Он до последнего верил

Он до последнего верил в то, что она выжила, что она жива. Он верил в это даже после того, как она не вернулась из Долины Мерделейн. Верил даже тогда, когда его солдаты стали находить тела ее изувеченных друзей. Он верил до последнего в то, что она вернется даже тогда, когда они нашли ее плащ. Тот самый плащ, который он сам ей лично вручил на ее посвящении в рыцари. Но он продолжал верить. Он верил, когда уже многие потеряли надежду найти хотя бы ее тело. Но он продолжал верить. Верить в нее. Та, которая сражалась с полчищами орков, демонов и прочей нечестью не могла так просто погибнуть. И он не поверил, когда один из его воинов вошел в его походный шатер и сообщил ему, что ее тело обнаружено и уже доставлено к клерикам. Он до последнего верил в то, что она жива, даже когда он увидел ее безжизненное тело лежащие на кровати. - Нам очень жаль, сэр Нивалль,- едва слышно прошептал ему один из клериков,- мы сделали все, что могли. Одно дело воскресить только что умершего человека, но совершенно другое, когда ты пытаешь воскресить человека, который умер несколько дней назад. Это почти нереально. И, к сожалению, это именно тот случай. Мне и правда очень жаль. Он толком его и не слышал. Он толком не слышал его объяснений, почему они не могут этого сделать. Не слышал его извинения и соболезнования. Она лежала на кровати. Мертвая. Он не мог в это поверить. - Выйдете. Все. Из. Шатра,- предельно четко произнес Нивалль,- ну же! Быстрее! Клерик, который с ним только что разговаривал, внимательно посмотрел на него, а затем, подав знак удивленным подопечным, вышел вместе с ними из шатра. Молодой человек подошел к ней. Он до сих пор не мог в это поверить. Она мертва. Нивалль сел на колени рядом с ней и взял в свою руку одну из ее рук. Она выглядит так умиротворенно, словно спит. Он невольно улыбнулся убрал выбившуюся прядь с ее лица. Вот только ее грудь не подымается и не опускается. Она не дышит. Но он просто не хочет в это верить. Просто она очень крепко спит и они не смогли ее разбудить. - Аманиэль, проснись,- тихо прошептал он ей,- у нас очень много дел требующих твоего непосредственного вмешательства. Давай же, проснись, жители Невервинтера хотят знать свою героиню. Но она никак не реагирует на его слова. - Ами, ну же! Проснись!- он слегка тормошит ее за плечо,- прошу тебя, пожалуйста, проснись! Ну же! Аманиэль! Но она мертва. Его сердце и душа до сих пор продолжают сражаться за веру в благополучный исход, но жестокий разум с каждой секундой наступает все сильнее и уже начинает тихо нашептывать ему: "Она мертва. Ты ее не вернешь к жизни своими молитвами. Смирись уже!" - Нет! Ами, я умоляю тебя! Открой глаза. Ну пожалуйста, открой. Ты мне очень сильно нужна. Я люблю тебя! Ты меня слышишь, Аманиэль? Я люблю тебя! Он даже и не замечает, что из его глаз ручьем текут слезы, что на последних фразах его голос срывается на крик, что он несколько минут как нещадно тормошит тело несчастной девушки. Но она его не слышит. Она мертва. Но и он не сдается и до последнего верит в чудо. Нивалль с нескрываемой надеждой смотрит на ее лицо. - Давай же, Аманиэль,- едва слышно он шепчет ей,- я молю тебя. Но она не слышит его молитвы. Она мертва. И именно в этот самый момент жестокий разум побеждает его надежду и веру. Молодой человек обреченно опускает свою голову, словно поверженный зверь. Из его глаз с новой силой потекли слезы. Она мертва. Ее не вернуть.