Я больше не оставлю тебя

      Закат – прекрасное явление природы. Каждый день он всегда один и тот же, но сегодня, отчего-то, был не таким, как предыдущие. Смотря на такой закат, стройная фигура босоногой девушки пыталась плотнее укутаться в вязаный светло-серый свитер до колен, чтобы было не так холодно стоять на веранде деревянного дома, расположенного недалеко от широкой плантации виноградника, и невольно залюбовалась и задумалась над такой картиной. Может он не такой, потому что осень начинает подбираться в эти края, принося с собой уже не такой уж и тёплый ветерок? А может… А может, это просто ещё один обычный закат и ничего более. Она не знает уже, что и думать.       Облокотившись об перила, Ника – а это была она – зарылась лицом в свои ладони. Практически каждый вечер, она выходила на веранду своего домика, жадно смотрела на дорогу, ведущую через виноградник прямо к порогу веранды, ждала и надеялась, что дождётся того, о ком, при одной только мысли, её сердце болезненно сжималось, а по щеке текла одинокая слеза.… Вот уже год, как она свободна от Михаила Беликова, но каждую ночь её одолевали кошмары – вот она висит голая, пристёгнутая наручниками к крюку в потолке, спиной к шумной компании мужчин, а Беликов нещадно избивает её резиновым хлыстом. Весь этот ужас прекращается только тогда, когда Михаил, уходя, говорит «Она ваша»… Ника резко просыпается с криком на устах и вся в холодном поту на смятых простынях. Она не знает, чтобы с ней было, если бы не тот наёмный убийца, которого она считала грубым, чёрствым и хладнокровным… Хотя да, знает – её бы тогда застрелил водитель Беликова. Только благодаря одному человеку, она жива и живёт тихой и спокойной жизнью! После того дня, когда она получила конверт с документами на собственность виноградника и прилежащего к нему дома, весь последующий год Ника не слышала и не получала от него никаких вестей. Она даже не знает – жив ли он…       « - Не волнуйся, я найду…» Ника до последнего верит, что он придёт к ней. Мысленно, она множество раз представляла, как они будут жить вместе здесь, в этом домике с виноградником… Ей было немного смешно представлять его за чем-то другим, кроме как метко стрелять. Он нравился ей таким, каким он был – киллером. Неприступным, хладнокровным наёмным убийцей, который не знал, до встречи с Никой, ни жалости, ни чувств, ни эмоций…       Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а девушка всё так же стояла, только взгляд её уже был направлен в привычную ей сторону – на дорогу. И всё бы было точно так же, как и в предыдущие дни, но вдруг, Ника увидела вдалеке тёмный силуэт, который не торопясь шёл по этой самой дороге. Она не верила своим глазам – человек был бритоголовым и на мгновение, ей показалось, что она увидела на шее этого человека полоску красного галстука. « - У меня уже галлюцинации… Это мираж! Я сплю…» - мысленно говорила девушка, застыв на месте, не в силах поверить в происходящее.       Мужчина спокойным шагом шёл по дороге с расстегнутым чёрным пальто, из-под которого были видны чёрный костюм с белой рубашкой и красный галстук. Руки были в чёрных перчатках. Чёрные туфли мягко ступали по земле так, что даже не было слышно, как он идёт. Бесшумный убийца как-никак… И вот он уже стоит перед домом и смотрит прямым взглядом на обескураженную девушку – их разделяют перила, на которые Ника облокотилась, смотря на закат. Она тоже смотрела ему в его карие глаза и всё ещё не верила, что это происходит на самом деле. А он всё так и стоял, не шелохнувшись, и не сделав ни единого шага вперёд.       Медленно и плавно, не прерывая зрительного контакта, Ника положила руки на перила и, идя к нему, попутно держалась за них, чтобы окончательно не потерять сознание и всякой опоры подтверждающей, что всё это реально. Ей было всё равно, что она была босой. Ей было всё равно, что ветер приносил с собой ещё больший холод и от этого она ещё больше начала дрожать. Ей было плевать на всё вокруг… Только родной ей сердцу силуэт, его лицо и эти глаза – вот, что она счастлива была увидеть в течение всего прошедшего года! В мыслях, она всегда воскрешала их момент расставания – тогда в поезде – и потом боялась подумать, что он мог бы быть последним. Но нет, этого не случилось – при осознании этого, камень с её души упал, тем самым она почувствовала такую небывалую лёгкость, что смогла вздохнуть полной грудью. Радость всё больше начинала проявляться в ней – лёгкая улыбка и слёзы счастья - и вот она уже стоит перед ним на расстоянии вытянутой руки, и что-то не даёт ей сделать ещё один шаг к нему навстречу. По лицу 47-ого невозможно было прочитать какие-либо эмоции, но по глазам Ника увидела, что и он был счастлив увидеть её живой, здоровой. Лёгкое подобие улыбки озаряло его лицо. Ей вспомнился тот момент, когда они были в ресторане - в Стамбуле - как он неотрывно смотрел на неё, что ей даже на какую-то долю секунды показалось, что она его всё-таки сломила, как умела это делать с другими мужчинами, но нет. Это было всего лишь на одно мгновение.       Сейчас, стоя вот так вот перед ним – босоногая и в свитере – она почувствовала себя такой слабой и беспомощной, что готова была залиться слезами и уже чувствовала, как начинает падать перед ним на колени. Так бы и произошло, но её успели подхватить сильные мужские руки и прижать к твёрдой груди. Обхватив его руками за шею, она подняла своё лицо, чтобы увидеть его. Слегка нахмуренные брови, лёгкая улыбка тронула его уста и глаза, невыразимо одновременно изумлённые и счастливые. Она твёрдо встала на землю, чтобы не виснуть у него на шее, а он тем временем, сняв перчатку, вытирал с её щёк слёзы и поглаживал её татуировку дракона. Не говоря ни слова, они оба обняли друг друга - он зарылся носом в её волосы, закрыв глаза и вдыхая аромат свежескошенной травы, а она уткнулась в его плечо и вдыхала слабый, еле уловимый запах, его запах.       Солнце уже село, уступая место своей приятельнице – Луне. Прошло всего пару минут безмолвного молчания. Тихим шёпотом первой его прервала Ника:       - Почему? Почему так долго?...       47-ой боялся услышать эти слова, но ничего не поделаешь – она имеет право знать.       - Всё это время, я разыскивал своё агентство, чтобы убить их всех до единого, а иначе, они бы не остановились, нашли бы тебя и убили. Прости, что ничего не давал о себе знать. Я пытался не подвергать тебя опасности своими известиями. Они могли следить за мной и, тем самым, узнать, где ты находишься. Я не мог и не смог бы подвергнуть твою жизнь такому риску. Никогда.       Ника ещё плотнее прижалась к 47-ому.       - Ника, ты вся дрожишь, - он снял с себя пальто и накинул его на плечи девушке, и только сейчас он заметил, что она была босая.       Ничего не говоря, 47-ой легко взял на руки немного обескураженную девушку. Он посмотрел ей в глаза, затем, прижавшись своим лбом к её лбу, закрыл глаза, тяжело вздохнул и выдохнул. Ника же смотрела на его лицо и невольно провела подушечками пальцев по его щеке, скуле, губам, подбородку. Не успел 47-ой что-либо подумать, как он почувствовал её губы на своих губах – чуточку соленоватые, но такие мягкие, манящие. Крепче прижав её к себе, он ощутил внутри себя некий взрыв эмоций, которые пробудились в нём от этого сладостного поцелуя. Пару минут спустя, они мягко оторвались друг от друга, всё так же прижимаясь своими лбами, переводя дыхание.       Поцеловав Нику в лоб, он прошептал:       - Я больше не оставлю тебя. Даю слово.