Тао удивленно наблюдает, когда спустя буквально три минуты, Чунмен начинает мелко дрожать. Мужчина резко вбивается в плотно обхватывающую его твердый член ладонь Эйби, и спустя секунды лицо танцовщика обдает теплой белесой жидкостью. Чунмен перестает думать. Оргазм настолько мощный, что ноги отказываются держать, а в глазах темнеет от всплеска адреналина и удовольствия. Младший встает с колен, на ходу снимая следы семени Чунмена пальцами и, окуная их в рот, пробует сперму на вкус. «Мы еще не закончили»- Чунмен, придя в себя, понимает, что ни черта не разряжен. Член все еще стоит колом, несмотря на то, что ему безумно хорошо. И теперь он понял, что кем бы ни являлся этот танцор - он будет его … по своей воле, или же нет. Но Эйби будет его. Мужчина тянет танцора на стол, тот самый, на котором Тао в полупрофессиональном танце заряжал возбуждением и сумасшествием его целый месяц. Он силой сдирает ставшую ненавистной легкую синтетику обтягивающих штанов с лакомых бедер, дыша через раз от того, насколько развязно-прекрасным был его мальчик. Прямо здесь, самый реальный, обдаваемый теплым приглушенно-золотистым светом круглых ламп, свисающих с потолка Господи! Чунмен был готов был ручаться, что на столе, перед ним, лежит самый неординарный и самый красивый парень на всем белом свете. Просто смотреть на Эйби было самой лучшей дозой исступления для самого Чунмена. Он ловко снимает нижнее белье парня со словами «Это для тебя лишнее», и подхватывает Цзытао под коленки, открывая доступ к желаемому. « Оближи»- приказывает он, и Тао слушается, открывая рот и смачивая изящные пальцы мужчины. У обоих давно уже никого не было. Чунмен надеялся, что Цзытао был верен ему все это время, поэтому разум твердит быть осторожным с мальчишкой. Чунмен понимает, что был прав, когда первые же два пальца входят с огромным трудом. Тао глубоко дышит, пытаясь найти удобный угол, чтобы было не так некомфортно. На его лице играют смешанные эмоции, и Чунмен любуется этой переменой. Серьезно. Даже следы боли в межбровной складке на лице и страдальческом выражении Тао приносили Чунмену невероятное удовольствие. Третий палец он проталкивает намного легче, потому что, кажется, Чунмен нашел ту самую точку и Тао расслабился, сам поддаваясь любимым рукам. «Я не могу терпеть, Тао-я»- Чунмен вынимает пальцы и заменяет их своим членом, погружаясь в теплую тесноту. Тао тут же сжимается, жмурится и шипит. Чунмен успокаивающе поглаживает его по волосам, медленно раскачивая бедрами, чтобы не навредить своему мальчику: «Тшш…Тао-я! Расслабься! Ты не можешь почувствовать этого, потому что напряжен. Просто расслабься. Доверься мне!»- Чунмен невинно целует в губы дрожащего мальчика, со временем углубляя поцелуй и смешивая их секрет в один. Тао доверился. Чунмен почувствовал это по ослабшему давлению и быстро задышавшему Цзытао. Он снова начинает наращивать темп, целуя излюбленную шею, выпирающий кадык и острые ключицы. Цзытао выгибается от смешанности чувств. В его бедра сильно впиваются пальцы Чунмена. Наверняка на завтра останутся следы, но Цзытао это даже радует, потому что это доказывает, что Чунмен сильно хочет удержать его. Как и любить еще долго. Движения становятся резче, а дыхание прерывистей. Чунмен не замечает, как усыпает любимую грудь отметками, кусает соски и шею до кровоподтеков. Он любит его настолько сильно, что боится упустить и не насытиться. Боится потерять. Боится проснуться в холодном поту, один. «С днем ро-жде-ния те-бя-я! С днем рождения те-бяя! С днем ро-жде-ния Чунмен-аа! С днем….!»- внезапно, в их вип-комнату вваливается небольшая толпа во главе с директором клуба «Белла Луна», счастливым охранником-бугаем и некоторыми из танцоров. Торжественное настроение этой праздничной кучки улетучивается, когда они видят раскрасневшихся Чунмена и распластанного под ним, дергающегося в забытье, Тао. «Что это такое?»- Чунмен останавливает свое движение не выходя из парня, и ошарашено осматривает визитеров. Кажется, что Тао тоже удивлен, но, тем не менее, приподнимается под мужчиной на локтях и злобно шипит в сторону нежданных посетителей: «Не сейчас! Вы опоздали, идиоты!». Вся компания низко кланяется и вмиг улетучивается… Чунмен не отрываясь смотрит на раскрасневшегося любимого. В глазах Тао стоят слезы, он шепчет тихо, но тем не менее Чунмен все слышит «Они опоздали. Они все испортили!». Ему кажется, или Тао выглядит виноватым? Он не в силах оторвать взгляда от китайца, резко поддает бедрами вперед, наслаждаясь сладостным стоном сквозь слезы Цзытао. Чунмен набирает прежний темп, усиливая напряжение внизу живота. Тао не контролирует свой голос, купаясь в сладостной неге. Когда оба уже на пике, Чунмен делает пару движений, и, помогая Тао, они изливаются одновременно. Глубоко дыша, Чунмен сквозь темноту, снова опустившуюся на глаза, просматривает завораживающий профиль Эйби, чья грудь также тяжело вздымается, как и его. « С днем рождения, Чунмен-а. И…я не продаюсь, любимый!»